Дорожка писем. Тренинг письмо

После исчезновения дочери прошло три года. Анна до сих пор не могла прийти в себя.

Это произошло как-то неожиданно. В тот день всё было как всегда. Вечером они с Олей перекинулись парочкой дежурных фраз и разошлись по своим комнатам.
А к завтраку Оля уже не вышла. Просто исчезла и всё.

Потом было следствие. Допросы, обыски, которые не принесли результатов. Время неумолимо текло, зацепок не появлялось.
Анна пробовала искать сама, подключались волонтеры, родственники. Но и они сдаваясь, исчезали в кулисах времени, оставляя мать одну переживать своё горе.

Теперь она была совсем одна в их элитной трехкомнатной квартире с видом на центральный парк.
Эти три года немного изменили ее облик: чуть добавили морщинок, чуть посеребрили прядь волос. Но она все так же оставалась сильной, непробиваемой женщиной 48 лет.
Жизнь её теперь текла по-другому. Узда, в которой она всегда держала дочь теперь ослабла и вообще испарилась. Руки были свободны. Они не должны были теперь постоянно хватать телефон и звонить ей, не должны были проверять её соцсети, историю звонков с телефона, рыться в школьной сумке, тщательно досматривать её куртку на предмет сигарет, контролировать её рацион и поворачивать ключ в замочной скважине комнаты дочери.

Анна часто запирала Олю в комнате в наказание за любую провинность. Строгая начальница в своей компании, она и дома была строга.
Сначала Оля бунтовала, кричала, колотилась, но потом даже перестала замечать запертую на ключ дверь.

Сегодня, в 21 день рождения дочери, Анна зашла в её комнату. Также как и всегда села на кровать и стала гладить рукой белого медвежонка.
Со стен на неё смотрели изображения Оли. Светловолосые, с задумчивыми или весёлыми серыми глазами, широкими улыбками.
Глаза матери заволокла пелена слёз.

Анна облокотилась рукой на цветастую подушку. Внутри что-то хруснуло. Она удивилась. Сжала подушку и хруст повторился. Она расстегнула молнию сбоку, и внутри, в шариках синтепона, она обнаружила конверты. Достала их и стала разглядывать.

"Ольге Наумовой. г. Пробинск, ул. Садовая, 60-30." - стояла надпись в графе адресат.
- Оля получала письма? Неужели кто-то отправляет сейчас письма почтой?
Анна вспомнила, что согласно списку обязанностей, дочь должна была получать и сортировать поступающую почтовую корреспонденцию. Анна же вообще никогда не подходила к почтовому ящику, а лишь получала письма и газеты из рук дочери.
Она внимательно рассмотрела конверты. В графе отправитель ни адреса, ни фамилии не было. Не было и почтового штампа приемки. Лишь в уголке Олиной  рукой были написаны цифры, нумерующие конверты.
Ею овладел страх. Руки затряслись. Она взяла конверт с надписью 1, развернула его и увидела лист, исписанный аккуратным ровным почерком, местами хромающим. Она начала читать.
"Привет, Оля! Меня зовут Женя.
Ты прости, что так нагло врываюсь в твою жизнь. Ты не удивляйся. Я увидел твой адрес на форуме посткроссинга.
Я люблю писать бумажные письма и не зарегистрирован в соцсетях именно поэтому. Письма - это как душа, запечатанная в конверт. Встречи с ней ждешь, ее предвкушение волнует, заставляет постоянно проверять почтовый ящик или даже бежать на почту и требовать.
Наверное, я старомоден.
Я наткнулся случайно на этот замечательный форум и сразу влюбился в твою аватарку.
Я почитал твои записи, комментарии и понял, что мы в чём-то похожи. А потом вдруг обнаружил и адрес.
Долго не решался вторгаться в твою жизнь, но любопытство перевесило и я написал тебе.
Я живу далеко от Пробинска. Около моря. Но на одном месте я не сижу. Я постоянно меняю место дислокации. Меня влекут нехоженные тропы и горизонты. Вот сейчас я в горах Алтая и высылаю тебе открытку с видом этих гор.
Я также как и ты люблю музыку. Умею играть на пианино и на гитаре. Если бы ты была рядом со мной сейчас, я бы сыграл для тебя "Killing Me Softly with His Song".
Представляешь, я нашёл четырехлистный клевер. Я отправляю его тебе. На удачу.
Если ты оставишь это письмо без ответа, я не обижусь. Просто знай, что есть где-то Женя, которому ты очень нравишься.
И адрес для ответа я напишу на отдельной бумажке. Можешь смело выкинуть её, когда напишешь мне. Потому что по нему ты меня уже вряд ли найдешь. Я буду в другом месте.
Номер своего телефона тоже писать пока не буду. Я планирую забраться в такую глухомань, что ни один сотовый сигнал не долетит.
И конечно же отправляю свою фотку, чтоб ты знала, что я настоящий. Фото тоже. Я никогда не обманываю людей, а тем более таких симпатичных девушек.
Женя."

Анну охватила жаркая волна. Она почувствовала, что приоткрыла какую-то новую, скрытую от неё сторону жизни дочери.
Письмо 2 зашелестело в ее взволнованных руках.

"Привет, Оля!
Как же я счастлив, что ты мне ответила. Когда я получил письмо от твоего имени, я думал, что сойду с ума от счастья. Оно так приятно пахло, я почувствовал, что в нем спрятана частичка тебя. А листочек твоего фикуса я заламинировал и сделал закладку для книг.
А ты сделала из четырехлистника настенное панно! Это здорово! Я так понял, что ты любишь рукодельничать. А вот я в этом плане лентяй. Я больше люблю ходить и смотреть.
Меня мои родители возили по всей России с младенчества. Дороги, палатки, сплавы впитались в меня с молоком матери.
Теперь же я путешествую один. Автостопом, самолетами, поездами. Не могу жить без этого. Сегодня я в Листвянке. Передо мной красавец Байкал. Я отправляю тебе в письме его камешек и фото с его берегов.
Знаешь, мне очень жаль, что у тебя нет возможности путешествовать. Поверить не могу, что твоя мать, постоянно бывая в Европе, не берет тебя с собой. Я так понял, у вас сложные отношения.
И этот постоянный контроль. Спасибо, что поделилась. Знаешь, бумажные письма тем и хороши, что они не являются общественным достоянием. Они только для тебя и для меня. И они в отличие от смс и сообщений в чатах, несут в себе живую эмоцию, зашифрованную в почерк. Я заметил, что некоторые буквы твоего письма расплылись. Ты плакала.
Оля, постарайся не ссориться с матерью. Принимай её такую, какая она есть. Она всё делает из любви к тебе, я уверен.
Не унывай, держи хвост пистолетом!
Я написал тебе стишок. Надеюсь, он поднимет тебе настроение.
Ты как ветра дуновенье
Ты как солнца первый луч
Ты мне даришь вдохновение
Светишь ночью из-за туч.
Буду ждать твоего письма. Адрес как обычно будет на отдельной бумажке.
Женя."

Щеки Анны, давно уже не знавшие румянца, вспыхнули горячим огнём. В голове гудело и тукало.
Она вспомнила, как они ругались с Олей из-за того, что она не взяла её в Лондон. Оля очень просилась, уверяла, что наверстает пропущенную учёбу. Но она была непреклонна и улетела одна. Дочь неделю жила дома с нанятой гувернанткой.
Письмо 3 потеряло обложку, заговорило, гудя в опустевшей без хозяйки комнате.

"Привет, Оля!
Твоё письмо меня порадовало. Спасибо за фото. Ты на нем чертовски красива. Сейчас я на Сахалине. Ночую в палатке, среди скал и водопадов. Я кладу твоё фото рядом с собой. Разговариваю с ним и представляю тебя.
Здесь прохладно и твои глаза меня согревают.
Я гулял по берегу Охотского моря, фоткал, слушал музыку. И отправляю тебе в письме перо чайки, прилетевшее ко мне прямо в руки.
Как я рад, что тебе удалось отдохнуть недельку от тирании матери. Рад, что хоть гувернантка тебе досталась адекватная и вы с ней отлично провели время. Ты что правда выпила виски твоей матери? Ты меня рассмешила! Аккуратнее с алкоголем, детка! Я вообще его не употребляю. Не думай, что хвалюсь. Просто не люблю. Я люблю чай из термоса или из котелка. Люблю встречать рассвет над морем или горами с горячей чашкой чая.
На рассвете дышится легче и думается лучше. Я чувствую себя так близко к богу, к границам сознания, что по телу бегут мурашки.
Я хочу разделить это чувство с тобой. Что-то подсказывает мне, что ты моё продолжение.
Слушал сегодня Depesh mode. Придумал маршрут нашего путешествия.
Удивлена? А я надеюсь, что когда-нибудь мы уедем к краю земли вместе.
Обнимаю тебя. Женя"

Какая-то злость и ревность разлилась в крови Анны. Она встала и заходила по комнате туда-сюда. А ведь дочь ничего не рассказывала об этом Жене, о письмах. Она вспомнила как хлеснула Ольгу по щеке за выпитый виски. Они не общались потом неделю. И Оле в итоге пришлось извиняться.
Анна стала читать письмо 4.

"Оля, привет!
Прикинь, наконец-то сбылась моя мечта и я в Токио.
Я с детства мечтал о Японии, вдохновлялся фильмами о самураях, японской поэзией. Теперь этот мир под моими ногами и вокруг меня.
Я бы написал о своем первом впечатлении целый роман, но лучше я тебе расскажу лично.
Я получил твое письмо и расстроен. Не понимаю, почему у тебя не ладится с матерью. Ты пишешь, что после смерти отца он вся ушла в работу и забыла о тебе.
Я чувствую на расстоянии твою боль и одиночество. Знаешь, мои родители погибли где-то в Уральских горах. Я даже не знаю где. Я не имею возможности посетить их могилы, поплакать, покаяться.
Они очень меня любили и для меня такие отношения странны. Тем более рукоприкладство.
Да. Она начальник, но ты не ее подчиненная. Ты её ребенок. Вы должны попробовать найти компромисс.
Для поддержки я посылаю тебе какой-то красивый японский цветок, жевачку и изображение японской богини милосердия  Гуаньинь. Я надеюсь, что оно принесет мир в твои отношения с матерью.
Обнимаю. Женя."

Руки Анны лихорадочно потрошили письма. Цифры сменяли друг друга, строки становились проникновеннее, интимнее, откровеннее. Из них сыпались на пол географические точки, тонкими иглами торчали воспоминания. Она читала о себе, глазами какого-то парня, уже ставшего ей почти знакомым.

- Какова нахалка! - злобно прошипела Анна. Развела тут роман по переписке за моей спиной!

Она осмотрела стены комнаты. В маленьких рамочках, сделанных руками дочери, на них висели листики, камешки, перо чайки, кусочки ткани, сухие цветы и даже жук. Обо всем этом она читала в письмах. Мир Жени, наполненный природой, радостью открытий и путешествий, прокрался в конвертах в мир Оли, замкнутый, подавленый строгим контролем.

- А этот парень! Запудрил мозги ей своими россказнями, стихами и песенками! Как он посмел! Он еще и меня посмел судить! Это моя дочь, как хочу так и воспитываю! - жаркий комок сжал горло. Слова замялись, как пленка в кассете. Анна даже заплакала.

Письмо 15 перевернуло её сознание.

"Оля, привет!
Это письмо не будет романтичным.
Я вижу твое отчаяние. Тебя затолкали в ненужный тебе институт, мать озверела совсем. Почему она так тебя не уважает? За что она тебя постоянно гнобит? Ты пишешь, что за отца. Но ты не права. Ты ни в чем не виновата.
Я не особо рад твоему желанию сбежать из дома, но все-таки. Я принял решение. Так как мать контролирует твои счета в банке, теперь в каждом письме я буду высылать тебе деньги. Как только накопится необходимая сумма, просто исчезни из этого дома. Ты не переживай, деньги у меня есть. Мне осталось богатое наследство от родителей.
Я придумаю точку нашей встречи. Там мы с тобой увидимся. И я наконец-то смогу тебя обнять.
Первая сумма уже в конверте.
Не плач больше. Мы найдем выход вместе.
Женя.
p.s. в конверте лепестки сакуры."

Тут Анну прошиб озноб внезапного осознания.
- Вот кто виновен в исчезновении Оли! Этот гад! В полицию срочно! Надо их обо всем поставить в известность! Я найду тебя, щенок! Ты поплатишься за то что, украл мою дочь, самурай доморощенный!

Решимость Анны росла вместе с горкой прочтенных писем.
Она читала и не верила своим глазам. В каждом конверте вперемешку с романтичными стихами, признаниями и впечатлениями скрывались подробные инструкции по побегу из дома. Как лучше уезжать, на чём, в каких отелях останавливаться, где покупать пиццу, как не засветится при оплате. А в одном из них даже была отправлена симкарта для связи.

-  Да он настоящий маньяк! А эта дура! Она повелась на его дешевые рассказики! Самое страшное, что всё это за моей спиной!

Маска скорбящей матери с треском разлетелась на кусочки, явив комнате обычную Анну, властную, авторитарную и ненавидящую.

Почерк Жени мелькал перед ее глазами. Каждое письмо приближало их друг к другу. И вот в последнем письме под номером 28 была указана точка их встречи. Какая-то богом забытая деревня где-то в Уральских горах.

Последние строчки письма прокричали на всю комнату:
"Я тебя люблю! Ты выйдешь за меня?"

Тут у Анны не выдержало сердце. Она схватилась рукой за грудь и села прямо на пол.

- Вот дрянь! Я тут её уже похоронила. А она! Сбежала с каким-то уголовником. Он точно уголовник. Насильник и убийца. Убил мать с отцом, на их денежки катается по миру и выискивает на форумах вот таких куриц как моя. И куда её понесло! Она дальше школы и не ходила никогда! Интересно, она вообще выжила?
Ладно! Погодите у меня! Название долбаной деревни у меня есть. Я вас достану!

Анна вскочила как ошпаренная. Сгребла письма и кинув озлобленный взгляд на стены с фотографиями вылетела из комнаты. Спешно оделась, схватила документы и резко открыла дверь.

К ее удивлению за ней стоял щупленький паренёк. Он держал в руках письмо. Поправив очки неловкой рукой он пробормотал:
- Анна Николаевна Наумова?
- Ну я!
- Вам письмо. Получите, распишитесь.
Анна черкнула свою закорючку в табличке и выхватила письмо из рук парня. Тот отшатнулся и спешно ушёл.
В графе отправитель значилось:

от Пешеходовой (Наумовой) Ольги Дмитриевны.