Маршруты

Поездка в общественном транспорте для кого-то, может, и не представляет собой ничего притягательного и примечательного. Но у большинства людей с этой частью городской инфраструктуры складываются особенные, глубоко личные отношения. Так же, как и маршруты у каждого – свои.
Персонажи, требовательные к действительности и чрезвычайно взыскательные к окружающим, возмущаются вынужденным перемещением из одной точки города в другую, считают это потерей своего драгоценного времени. У других, привыкших к внешним источникам возбуждения мысли, время, проведённое в транспорте, иногда и вовсе образует провал в сознании; они, как бы, впадают в особое состояние "транспортного транса"… 
Закоренелые прагматики в электричках, автобусах и даже в маршрутках умудряются целенаправленно отдыхать, научившись засыпать в любой обстановке. Совсем, как вымышленный – спасибо Юлиану Семёнову, Татьяне Лиозновой и Вячеславу Тихонову – но авторитетный герой-разведчик или не менее известный и вполне реальный легендарный адмирал Степан Осипович Макаров; тот самый, что предостерегал защитников Отечества и граждан России: "Помни войну!".
Не допускающие мыслительного простоя интеллектуалы, предпочитают читать, и в транспорте не расстаются с фолиантами, брошюрами, журналами, газетами или электронными книгами. Поражённые опаснейшей болезнью эпохи – развлекательно-цифровой лихорадкой, накрепко захваченные мировой сетью души, кто – с маниакальным упоением, кто – с деловой хваткой, по самую макушку погружаются в виртуальный мир посредством информационно-коммуникативной техники.
Отдельные, особо ранимые капризные создания, прямо-таки физически страдают на протяжении всей поездки, нещадно расшатывая собственную нервную систему; муки, потери здоровья таких пассажиров усиливаются, если им приходится делать несколько пересадок.
Кандидаты в эстеты, мнящие себя сибаритами, те и вовсе … стремятся оградить себя от "толпы", до минимума сократив свои контакты с метро, троллейбусом, трамваем, электричкой. Они допускают исключение только в отношении воздушных и водных лайнеров, железнодорожных вагонов класса "люкс", "мягкий", "СВ"…
Есть, вероятно, и другие виды и типы граждан,  … Безусловно лишь одно: общественный транспорт – необходимая часть жизни современного человека, атрибут социальной инфраструктуры, показатель эффективности муниципальной и государственной власти, форма и инструмент экономической активности.
Но и это далеко не всё. Общественный транспорт – ещё и уникальная сцена невыдуманных сюжетов неподражаемой жизни людей, полной эмоций, страстей, мудрости, пророчеств, недоверий и подозрений, доброты и ненависти, обнадёживающих проявлений гуманизма и всплесков бесчеловечности, столкновений интересов…

Обычное осеннее утро "типового" для большинства горожан дня выдалось блёклым. Несмотря на осеннее разноцветье природы, накануне обильного листопада нарядившей парки, дворы и улицы в яркие октябрьские одежды, замысловатые оттенки листвы теряли сочность, смазывались: небо затянула не плотная, но сплошная небесная тина – склизкая, седая с пегими пятнами, несвежая. Безликая облачность, покусившаяся на приватизацию Солнца, сумела на какое-то время стать посредником между светом и жизнью на поверхности планеты, забирая основную часть солнечной энергии себе, пропуская к земле некий продукт сепарации, размытый, лишённый части полезных свойств.
Неприметный в унисон дню автобус плывёт среди сотен таких же автобусов и других всевозможных машин в полноводной транспортной реке мегаполиса.
Как появилась женщина в автобусе, неизвестно. Разумеется, она вошла так же, как и все пассажиры. Но на неё никто не обращал внимания, пока она не заговорила. Голос её – а большинство пассажиров, сидящих и стоящих в заполненном салоне, занятых своими мыслями и делами, которыми дорожили, могли слышать лишь её голос – звучал бодро, ровно, возвышаясь над другими звуками, возникающими в пассажирском транспортном средстве. Все слова произносились отчетливо, ясно и не отражали никаких особенностей говорящей, не выдавали её подлинного возраста, настроения или социального положения.
 Вероятно, ей, оставшейся где-то вблизи средней двери автобуса, предлагали пройти дальше в салон, где она могла бы рассчитывать на более комфортные условия поездки; а, скорее всего, кто-нибудь из пассажиров намеревался уступить ей своё место, приглашая присесть. Однако она, как могли понять не видевшие её, уверенно, почти весело, громко и очень оптимистично возразила:
– Мне восемьдесят два года! Я ещё молодая!
Голоса собеседника или собеседницы дамы, достигшей, как выходило, пенсионного возраста как раз в год распада Советского Союза, в салоне автобуса не было слышно. Зато даже до задней площадке реплики самой пенсионерки доносились, отчетливо воспринимались на фоне обычного в движущемся автобусе гула
– Ну, и что? И мужчин нужно беречь. Вот, мы с мужем живём. И друг друга поддерживаем! Нужны мы друг другу…
Трудно было понять, вопросы задают женщине, поддерживают или возражают ей, но она, похоже, реагировала мгновенно; паузы между её фразами были краткими.
– Да как же? – буквально не говорила, а декламировала женщина, – мужчина, конечно, важнее и нужнее. Кто водит поезда и корабли, кто в армии служит, кто добывает уголь и нефть, строит дома, дороги? Кто хлеб сеет и собирает?
Одна из пассажирок, вероятно, находившаяся не рядом с говорящей, ироничным тоном оборвала проповедь бодрой пенсионерки риторическим вопросом, прозвучавшим несколько раздражённо и громко, на весь автобус:
– Может нам их ещё на руках носить? – вопрошавшая имела в виду, вероятно, мужчин.
А другой собеседник, чья реплика не была услышана пассажирами даже в полутора метрах от центральной площадки, по всей видимости, высказался в защиту женщин. В ответ на это стихийная восьмидесятидвухлетняя проповедница обнаружила знания истории отечественной культуры, недоступные большинству её временных попутчиков.
– Великий русский и советский поэт Солженицын ратовал за то, чтобы к нашей женщине утвердилось обращение "Сударыня", и активно стремился эту свою мечту воплотить в жизнь, – без малейших запинок поведала она, – но он отказался от своей затеи. Сами женщины его разочаровали! А сегодня черты и характер женщины только хуже! Ну, сами посудите: что это за женщины, девушки у нас? Особенно те, которые в рваных штанах, с клубком волос непонятного цвета на голове, в татуировках, с сигаретой и пивом в руках!
В этот момент в окно автобуса ударила волна яркого света. Это солнце прорвало огромную полынью в облаках, отчего осенний пейзаж ожил, взорвался красками. Пышная позолота и пурпур придорожных деревьев, кустов вспыхнули живыми сферами, конусами, фонтанами восхитительного праздничного салюта.
Пассажиры на мгновение затихли, прикрыли умиротворённо веки, помогая глазам привыкнуть к неожиданно щедрому световому потоку. Но диалог на средней площадке возобновился уже через пару секунд, хотя реплик собеседников пенсионерки разобрать было невозможно. Зато женщина отвечала, а может и, игнорируя слова оппонентов, продолжала громко вещать.
– Наши мужчины умнее, нежнее, справедливее, великодушнее женщин.
Пассажирки, несмотря на вполне комфортный микроклимат салона, зябко зашевелили плечами, заёрзали, как будто оказались не в своих тарелках, ощутили себя неуютно, причем, источник тревоги оставался для них неизвестным. Мужчины, которых, в силу объективной статистики, занятости на работе или просто вследствие их природной ленцы, в салоне автобуса оказалось совсем мало, реагировали на слова независимо рассуждающей даму по-разному. Один самодовольно ухмылялся; другой то и дело недоверчиво водил подбородком: мол, "ну, даёт старушка"; третий недовольно нахмурился, каменея лицом, как перед смертельной схваткой.
Спич пенсионерки, между тем, принял характер белее жесткой и грубой критики по отношению к женщинам:
– Соседка, вот, жалуется, что у внучки муж плохой. И что? Да знаю я их! И верно – пить парень стал. Плохой тот муж потому, что жена у него – стерва, и тёща – ведьма! У умной и доброй жены и муж ни глупым, ни пьяницей не будет…
Раздался кашель поперхнувшейся женщины. Некоторые дамы завздыхали, закачали головами. Мужчина с напряженным и немного растерянным лицом, приоткрыл было рот, намереваясь, может, задать вопрос, возразить, или чем-то возмутиться.
Но пенсионерка-проповедница запустила очередной каскад откровений о своих отношениях с мужем.
– Я ему говорю: ты мой ребёнок! Я обязана о тебе заботиться, – нажимала она на меру собственного долга перед дорогим ей человеком, – я тебе благодарна, потому что постоянная необходимость ухаживать за тобой продляет и мою жизнь, придаёт бодрость, заставляет всё время быть в движении…
Водитель автобуса, между тем, начал заблаговременно притормаживать перед очередной остановкой, отчего по всему кузову машины растеклись вкрадчивые волны мелких судорог, всколыхнувшие пассажиров, передавая их телам лёгкую дрожь.
Женщина, до этого спокойно сидевшая, раскачиваясь у окна и безучастно наблюдавшая за тем, как бодрая пенсионерка странным и неожиданным образом подрывала женскую солидарность, вдруг прервала её громко:   
– У вас что же, один муж?
– Почему же? У меня трое правнуков!
В это время автобус остановился, двери открылись и пенсионерка, убежденная в правильности всей своей жизни и сегодняшней позиции, вышла наружу, затерялась в море света и цвета. Автобус пошёл дальше, но никто в нём не проронил ни слова на протяжении нескольких минут.

Общественный транспорт способен не только сэкономить нам силы, время, здоровье, сократить наши мучения. Он отражает состояние социальной нравственности, подчёркивая многие характерные черты, проблемы, достоинства конкретной историко-географической субкультуры, а может выступать инструментом совершенствования общественных отношений.
И пусть в этой жизни не всё зависит от нас, но свой маршрут мы выбираем сами.

2018