Турбулентность

Турбулентность

Савва не любил летать. В редкие, но необходимые командировки собирался неохотно, всегда искал пути отступления, проверял температуру и неохотно, с неприятной тяжестью в животе ехал в аэропорт. В зале ожидания заказывал кофе, садился спиной к лётному полю и начинал рассматривать пассажиров.

В этот раз самолёт попал в зону сильной турбулентности в середине полета. Савва вжался в кресло и закрыл глаза. Сидение трясло, было слышно как скрипит металлический фюзеляж, над головами одна за другой открывались пластиковые крышки отделений для ручной клади. Где-то в хвосте самолета надрывно плакал ребёнок. Пояс острой боли перетянул Саввин живот и липкий страх заполнил его душу. Он с напряжением ждал резкой тишины, страшного падения и смерти.

– Зачем? Зачем мне все это? Зачем я во всем себе отказываю? – Савва с ненавистью думал о нелюбимой работе, о командировке, да и вообще о жизни.

– Деньги? Положение? Нет, все есть. Дом, машина, дача на берегу озера, – Савва злился на себя и вдруг с неожиданной нежностью вспомнил жену и дом.

Жена второй год просит новую стиральную машину и мечтает. О чем она мечтает Савва не мог вспомнить. Он вспомнил ее всегда печальный взгляд.

Зачем я с ней так? – неизвестные до этой минуты муки совести нахлынули на Савву и слезы перехватили дыхание.

Самолет резко качнуло из стороны в сторону и пилот ещё раз попросил пассажиров пристегнуться.

– Я всё изменю, – поклялся себе Савва. – Вернусь домой, куплю новую стиралку и жене сапоги, или что там она хочет. И матери пошлю деньги. Она не просит, но я то знаю, что нуждается.   

От этих мыслей ему стало легче. Тряска наконец-то закончилась и молоденькая стюардесса пробежала по салону, проверяя пассажиров. Савва открыл глаза, потёр ладонью живот и отпил глоток воды из пластиковой бутылочки. На ватных и непослушных ногах поднялся из кресла, прошёл в хвост самолёта и занял очередь в туалет.

– Я непременно изменюсь, – пообещал он себе. – Ни какого скряжничества. Больше времени на природе. Матери буду помогать. И жене...

Он не успел подумать о жене, так как в проходе появился заплаканный испуганный мальчик лет пяти и стал смотреть на Савву с надеждой, с какой обычно испуганные маленькие дети смотрят на взрослых мужчин. Савва подмигнул ребенку.

По возвращению Савва заехал в цветочный магазин и стал выбирать жене букет. Продавщица предложила розы. Савва взял букет, присмотрелся к ценнику, повертел, понюхал и вернул его назад в пластиковое ведро. Он не решался. С одной стороны, обещание, данное себе в самолете ещё жгло свежестью, но с другой, за окном серела зимней слякотью привычная улица и до знакомого дома оставалось пять минут неторопливой ходьбы. Савва, разглядывая пестрый ассортимент, переминался у витрины и наконец-то попросил у продавщицы три гвоздики.

Жена открыла дверь и обрадовалась цветам. Она быстро обняла Савву и затараторила.

– У меня всё готово! Мой руки и за стол. Сегодня твоя любимая паста с сыром.

"Паста, – передразнил жену Савва. – Теперь каждая вещь называется на европейский манер".

Савва прислушался к своим чувствам. Букет не давала ему покоя. Он мыл руки, смотрелся в усталое отражение в зеркале и думал: "А если бы я пришел без букета? Она бы так же меня встретила. Да. Как всегда встречает, – он прошелся влажной рукой по седому ежику волос, – Да. Бесполезная трата денег."

Жена расставила на обеденном столе тарелки и выкладывала на них горячие макароны из кастрюли. Рядом на блюдце лежал желтый кусок сыра.

– Тебе сыра побольше? – она энергично натирала сыр на специальной тёрке и сырная стружка сыпалась на горячие макароны. Савва смотрел на небольшую горку в тарелке и ждал когда она закончит. Жена продолжала с усердием крутить ручку. Кусок жёлтого сыра крошился и становился меньше.

– Ну хватит, – Савва остановил жену. – Присыпала слегка для вкуса и хватит. Сыр дорогой. Пармезан. Экономней надо быть. Экономней.