Картина с натуры

Накануне позвонили из онкологического центра «Надежда», к наименованию которого так и просится эпитет-приложение – «Последняя». Да и географически расположен он символично: как раз на полпути к городскому Черницкому  кладбищу. Причина обыденная: забрать родственницу.

Такого скопища страждущего народа я не встречал даже в районной поликлинике после праздников. Но в отличие от тех – все  сосредоточенные, тихие, погруженные в свой внутренний мир. Чувствуется выдержка и терпение, хотя видно – многим невмоготу, ожесточения и нахрапистости нет и в помине. В помещениях чистота, порядок, внимательный персонал, изобилие современной техники, внутренняя локальнвя сеть, почти никакой беготни персонала.

Родственница – ещё не сильно старая, но уже обезножившая пенсионерка, прошла здесь полное обследование и получила окончательное заключение по поводу дальнейшей жизни. Поговорил наедине со специалистами. Печени у нее почти не осталось, гемоглобин и прочие показатели крови на уровне 50% нормы, жизнь в организме едва теплится. Адекватного лечения у них нет, трансплантация печени нереальна. Остается болепонижающая терапия, на что и направлены все рекомендации, советы и наказы, адресованные местным эскулапам. Которые, собственно, и довели ее до такого состояния, запустив лечение. Повезли с сыном ее домой. 350 км пути, треть которого по гравийке, это 5-6 часов дороги в один конец.

Так я вновь побывал в своем родовом  селении Знаменка. Много написано о современной умирающей деревне. Но реальность каждый раз потрясает воображение и демонстрирует ограниченность изобразительных средств языка. Картина разрухи и запустения не остается однообразной, она обогащается новыми красками и особенностями.
 
Вольно раскинувшееся село – в военные годы райцентр, отправивший фронту тысячи героических воинов и обозы хлеба, был окружен бескрайними пшеничными полями и пастбищами, на которых в изобилии нагуливался крупный рогатый скот, отары овец, встречались конские табуны. Сегодня здесь буйство кустарников, мелколесья, бурьяна. В самом селении примерно треть домов заброшена, некоторые заколочены, кое-где пустые глазницы оконных проемов. Усадьбы планировались с приличными земельными участками, так что от одного дома до другого 50-70 м, а где они отсутствуют – уже 100-150 м и более. Пространство между ними заросло густой травой в человеческий рост, которая стоит стеной, как хороший камыш, высохла под палящим солнцем и стала, как порох. Одна мысль преследует при виде этого праздника дикой природы: не дай Бог искра. От детской шалости, случайного окурка, а то и осколка бутылочного стекла, способного превратиться в собирательную линзу. Беды не оберешься. Становится понятным, откуда появился бич стихийных пожаров на просторах России.

Рядом кладбище, как и село – раскидистое. Здесь заселенность поплотнее. Поклонился родным могилам. Задумался. Ведь мы получили эти пашни, угодья, строения от тех, кто тут лежит! И вспомнились полузабытые с годами строки из истории: широка наша земля и обильна, да порядка в ней нет.
Неужто  это навсегда?

PS.Родственница прожила еще месяц.