Мар, что шагает во времени

- Да, Клюк, вы, как всегда точны. - тут Клюк не выдержал и развернулся к незнакомцу, незнакомцу?, да, незнакомцу, память никогда не подводила.
- Мы ранее не знакомы, но будем. - продолжил парень, залпом опустошив стакан. - Пойдемте, я угощу вас вкуснейшими на свете бутербродами, их готовят недалеко, здесь, за углом. Это будет ваше любимое место.
Да, Клюк и его окружение всегда считали его  любителем острых ощущений, но идти с первым встречным, с весьма неоднозначным сознанием в его головушке… Клюк пошел. Непонятное чувство, словно встретил старого друга, словно Паркинсон подкрался на сорок с небольшим лет раньше и ты встретил не просто друга, лучшего друга. То мимолетное чувство, эмоция на грани эфира подняла его с места. Минуту спустя он слушал про  погоду, политику и новости эстрады от незнакомого знакомца, вышагивая рядом под тенью старых зданий, среди шума и гама города, нырнувшего в бурлящие человеческим потоком выходные.
- Меня зовут Мар, забывая всё время, Сначала представиться, затем все остальное. Прости, дружище. - Это престранно, престранно для самого странного. Клюк дружески кивнул головой. Мар. Его будущий лучший друг. Друг не отсюда. Не из старого света и не из нового, не с загадочного Востока, не с утопающих в обычаях Средних землях, не с Запада, Мар совсем не отсюда. С Земли, но не совсем.
- Это как? - не привык был Клюк задавать простые вопросы, получая простые, но едва ли понятные ответы.
- Вот ты, Клюк, ты с Земли, и я С земли, только другой, что существует  рядом с твоей, прямо здесь и сейчас, существует завтра и вчера. Как же это по вашему называется. Четвертое измерение?  со своей грустной улыбкой ответил парень. Клюк рассмеялся и почему-то подумал тогда, что Мар — бельгиец. Клюк не встречал никогда бельгийцев.
Да, Мар стал лучшим его другом. Всегда пунктуальный и всегда удачливые не стал  понятней со временем, наоборот, говорил все запутанней. Однако, Клюк, наблюдающий за другом начал призадумываться над его словами.
- Ты, пока не понимаешь,  я так и не узнал понял ли ты, по-настоящему, или нет. - разговорился однажды Мар. Аккурат после свадьбы Клюка. - Мы существуем по разному, ты и я, в этот момент, но я сейчас же в это самое мгновение существую еще и вчера и завтра. Я существую, я осознаю каждый день.
- То есть, с твоей точки зрения, ты эдакая неопределенность, нет, скорее кот Шредингера наоборот.
- Только я не кот, я Мар. - улыбался парень. - Я не просто осознаю каждый миг, я проживаю его здесь и сейчас. Для меня нет таких понятий, как будущее, прошлое. С моей точки зрения я знаю тебя много лет... и только с тобой познакомился.
- Хм… - осмелился я. - ты знаешь когда умрешь?
- Да. - так же просто ответил он, совсем не меняясь в лице. - Мы схожи с вами детьми. В первом отрезке, назовем его так. Родившись я видел свою смерть.  Я видел всё. Затем, мы учимся управлять собой, своим сознанием, учимся пониманию. Ведь я знаю все, мне все знакомо, в мой промежуток жизни.
- Это… странно, намного больше, нежели обычно — в сороковой раз за неделю промолвил Клюк. - Не хотел бы так. Знать все наперед…
- Нет, ты не до конца понимаешь. Я не просто знаю все наперед, я живу наперед. Я чувствую наперед, я чувствую все и сразу. Чувствую везде и постоянно. Чем больше я овладеваю своим разумом, тем больше, к-хм… моментов жизни я проживаю, тем больше моей жизни вливается в меня… ладно, на сегодня достаточно. Правда, в этот четверг нам следует прогуляться до того моста. А до того времени позволь тебя покинуть. Мне надо многое сделать.
- Это где самое бурное течение? - уточнил Клюк, сумев выбраться из под безостановочной лавины мозговой деятельности. Осмысление, пожалуй самый трудный этап, иногда недосягаемый.
...Мост всегда был популярным сетом в любое время года, особенно сейчас, когда огненные вихри из вороха рыжих и красных опавших листьев, ветром сбивались в стайки. Бурное течение реки успокаивало, всегда быстрое, всегда шумное, постоянное…
Мар пришел с точностью до доли секунды, может и меньше.  Полы его плаща развивались, а сам он был слегка… размылен.
- Отлично подобрал выражение — похлопал по плечу Мар. - Скоро твоя защита докторской, не подкачай.
-… Что с тобой? - Клюк с ужасом наблюдал как Мар растворяется, словно монотонный шум стирает товарища из действительности. Медленно растворялись краски лица, его образ становился блеклым.
- Я все осознал, Клюк, всю свою жизнь, каждое его мгновение теперь во мне и я в нем... назовем это следующим этапом, вы называете это взрослением. Теперь мне тяжело умещаться в трех измерениях, скажем, пришла вернуться домой, на свою истинную Родину.
- Ты погибаешь?
- нет, что ты, мое время придет много позже. Совсем, совсем наоборот, я полностью жив. И буду жить, вчера, сегодня, завтра.
- Я бы назвал это смертью… - Клюк впервые огорчился, за много лет он стал чуть-чуть осознавать все сказанные другом слова.
- Я буду рядом, с тобой,  с твоей женой, но это будет… вчера. - Мар  пожал руку и… растворился во времени. Пропал вместе с одеждой, под монотонный гул непрекращающегося течения реки.
Я молчал, Клюк давно завершил свой невероятный рассказ. Солнце, попрощавшись пару часов назад, мигнуло и скрылось за горами, и, чуть позже, за горизонтом. В комнате не стало темнее, сквозь прозрачную крышу светом истинных бриллиантов мерцала россыпь мирриадов звезд, украсивших небосклон и его царицу — луну.
- Он  жив в моей памяти, он жив и сейчас. Для меня — это вроде и пройденное, а для него настоящее, всегда было  и будет настоящим.
- Вы думаете, вы  поняли его? - тихо спросил я, боясь нарушить величие ночи.
- Нет,  даже не  подплыл к макушке его айсберга, Он и его сородичи загадка. Манящая, признаюсь. Иногда я задумываюсь, какого быть им? А потом бросаю это бездарное занятие. Наслаждаюсь своим существованием,  видом из окна. Все идет своим чередом. Ведь может, совсем на мгновение, можно представить именно его, мечтающего быть мной, и вот так просто, каждый день,  чему-то удивляться,  мечтать, да  и грустить по-маленько.