Мася

Главное, не споткнуться. У них слух, как у чертей.
Радик переложил пистолет в левую руку, правой проверил стену. На месте. Ещё шагов тридцать, и коридор повернёт направо. Вон то серое пятно, похоже, и есть поворот. С той стороны есть окна — заколочены досками, но какой-никакой свет пробивается. Там будет легче. Он ступал осторожно, сперва трогая пространство носком ботинка, и только нащупав твёрдую поверхность, ставил ногу. На самом деле, толку от этого ноль, особенно, если попадётся бот — у тех не только слух дьявольский, но и тепловизоры вместо глаз.
Серое пятно впереди дрогнуло. Может, показалось, но шутить с этим не следует. Радик нащупал знакомый выступ стены, вжался в ледяной кафель. В пистолете шесть патронов. Запасной обоймы нет. На поясе, в кожаных ножнах, длинный охотничий тесак. Вот и весь арсенал. А между тем, в темноте коридоров вышаривают как минимум двое, он успел заметить две фигуры из окна кабинета. Даже если не боты, а обычные кибы*, хорошего мало. Добраться с третьего этажа до цоколя в кромешной темноте, да ещё и бесшумно — задачка не из лёгких. К тому же, эти здесь не просто так. Когда Радик шарил по кабинету, слух уловил тихое жужжание мухи. Но «мухой» вполне мог оказаться микрокоптер. Звук примерно тот же, да и размер схожий. А иначе какого хрена эти забыли в больнице? Не магазин же, не продовольственный склад — обычно засады на беглых делают именно там. С голодом не поспоришь. Когда желудок сам себя переваривает, тут уж не до осторожности, на этом-то беглые и попадаются.
У Радика в подвале жратвы порядочно. Несколько удачных вылазок, всего одна перестрелка с ботом — ящик забит под завязку. Тушёнка, консервированный хлеб, сгущёнка. А всё потому, что заранее обзавёлся хорошим рюкзаком на сорок литров. Другие рассовывают по карманам, пакетам, да так разве много упрёшь? К тому же становишься неуклюжим — отличная цель для этих.
Еле слышно, но уши Родиона востры — бетонного пола мягко касается резиновая подошва. Боты так не таятся, у тех броня — дай бог каждому, только голова уязвима, но в неё ещё попади. Значит, киб. Можно обойтись парой выстрелов — первый наугад, чтобы подсветить, второй в цель. После чего бежать, сломя голову и надеяться, что его напарник сориентироваться не успеет.
Сердце заухало филином. Вот ещё шаг, ближе. Пальцы стиснули нагретую рукоять пистолета. Радик затаил дыхание. Следующий шаг должен прозвучать в двух метрах впереди. Неплохо бы попасть с первого выстрела.
— Ой! — раздалось совсем рядом, сразу за выступом стены. Вскрик слился с глухим толчком в бетон. Радик отшатнулся, вены словно ошпарило кипятком. Пальцы сжались так, что рукоятка пистолета жалобно скрипнула, но каким-то чудом выстрела не последовало. Похоже, в последний момент Радик убрал палец с крючка.
— Кто здесь? — шёпотом спросил он, понимая, что конспирация летит ко всем чертям.
На секунду во тьме коридора стало так тихо, что Радику показалось, будто слышит пронзительный писк нагруженных стен. В ноздри ударил запах цементной пыли.
— А кто вы? — Тихий шёпот, в котором улавливается голос ребёнка. Детей-киборгов Радик ещё не встречал. Не говоря уже о детях-ботах.
— Человек. Беглец. А ты?
Прежде, чем услышать ответ, он почувствовал запах немытого детского тела. Сердце перестало ухать, но ещё недовольно ворочалось, натыкаясь на рёбра.
— Я — тоже. Не убивайте меня, пожалуйста.
— Не буду. Теперь вытяни руки вперёд и шагай. Осторожно, здесь выступ.
Пару мгновений спустя его пальцев коснулась тёплая ладошка. Она вздрогула, отпрянула, но тут же вернулась. Радик, забыв обо всём на свете, схватил эту игрушечную ручку, притянул к себе почти невесомое тельце. Порывисто обнял, едва не зашибив пистолетом.
Это была девочка. Ростом по грудь, значит, лет десять. Худенькая и курчавая.
Оказывается, девочка первая заметила этих и кинулась внутрь здания. Страх гнал её вверх по ступеням, и она успела добраться до третьего этажа, когда наткнулась на Радика.

Радик решил ждать. Если эти успели заметить ребёнка, то будут планомерно, этаж за этажом, подниматься наверх. Детей они ценят даже больше, чем взрослых — детские органы приживаются успешнее. Постараются поймать живьём. Чтоб не повредить.
Внизу скрипнуло. В конце коридора, со стороны поворота, по стене пробежал бледный луч. Враги ещё внизу, а свет отразился от кафеля. Но путь отрезан. Самому можно было бы выскочить из-за угла, укокошить первого попавшегося и попытаться добежать до подвала. Если второй где-нибудь в кабинете, лестница свободна. Да только с девчонкой такой фокус не пройдёт. И бегать так быстро не умеет, и местности не знает — того и гляди, свернёт шею.
Радик аккуратно толкнул ближайшую дверь. Серый свет ударил в глаза. Окна заклеены газетами, но всё равно достаточно светло. Он втолкнул девчонку в кабинет. Закрыл за собой дверь. Петли отчётливо скрипнули, Радик почувствовал, как в груди похолодело. Ничего, эти думают, что здесь только ребёнок, а значит, будут не слишком осторожны. Возможно — не слишком. Потому что иначе это его последний вечер в роли беглеца, после чего существование продолжится в виде отдельных органов, имплантированных престарелым хозяевам этих.
Он уселся под окном, напротив двери. Девочка присела на корточки в сторонке, теперь он смог её рассмотреть. Светлые в завитках волосы, клетчатая мужская рубаха на несколько размером больше требуемого, изодранные джинсы.
— Придвинься, — сказал Радик и мотнул головой.
Девочка поколебалась, но повиновалась. От неё шло слабое, но отчётливое тепло. Первое живое тепло за последние полгода. Радик сглотнул пересохшим горлом.
— Тебя как зовут? — одними губами спросил он.
— Мася.
— Как?!
— Меня мама так назвала…

За дверью послышались уверенные шаги. Преследователь явно не таился.
Шаги становились всё громче. Скрипнуло несколько дверей.
Радик, коротко взглянув на ребёнка, поднял пистолет. Он боялся, что девочка заплачет, но она только сжалась и затихла. Даже не всхлипнула.
Последний, самый громкий шаг. Пауза. Дверь открылась резче, чем Радик ожидал.
От неожиданности он замешкался и успел отчётливо разглядеть бота — пластиковый манекен в серой форменной одежде. На овальной голове — только два глаза-камеры, без намёков на рот и нос. Это лицо не раз являлось Радику в самых страшных снах.
Рука в пистолетом у бота была опущена. Эта оплошность, помноженная на легкое ослепление после кромешной тьмы коридора, подарила беглецам шанс.
Радик выстрелил один раз. Он готов был повторить, но этого не потребовалось. В том месте, где по логике должен был находиться рот, у бота образовалось ровное круглое отверстие. Он вздрогнул и медленно, как срубленное дерево, начал заваливаться назад. Пистолет с лязгом грохнулся о кафель.
Радик не успел сообразить, а девчонка уже вскочила на ноги, подбежала к поверженному роботу и подняла с пола пистолет. Длинный серый ствол тускло блеснул под пробивающимися через газету лучами солнца.
Тут же со стороны лестницы загремели шаги.
Следовало торопиться. Радик схватил дохлого бота за ноги, не без труда втянул в комнату. Теперь следовало сменить позицию — оставшийся враг явно слышал выстрел, а потому начеку.
Подтолкнув девочку к металлическому шкафу, Радик скомандовал:
— Туда! И не шевелиться.
А сам встал у стены рядом с дверью, которую прикрыл, но не до конца.
Как он и ожидал, враг что есть мочи влупил по двери ботинком. Дверь распахнулась и грохнулась о стену. Секунда. Радик представил, как второй бот таращит объективы камер на труп напарника, а в пластиковой башке трещат от напряжения процессоры.
Враг вкатился в кабинет кубарем, но шустро оказался на ногах. Это был не бот, а киборг. Человеческое лицо, исполосованное шрамами. Наверное, и пара-тройка органов — тоже вполне человеческие, если бедняге «повезло» родиться с пороком сердца или больной печенью. Но теперь он — машина по добыванию здоровых органов и тканей для хозяев. Киборгов делают из «стада», настоящих людей, которые коротают время в специальных загонах в ожидании того часа, когда хозяевам понадобится та или иная часть их тела. Вырезанные органы заменяют искусственными до тех пор, пока  это возможно. Когда с донора уже нечего взять, ему в голову втыкают чип и отправляют на поиски беглецов. Таких, как Радик, который успел всё детство провести в «стаде» и до сих пор не мог отогнать сны наяву: искромсанные люди, запуганные и оскотинившиеся, которые не желают ничего понимать, потерявшие волю к сопротивлению и покорно идущие на очередную операцию.
Радик не успел нажать спуск. Глухо грохнули два выстрела.
Киборга отбросило к окну, голова стукнулась о стекло, но не разбила, только оторвался кусок газеты. Девочка со смешным именем Мася выскочила из шкафа и направила пистолет на оседающего врага. Из дула выползала синеватая змейка дыма.
Радик перевёл взгляд с девчонки на шкаф. В распахнутой настежь дверце зияли два рваных отверстия. Похоже, Мася стреляла прямо через жестяную перегородку.

Они подобрали пистолет киборга, Радик обшарил карманы обоих поверженных врагов и разжился аккумулятором для фонарика. Девочка деловито стащила в головы киборга кепку с эмблемой «Зачистки», напялила на себя.
— Это все? — спросил Радик, мотнув головой в сторону трупов.
Мася кивнула.
До подвала добрались без приключений. Радик повесил изнутри килограммовый замок и повёл девочку в кладовую — ребёнку нужно как следует подкрепиться, а то худющая как щепка.
_________________
* киб — киборг

10.02.2018