День 3. Ни о чем, кроме сисек

Шорох и шепот прошелся по моему еще горячему от солнечных лучей телу. Я не выбирала это "писать". Если бы я могла обычным, человеческим языком выразить свои чувства, я бы делала это. Я не могу утверждать, что если бы мне представилась такая возможность: выбрать между, я бы выбрала просто слово и неважно была бы это музыка или поэзия или рассказы. Мое первое образование - медицина, второе - самоучка. Когда я перечитываю свои рассказы, я всегда вижу недостатки и это непросто. Хочешь переделать, но кажется не имеешь права.

Мне было одиннадцать, когда я впервые оказалась в гостях у дяди в деревне, думаю именно в то время я поняла, насколько мне близко ощущение одиночества. Я была в тридцати километрах от ячейки общества под названием моя семья. Трудно назвать это семьей, была одна цель на всех: заработать денег и стать "уважаемым" человеком, врачом например. Эта миссия пала на меня. Как бы я прожила свою жизнь без этой вбитой мне в голову идеи? курила бы что-нибудь покрепче, прожила бы жизнь маленького дерзкого рэпера, бунтарки лет до 15, носила бы большие цепи на шее, окрашенные в желтый цвет, проколола губу и в большой желтой кепке бороздила улицы своей маленькой клетки. Что было дальше я никогда не узнаю, моя жизнь сложилась так, как сложилась. Но после переезда в Астану, я взяла все в свои руки, наконец-то, глубокий выдох. Никакой поэзии, одна проза. Я люблю одиночество, мне с самой с собой нескучно. Изначально это должен был быть рассказ о большой груди моей сестры, размер 6 или 7, и как она всю жизнь хотела от них избавиться и плакала всегда. Но это день №3 перерос в одно из моих воспоминаний.

Наступила жаркая середина лета и родители отправили меня на 2 недели на прекрасный курорт, в деревню под названием Джамбул. Это была единственная деревня в округе, где жили казахи. Мой нежный возраст пел о нужде влюбленности. И это желание сбылось. Мне было одиннадцать и я была влюблена в сына нашего соседа через 3 дома. Я приходила на пустое, футбольное поле и смотрела, как он играет, ничего особенного позже и не случилось, я даже не помню, познакомились мы с ним или нет, но имя я его до сих пор храню в памяти в отличие от его лица, его звали Тимур. Спустя время, услышав слово Тимур, я подозрительно морщусь, нет, спасибо, пожалуй сегодня без подарков.