Вопросы и ответы. Интервью 10

начало: http://www.proza.ru/2018/09/15/1490

"Экипаж гордился Лариской и с удовольствием рассказывал разные выдумки про неё, мол, очень умная и забавная.
По соединению про неё ходили разные легенды, вплоть до того, что по неким признакам её поведения механик знает, что и где может поломаться и вовремя предотвращает аварии."
В.В.Проскурин - капитан 2 ранга, командир ПЛ «С-37»
http://u.to/--gmEg

***
ПЕЛЬМЕНЬ.

Вопрос:
- Виктор, пора рассказать о твоих изобретениях на Флоте.
"Огласите весь список, пожалуйста." «Операция «Ы»

Ответ:
- Первое - бортовой прибор гидроакустических помех; Второе - гидрооптика в гидроакустике;
Третье - МПЗМ (манёвренный подводный звуковой маяк в управлении подводными лодками в море);
Четвёртое - буксируемая антенна разведки; Пятое - коммерческая утилизация черноморского сероводорода.

Вопрос:
- Наверняка, у каждого новшества своя предыстория. Как появилось первое?

Ответ:
- Осень 1979 года, сентябрь. Я лейтенант, командир боевой части связи и начальник радиотехнической службы на старой средней дизель-электрической подводной лодке «С-348» Черноморского флота, но уже с приличным опытом плавания.
Это проект 613, практически, немецкая подводная лодка Второй мировой войны типа «U-205». За всю напряженную службу она прошла всего три текущих и один последний средний ремонт без модернизации. Причём, этот средний ремонт выполнил судоремонтный завод в Балаклаве, не имевший ранее дело с подводными лодками и по своим мощностям он ближе к мастерской. Корабль вышел из ремонта, как недолепленный пельмень с самым хреновым фаршем.
 «Триста сорок восьмую» так и называли на соединении «немкой» или «недолепленным пельменем».

Вопрос:
- Служба на таком «пельмене» оставляла желать лучшего?

Ответ:
- Кроме лихого и крепкого симпатяги минного офицера лейтенанта Александра Орехова, все остальные офицеры при выходе из завода предпочли или сменить место службы, либо вовсе уйти в запас.
Что касается моей материальной части, то это музей Второй мировой. Акустика и связь, как будто сошли с архивных фотографий и документальных фильмов о германских и английских подводниках. О своей технике я даже не слышал. В военно-морском училище готовили к работе на современной радиотехнике. Даже с запчастями у меня были великие проблемы.
В радиотехническом отделе их зачастую не было и приходилось искать на складах списанной в утиль техники.
Мои коллеги с других лодок искренне соболезновали мне. Но, тем не менее, благодаря своим опытным мичманам, мои подразделения наблюдения и связи успешно выполняли задачи.

Вопрос:
- Это радует. Но всё же, с чем было связано появление бортового прибора гидроакустических помех...или с кем?

КРЫСА.

Ответ:
- Ещё ранней весной каким-то образом на лодке завелась крыса. И местом проживания она выбрала второй офицерский отсек, командиром которого я являлся. Её, извините, какашки каждое утро мы обнаруживали то возле батарейного автомата в корме отсека, то в носу под умывальником, то в кают-компании под столом.

Вопрос:
- Крыса на подлодке? Чем же она питалась?

Ответ:
- Да чем угодно, нанося офицерам реальный ущерб. Первым потерпевшим оказался я. При сходе на берег, забыл в кармане канадской куртки две тараньки. Таранька - это сушеная вобла, которая выдавалась подводникам в море. Я баловал ей свою жену ещё со времени беременности. Утром увидел торчащие из кармана хвосты любимых рыбок. Но когда я попытался их вытащить из кармана, то получилось легко - в руке оказались только хвостики. Всё остальное вместе с карманом было выедено крысой. Доктор капитан Юра Панько, отвечающий на корабле за санитарию только рассмеялся:
- Господь делиться велел, - произнёс он сиплым голосом.
- А что теперь с карманом делать? Что-то придумать надо. А ты бы крысиного яда мне дал, по отсеку с хлебом раскидаю, - обиженно отреагировал я.
Этот случай благодаря Юре стал известен всему кораблю и только ленивый не подшутил, похлопывая меня по плечу.

Вопрос:
- Имя крыске дали?

Ответ:
- Буквально через несколько дней штурман старший лейтенант Сергей Осетров полез своей огромной клешнёй в шпацию в кают-компании, где хранились его толстые «Морские астрономические ежегодники». Шпация – это выгородка между ребрами жесткости прочного корпуса подводной лодки, называемыми шпангоутами. И вдруг, достаёт оттуда щепоть бумажной трухи с крысиными какашками, высыпает их на стол. Недоумение присутствующего при этом минёра сменилось ехидным смехом.
Он рассказывал что-то не очень хорошее про свою жену Лариску, типа ненасытная, и сколько денег не принесёшь - всё мало. Сергей в досаде произнёс:«Лариска…Лариска…Вот она, твоя Лариска! Сожрала все документы, сучка!».
Так и стали крысу называть «Лариской».

Вопрос:
- Смеюсь! Классика, однако. С этого момента началась борьба с грызуном?

СНАЙПЕР.

Ответ:
- Ещё прошло некоторое время. Офицеры сидели в кают-компании в ожидании приёма пищи, делились мнениями по поводу грядущих майских праздников. Вдруг, через проход послышался приглушенный мат механика капитан-лейтенанта Володи Муковоза. Мы прислушались. Заходит в кают-компанию Муковоз с перекусанным резиновым шлангом и пустой бутылкой.
- Срочно нужно шила с канистры набрать, а тут вон…- со злостью произнёс он, показывая наполовину диметра выеденный посредине шланг, - Виктор! Ты свою Лариску кормишь чем нибудь!? Она скоро всё здесь обожрёт!

Это мех обратился ко мне как командиру отсека.

- Прошу дока яда принести. Травану её и дело с концом, - стал оправдываться я.
- Травануть…ну и сдохнет она где-нибудь в шхере. Вонь потом впитается во всё, что не избавишься. Было такое на «семидесятке», - задумчиво высказался Муковоз, вспоминая свою любимую лодку, - Мы потом чем только этот вонизм не выводили. Все корабельные запасы «Тройного одеколона» извели.
- Надо боцману сказать, чтобы мышеловки получил, - просипел Юра Панько, радуясь, что не надо будет ему заниматься.
- Нет. Я у тещи пытался мышеловками крыс ловить - бесполезно. Крыса умное животное. Я столько литературы прочитал, - вступил в разговор командир моторной группы, мой улыбчивый дружок, кучерявый лейтенант Саша Благодаров.

Развернулась полемика об особой исключительности крыс, особенно корабельных. Наконец, на правах старшего Муковоз дал мне команду «пристрелить Лариску срочно». Я как раз заступал дежурным по кораблю. Минер принес мне обойму с патронами к ПМ, решил одной хватит: «Ты же у нас снайпер, действуй!» - произнёс Орехов и, глядя в угол кают-компании где сидел Панько, рисовано перекрестился сам и перекрестил меня, благословляя на подвиг.
Оповестить об операции старпома взял на себя.

Вопрос:
- О, да тут целая боевая операция ликвидации диверсанта! Давай по-порядку.

Ответ:
- После развода и приёмки «триста сорок восьмой» в дежурство я начал приготовления по уничтожению Лариски.
Бойцы принесли с четвёртого отсека черных сухарей и выразили жалость к крысе. Им-то она ничего плохого не сделала.
К тому же, как оказалось, они с ней по ночам общались.
Крыса стала реагировать на позывной «Лариска» и выскакивала по первому зову к ним на центральный проход отсека.

После ужина и перекура я насыпал в проходе возле батарейного автомата горку сухарей и занял позицию «лёжа» на столе в кают-компании. Через открытую дверь приманку было хорошо видно. Зарядив ореховскую обойму в пистолет, я стал звать «Лариску». Крыса заставила ждать не менее получаса. Лариска быстро понюхала сухари и убежала. «Что ей не так?».
Я принёс с первого отсека матрас, чтобы было помягче и продолжил охоту в засаде.
Когда я и на матрасе устал ожидать и начал засыпать, вдруг появилась Лариска. Она двумя лапками, как белка, стала грызть кусочки сухарей. Я медленно передёрнул затвор и загнал патрон в патронник. Но она услышала эти звуки и, вильнув хвостом, исчезла с поля зрения. Подождав минут десять, решил покурить и вышел наверх. На плавпричале сидели мои бойцы с вахты и угрюмо спросили всем своим видом, мол, «как?». Они ждали звука выстрела. Я заметил в их глазах мольбу: «Не надо…».
«Может ещё и не получится, - успокоил я, - Она всё чувствует…Сбежала в последний момент».

Вопрос:
- Удалось пристрелить?

Ответ:
- Зайдя в отсек, обнаружил уменьшившуюся кучку сухарей. Ай, да молодца, Лариска.
Но занял позицию на столе с направлением ствола на объект стрельбы. Положив голову на левую руку, начал засыпать, но периодически открывал правый глаз.
Около 21.00 по трансляции услышал приглашение на вечерний чай в четвёртый отсек. Открыв глаза, увидел Лариску с сухариком в лапках и смотрящую на динамик над головой. Прицелился и, нажимая на спусковой крючок, увидел, как она быстро бросила сухарь и ушмыгнула в момент выстрела. Пуля, отрикошетив от палубы, а затем от батарейного автомата, застряла в обшивке корпуса в подволоке. Было досадно, но теперь появился настоящий азарт охотника. С детства терпеть не мог крыс и даже разрубил одну штыковой лопатой, когда она угрожала мне. Продолжил.
Через минут двадцать опять Лариска сбежала от поражения быстрее полёта пули.
Через переговорный трубопровод слышал обсуждение моряками событий во втором отсеке:
«Хрен там», «Лариска, не сдавайся!», «Шесть патронов у лейтенанта осталось» и прочее.
На третий раз сделал от отчаяния три выстрела. Пули разбили батарейный автомат, оставив вмятины на его кожухе с черными пятнами от сбитой краски. Я вышел из засады и потрогал палубу с поврежденным линолеумом и нашёл две расплющенные пули под дверью каюты командира. Почувствовал себя побеждённым неудачником и крайним во всех пробоинах от пуль.
«Живи, Лариска», - произнёс я вслух. Выйдя в третий отсек, оправдался, что крыса сбегает в последний момент.

Вопрос:
- Действительно, умное и ловкое животное. Чем всё закончилось, нашли выход из положения?

ДОВОЛЬСТВИЕ.

Ответ:
- «Давайте мы её кормить будем, товарищ лейтенант. Сытая она вредить вам не будет» - произнёс трюмный старшина первой стати Палка и получил одобрительные возгласы остальных.
«Краска есть?» - спросил я, и все сразу поняли, что нужно замести следы разрушительной операции.
К утру кожух батарейного автомата был отрихтован и подкрашен, а вот с линолеумом оказалось неважно.
«Папа всё равно увидит, - вздыхая, высказался вахтенный электрик про командира, глядя на фальшиво зашпаклёванную палубу, - Придётся линолеум менять».

Утром я всё рассказал на причале подошедшим офицерам.
«Ну что ж. Палка прав. Кормить Лариску будем», - поддержал меня морально Саша Благодаров.
Старпом, капитан-лейтенант Владимир Владимиров, как глава кают-компании, это в шутливом тоне решение утвердил: «Организовать всё аккуратно. Определить ей место столования и испражнения убирать сразу. А с командиром я сам поговорю».
Так всё и узаконилось. Лариску занесли в списки экипажа, поставили на довольствие и назначили меня ответственным за своевременное питание и уборку какашек.

Вопрос:
- Ха-ха,ха!..Ответственность серьёзная. Но сам факт, что крыса стала членом экипажа поражает воображение.
Значит, кроме вреда, и пользу должна была приносить?

Ответ:
- Боец, получая посылку из дома, откладывал для Лариски конфеты и другие лакомства. Благодарная крыса периодически смешила нас своими выходками. Например, при проверке прочного корпуса на герметичность созданием вакуума, она выскакивала в проход, садилась на попу и била передними лапами по своим ушам с частотой в десяток ударов за секунду. Экипаж гордился Лариской и с удовольствием рассказывал разные выдумки про неё, мол, очень умная и забавная.
По соединению про неё ходили разные легенды, вплоть до того, что по неким признакам её поведения механик знает, что и где может поломаться и вовремя предотвращает аварии. Или с появлением Лариски во втором отсеке на «С-348» все радиограммы с первой передачи проходят - можно квитанции не ожидать. И даже когда в офицерском общежитии при застолье с пограничниками я признался, что служу на «С-348», пучеглазый начальник заставы капитан Лемешко спокойно произнёс:
«А, это с той единички, где «Царица Лариса» правит!?»

Вопрос:
- Смех, смехом...но всё же, в чём заслуга крысы, что сподвигла тебя на изобретение?

РУМЫНИЯ.

Ответ:
- Итак, сентябрь 1979 года. «С-348» стоит на якоре в румынском аванпорту Мангалии. Это первый визит советской подводной лодки после Второй мировой войны. Для меня этот поход был очень успешным, даже значимым в дальнейшей судьбе.
Во-первых, я провёл удачную разведку. Удалось буквально завербовать румынского офицера связи и получать от него долгое время информацию о ВМС США и НАТО. Но это достойно отдельного рассказа. Впрочем, как и другие забавные истории, имевшие место быть в этом походе. Во-вторых, у меня появилась идея, которая воплотилась в жизнь на подводной лодке «С37», которой я командовал с 1985 по 1992 год. И Лариска оказалась причастна к этому.

Вопрос:
- Подошли к самому главному. Продолжай, Виктор. Так, что произошло в Румынии?

Ответ:
- Румыны встретили нас очень хорошо. Офицер связи капитан второго ранга Ион Симеон настолько добросовестно исполнял наши просьбы, что приятных воспоминаний осталось у нас предостаточно. Основная боевая задача «С-348» в Румынии заключалась в обеспечении боевой подготовки их противолодочных кораблей. Хотя страна входила в СЭВ и Варшавский договор, она активно сотрудничала с нашим вероятным противником.
Нас, офицеров, предупредили об этом ещё в Союзе перед выходом в море.
Как на нештатного разведчика корабля, на меня нагрузка возросла. С приходом «триста сорок восьмой» в Румынию в Чёрное море зашёл отряд боевых кораблей (ОБК) ВМС США в составе одного эсминца типа «Спрюенс» и двух фрегатов типа «Нокс».
В первые два дня пребывания командир капитан третьего ранга Жучков Владимир Прокопьевич и старший на борту замкомбрига капитан первого ранга Касьянов Анатолий Алексеевич сходили на берег для инструктажей и согласования действий сил в море. Экипажу так же было разрешено сходить на берег и наши русские тройки рассыпались по Мангалии.

Вопрос:
- Хорошо "рассыпались", приключения были?

ВЫГУЛ.

Ответ:
- Не обошлось без казусов на второй день. Служил у нас трюмным-машинистом талантливый парень с Урала Степанищев. Имени его не помню. Симпатичный, светловолосый в кудряшках, коренастый - просто выделяющийся лидер.
Был вхож в кают-компанию офицеров, что редкость. Хорошо играл в шахматы и другие игры. Но служил он не ровно, иногда громко пропивался. На второй день стоянки старпом Владимиров сказал мне, что нужно выгулять Степана по Мангалии, но так, чтобы командир не знал. Я всё понял и взял с собой своего здорового старшего мичмана Виктора Грицюк. На берег мы сошли отдельным катером. Придя в центр, старпом сказал, что он прошвырнётся по магазинам, и я со Степанищевым и Грицюком через час должны ждать у стелы посреди площади. Володя отдельно подошёл к Степанищеву и, грозя пальцем, высказал:
«Ну, Степан. Смотри у меня». И ушёл. Степан изображал вид послушного ребёнка.
Мы пришли к стеле. Я, угрожая пальчиком Степанищеву, повторил слова старпома, подмигнув, приказал Грицюку:
«От Степана, ни на шаг». И тоже ушёл.

Посидев в кафе, узнал от двух русских подружек из Сибири, где можно, что купить жене и с ними удачно скупился подарками. Наши советские червонцы очень ценились в Румынии, обменивать рубли на их леи не пришлось. Когда я вернулся в центр, Грицюка со Степанищевым у стелы не обнаружил. До подхода старпома оставалось около десяти минут.
И вдруг, картина Репина - Грицюк ведёт пьяного Степанищева. Как оказалось, после моего ухода Грицюк усадил Степанищева в кафе у моря и сказав «ждать здесь» ушёл. Степанищев нашёл забегаловку, купил две литровые бутылки сливовицы и со словами «смотрите, как пьют русские матросы» под аплодисменты окружающих на пляже выпил всё дешёвое вино, открыв своё горло по-самарски - без отрыва. Потом он стал искать туалет, и не найдя его рядом попёрся в многоэтажный отель.
Там ему вежливо предложили услуги за деньги, которых у Степана уже не оказалось. Его развезло, и он начал буянить.
Вовремя появился Грицюк с деньгами, иначе охранник собирался вызывать полицию.

Старпома мы встречали с мичманом, с двух сторон держа Степанищева под локти и упрашивая молчать. Владимиров сразу же всё понял и стал отчитывать меня, но Степанищев, вырвавшись, порвав на груди фланелевку, заорал: «Кто пьян? Я пьян?». Старший лейтенант Владимиров - старший офицер корабля второго ранга, белогвардейского вида офицер, интеллигентище, стройный, как его тонкие усики. Представляю, какие чувства он испытывал, глядя на нас, но окинув глазами ландшафт, махнул перчатками в сторону густого парка. Мы быстро кустами повели Степана в порт. Пару увесистых ударов Грицюка его осадили.
Передав бойца с катера на борт, засунули его в ограждение рубки и с пожарного шланга поливали до полного отрезвления.
Температура воды была градусов двенадцать, не больше.

Вопрос:
- Вытрезвитель по-флотски, жестоко, но эффективно. Что там дальше было с уральским парнем?

Ответ:
- Лишился всех привилегий офицеров, тихо служил как пудель, и через полгода был поощрён званием «старший матрос».
А через год мы трясли его могучие плечи, на которых были погоны старшины первой статьи.
После Мангалии Степан больше не срывался и ушёл на ДМБ достойно, вернув уважение кают-компании.

Вопрос:
- Урок пошёл на пользу. Вернёмся к хвостатому члену экипажа Лариске. Она не "сорвалась"?

ПОБЕГ.

Ответ:
- Я заступил вахтенным офицером и брезгливо оглядывал за бортом, где в рыжей воде кишело от таких же рыжих крыс.
При этом экологический катер постоянно дежурил возле лодки - румыны, они и есть румыны.
На третий день рано утром в 04.00 на «С-348» сыграли звонком «Слушайте все» и подали команду «По местам стоять, подводную лодку к бою и походу приготовить». Стоя на якоре в иностранном аванпорту, моя радиотехническая служба и боевой пост связи 24 несли вахту непрерывно.
Было темно и по команде с Центрального поста «Провернуть в электрическую, гидравликой и воздухом» я поднялся руководить на мостик и сменил вахтенного офицера Панько.
Поднялся и боцман старший мичман Стародуб, отправив рулевого сигнальщика в седьмой отсек.
Проверив перекладку вертикального руля, он начал заливать про двух длинноногих полуобнаженных француженок, которые подарили ему расшитый мелким бисером платочек. Он поднялся на приступок правого борта, и мы одновременно увидели в шахте входных люков, как наша Лариска быстро работая лапками и цокая коготками, забралась сначала по нижнему, а затем и по верхнему вертикальному трапу! Быстрее командира после всплытия. Мы не успели ничего сказать, как она, присев на дорожку, глянула огоньками каждому из нас в глаза, шмыгнула в надстройку и плюхнулась из шпигата в воду с правого борта.

«Ни хрена себе…чего это она?» – пробормотал боцман, и мы замолчали, глядя друг на друга с открытыми ртами.
Я перешагнул на правый борт к боцману и, перегнувшись, позвал Лариску несколько раз. Свет от носового якорного огня был слишком тусклым вдоль борта. Стародуб взял в руки прожектор и осветил по борту. Рыжая мутная вода позволяла видеть только тени от плавающих крыс, и не одна из них на крик «Лариска» не отреагировала.
- Сбежала наша Лариска. Ты видел её глаза напоследок? - спросил боцман.
- Видел. Извинялась, - ответил я.
- Вот-вот. Не к добру. И вообще признак плохой…крысы бегут с тонущего корабля.

Вопрос:
- Представляю...напряжённая обстановка. Какой была реакция экипажа?

АВАРИЯ.

Ответ:
- Выйдя с аванпорта, отошли на пару миль и начали дифферентовку. Это операция на перископной глубине для приведения кренящих и дифферентующих моментов лодки к нулю. Застопорили ход. Под килём около пятидесяти-шестидесяти метров, грунт - ил, песок, ракушка. О поступке Лариски знал уже весь экипаж и все молчали.
Командир спустился вниз со словами «задраен верхний рубочный люк». Начали принимать балласт. Все молчали, и кому было доступно, смотрел на глубиномер и дифферентометр. Первым деловую тишину нарушил механик:
«А, ладно. У меня сын есть. Есть, кому род продолжить…» - наиграно игриво произнёс он.
В это время в уравнительную цистерну принималась вода через приемный клапан на два оборота.

- У меня дочки. Тоже нормалёк, - поддержал боцман.
- Замолчали все, - подал команду старпом, и командир запросил глубину...огни ночной Мангалии у него исчезли в перископе.
- Глубина ноль, товарищ командир, - ответил Стародуб и постучал пальцем по глубиномеру.

И в это время с первого отсека доложили: «Глубина десять метров». Боцман бросился к клапану глубиномера и заматерился.
Механик прекратил приём воды, и увидев на глубиномере уже пятнадцать метров, дал команду на откачку воды с уравнительной за борт главным осушительным насосом - а это 250 кубометров в час.
Я уставился на глубиномер, глубина быстро увеличивалась.

Вопрос:
- Не к добру крыса сбежала...Была авария, я права?

Ответ:
- На глубине тридцать метров командир дал команду продуть балласт аварийно. Через считанные секунды на самом начале одержания инерции погружения лодка всё же ударилась о грунт и замерла. У меня подкосило колени от инерции, и я удержался руками за направляющие выдвижных антенн. Понеслись доклады об ударе со всех отсеков одновременно. Механик отключил трансляцию от «циркуляра». Рванувший над его головой плафон разлетелся на мелкие осколки, повредив ему и старшине команды трюмных-машинистов мичману Березовскому лица. Через треснувшую мерную колонку уравнительной цистерны рядом с механиком рванул фонтан воды, смывая кровь с их лиц. Все продолжали через водяные струи смотреть на глубиномер, а корпус дрожал от шумно вырывавшегося воздуха высокого давления в цистерны главного балласта.
Штурман встал со своего места и, глядя на глубиномер, спокойно произнёс:
«Трындец моему эхолоту». В самообладании Сергею не откажешь.

«Ну же…давай…давай, родненькая…всплывай уже», - просил свою лодку командир Жучков, тоже весь мокрый от поступающей воды. И глядя на окровавленного Муковоза скомандовал:
- Объявите аварийную тревогу и примите доклады с отсеков. Мех, ты как ты? Справишься?
- Справлюсь, командир, - ответил Муковоз, и сам подал по кораблю сигнал аварийной тревоги коротким звонком.

Лодка слегка вздрогнула, оторвавшись от грунта, полетела вверх. Прекратили продувание.
Переключили насос на осушение отсека. Начал расти крен, и все поняли, что нужно во что-то вцепиться.
Лодка выскочила на поверхность, крен несколько раз перешёл с борта на борт.
Командир выскочил на мостик и по «Каштану» дал команду: «Отдраен верхний рубочный люк, - через паузу механику, - Владимир Иванович, идите с Березовским во второй отсек к доктору. Командира моторной группы в Центральный.
Старпом, соберите доклады с отсеков, мне нужна обстановка».

Я дал команду старшине команды РТС старшему мичману Сердюк Анатолию Трифоновичу:
«Трифоныч, проверь всё в работе». С отсеков шли доклады. Особых повреждений не было.
Где-то короткие замыкания или протечки воды, один ранен электротоком.
По мере проверки работы механизмов выявлялись повреждения. От Сердюка поступил доклад о выходе из строя гидролокатора  «Тамир-5ЛС».

Антенна «Тамира» находится ниже киля в отдельной выгородке, и я представил себе объём работ.
Сердюк, похлопав по ляшкам, встал и попросил командира отделения гидроакустиков красавца-дагестанца Магомедова вынести всё с рубки. Мы стояли в проходе и вместе строили алгоритм поиска неисправности.
Доложив старпому о выходе из строя гидролокатора, получили в ответ непродуманный шаблонный вопрос:
- Сколько нужно времени на ввод станции в строй?».
- За мои двадцать шесть лет службы это в первый раз. Неизвестно, что с антенной. Может быть, док потребуется, - ответил Трифоныч нервничая.

Сердюк зашёл в рубку и ещё раз включил «Тамир» и попросил направление на ближайший румынский корабль.
Посылки не получилось. Командир технически был подготовлен неплохо и понимал серьёзность наших работ, пригласил на мостик: «Через три часа придём в район учений. Попробуйте управиться» - обречённо попросил он.
 
Мы закурили под крышей рубки и слушали, как оправдывался боцман:
- Ну, кто мог закрыть клапан глубиномера!? Ведь, никогда такого не было - гнусавил он.
Понимал свою вину в провале на глубину. Измазанные зелёнкой правое ухо и шея придавали ему ещё более жалкий вид -
ему тоже досталось от разорвавшегося плафона.
- Свали всё на Лариску. Она же тебе глазами сказала, что ты мудак и корабль потопишь. Вот и сбежала от безнадёги, -
бросил реплику мой Сердюк.
- Да. А на меня так жалостливо глянула…мол, тебе достанется, - поддержал я перепалку.

Вопрос:
- Ругали крыску или жалели, что покинула вас?

РЕМОНТ.

Ответ:
- «И как мы теперь без Лариски…тоскливо», - тягостно произнёс молдаванин рулевой сигнальщик Титарэу.
Это он разглядел на защитном моле Мангалии демонстрантов и перевёл нам на русский язык надписи на плакатах
«Русские вон» и «Советы Дерьмо». После его слов все замолчали и задумались.
Чайки в Мангалии были заметно крупных размеров. Они выбирали крыс в воде помельче, пикировали вниз, затем взлетали с крысой в клюве и сбрасывали её на камни с высоты. Потом раздирали разбитую тушку. Наша Лариска вполне подходила для этих морских ворон, она была миниатюрной.
«Она через корпус услышала писк самцов и рванула к ним, шлюха», - бухтел боцман.

Вопрос:
- Мнения разделились, но действовали все слаженно в критической обстановке?

Ответ:
- Нам с Трифоновичем хватило времени на переходе до погружения надуть воздухом первый отсек, подорвать лаз в выгородку антенны гидролокатора, убедиться в целостности пьезокерамики и даже прозвонить кабели от первого прибора на приборы в третьем отсеке. Торопились.
Промывая спиртом разъёмы, втихаря приняли внутрь себе и помогавшим торпедистам первого отсека. Пальцы рук от постоянного напряжения уже не сгибались. Пока мы с Сердюком занимались станцией, Магомедов с акустиком Мишей Вороновым из Москвы вырезали новую паронитовую прокладку на лаз. Но на выходе к антенне проходили второй или третий сигнал посылок. Это уже проще - где то играющий контакт в передатчике.

Погрузившись на заданную глубину, мы продолжили ремонт «Тамира». В других отсеках так же продолжали устранять неисправности от удара об грунт. Штурман был рад, что его эхолот не пострадал. Все механизмы и устройства на подводной лодке необходимы для её деятельности и выход из строя любого из них наносит ущерб боеспособности и вызывает неудобства. Сторожевые корабли румын были возрастом нашей «С-348» и гидролокаторы на вооружении стояли те же, но в надводном варианте «Тамир-5Н». Мы периодически давали проверочные посылки в их направлении для замера дистанции.
К 18.00 работы закончили, и время учений вышло, всплыли...СКРы кучно стояли на западной кромке полигона.
Вот только за ними в пяти – семи кабельтовых так же лежали в дрейфе американские корабли.
Мы, занимаясь ремонтом, практически, не слушали шумы по горизонту, и ответить на вопрос командира:
«Откуда они здесь взялись» мне ответить было нечем.
Об их заходе в Чёрное море нам стало известно ещё на переходе в Румынию, но «прохлопали» их здесь.
Командир подготовил радиограмму с координатами американцев. И она прошла с первого раза, как при Лариске.

Вопрос:
- Сдаётся мне, что на этом злоключения не закончились. Удалось выполнить поставленную задачу?

АБЕРРАЦИЯ.

Ответ:
- За ужином румыны пригласили командира на УКВ-связь. Радиорубка была рядом с каюткомпанией, и я слышал переговоры командира с Ионом Симеоном. Предъявлялись претензии по работе. Вернувшись за стол, командир спросил меня, что такое «аберрация». Выручил интеллектуал Орехов, знающий три иностранных языка плюс латынь.
- Это что-то связанное с уклонением, обманом, противодействием и тому подобное», - жестикулируя, ответил он.
- К приходу в аванпорт приготовить кальку маневрирования и выписку из вахтенного журнала. Подойдёт катер, им передать всё в штаб, - скомандовал командир и продолжили ужин.

«С-348» возвращалась в эскорте под охраной трёх сторожевых кораблей. По данным радиолокации американские корабли остались лежать в дрейфе западнее района боевой подготовки. Не успела «триста сорок восьмая» бросить якорь на своём месте, как на катере подошёл Ион Симеон, забрал документы и передал командиру, что комбриг Охраны водного рубежа ВМС Румынии будет ждать в штабе к 10.00 по Москве для разбора военной игры. «С-348» маневрировала согласно заданию, но румыны, не имеющие достаточного опыта работы с подводными лодками, заподозрили её в нарушениях маневрирования.

Вопрос:
- Что это значит?

Ответ:
- Мы ждали командира. Погода стояла пасмурная. Вокруг лодки шныряли катера и лодчонки с навесными моторами.
Все навигаторы и пассажиры, улыбаясь, махали нам и что-то кричали на своём языке. Я переживал немного и даже не подозревал истинной причины. Уже пообедали и исполнили «адмиральский час».
На флоте положено два часа отдыха с 12.00 до 14.00 и что-то вроде «тихого часа», как в детском садике. Все спали, кроме вахты. На 613 проекте спальных мест предусмотрено только на треть личного состава, во всех отсеках на палубе и дизелях бойцы лежали, расстелив ватники и шинели. При подходе катера я вышел на палубу надстройки и подал командиру руку.
Спрыгнув с катера, он взял меня под руку и отвёл в нос.

- Они обвинили меня в преднамеренном создании акустических помех. И это якобы сильно осложнили им слежение, - сказал он, слегка заикаясь - выпил кэп.
- Товарищ командир, мы с Сердюком настраивали «Тамир» и посылали в направлении кораблей посылки. Наши несущие частоты и их «Тамиров», практически совпадают. Вот им и помеха, - объяснил я, и мы пошли на мостик.

По пути поинтересовался причиной присутствия американских кораблей в районе учений и высказал подозрение:
«Зачем они прикрывали их своими корпусами от нас?»

Вопрос:
- Сложно разобраться в этой обстановке. Но, подведя итоги вашего бедствия, можно вывести закономерность событий: ударились о грунт, ругнули крыску что сбежала...и стали думать что да как?

ИЗОБРЕТЕНИЕ.

Ответ:
- На следующий день мы вспоминали Лариску при погружении и дифферентовке. Синдром боязни провала на глубину действовал и, судя по себе, действовал долго до следующего стресса.
На этот раз задача противолодочникам усложнялась выставлением дрейфующих приборов гидроакустических помех ГИП-1при смене курса. Меня же подмывало попробовать создать румынам активную помеху их гидролокаторам.
Не согласовывая с командиром, мы с Сердюком на циркуляции после выставления ГИПа включали фон станцией звукоподводной связи нажатием тангенты и излучали посылки «Тамиром» в сторону ближайших кораблей. Частоты были или одинаковы, или кратными несущей. Но в этот раз я рассчитал так называемую «тау запаздывания», что должно давать на экране гидролокатора сторожевого корабля цель ближе или дальше от истинного нашего положения. Решили сильно не рисковать, химичили не больше пяти-семи минут, пока была эффективна работа ГИПа. ГИП-1 при выстреливании за борт через специальное устройство мигрировал по глубине, создавая всплывающее облако пузырьков водорода. На экране это создавало расплывчатую заграждающую область, то есть помеху гидроакустику в распознавании истинной отметки от цели.
 
Наша же «химия» с Сердюком должна была ещё больше затруднить его работу. Всё записывали в отдельной тетрадке.
Мы, как два мальчиша-плохиша, желали подложить свинью малоопытным румынским противолодочникам.
Одновременно прослушивали и слабые шумы американских кораблей. Я работал на своём планшете Ш-26 и помогал наносить обстановку штурману. При всплытии в своей точке по заданию командир дал посмотреть мне в перископ.
И опять румынские корабли лежали в дрейфе прикрывали своими корпусами американцев. Но всё равно было видно, что на фрегате выбирают буксируемую гидроакустическую антенну ТАКТАСС.
«Цыгане, блин», - высказался командир про румын с ухмылкой.

Вопрос:
- В чём основная идея создания твоего прибора, исходя из случившейся аварии?

Ответ:
- В том, что мы ударились об грунт при дифферентовке и в ходе ремонта гидролокатора посылали посылки в сторону противолодочных кораблей. В итоге, это оказалось для них помехой в слежении за нами и они теряли контакт. На экране их гидролокаторов появлялась лодка ближе или дальше истинной дистанции.
Именно после всплытия, когда румыны на УКВ отчитали моего командира за оберрацию (искажение обстановки, нарушение маршрута движения, помеху).
Если бы Лариска не сбежала, мы не ударились об грунт, не сломали бы гидролокатор, не ремонтировали и не посылали посылки по СКРам. Всё было бы как обычно.

***
Видимо не зря говорят, что техника безопасности пишется кровью. Здесь обошлось без жертв.
Единственно, жаль крысу Ларису, которая вероятно погибла в рыжих водах  Мангалии. Почувствовала своим звериным чутьём и предупредила вас о предстоящем бедствии. Показалась на прощание, а не просто сбежала в момент опасности. Внутренне, команда была готова и поэтому - предельно собрана.

Так появился бортовой прибор гидроакустических помех.
Спасибо за рассказ, Виктор. Было интересно!

*продолжение: http://www.proza.ru/2018/12/03/1587
*фото интернет