Девушка моей мечты часть 6

   Погода была прекрасной: выпал свежий снег, мороз был не большим, мы не спеша брели к Милочке домой, в руках она держала икону Девы Марии с младенцем на руках. Я не мог отказать своей ненаглядной и по её просьбе подарил только что эту икону, которую я привёз из деревни с берега реки Хопёр, где мы с приятелем Виктором летом охотились на уток. Это была одна из двух икон его бабушки, которой уже не было в живых и Виктор разрешил мне их забрать себе. Милочка имела слабость к таким вещам и была очень рада моему подарку. Через час мы добрели до её подъезда и она с подъезда позвонила по автомату  маме и доложила о том, что она в доме.
   В день своего рождения я был смелее обычного и особенно страстно целовал Милочку и в один из моментов сказал ей, что я её люблю, и спросил её о том, что любит ли она меня. Кого же мне ещё любить, как ни тебя, сказала она мне, но это был ловкий уход от ответа, она не сказала прямо, что она любит меня. Какая то тревога поселилась в моей душе и я не мог избавится от этой тревоги. Она не любила выяснений отношений и я ретировался со своими глупыми вопросами. Её щёки и губы горели от моих поцелуев, я начал целовать её нежную шейку и постепенно спускался к её роскошным грудям, я освободил их от бюстгальтера и дал волю своим лобзаниям, она не сопротивлялась и я потерял голову, мои руки стали скользить по её бедрам и оказались у неё между ног. Тут Милочка оттолкнула меня и прошептала, чтобы я уходил и вообще чтобы больше не приходил к ней и что между нами всё кончено, сунула мне в руки икону и как стрела унеслась вверх. Я понял, что это конец, я стоял как парализованный. Это был закономерный финал, мальчик с плохим воспитанием потерпел фиаско.
   Через четыре часа надо было идти на работу, я не раздеваясь проспал три часа и полностью разбитый поплёлся на троллейбусную остановку. На работе мне вручили подарок в честь моего дня рождения, похлопали в ладоши и начальник лаборатории отпустил с обеда меня домой, что было очень кстати, ибо работник я был никакой в этот день. Вечером я решил позвонить Милочке и отдать ей икону, трубку взяла её мама и сказала, что дочь не важно себя чувствует и подойти к телефону не может.На следующий день я поплёлся в музей, где Милочка проводила экскурсии, присоединился к группе экскурсантов и любуясь своей любимой, прослушал лекцию по западно-европейскому изобразительному искусству в десятый раз. В принципе я уже сам мог водить такие экскурсии и это меня наполняло гордостью.
   До её дома мы шли молча, я объяснил ей, что был пьян и не контролировал своё поведение, это её ещё больше разозлило. Значит то, что было, это было по пьянке? Может ты не помнишь о том , что ты мне говорил? Я ей ответил, что помню только о том, что я люблю её! Конечно она была воспитана на романах Жорж Санд и Франсуазы Саган и имела свои понятия о благородстве и манерах обращения рыцарей с дамами. Моё поведение не выдерживало никакой критики, я был в её представлении мужланом и плохо воспитанным человеком. Когда мы дошли до её подъезда, она махнула мне своей изящной ручкой и упорхала. Это была полная катастрофа. Дома она никому не рассказала про моё поведение. В следующий раз я пошёл её встречать в спортивный зал, где она занималась спортивной гимнастикой и любовался её точёной фигуркой.
   После тренировки повторилось тоже самое, что было, когда мы шли из музея, мне сказали адью и скрылись за дверью подъезда. Вообще я человек чувственный и сентиментальный и очень тяжело переносил этот разлад между нами, но надеялся, что найду выход из этого положения. Я вообще не привык бегать за кем либо, все предыдущие мои романы были лёгкими, девушки меня любили и их внимание видимо меня избаловало, да и как можно было не любить поэта и танцора, фотографа и просто балагура. Но вот на вопрос Горшковой о том , кого Милочка любит в своей жизни больше всего, та ответила, что она любит только себя! Как говорится коса нашла на камень, я оказался слабаком по сравнению с нежной и миниатюрной девчушкой. Практически я попал в капкан своего собственного тщеславия, я не мог смирится с мыслью, что  я проиграл главную битву своей жизни , это было Ватерлоо, а отречься от неё у меня не было сил, прозябать на Святой Елене было не в моих правилах. Я обожал Аустерлицы и Маренго!