Маленькие картинки

               
               
               
                “Орлята умерли, защищая
               
                родное гнездо, где же были               
               
                <…> орлы? ”.
               
                Деникин.
                I
  Собрались как-то три человека посидеть у одного на квартире. Все они имели профессию, так или иначе связанную с детьми.
 Первый уже больше пятнадцати лет работает воспитателем в детском доме.  Живёт не бедно. Толст, не высок, с круглым и мясистым лицом. Лет 45. Имеет короткие чёрные волосы, однако их уже пожирают залысины. Нос горбом, глаза маленькие и пустые. Носит золотое кольцо на указательном пальце правой руки, на котором виднеется герб государства Н, данный ему за выслугу лет. Женат, воспитывает дочку восьми лет и сына четырнадцати, с родственниками не знается. Говорит глухим басом, отдающим хрипотцой. На работу надевает белую рубашку и чёрный галстук с чёрный пиджаком и наваксоленные коричневые туфли, в нерабочее время носит спортивный костюм. Книг не читает, но почитывает журналы и газеты. В свободное время занимается походами по барам или друзьям.
 Второй человек - женщина лет 42. Работает школьным учителем начальных классов. Живёт в достатке. Замужем уже 14 лет, но детей нет. Муж - механиком на каком-то крупном заводе. Бывают и ссоры, что потом влияет на её общение с детьми. Где-то в её 3-х комнатной квартире, в комоде, хранятся грамоты и медали, которых не мало. На работу ходит в повседневной одежде (какая-нибудь рубашечка или же футболка с джинсами).  Любит смотреть телевизор да и по сути является комформистом. В свободное время ездит на дачу или по салонам красоты. Волосы длинные, светло-русые, ухоженные. Глаза большие, серые. Тонкие нос и губы. Телосложение худощавое. Рост ниже среднего.
 Третий и последний на этом “собрании” –  это мужчина лет 35. Работает в службе опеки лет 5,но стремительно поднимается по карьерной лестнице. Высок, плотен и лыс.  Прищуренные глаза голубого цвета. На щеке красуется “медаль” из детства – шрам, прямо идущий от виска до челюсти. Носит спортивную одежду. 
 Они уже давно знакомы и как-то встречались, то по работе, то у общих знакомых. Не знаю, какая именно причина побудила их собраться вместе да и не это важно. Но вот они сидят и пьют чай, начиная говорить о своих рабочих днях.
-Однако же, у вас красивая квартира, Вы её давно купили?- Спросил воспитатель из детдома.
-Ну, что это, почему на “вы”, Пётр Степаныч? Сами же меня старше,- отвечала ,смеясь, учительница.- А квартиру почти сразу купили, давали же выплаты и прочее. Я же работала сначала в деревне.
-Хорошо, раз Вы… Ты, Марина, разрешаешь, то и меня прошу тоже на Ты. Она сразу была обставлена?
-К сожалению, нет. Пришлось ещё год отрабатывать с деревенскими детьми. Жуть, если честно. Я вот так для себя вывела: нет хуже доли, чем обучать деревенских детей. Хоть и меж городскими попадаются… дикие.
-А какие ж это, дикие?- вступил в разговор работник социальной службы.
-А вот сейчас чайник нагреется - я вам и расскажу, Дима.- Она хоть и была замужем, но не стеснялась оказывать знаки внимания тем, кто ей нравился.
 Прошло минут десять, пока грелся чайник. В это время Дима и Пётр начали какой-то разговор об их работах, где Пётр пытался выудить причину такого быстрого подъёма Димы. Когда пришла Марина, Дима уже что-то рассказывал.
-Вот смотрите, у нас  такая особая система, любят у нас, так сказать, людей, которые быстро реагируют на случай, то есть на вызовы и прочее. И чем меньше белых пятен в районе, где работаешь, тем лучше. Я это как делаю: мне уже доверили работу связанную с ходьбой по жилищам, ну вот, я хожу ,значит, туда, и если вижу, что у меня есть доводы отправить ребёнка к вам или же лишить прав мать или отца, то я это делаю. А так висят в других районах пятна, и их раскрываемость почти на нуле. У нас не так. У нас - оп!.- Он хлопнул в ладоши так, что Пётр от неожиданности вздрогнул.- Ребёнок попрошайничает - всё ,значит, идём к родителям - и баста.
-Это вы правильно, - Отвечал воспитатель- а то ходишь по улицам, а они лезут.
- У меня в классе был такой, так я вот сразу позвонила в соц. опеку, так и познакомилась с Димой. – Вспомнила случай двухлетней давности учительница.
                Мальчик в подъезде.
  -…мамочка больна…дайте на лекарства мамочке…моя мамочка очень больна…- говорил мальчик лет семи.
 Да, это правда: его мамочка очень больна, а это её сыночек одетый в грязную футболку и шорты стоит и просит денег в сентябрьский и дождливый день на автобусной остановке. Он просит милостыню. С девяти утра прошло уже около пяти часов. Ни разу не отойдя, мальчик собрал где-то 250 рублей. К сожалению, он не умел считать до таких чисел и не знал, хватит ли на лекарство его мамочке, однако он замёрз, и ему хотелось кушать.
 Дорога до дома занимала обычно минут пятнадцать. Ступая на мокрый асфальт босыми ногами, мальчик думал о том, что делать, если он опять встретится с детьми. Эти соседские дети, зная, что мальчик ходит собирать деньги, зачастую отбирали его гроши. Но ему повезло в этот раз – дорога до здания была безопасной.
 Как обычно мальчик обошёл все квартиры в подъезде, кроме тех, откуда его гнали. Некоторые соседи иногда давали ему то буханку хлеба, то недоеденный паштет и всё в этом роде. В этот раз он смог добыть паёк каторжного: корку хлеба и недопитую бутылку воды.
 Дверь в квартиру, единственная деревянная на весь подъезд, оказалась закрыта. Такое бывало периодически, когда приходили доктора мамочки, а когда они приходили, то мальчика выставляли на улицу, даже ночью. Пришлось подождать полчаса.
 Вышел мужчина. На вид ему где-то сорок, но очень сомнительное занятие судить о возрасте таких людей по их виду. Он странно покосился на ребёнка, рыгнул, ухмыльнулся и сказал:
 -Прости, в этот раз мы уснули.
 Мальчик ничего не ответил, потому что, кроме слов: мамочка, больна, дайте, лекарства и сопутствующих им фраз не умел ничего говорить. Он прошёл в типичную квартиру хрущёвки, где не делали капитальный ремонт с советского времени: деревянные полы, везде мусор и пакеты, пустые пузырьки от лекарств на полу, тут и там выглядывали лица и места с газет, которые служили обоями. Особенно примечательны были лампочки: люстр нет, они качаются по круговой, делая странную тень под собою. Затхлый запах не противен мальчику, хотя он пропитал всю квартиру.
 Вот и маменька, там на матрасе. Мальчик подходит к ней и кладёт деньги.
 -Только 252 рубля, идиот, -прошипела женщина.- Я же сказала, что мне лекарства нужны, а ты  мне гроши принёс. Хочешь, чтобы я умерла?! Ты смерти моей хочешь,как и твой отец, который нас бросил. Ты такой же дрянью растёшь! Зачем только я родила тебя!! Чтоб ты так же сгинул, как твои брат с сестрой!!!
 Истерический голос матери звонким хрипом бил стены. Мальчик сразу отбежал за шкаф, он знал, что может получить за то, что не угодил мамочке.
 Мать села на матрас, но не могла встать из-за кашля, который продолжался 15 минут. Встав, она пошла одеваться, чтобы пойти и купить лекарств. Она забыла о сыночке ,да и не до него ей.
 Её дитя улеглось на тот же матрас, где спала только что “Ева”. Мальчику удалось поспать приблизительно до 17-00, потом пришла его мамочка. По виду матери можно сказать, что она уже приняла лекарство. Рядом с ней шли и доктора. Сын понял, что скоро начнётся лечение и ушёл просить еды у соседей. Так прошло часа три, но…
-Да, помню мы тогда пришли к ним в хрущёвку, она в пять этажей. Они на пятом жили. Дом такой ещё, типичный для хрущёвок. Ну, это, там под нижними окнами, которые сами с решёткой, что правильно, как по мне, узоры в виде шахматной доски, только не чёрные и белые квадраты, а коричневые и светло-жёлтые. Одна дверь на весь подъезд деревянная, ещё к тому и на растопашку открыта. А оттуда вонь нестерпимая. Мать полупьяная лежала в куче пакетов и каких-то бутылок. Я тут сразу смекнул, что просто будет, да и мне галочка. Я, улыбаясь, к ней подошёл да говорю:
-Служба социальной опеки. Дмитрий Сергеевич Деревянко. Где ваш ребёнок?- я, жуть, как люблю представляться.
-А мать - ни слуху ни духу - спит. У неё ещё волосы каштанового цвета и на щеке шрам. Лицо опухшее всё. Ну, мы её так оставили, пошли соседей спрашивать. Они сказали нам:” Вот поселились недавно, у них шум да гам, и людей много всяких ходит.”. Мальчик, сын её, по подъезду шарится, деньги клянчит, бабушки одни дают.
-Да, да, да. Помню он приходил в класс весь в побоях ещё.- подтверждала учительница.
-И это потом вычислили. Мальчика нашли на улице, недалеко от дома, он там деньги просил. Весь такой тощий, да в футболке дешёвой с шортами. Мы его - оп! (он снова хлопнул). Да и увезли. Потом суд был и прочее, в итоге он к вам поехал, Пётр Степаныч. Как ещё узнали, у неё три ребёнка были, но старший брат и младшая сестра, умерли вроде бы, но не известно где и когда.
-Помню, помню такого. Он всё потом таскал вещи у других. Говорить не умел толком, рассказывал про свои поступки, что мамочка больна сильно, да, якобы, надо ему, чтобы мамочке помочь. Я к нему подойду да говорю:” Вот тебе бы руки поотбивать, чтобы неповадно было, а то вот таскает он, думаешь можно так! У нас правила есть, тебе их зачитывали ,как ты приехал”. А он не бе не ме, да так и увели в комнату.
- А сейчас он что?- спросила учительница.
-Да также всё. Я его учу-учу, а он не понимает ничего. Толку нет с такими детьми, от занятий увиливает, ворует. Сбежать пытался, да не тут-то было, я ему потом взбучку устроил, так и не бегал после,- он стукнул по столу, как договорил фразу.- Потом, правда, его забрали у нас. В интернате жил. На второй год два раза оставался. Помню ещё, что у него шизофрения была.
 Прошло минут пять в тишине.
   
                II
    Они перешли из зала на кухню, чтобы там пить чай. Марина Дмитриева Близоглядова включила телевизор, где в это время рассказывали новости. Все уселись на мягкие табуретки, за небольшой, но чистый кухонный столик.
-Вкусный чай,- мягко протянул воспитатель Несвязуев.
-Да, вкусный,- подтвердил Дима.
-Рада, что вам понравился. Вот этот чай давно уже лежал на полке, всё хотелось попробовать.
-А почему не пробовали?- Спросил Дима, не поняв, что это такой из чаёв, который открывается только по случаю прихода гостей.
-Как-то забывалось,- солгала Марина Дмитриевна.
 Они медленно распивали чай. Петру Степановичу захотелось почему-то начать говорить о воспитании детей и ,вообще, о том, как надо с ними общаться.
-Я вот как считаю. Строгость превыше всего, а то ты им только дай волю совершить шалость - и всё. Пиши пропало. Со своими детьми я так же, как и с воспитанниками, ведь они тоже как бы мои дети. Ни слова поперёк, а то – ух!
-Согласна с вами, строгость - это правильно. Ну, у меня вот со всеми детьми тоже один язык. Они же дети. Девочка у меня есть в классе, она из хорошей семьи. Я знаю, что у неё мама бухгалтер, а отец банкир. Да и сама девочка всегда такая чистенькая, миленькая - очень хороший ребёнок. Говорю ей один раз :”Ты вот, Дашенька,  зря реагируешь на слова Миши (это тоже мой воспитанник) ,он дурачок, не слушай его, знаешь же, что это не правда”. Миша и Даша тогда повздорили из-за игрушки. А этот Миша, скажу я вам, дикарь такой. Весь в грязи зачастую после физкультуры, да и так не особо опрятный. Родители его на собрания приходят и поспорить любят, так все учителя ахают. Я и с Мишей тогда поговорила:”Ты зачем девочку обижаешь, отдал бы ей игрушку - она же девочка”, а он мне в ответ:”Да девочка, но у неё вон и так игрушек много из дома, хоть школьные бы не трогала”. Ну, вижу чистый дикарь - не стала говорить. В чём, скажите мне, моя вина, когда его так родители воспитывают. Не я же уже виновата, что он меня не слушает?
-Конечно, не вы,- решил поддержать её воспитатель.- Коль родители - дикари, так и ребёнок дикарём будет.
-Ты как-то вроде рассказывал, что у тебя дача есть за городом?- решила переменить тему учительница.
-Да, пару дней назад ездил за город, у меня вот недавно выстроенная дача там есть. В пробку встал. Вижу, между машин какие-то пакеты ходят. Оказалось, что это были дети. Просили у проезжающих денег. От вас ,видимо, прячутся, Дима,- посмеялся воспитатель.- Там из какой-то бэушной машины им дали денег, и они к моей подошли. Тянут без слов тарелочку с монетами, ни пожалуйста ни здравствуйте. Так я решил поучить хорошим манерам. Пакет сорвал с головы, а там такая рыженькая девчонка, плешивая. Лицо руками закрыла, тарелку выронила и побежала от меня, да и все дети за ней.
-Правильно и сделали, да давайте чай пить, а то остынет
          
                Пакеты на головах.
 Летним днём в городе трое детей сидели в разрушенном двухэтажном здании. Они только что проснулись. Сейчас дети решают, куда пойдут в этот раз. Дом, в котором они ночевали, это старый комплекс дошкольного обучения детей. Есть такие места, где дети последний год садика проходят подготовку к школьной жизни. Сам комплекс выгорел в какой-то день, но так как он, выстроен из белого кирпича, пустые комнаты с мусором остались. Много слухов ходит об этом здании: от того, что мужчина повесился на чердаке здания, до того, что там притон. Детей такой расклад дел не пугал и не отталкивал от здания. Их принцип таков:” Везде лучше, нежели дома.”
 -Давайте в этот раз на трассу пойдём, может, пробка будет, попросим у водителей,- рассуждала рыженькая девочка лет семи.
-Можно и туда. Надо всё же домой зайти, как думаете?- пытался поднять щекотливую тему пацанёнок одного возраста с девочкой. Он примечателен тем, что у него пол-лица, с левой стороны, пожирает родимое пятно.
 Девочка подумала минут пять и ответила:”А ты думаешь, что там что-то изменилось?”-всё это она говорила с какой-то горечью.
-Думаю, что нет. А вдруг?
-Мы так время только потеряем.
-Я понимаю. Но всё же.
-Кушать хочу,- наконец и третий ребёнок вступил в разговор (это самый младший из детей). Мальчик пяти лет, почти ничем не примечательный, и если встретить такого на улице, то очень трудно будет его запомнить.
-Тогда решено. Идём на трассу!- решительно проговорила девочка. С ней все согласились.
 Эти дети не ели уже третьи сутки, сначала они ходили на вокзал, но оттуда их прогнали. Потом посетили место раздачи еды, там их оттолкнули взрослые бездомные. Одеты они все одинаково: в какие-то грязные футболки и штанишки, голубого окраса. 
 Придя на трассу, дети надели на головы пакеты, чтобы их не узнали. Их всегда могли забрать в детский дом или что ещё похуже. Они всё делали как люди, знающие своё дело: предпочтение отдавали дорогим машинам. Всё складывали в тарелочку, которую носила девочка. Вот подошли к BMW n-ой модели, им подали 100 рублей. Вот подошли к старой копейке, им опять дали 100 рублей. Странно.
 Произошло то, чего дети не ожидали. Кто-то сорвал пакет с головы девочки, она уронила тарелку и побежала. Они спрятались за остановкой.
-Зачем он это сделал?- Говорила в негодовании девочка.
-Может он посмеяться хотел,- пытался понять пацанёнок.
-Кушать хочу,- протянул пятилетний мальчик.
-Ну, давай всё же зайдём к ним?
 Прошло минут  десять, и девочка ответила:”Была не была, давай.”
Они пошли домой к родителям. Пришли дети к старому панельному дому. В одной из квартир жили их родители. На входе в подъезд они встретились с соседкой 50 лет.
-Зря вы пришли… им сегодня дозу принесли.
 Они ничего не ответили и всё же пошли. Всем ужасно хотелось есть.
Зайдя в квартиру, если это можно назвать квартирой, родителей нашли спящими. Дети понимали, что нет смысла их будить, а еды дома всё равно нет. Остаться тоже не решились и ушли обратно в своё убежище.
 Хотя на дворе стояло лето, ночь вышла в этот день на удивление очень холодной. Дети лежали, прижавшись друг к другу, надеясь хоть так согреться. Но утро не настало не для кого из них. Может быть, они тоже на ёлке?
                III
 Распив горячий чай с бергамотом, процессия направилась в зал, влекомая Мариной Дмитриевной. Учительница достала те самые грамоты, которые хранятся у неё в отдельном комоде. Рассказывая о них, Марина упустила одну маленькую деталь: почти все грамоты, заработаны её учениками, разве что две-три её собственные.
-Вот эту мы получили в Москве, а эту в Питере за высокую школьную активность!
-Да, школьная активность это хорошо, а ещё лучше физическая,- пробубнил воспитатель.
-А у нас и за это есть,- продолжала показывать грамоты учительница.- Эта за навыки выживания в лесу, а эти за командную игру в футбол, волейбол и баскетбол.
-А это что у вас за фотография?- Спросил отстранившийся в другой угол комнаты Дима.
-Ах, эта фото моего выпускного.
-Вроде бы я где-то видел эту женщину.- Показывал на девушку в заднем ряду Дима.
-Это, не помню как зовут, отличница и умница для учителей. После этого хорошую карьеру имела, как я слышала из-за рекомендательного письмеца. Вроде бы через 6 лет, как отучилась в институте, вышла замуж и ребёнка родила.
             
                Ошибки.
  Летним Аркаша пришёл попить чая к товарищу Саше. Подростки сели за овальный стол и пили почему-то кофе, а не чай. Жил Саша на первом этаже восьмиквартирного дома. Это такие сельские бараки из дерева. Во время их разговора послышались крики из квартиры выше.
-Это кто у вас там живёт?- спросил удивлённый Аркаша.
Неудивлённый же Саша отвечал:”Это у нас семья из женщины и троих детей с вечно пропадающим папашей, хотя кто его разберёт, у каждого ребёнка отец разный.”
  Почему-то Аркадия заинтересовала эта история, и Саша начал своё повествование.
 Рассказал он следующее: женщина приехала уже давненько, лет так пять назад, у неё тогда было только два ребёнка: старший и очень болезненный на лёгкие 6 летний мальчик и  его 2 летний брат. Месяц назад у неё было три ребёнка, через месяц после приезда прибавилась ещё девочка с пороком сердца. Из квартиры вечно доносилась крики и ругань, то на детей, то на новоявленного нового отца семейства, таких “папаш” было уже до восьми, к слову, у каждого ребёнка фамилия была отличная от других. За всем в семье смотрел к этому времени ,ставший девятилетним, мальчик-первенец. Как Саша ещё знал, женщина, на удивление, имела высшее образование. Полиция не раз уже приезжала к ним, но лишь поставили на учёт. Бывало и такое, что кто-то заходил в квартиру и видел: женщина спит, у девочки подгузник не сменен, средний мальчик, казался очень странным, почти ничего не умел говорить и всегда прятался от матери, когда она пила, а старшего сына нет дома.
 Месяц же назад произошло такое событие. Мать хоть и пила, но работала. Уйдя на работу, она заперла детей дома, старший сын тогда очень сильно захворал, у него развивалась какая-то болезнь лёгких. Он лежал на кровати и не вставал уже второй день. Средний сын опять куда-то спрятался, а дочка бродила по квартире. Квартира была чистая, когда мать не пила, то она всё сразу убирала и мыла.  Вот мать приходит с работы и видит, что её самое старшее чадо при смерти, а младшая вовсе мертва. Так и схоронила она в один день двух детей, да сейчас собирается переезжать куда-то в город.
                IV
   После разглядывания наград герои переместились обратно на кухню. Они завели беседу об образовании. Учительница сказала, что гордится тем, что у неё есть высшее образование, воспитатель остался и в этот раз с ней солидарным, а Дима ,как обычно, промолчал.
Неожиданно разговор прервался - внимание этих людей привлекла новость, вещаемая из телевизора. Там говорилось о какой-то девушке 15 лет.
        
                Первый дом.
 В провинциальном городке живёт пятнадцати летняя, уже девушка, Александра. Живёт она с родителями в двухкомнатной квартире. Родители не работают и живут на пособие по безработице. Александра не очень ладит с родителями и любит проводить время в компании друзей. Она почти не ходит в школу,  дома ей тоже не особо нравится. У Александры есть молодой человек, однако с родителями не знаком, стыдно знакомить - ему 18. Скоро его заберут в армию, а пока они проводят время вместе.
Все вечера они мурлыкают и ласкаются как кошечки в марте. Александра очень часто ночует у своего молодого человека.
 В один из таких типичных дней, Александра и её парень попали на вписку. Там собралось 18 человек. 11 парней и остальные девушки. Парни были примечательны тем, что это молодые люди из такого слоя молодёжи, который очень любит померятся стенкой на стенку из-за своего футбольного клуба, или не из-за футбольного клуба, разве причина всегда нужна для таких людей. Все ,как один, похожи друг на друга, как и одежда на них. Смешение скандинавских закорючек с кириллицей тут и там мелькает на футболках.
 Вообще это такой слой молодёжи, который очень легко поддаётся моде. Тут и там звучат отвлечённые цитаты Бродского или же вырванные из контекста слова русских классиков. Одним словом скука их замучила до того, что  не остаётся ничего ,кроме, как собираться такими компаниями и искать себе приключений.
 Но в каждом стаде есть паршивая овца и здесь это не стало исключением. Из девушек - это подруга Александры, Маша Кривобокова. Это одногодка Александры. Не сказать, что красива, но и обратного не скажешь. Низкого роста с чёрными волосами, которые подстрижены под “карэ”. Она погружена в себя, ни с кем не общается, её ,по-видимому, занимают какие-то личные думы.
 Так вот, компания теперь решает, куда они пойдут после того, как посидят на квартире, если они, конечно, будут в состоянии уйти. Из предложенных были разные площадки в городке и так называемый карьер. Это, и правда, бывший когда-то карьер, а теперь искусственный пруд, вокруг которого заасфальтирована дорожка и понаставлены скамеечки с фонарями. Рядом c карьером есть одно примечательное сооружение. Большая горка высотой в два этажа, построенная когда-то зимой из брёвен и досок. Внутрь горки можно войти и там обнаружить два маленьких этажа, а на верхнем даже матрас, но он - не в лучшем состоянии. Вся горка обрисована граффити, даже основная её часть, откуда дети в зимние дни съезжают на ледянках.
-Ну так чё? Мы куда двигаем потом?
-Да дай сначала списаться, может кто выйдет сегодня, хотя бы не зря пойдём.
-Давай бырее, закусь уже принесли.
  И всё в этом духе. В итоге они всё же вышли на улицу, но не всей группой: кто-то уже спал, а у кого-то нашлись проблемы с пищеварением. Из девушек тоже осталось немного, Александра и ещё парочка, Маши не было, она ушла по какому-то важному делу.
Выбрав целью пути карьер, вся ватага направилась туда.
 На скамеечках ,рядом с карьером, оказалось два молодых человека. Лет по двадцать каждому. Заведённая и буйная толпа, не желая пропускать шанса насладиться упоением, решили предъявить всегдашний для них вопрос молодым людям.
-Э, вы за какой клуб болеете?!
-****, а что?
-А нефига.
 Потом эти два молодых человека оказались в медпункте с сотрясениями, ушибами и переломами, а ватага разошлась по домам.
 Александра опять ночевала у своего молодого человека, и между ними завязался такой интересный разговор.
-Они тебя не ушибли?
-Не, чё со мной будет, с таких-то.
-Ясно.
-Ты чё обиделась?
-…
-Почему.
-Потому.
 На этом сей увлекательный разговор закончился.
 Но вот призыв, молодой человек уезжает, и проходит восемь месяцев. Александра уже давно не живёт с родителями. Александра сейчас дрожит в сыром подъезде у своего бывшего жилища, прося помощи у матери. Родители не хотят открывать ей дверь да и не слышат её, они благополучно потратили пособие. Девушке нечего делать, и она идёт на улицу. Всё, пришёл критический момент, вокруг никого - придётся самой. Так и получилось. Удивительно, на сколько стойкие могут быть люди… даже в пятнадцать лет. Чудо произошло, новая жизнь, жаль одно, что у новой жизни первый дом будет мусорка. Александра ушла. Развязка не радостна: первый дом… и он же - могила. Его найдут, но будет уже слишком поздно. Мёртвых не оживишь, увы.
-Может даже и лучше, всё равно дела таких обычно ко мне на стол попадают,- сказал Дима.
-Жуть. Лучше бы в школу ходила, хотя, может, она, как и Мишка,-прокомментировала ситуацию учительница.
-Дам-мм, но у меня в детском доме и не такие истории бывали. С моей дочкой точно такого не случится. Вот её бы родители тоже, как я: держали бы свою дочь в ежовых рукавицах и всё.
-А может нам?- Марина Дмитриевна выставили на стол бутылку белого вина.
-Почему бы и нет. Давай штопор и стаканы,- глаза у воспитателя засверкали.
               
                V
 Собрание открыло бутылку и разлило по стаканам. Прошло четверть часа, и половина бутылки уже пуста. Пока шло это время, они успели переговорить о том, как кто из них учился. Выяснилось, что Пётр Степанович учился на четвёрки, Марина Дмитриевна слыла отличницей, а Дима довольствовался удолетворительными оценками. Все посмеялись над ироничностью ситуации.
-Хоть я и закончила школу и институт с отличием, но вот сейчас почти ничего из изучаемого не помню. Да и зачем? Мне, кроме курса для начальной школы, ничего и не надо.
-Мне вот нравится газеты иногда почитывать, пока дома сижу, перед отъездом в детдом.
-Газеты - это хорошо, там зачастую правду пишут, да и новости я люблю смотреть,- решила поддержать в этот раз Марина Дмитриевна.
 А Дима сконфузился. Он ничего не читал и никак не самообразовывался вообще. Так что заговорил о том деле, которое узнал пару дней назад.
  -Недавно “сторожила моей профессии рассказывал интересную историю 9 летней давности: жалобы поступали на соседей, говорили, что за ребёнком в семье не смотрят, ну, они, значит, выехали и…
                Старый велосипед.
 Есть такой тип детей из сельских поселений, а именно, девочки. Это такие существа, которые усердно грызут гранит науки, ставя при этом себе цель - обязательно поступить в высшее учебное заведение. Не всегда их знания выходят за книжную строку, но школьными знаниями и знаниями из института такие люди похвалиться могут. Такой же являлась и эта девочка.
 Родившись в семье лесника и домохозяйки, она всё детство провела в уюте и любви. Со временем эта роза распускалась всё больше и больше, наполняя ближайший радиус приятным благоуханием. Отец-лесник слыл в селе типичным для таких мест пузатым добряком-кормильцем. Он любил после работы придти, сесть на лавочку возле дома и закурить трубку. Закуривая, лесник звал свою дочурку и начинал рассказывать ей сказки. Мать по доброте могла сравниться с мужем: каждый день она расчёсывала волосы своей доченьке, отводила её в садик, а позже отправляла в школу.
 Так и вырос их цветочек. Окончил школу с красным аттестатом, не запятнал себя никакой пакостью, получил рекомендательное письмо от школы и ,самое главное, остался целомудренным.
 Но про школу надо всё же сказать пару слов. Там её любили и обожали учителя. Почти все ученики питали к ней уважение или благоговение. Она, и правда, знала многое по сравнению с среднестатистическим учеником. Любила в школьные годы читать Бальзака и Руссо. Уже тогда отличалась своей красотой. Её каштановая коса доходила до самой талии. Голубые глаза, в которых можно потонуть, всегда излучали доброту. Тонкие аристократические губы являлись ещё одним украшением на её лице. Однако на лице был и изъян: на правой щеке “красовался” шрам от падения в детстве. Она обладала стройной фигурой и довольно высоким ростом.
 Поступила в институт на педагога и отучилась отлично. В это время встретила молодого человека. Спустя шесть лет после выпуска вышла замуж за этого молодого человека и родила первого сына. Однако старикам-родителям совершенно не понравился выбор дочери, в итоге отношение дочка разорвала с ними страшной ссорой.
  Всё пошло не так как хотелось бы новоиспечённой семье. После трёх лет совместной жизни, муж умер от рака печени, оставив свою 32 летнею жену с  трёхлетним ребёнком на руках и к тому же без жилья. Как оказалось, со своими родителями он крайне не ладил, они даже не знали, что он женат. В течение этих трёх лет мужчина так и не смог обеспечить свою жену и ребёнка постоянным жильём, перебиваясь в общежитиях и однушках. Девушка, хотя и имела высшее образование педагога и хорошее место работы, уволилась из-за того, что надо следить за мальчиком. После смерти мужа осталась в крайне плачевной ситуации.
 Но ,как иногда случается с такими женщинами, они выходят второй раз замуж уже не по любви, однако с надеждой хоть как-то себя обеспечить. В течение года девушка скиталась по подругам, переменив пять мест жилья, но наконец-то кто-то свёл её со вторым мужем. Таковым являлся плотный мужчина лет 38, его отличала густая чёрная борода. Он наобещал с три короба: и жильё и уважение. В итоге опять свадьба, сыграв её, в какой-то богом забытой деревне, они уехали из не` в ближайший посёлок. Тут вот и настигли их органы соц. опеки.
 Муж оказался обманщиком.
 В середине июля по широкой сельской дороге ехал на трёхколёсном велосипеде четырёхлетний мальчик. Его не пугал ни жаркий летний зной, ни пыль, которая летела в его лицо. Он отъехал довольно недалеко от дома. По его голубым, как у матери, глазам, можно понять, что ребёнок что-то или кого-то ищет. Но ребёнок сам не знал что или кого ему надо.
 Проезжая мимо какого-то огорода, мальчик заметил капающуюся на грядах бабушку. Он остановился и смотрел на неё минут пять и уехал. Так повторялось дня три. В одно и то же время мальчик подъезжал и смотрел, как бабушка поливает гряды, загребает траву или собирает ягоды. Но вот на четвёртый день он подошёл к забору.
-А дайте мне леечку, я вам помогу.
 Получилось так, что этой бабушкой являлась бывшая учительница младших классов, давно вышедшая на пенсию. По своей профессии или может просто из личных качеств, эта женщина умела общаться с детьми и ,конечно же, дала ему леечку.
 Прошло несколько дней, а мальчик всё приезжал и помогал. Когда одна из работ завершалась, мальчик садился на велосипед, прощался и говорил, что приедет завтра, однако возвращался через несколько часов.
 В один из дней учительница не увидела ребёнка у огорода, хотя обычно в это время он приезжал. Через несколько часов она услышала какие-то громкие реплики, доносящиеся с дороги. Там шла женщина с каштановыми волосами и вела ребёнка четырёх лет за руку, попутно выкрикивая фразы по типу:”Ну, козёл! Ну, урод!”.
Как узнала подошедшая к ним учительница, женщина ругала своего нового мужа, который уже вторую неделю квасит со своим отцом на новой съёмной квартире, которую они стали снимать сразу после свадьбы.
-Вам хоть есть куда идти?- осведомилась бабушка.
-Да, к матери этого козла ,только денег, правда, нет- этот ирод всё забрал.
-Я могу вам денег дать. Почему же вы к своим родителям не поедете?- пыталась хоть как-то помочь учительница, узнав в ребёнке того самого мальчишку, что приезжал и помогал ей.
 Женщина лишь махнула рукой на слова про родителей и попросила какую-то незначительную сумму, которую учительница им выдала. Они уехали.
 Через пару недель опять видели и ребёнка ,и мать, идущих по улице с каким-то плотным бородатым мужчиной.
 Через пару месяцев, в январе, какие-то селяне наблюдали, как какая-то женщина, явно в нетрезвом виде вела в сторону навесного моста ребёнка, который нёс маленькую собачку, укутав её в свою тоненькую курточку.
-Видите ли, говорил мне сторожила, там женщина была, она то расходилась, то сходилась с мужем своим, не хватало оснований.
                VI
 С момента начала собрания прошло уже не менее 6 часов. Чай в чайнике закончился, а заваривать новый не хотелось. В итоге выпита не одна а две бутылки вина. Больше всех захмелел Дима, а меньше всех опытный в этом деле воспитатель из детского дома. Марина Дмитриевна же, хотя и находилась в состоянии не совсем трезвом, всё же нашла в себе силы и стала рассказывать историю.
-Я вот за всю свою жизнь не один раз поработала в пришкольном лагере. Но один ребёнок мне особенно запомнился. Он какой-то странный был. Не понимал и не слушался, лез на шею и всё в таком духе. Жалко ,правда, его, за что таким дурачком родился, может Бог наделил его своей любовь?
             
                Требующий внимания.
 Как-то летом я работал вожатым в лагере. Я так-то не собирался работать, но в один день шёл по школе, меня окликнула женщина, которая занимается у нас разными внутришкольными мероприятиями. Я подошёл.
-Не хочешь поработать вожатым?
-Не знаю даже, я и школу вожатых не проходил.
-Да ладно, не обязательно уже.
-Ну, можно, почему бы и нет.
 Вот так случайно я и попал на эту работу. В какой-то день меня познакомили с воспитателем моего отряда. Это была женщина не высокого роста, с чёрными волосами, лет 45 по виду, я до сих пор, правда, не знаю сколько ей лет, еак я потом узнал, она работает учительницей младших классов. У меня возникли затруднения к началу смены, так что пришлось пропустить где-то 6 дней работы. Всего работали 21 день. Однако в лагере должны были работать по два вожатых. Меня поставили с моей одноклассницей, которая и выходила работать одна все шесть дней.
 В один из этих дней, мне удалось забежать к отряду на десять минут, и я познакомился с тем ребёнком, о котором и буду рассказывать.
 Мальчик лет восьми. У него почти не видно было бровей, как будто их сбрили, сине-серые мутные глаза, очень сильно смещены в глубь лица, и губа чем-то напоминала заячью, но она не являлась таковой. Он всегда приходил в бледно-синей спортивной форме и бежевой кепке в кроссовках синего цвета. Иногда, когда наступали холода или дожди, брал с собой тёмно-синюю курточку.
 Но удивили меня в нём не одежда и даже не странность лица. Удивило меня его поведение. Когда я первый раз его увидел, это случилось в одном из кабинетов начальных классов, который выделили для моего отряда. Этот мальчик, звали его Артём, сидел за партой, которую отодвинули подальше от других , и что-то рисовал. Увидев меня, он подбежал и дал мне ромашку. Моя одноклассница сказала, что этот мальчик только сегодня приехал из города и даёт всем ,с кем знакомится, ромашки. Он попросил меня поднять его на руках, обнимал меня, пытался поцеловать и, вообще, вёл себя крайне нестандартно.
 Хотя ему и восемь лет, но читать он не умел, писать толком - тоже. На вопрос:” Где ты учишься?”- он отвечал:”В интеллектуальной школе”.
 Я сразу заметил, что дети как-то его сторонятся. Не хотят, чтобы кто-то вообще видел их рядом с ним.
 Когда я всё же смог выйти на работу, то узнал ещё больше подробностей: у него тут бабушка Маша живёт, что сам он из города, а там пока ремонт, и поэтому он здесь (всё это с его слов). За ним приходит каждый день дедушка. Артём очень любит рисовать пиццу и раздавать её другим людям. Одной из самых примечательных особенностей Артёма являлось, если это так можно назвать, пространственное мышление. Он мог представить себе тысячи предметов в мельчайших подробностях в комнате, хотя их там не было.
Так вот, когда я первый раз пришёл он попросил меня нажать на кнопку на столе, хотя там её нет. Выбрать профессию упаковщика или повара, я выбрал повара, однако Артём решил, что я всё же буду упаковщиком. Подвёл меня к стене, где стояли два стула и начал рассказывать, что ,якобы, тут стоят коробки с пиццей, которые мне надо упаковывать. В итоге он стал ходить по классу с рисунком пиццы и говорить в слух своим голосом, который, к слову, тоже имел дефект, но я бы не сказал, что стандартный, это скорее похоже на смесь шепелявости и невыговаривания буквы л,:”Кто заказывал пиццу?”. У него ещё очень своеобразно пропадал последний слог последнего слова, уходя куда-то в небытие.
 Больше я занимался этим ребёнком. Частенько мне помогала и одноклассница, за что ей огромное спасибо, ибо с ним зачастую очень трудно проводить всё рабочее время.
 Все дни моей работы описывать бессмысленно, так что я опишу только самые значимые события и ситуации.
 Сначала попытаюсь изложить те ситуации, которые повторялись с ним из раза в раз. Когда мы с отрядом приходили куда-либо, например, в библиотеку, Артём ни в коем случае не хотел сидеть со всеми детьми, а просил меня или мою одноклассницу идти с ним в детский отдел литературы и читать с ним книжки или журналы.       Вроде бы ничего особенного, но из-за того, что он не умел читать приходилось читать нам, но и это ещё ничего, а вот что мне запомнилось больше всего, так это то, что каждый раз он нам давал одни и те же журналы и одни и те же книги. Подобным образов он вёл себя и на стадионе, где у нас проводились всякие, опять же неинтересные для Артёма мероприятия, и он просил сходить с ним до тренажеров, где садился на один из них, а нас, вожатых, заставлял его поднимать. В столовой вёл себя так: лез на сцену, откуда его прогоняли каждый раз, просил вместо компота чай, хотя каждый раз ему говорили, что чаю нет, не ел ничего, кроме хлеба, остатки которого брал с собой после столовой и жевал по пути.
 Теперь перейду к частным случаям. Первая ситуация, которую я сейчас припомнил, произошла не на моих глазах. Весь отряд по какой-то причине повели в церковь. Пока мы к ней шли, я узнал от Артёма, что он не крещёный, и его мнение на это, что, наверное, ему нельзя туда. Я его заверил, что можно, и он обрадовался. В саму церковь я не пошёл и остался читать книгу под дубом. Когда мой отряд вышел, я узнал, что Артём бегал по всей церкви и задувал свечи.
 Вторая ситуация произошла при третьем посещении библиотеки,  на втором этаже которой находится музей. Там были поставлены макеты изб в стиле древних славян. В интерьер изб входили разные куклы бабушек, дедушек, внучек и внуков. Артём попросил у меня воды, а оказалось, что кулер стоит на втором этаже. Увидев домики, Артём попросился в них поиграть, как и при прошлом посещении. Пока он играл, к нам вышла женщина, которая работала в этом музее. Она сообщила мне, что с прошлого посещения моего отряда пропала одна игрушка, на что слышавший это Артём сказал:”Это я взял её”. Женщина попросила его вернуть игрушку.
Третья запоминающаяся ситуация, заключается в следующем:  всем отрядам по очереди приказали рвать траву на территории памятника героям войны (Этого я до сих пор искренне не понимаю. На что тогда, скажите мне, есть рабочие, нанимаемые администрацией? Детям даже перчаток не выдавали, а моё предложение с косой проигнорировали). Артём, конечно же, делать ничего не стал, он просто ходил вокруг памятника и собирал ветки. Вдруг он подошёл и хлестнул меня веткой. Потом неожиданно ударил этой же веткой какого-то ребёнка. Я решил, что надо изъять ветку из рук Артёма, чтобы он не причинил серьёзного вреда другим детям, так как он по своей натуре не понимал, что делает больно. Когда я отобрал у него ветку, он убежал к ближайшим деревьям за новой. В итоге пришлось отбирать и эту, но в этот раз Артём решил побегать от меня вокруг памятника. И произошла забавная ситуация. Обычно дети понимают, что тот, кто их преследует по круговой, может остановиться и побежать вспять, но не Артём. Я просто встал на месте, а он прибежал ко мне, повернув голову назад.
 В этот раз я тоже отобрал  у него то, что он нашёл, в его руках была уже палка, а не ветка, и Артём опять убежал, однако я его догнал и просто понёс его к тому месту, где я сидел до всех этих событий. Вот тут проявился ещё один интересный момент поведения. Когда его за что-то ругают или же ведут туда, куда он не хочет идти, происходит следующие. Артём либо садится на корточки и прячет свою голову в колени, либо начинает плакать. В этот раз произошло и то, и другое, но только я его отпустил, он перестал плакать и убежал. Вообще, я за ним заметил то, что он любит абстрагироваться от неприятной ему ситуации, но не так, как это делают люди в разговорах, плавно переводя тему, а резко начинает говорить о чём-то другом или же просто уходит.
 Я сел на ограду. Закрыл глаза руками, локтями упёрса в колени. Минуты через три услышал чьи-то шаги рядом, открыл глаза и увидёл Артёма. Держа в руке веточку длиной сантиметра в четыре и толщиной где-то в полтора сантиметра, у этой веточки троился кончик, образуя что-то похоже на маленький трезубец, он подошёл почти вплотную ко мне с лицом полным ненависти. Я поглядел ему в глаза, а он мне, это длилось от силы пару секунд. После этого Артём просто ткнул мне в лицо этой веткой. Я машинально закрыл это место рукой от боли, но так как она была не велика, почти сразу убрал руку, когда я это сделал, то увидел лицо Артёма, оно сильно изменилось с того мгновения, как он подошёл, теперь на его  лице отчётливо виднелась тень вины за собственный поступок. Он тихо прошептал слово “прости” и убежал.
 Закончив рвать траву, отряд двинулся в школьную столовую. Его поведение в столовой я уже описывал, этот день не стал исключением, и Артём опять бегал по сцене, не слушая никого. Пробиваясь через толпу детей, я дошёл до сцены, снял его и принёс к одному из столов. Решил не отпускать его, но он стал извиваться и в итоге кусать мою руку. Во мне что-то переклинило, но я сдержался и просто сказал, чтобы он перестал, иначе я его ударю. Артём не послушал меня и получил по щеке, но не заплакал, а просто сел за другой стол. Что-то начало давить мне грудь, и горечь прошла по всему горлу. Никогда до этого я не трогал детей да и вообще отношусь к рукоприкладству максимально негативно, но тут сорвалось. На следующий день, в субботу суббота, я не вышел на работу из-за температуры, которая,
оказывается, у меня уже была в пятницу.
 Как я узнал, в субботу проводили мероприятие, где вожатые должны стоять на так называемых станциях, к которым подходят отряды и выполняют различные задания. Воспитателем в тот день у отряда находилась та самая женщина, с которой меня познакомили ещё до смены. В понедельник в лагере, один из вожатых сказал:”Когда я стоял на своей станции, и пришёл твой отряд, ***(имя и отчество воспитательницы) пыталась кому попала отдать Артёма, даже мне, хотя я стоял на станции”. Я не удивился этому. В 15-00 в столовой, где обычно и кончался лагерный день, я стал свидетелем разговора той самой женщины, которая меня пригласила работать, и воспитателя отряда футболистов. Они говорили о том, что надо провести какое-то мероприятие и пришли к тому, что проведут соревнования, где вожатые будут играть против отрядом. Мне эта идея не понравилось по двум причинам: во-первых, я терпеть не могу футбол, во-вторых, кто будет следить за Артёмом, если мы, вожатые, будем участвовать в соревнованиях. Но так как они уже всё решили и их не отговорить, этот вопрос разрешился на следующий день.
 Как обычно, придя на стадион, Артём попросился на тренажоры. Так как мне надо играть, я подбежал к трибунам и сказал той самой воспитательнице:
-Посмотрите ,пожалуйста, за Артёмом.
-А я думала: он сам там позанимается.
 Я скривил улыбку и ответил:
-Нет, сходите ,пожалуйста, а то там и другие дети, он их достать может.
 Она всё же пошла туда, а я вернулся к воротам, ибо играл в роли вратаря. Так как дети редко подходили к нашим воротам, я часто бросал взгляд в сторону тренажеров и видел, что воспитательница сидела и болтала с девочками из других отрядов, а Артём что-то пытался сделать вдалеке от учительницы. Потом я видел Артёма, бегающего вокруг футбольного поля по асфальтовой дорожке и держащего в одной руке резинку от своих штанов, на которую во время бега он смотрел. Как я это увидел, то сразу подумал, что он упадёт, однако в этот раз что-то противное взяло во мне верх, и я решил, что если  и упадёт, то это вина воспитательницы. Под конец второго матча я также сидел у ворот и смотрел на поле. Но вдруг  услышал, что кто-то идёт, повернул голову влево и увидел Артёма. Он не плакал, пока я на него не посмотрел, но, как только я повернул голову, он зарыдал и пошёл ко мне. Я спросил, что случилось, а он просто показал мне руки и колено, на которых красовались те раны, которые получаешь, когда падаешь на асфальт. Я начал искать глазами воспитательницу, а она всё так же сидела на одном из тренажеров и болтала с девочками.
-Иди к воспитательнице, попроси перекись водорода,- сказал я ему.
 После матча мы ещё и потеряли его, но он быстро нашёлся.
 Осталось ещё две вещи, о которые надо бы рассказать подробнее.
 Во-первых, уже упомянутое мной вначале мышление Артёма. Я запомнил два случая, не считая первого (с пиццой). Первый случай
связан с невидимым браслетом, будто бы находящимся у него на руке, с помощью которого он призывает драконов. Каждого из драконов он описывает и называет по-разному. Я полагаю, что Артём выхватил эти мысли из какого-то мультфильма, но у меня нет точных фактов, чтобы это утверждать. Нажимая на браслет и говоря имя дракона, Артём указывал в небо и говорил мне или кому другому, чтобы мы смотрели в небо на дракона. Второй случай более, как мне кажется, примечательный. Он происходил в доме культуры. Артём говорил всем, кто стоял рядом, чтобы они, как и в случае с драконом, смотрели наверх. А когда кто-то смотрел, Артём произносил такую фразу:” Видете, видите?! Это мешки с письмами царю-батюшке”. 
 Этот самый царь-батюшка происходит из второго явления, о котором я хотел рассказать. Артём за всё время лагеря не раз безразлично относился к тому, что происходит на сцене. Вот, например, мы пришли в Дом культуры. На одной из станций дети должны отгадывать загадки так называемого царя-батюшки. Когда наше время закончилось, Артём подбежал к актёру ,игравшего царя, и стал задавать какие-то вопросы. Выйдя из актового зала (там находился станция с царём), Артём стал диктовать нам письма примерно одного и того же содержания и продолжал делать это в течение нескольких дней. Эти письма содержали приглашение в гости, на вечеринку, пожелания здравия и прочее, все они адресованы царю. Но ярче всего эта особенность вырисовывалась в дне Нептуна и прощальном.
В первый Артём просто сидел и ходил по сцене, где проходила театральная постановка для детей, а во второй просился во время выступления на сцену сказать что-то в микрофон, и в итоге его позвали выдавать награды вожатым.
Я описал только-то, что смог вспомнить, но уверен, что позабытого хватило бы ещё на ровно столько же, сколько уже написано. Подводя итоги, хочу сказать без хваставства: как же Артёму повезло, что его вожатыми были я и моя одноклассница, да у меня вышло один раз терпение, но представьте себе, что было бы, если его вожатым был равнодушный человек.
 И вот что узнал  ещё во время смены. На Артёма не дали ни одной справки.
 Не могу представить будущего для таких детей, как Артём. У нас очень хвалятся коррекционными классами. Да, забавно точить детей из коррекции под слесарей и автомехаников. Всё это пространственное мышление, как я думаю, в будущем никак не реализуется. Хотя такие дети, возможно, со своей способностью мыслить иначе, при этом не являясь больными шизофренией, могли бы многое привнести в область искусства. Но чтобы развивать это, нужны специализированные школы. А если они и есть, то обучение в них стоит немалых денег. Главнейший минус в социализации такового ребёнка - непонимание и непринятие этических и моральных норм общества. Однако, как всегда всем всё равно.
 
 Где-то полчаса она рассказывала похождения этого ребёнка, от того, как он к ней лез на шею и как это неприятно, до того, что он нёс иногда полную околесицу.
 В 9 часу вечера компания разошлась. Тихо и мирно дошёл до дома и уснул там своим пунцовым сном Пётр Степанович. Ему снилось, что он находится в эдемском саду, где жуёт яблоки познания вместе с Мефистотелем.
 Тоже тихо и мирно уснула Марина Дмитриевна, так и не дождавшись своего мужа. Ей ничего не снилось.
 Только Дима не спал. Он обдумывал, к кому заехать завтра в первую очередь. В семью на Н-ской улице или в семью на М-ской. На первую больше материала, а вторая - ближе от дома. Так он и уснул, не решив, куда поедет в первую очередь.
                Эпилог.
“Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь разгадывать ее всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком” Ф.М.Достоевский.
Прочитав эту вещь, вы можете задать мне вопрос:”А почему тут написаны только мрачные и плохие примеры жизни детей?”. А я вам отвечу, что такие примеры, написаны в связи с их наглядностью.
 Как-то я спорил с подругой о предназначении художественной литературы. Она говорила о том, что мораль, какая бы она ни была, должна присутствовать в произведении. Я же возражал ей со словами о том, что не всегда мораль должна быть обязательной составляющей произведения, так как не менее важно показывать язвы и нарывы на общественном теле, что я и попытался сделать. Примеры, так называемой хорошей жизни детей, известны всем, скорее всего, кроме детей, описанных в этой повести, но не всем известны вот такие случаи жития детей. Думаю это важно вынести в люди.
 Такие явления как: безразличие и однобокость в обращении с детьми – оторвавшийся тромб для общества. Я попытался показать в этом произведении людей (кто обсуждали истории).Он мне максимально омерзительны: карьерист (на детском горе), воспитатель (однобокость в воспитании) и учительница ( мнение о том, что если твоя методика не работает, то виноваты родители). Я ни в коем случае не отрицаю того, что есть  и хорошие учителя с воспитателями и люди из социальной опеки, которые понимают, что ребёнок это тоже человек. Однако у меня всё больше закрадывается мысль, что сейчас ребёнок есть вещь для большинства людей имеющих детей. Развод и последующая делёжка детей, как будто они предметы, не имеющие чувств. Выстраивание будущего своего чада по принципу я сантехник, мой отец сантехник, значит, мой сын будет сантехником. По поводу последнего принципа есть хорошая песня группы “Аффинаж”: “Неродившийся”. Я ,конечно, не знаю, что именно хотел сказать этой песней автор текста, но именно я вижу там эту последнюю проблему. Наплевать и растереть, что, например, мальчик стремится к танцам или музыке. Нет! Ты что девочка? Или же когда детей берут из детского дома, чтобы получать за них деньги, а потом забывать о них. Да о чём можно говорить, если большинство современных родителей даже не понимают, что они создают живого человека из плоти и крови, как и они сами, что этот новый член общества тоже имеет чувства и его душа может быть изранена их поступками или отношением.
 Кучу и кучу примеров можно приводить, но какой толк? Какой мне смысл был писать о детях счастливых? Указать, как должно быть? Всем уже давно указано, и люди не настолько тупы, просто не хотят этого делать. Слишком тяжелы оказались для них цепи семейного счастья. Да и мораль у каждого разная, чтобы мне писать моралистическое произведение, но моя мораль дала толчок показать таких детей.
 Хотя, если вы ходите по неисповедимым путям, тогда ответ вам дан. До седьмого колена всё справедливо, ведь так, господа?