Роберт Говард - Удар гонга

Robert Howard: The Striking of the Gong

     Где-то в горячей красной темноте появилось волнение. Пульсирующий ритм, беззвучный, но энергичный, распространяющий вокруг усики легкого колебания, которые текли по неподвижному воздуху. Человек пошевелился, слепо пошарил вокруг себя руками и сел. Сначала ему показалось, что он плывет по ровным и чередующимся волнам черного океана, поднимающимся и опадающим с монотонной регулярностью, которая почему-то причиняла ему боль. Он знал о пульсирующем и дрожащем воздухе, и он протянул руки, пытаясь поймать неуловимые волны. Но пульсировал ли воздух вокруг него или пульсация разливалась в мозгу внутри его черепа? Он не мог понять, и к нему пришла фантастическая мысль - странное ощущение, что он заперт внутри своего черепа.
     Пульсация почти исчезла, централизовалась, и он схватился за свою гудящую голову руками и попытался вспомнить. Вспомнить что?
     - Странное дело, - пробормотал он. - Кто или что я? Что это за место? Что случилось и почему я здесь? Я всегда был здесь?
     Он поднялся на ноги и попытался оглядеться вокруг. Абсолютная тьма встретила его взгляд. Он напряг глаза, но ни одного отблеска света не смог разглядеть. Он начал идти вперед, часто останавливаясь, вытянув руки, ища свет так же инстинктивно, как растущее растение.
     - Безусловно, это не главное, - размышлял он. - Должно быть что-то еще - что отличается от всего этого? Свет! Я знаю - я помню Свет, хотя и не помню, что такое Свет. Конечно же, я знал другой мир, отличный от этого.
     Вдали появилось слабое сероватое марево. Он поспешил к нему. Отблеск расширился, и вот он уже шел по длинному и постоянно расширяющемуся коридору. Затем он внезапно вышел под тусклый звездный свет и почувствовал холодный ветер на своем лице.
     - Это свет, - пробормотал он, - но это еще не все.
     Он почувствовал и узнал ощущение невероятной высоты. Высоко над ним и прямо под ним, различимые взглядом, вспыхнули и засияли большие звезды, блестящие в величественном сверкающем космическом океане. Он рассеянно нахмурился, глядя на эти звезды.
     Затем он понял, что не одинок. Перед ним появилась высокая туманная фигура. Его рука инстинктивно коснулась левого бедра, а затем лениво расслабилась. Он был обнажен, и у него не было оружия.
     Фигура приблизилась, и он увидел, что это был человек, судя по всему, очень древний человек, хотя черты его были нечеткими и призрачными в слабом свете.
     - Ты новичок здесь? - спросила эта фигура ясным глубоким голосом, который был похож на звон нефритового гонга. При этих звуках внезапно легкие струйки памяти начали проникать в мозг человека, услышавшего голос.
     Он потер свой подбородок в недоумении.
     - Теперь я помню, - сказал он, - я Кулл, король Валузии, - но что я здесь делаю, без одежды и без оружия?
     - Никто ничего не может пронести с собой через Дверь, - сказал другой, немного загадочно. - Подумай, Кулл из Валузии, разве ты не знаешь, как пришел?
     - Я стоял в дверях зала советов, - ошеломленно сказал Кулл, - и я помню, что страж на внешней башне ударил в гонг, чтобы обозначить час, - вдруг внезапно звон гонга превратился в дикий и неожиданный поток разрушительного звука. Все потемнело, и в моих глазах вспыхнули красные искры. Затем я проснулся в пещере или в каком-то коридоре, ничего не помню.
     - Ты прошел через Дверь; это всегда поход через мрак.
     - Тогда я мертв? Валка, какой-то враг, должно быть, скрывался среди колонн дворца и ударил меня, когда я разговаривал с Брулом, воином-пиктом.
     - Я не говорил, что ты мертв, - ответила тусклая фигура. - Может быть, Дверь еще не совсем закрыта. Такое бывало.
     - Но что это за место? Это небеса или преисподняя? Это не тот мир, который я знаю с рождения. И эти звезды - я их никогда раньше не видел. Эти созвездия более могущественные и более яркие, чем я когда-либо видел в жизни.
     - Есть миры за пределами миров, вселенные внутри и вне вселенных, - сказал древний. - Ты на другой планете, отличной от той, на которой родился, ты находишься в другой вселенной, несомненно, в другом измерении.
     - Тогда я, безусловно, мертв.
     - Что такое смерть, как не движение вечных истин и пересечение космических океанов? Но я не сказал, что ты мертв.
     - Тогда где, во имя Валки, я нахожусь? - взревел Кулл, его малый запас терпения был исчерпан.
     - Твой варварский мозг держится за материальную реальность, - спокойно ответил другой. - Какое это имеет значение, где ты находишься, или мертв ли ты, как ты это называешь? Ты часть этого великого океана, который есть Жизнь, который омывает все берега, и ты часть его как в одном месте, так в другом, и, верно то, что в конечном итоге все возвратится к Источнику, который дал рождение всей Жизни. Что касается этого, ты привязан Жизнью ко всей Вечности, точно так же, как с ней связаны дерево, скала, птица или весь мир. Ты называешь это, оставляя свою крошечную планету, покидая свою грубую физическую форму, - смертью!
     - Но у меня все еще есть мое тело.
     - Я не сказал, что ты мертв, в твоем понимании. Что касается этого, ты, возможно, все еще находишься на своей маленькой планете, как ты и думаешь. Миры внутри миров, вселенные внутри вселенных. Есть вещи, которые слишком малы и слишком велики для понимания человеком. Каждый камешек на пляжах Валузии содержит бесчисленные вселенные внутри себя, и сам он в целом является такой же частью великого плана всех вселенных, как и солнце, которое ты знаешь. Вся твоя Вселенная, Кулл из Валузии, может быть лишь маленьким камешком на берегу могущественного королевства.
     Ты нарушил границы материальных ограничений. Ты можешь быть во вселенной, которая находится в драгоценном камне на одежде, которую ты носил на троне Валузии. Или вселенная, которую ты знал, может находиться в паутине, что лежит на траве у твоих ног. Говорю тебе, размер, пространство и время относительны, и на самом деле не существуют.
     - Тогда ты, несомненно, бог? - спросил Кулл с любопытством.
     - Простое накопление знаний и приобретение мудрости не делают богом, - ответил другой нетерпеливо. - Смотри!
     Теневая рука указала на великие пылающие драгоценные камни, которые были звездами.
     Кулл посмотрел и увидел, что они быстро меняются. Происходило постоянное плетение, непрерывное изменение дизайна и рисунка.
     - «Вечные» звезды меняются в свое время, так же быстро, как расы людей поднимаются и исчезают. Даже пока мы смотрим, на этих планетах существа выбираются из первобытной слизи, поднимаются медленно по длинным дорогам к культуре и мудрости, и жизнь разрушается со смертью их миров. Вся жизнь и часть жизни. Им кажется миллиарды лет, нам - лишь мгновение. Вся жизнь. И часть жизни.
     Кулл смотрел зачарованно, как огромные звезды и могучие созвездия вспыхивают, ослабевают и исчезают, в то время как другие, ярко сияющие, занимают их места, чтобы, в свою очередь, быть вытесненными следующими.
     Затем внезапно снова вспыхнула горячая красная тьма, скрывая все звезды. Как сквозь густой туман он услышал слабый знакомый звук.
     Затем он поднялся на ноги, покачиваясь. Солнечный свет встретил его взгляд, высокие мраморные колонны и стены дворца, широкие занавешенные окна, сквозь которые лились солнечные лучи, как расплавленное золото. Он быстро провел руками по своему телу, чувствуя свою одежду и меч на боку. Он был весь в крови; алый поток стекал по его виску из небольшого пореза. Но большая часть крови на его руках и одежде была не его. У его ног в огромной кровавой луже лежало то, что было человеком. Звук, который он услышал, исчез, отдаваясь лишь эхом.
     - Брул! Что это?! Что случилось?! Где я был?
     - Ты почти отправился в древнее королевство Смерти, - ответил пикт с безрадостной усмешкой, пока очищал свой меч. - Этот шпион таился за колонной и бросился на тебя, как леопард, когда ты повернулся, чтобы поговорить со мной в дверях. Тот, кто планировал твою смерть, должен обладать большой силой, чтобы отправить человека на неминуемую гибель. Если бы меч не дернулся в его руке и удар пришелся не вскользь, а прямо, ты лежал бы перед ним с расколотым черепом, вместо того, чтобы стоять здесь, размышляя над легким ранением.
     - Но, конечно, - сказал Кулл, - это было несколько часов назад.
     Брул рассмеялся.
     - Ты все еще в замешательстве, владыка. С того момента, как он прыгнул, и ты упал, до того времени, когда я пронзил его сердце, человек не успел бы сосчитать пальцы одной руки. А за то время, пока ты лежал в своей и его крови на полу, не более чем на двух. Видишь, Ту еще не прибежал с повязками, а он бросился за ними, как только ты упал.
     - Да, ты прав, - ответил Кулл, - я не могу понять, - но как раз перед тем, как меня ударили, я услышал звук гонга, и он все еще звучал, когда я пришел в себя.
     Брул, нет такой вещи, как время и пространство; потому что я совершил самый долгий путь в моей жизни и прожил бесчисленные миллионы лет за время удара гонга.