Бег против ветра. 34 глава

     Прошло несколько дней деревенских будней, Дима с Валентиной подали заявление в ЗАГС. Приехав в областной центр с паспортами, они, написав заявление, прошлись по улицам, зашли в местное кафе, вроде как отметили шаг во взрослую жизнь.
     Перед тем, как написать заявление, Валентина внимательно посмотрела на Диму.
     - Ты уверен в том, что собираешься сейчас сделать? Не пожалеешь потом? - спросила она.
     Дима обнял девушку за плечи.
     - Только бы ты не пожалела, Валечка, - ответил Дима.
     А через несколько дней, начался суд над Алексеем Петровичем. Мужчина был растерян, он не ожидал, что его приключения закончатся так плачевно. Когда на заседании суда выступили участковый Алексей Иванович, его помощник Миша, Валентина и Дима, было доказано, что они слышали, как Алексей Петрович сам признался, что отравил Галину Викторовну Рябову, мать Димы. Так же, было доказано хищение профсоюзных денег, для этого из мест заключения, под охраной, привезли даже его подельницу, Корнееву Людмилу Макаровну, что она и подтвердила. Так же, по заявлению Валентины, было доказана и попытка изнасилования Валентины, дочери его сожительницы Марии. При этих словах, Валентина, сидевшая рядом с Димой, опустив голову, готова была выбежать из зала заседаний. Дима крепко держал её за руку, Валентина думала лишь о том, чтобы эта пытка скорее закончилась. Тут она услышала шёпот за спиной.
     - И что же нашей Вальке так не везёт. То бандиты над ней глумились, теперь и этот старый боров. Бедная Мария... бедная Валентина... - говорили между собой женщины, жившие в деревне с Валентиной.
     От этого, Валентине стало ещё хуже, покраснев, она сидела в оцепенении, боясь пошевелиться. По совокупности преступлений, Алексея Петровича осудили на двенадцать лет, конфисковав машину "Москвич", записанную на его имя. На последнем слушании, Диме отдали ключи от квартиры в Омске, которая принадлежала его матери, Рябовой Галине Викторовне и была незаконно присвоена обвиняемым, Спиридоновым  Алексеем Петровичем. Это было тягостно даже для Димы.
     В конце августа, суд, наконец, закончился и Алексея Петровича в наручниках вывели из зала заседаний и провели в крытую машину-фургон, чтобы препроводить в местную тюрьму, затем, если в течении десяти дней не будет кассационной жалобы, его этапируют уже к постоянному месту заключения.
     - Вот и всё. Наконец, закончилась эта пытка. Он получил по заслугам, - сказал Дима.
     - Это было ужасно. Ты видел его лицо? Как он изворачивался, отказываясь от всего? - спросила Валентина.
     - Всё, забудь об этом. Лучше скажи, нас уже расписали, надо бы и свадьбу сыграть, хоть небольшую, среди своих. Ты знаешь, у меня никого нет, так что будет правильнее просто накрыть столы у вас во дворе. А в городе, посидим с друзьями в кафе, - сказал Дима.
     - Надо с мамой посоветоваться, да и денег особо нет, - ответила Валентина.
     - Ошибаешься, дорогая. Я под сидением машины нашёл пакет с деньгами. Видимо, этот негодяй спрятал их там, уж не знаю, с какой целью. Там немало денег, хватит и на свадьбу, и на обручальные кольца, тебе на платье и фату и на многое другое, - сказал Дима.
     Валентина с удивлением посмотрела на него.
     - А вдруг это краденые деньги? Их нужно сдать участковому.
     - На краденные деньги Петрович Москвич купил, а эти, видимо, копил с какой-то целью. Думаю, жить долго с твоей матерью он не намеревался. Так что, мы с чистой совестью можем тратить эти деньги, это нам за моральный ущерб, - ответил Дима.
     Валентина с сомнением пожала плечами, но ничего не ответила. Им и правда очень нужны были деньги, а кому польза, если они отнесут их участковому, да и матери, с маленьким ребёнком на руках, надо бы оставить на проживание. А им скоро уезжать. Эти мысли и пронеслись в её красивой головке.
     В воскресный день, все в деревне говорили о свадьбе Валентины и Димы, хотя многие не понимали, как это вдруг молодые люди так быстро приняли столь важное решение. Алевтина с Марией и двумя соседками, занялись приготовлением свадебного стола. Они пекли, жарили, варили, нарезали, раскладывали на тарелки разные кушанья и ставили на стол. Чтобы вечером было светло, Дима провёл дополнительный шнур и подвесил во дворе большую лампу.
     Когда столы были накрыты, пришли многие, накануне Валентина с Димой выбрали и купили кольца и платье с фатой. В качестве музыкантов, Дима за определённую сумму договорился с местным вокально-инструментальным ансамблем, которые часто выступали в клубе и играли на танцах. На свадьбу пригласили и Алексея Ивановича с женой. Гуляли до позднего вечера, вкусно поев и изрядно выпив. Мария, видя счастливые лица дочери и зятя, прослезилась.
     - Хоть ты будь счастлива, дочка, - прошептала она, вытирая глаза.
     Когда гости, наконец, разошлись, Алевтина с Марией и двумя соседками принялись убирать со столов. Посуду решили оставить на утро.
     - Отдохнём, а утром всё и вымоем. Я постараюсь прийти пораньше. И ты устала, Мария, всё, пошли по домам, а вы, девоньки, с утра приходите, вон ещё сколько тут работы, - обращаясь к соседкам, сказала Алевтина.
     - Спасибо тебе, подруга, что бы я без тебя делала? Ноги не держат, устала, сил нет, - присев на скамью, сказала Мария.
     - Не я, так другая бы была. Перестань, мы же с тобой подруги. Все радости и горести пополам. Ладно, пойду я. Егор ушёл, поздно уже, - сказала Алевтина.
     Проводив её, Мария зашла в дом, в спальне Валентины свет погасили, было тихо, лишь слышно было, как во дворе квакают лягушки, свистят сверчки, да где-то вдалеке лают соседские собаки.
     На следующий день, когда Мария, проснувшись, вышла во двор, Алевтина с соседками почти закончили мытьё посуды. Местные мальчишки вынесли за калитку столы и скамьи, их надо было снести до столовой, чем они и занимались.
     - Доброе утро, Аля. Что же ты меня не разбудила? Почти всё без меня сделали, - сказала Мария, крепко завязывая косынку на голове.
     - А что тебя будить-то, Мария? Небось, с дитём и не спала ночь. Да и работы всего ничего. Эка невидаль, посуду помыть. А ты завтрак готовь, небось, с вечера чего-нибудь осталось, - ответила Алевтина, вытирая полотенцем тарелки.
     Марие нравилась манера общения подруги, женщина улыбнулась и ушла на кухню. Оттуда, на подносе, она вынесла всего понемногу и поставила на стол, который стоял под окнами террасы.
     - Девочки, садитесь есть. А я быстро чай заварю, - весело сказала Мария.
     Оставив посуду недомытой, женщины сели за стол.
     - А молодые спят ещё? - спросила Клавдия, жившая рядом с Марией.
     - Спят. Пусть отдыхают. Вечером им на поезд садиться, умаются в дороге, - ответила Мария.
     - Уже уезжают? А что так быстро-то? - спросила Алевтина.
     - Так учёба у них начинается, - ответила Мария.
     - Повезло Валентине, хороший парень Дима. Бедная девочка, столько перенесла. Да ещё этот, прощелыга... - начала говорить Клавдия, но Алевтина укоризненно посмотрела на неё, та и замолчала на полуслове.
     - Бог ему судья. Дай Бог счастья моей девочке. Она заслужила его. Да и Дима такой порядочный, добрый парень. Что значит, не его сын. А я рада, что всё так обернулось. Хоть не одна я, сын у меня, - не смея смотреть на подруг, говорила Мария.
     - Только бы гены не взяли своё, - опять поспешила сказать Клавдия.
     Мария с тревогой посмотрела на неё.
     - Ну что ты болтаешь, Клава? Как воспитает, таким парень и вырастет. А ты не слушай всякую чушь, Мария, - видя, как та расстроилась, сказала Алевтина.
     К обеду, женщины везде убрались, подмели двор, сложили посуду, соседки унесли свою, что давали на свадьбу, Алевтина тоже ушла. Валентина и Дима вышли во двор, где задумавшись, сидела Мария.
     - Мамочка, мы с Димой сегодня уезжаем. Мы тут тебе хотим немного денег оставить на первое время, потом присылать тебе будем, по-возможности, - отдавая матери деньги, сказала Валентина.
     - Да откуда же у вас столько денег, Валюша? И на свадьбу столько израсходовали, кольца, опять-таки, платье, фата... - удивилась Мария.
     - А ты не спрашивай, мамочка, просто возьми. Здесь двести рублей, тебе пока хватит, - вложив в руки матери деньги, сказала Валентина.
     - Спасибо, дочка. Кажется, я и сама догадываюсь, откуда эти деньги, - ответила Мария, но деньги всё же взяла.
     Пообедав, молодые люди стали собираться, Мария сложила им в дорогу съестного, два дня всё-таки ехать. Молодые люди поехали на станцию за два часа до отхода поезда. Тепло попрощавшись с матерью, Валентина и Дима, наконец, уехали и Мария осталась одна с ребёнком. На сердце было тяжело, женщина не знала, как жить дальше.
     - Глаза у мамы такие печальные, - всплакнув, сказала Валентина.
     - Так с дочерью простилась, вот и печальные, - обняв девушку за плечи, сказал Дима.
     - Странно всё обернулось. Не думала, что столько всего произойдёт за лето. А замуж... так вообще не думала выходить. Будто во сне всё произошло, - сидя в поезде, сказала Валентина.
     - Вот и я не думал, что в одночасье потеряю отца, которого, впрочем, и не было, но обрету жену, да такую славную, - ответил Дима, обняв Валентину за плечи.
     Приехав в Омск, Валентина поехала к тёте Марусе, чтобы сообщить, что съезжает от неё и вещи свои забрать. Но женщина была на работе, хотя время было уже почти пять часов.
     - Подождём её здесь, она уже скоро придёт. Ключа у меня нет, оставила ей, когда уезжала, чтобы не потерять, - сев на скамейку, сказала Валентина Диме.
     - Хорошо, посидим здесь. Твои вещи всё равно нужно забрать. Да и тётю Марусю за всё поблагодарить. Наверное, она очень удивится, узнав, что ты замужем. Уезжала свободной, а вернулась замужней, любой бы удивился, - засмеявшись, сказал Дима.
     Тётя Маруся пришла буквально через полчаса. Увидев Валентину, женщина очень обрадовалась. Но когда она узнала, что Валентина уходит от неё к мужу, тётя Маруся и правда, была ошарашена.
     - Ну вы даёте, ребята. Такой новостью и убить можно. Что ж, мне, значит, остаётся только вас поздравить. Будьте счастливы, - сказала женщина, целуя Валентину и пожимая руку Диме.
     - Тётя Маруся, Вы уж простите, что на свадьбу Вас не пригласили, подумала, пока письмо дойдёт, пока Вы приедете... в общем, мы с Димой решили и здесь отметить наше бракосочетание, так, в кругу самых близких друзей, значит и Вы придёте. В ближайшее воскресенье, просто посидим в кафе, - сказала Валентина.
     - Да ничего, я сама только вчера вечером от дочери приехала. А жить-то где собираетесь? - спросила тётя Маруся.
     - У Димы квартира своя, от матери ему осталась. Вот туда мы сейчас и собираемся. Тётя Маруся... хотела у Вас спросить... я ведь могу забрать вещи... ну, которые носила... ну, Вашей дочери? - теряясь, спросила Валентина.
     - Могла бы и не спрашивать. Вещи твои, делай с ними, что хочешь. Ладно, что здесь стоять? Пошли в дом, наверное, с дороги есть хотите? У меня пельмени есть в морозильнике,  - направляясь к подъезду, сказала женщина.
     Пока тётя Маруся варила пельмени, Валентина собрала вещи и сложила в большую сумку.
     Молодые люди ушли от неё довольно поздно, почти в девять часов вечера. Автобусы ещё ходили, но Дима сказал, что лучше доехать на такси.
     - Столько вещей, чего таскаться с ними по автобусам, - сказал он.      
     Квартира матери парня была почти в центре города, старый, кирпичный, четырёхэтажный дом, каких было множество, красивый двор, с детской площадкой и фонтаном. Двухкомнатная квартира на третьем этаже, была обставлена, видимо, ещё родителями Димы, когда отец был жив. Румынская стенка с посудой из фарфора и хрусталя, круглый стол и шесть стульев, диван и два кресла, на полу ковёр. Уютно и по тем временам довольно-таки богато обставленная квартира. Большая спальня с гарнитуром, везде чисто и убрано, будто хозяева только что вышли и вновь вернулись, хотя тут не жили больше года. Да, Алексей Петрович знал, чем тут можно поживиться.
     Дима открыл окна, ему не хватало воздуха.
     - Здесь всё напоминает мне маму, - с грустью сказал он.
     - А это она? - спросила Валентина, показывая на фотографию в красивой рамке, стоящую на тумбочке в спальне.
     - Да, это мама, - ответил Дима, сев на кровать и взяв в руки фотографию.
     - А фотографии отца почему нет? - спросила Валентина.
     - Есть, но все карточки в альбоме, я тебе обязательно покажу. Я устал, давай спать, дорогая. Вещи утром распакуем, - сказал Дима.