Путч 1993 г

КАК ЭТО БЫЛО НА  КРАЕШКЕ РОССИИ
Сентябрьско-октябрьские  события 1993 года  в Москве никак не всколыхнули Крайний Северо-Восток, в частности Чукотку, где я в это время служил в Представительстве президента РФ в должности специалиста-эксперта. Но стрельба в столице России всколыхнула местную власть до такой степени, что вся верхушка Администрации Чукотки оказалась в командировках в самых отдаленных уголках тундры, морских портах, в центральных районах страны.  Так оказалось, что в трех комнатах представительства я оказался один,  и первый же телефонный разговор после первых выстрелов в Москве прозвучал так:
-Ну что, холуй ельценовский, жив ещё? Скоро  пристрелим…
-Вы бы представились, - вежливо попросил я, - я-то всем открыт.
-Представлюсь, представлюсь! – весело ответствовал молодой голос. – Потом!
Второй звонок пришёл из Москвы. Мой шеф, полномочный представитель президента РФ Юрий Ерегин сообщил,  что находится в Москве в  здании  Администрации президента России, готов быть с Ельцином до конца (так и было), пожелал и мне твёрдости и верности. Я сразу же попытался созвониться с губернатором Чукотки Александром Назаровым, но телефон не отвечал. Попытка найти его  в кабинете (мы находились в одном здании) тоже не увенчалась успехом. Он  растворился. Снова звонок и уже е молодой, а хриплый и злобный голос сообщил:
-Давай, демократ, мыль верёвку, что бы не больно висеть.
-Вася, это ты? – ляпнул я наугад, просто назвав первое попавшееся  имя.
-Кто-кто? – удивился аноним и бросил трубку.
Я решительно вышел из дома власти и через три минуты оказался в здании милиции. Один из молодых чинов, кажется, лейтенант, с автоматом Калашникова  наперевес, сразу же пропустил меня к заместителю начальника милиции, сообщим, что сам начальник срочно отбыл в командировку. Усталый  и встревоженный  капитан сказал так:
-Ни … понять невозможно, мы, конечно, стоим за законную власть, за президента. Что вы-то хотите?
-Оружия, - просто сказал я.
Молча капитан выдвинул ящик стола, достал пистолет Макарова, сверху приложил снаряженную обойму и спросил:
-Пользоваться умеете?
-Семь лет на флоте! – лихо ответил я. - От матроса до старлея! Расписку в получении оружия писать?
Капитан разрешающе, мол, забирайте так, махнул рукой, схватил трубку задребезжавшего телефона и вскричал:
-Да, он здесь! Передам! И (уже обернувшись ко мне) Вас ждут на совещании в кабинете губернатора.
В просторном кабинете губернатора собралось человек 15, в основном, замы, максимум – главы  отделов, было мрачно, но спокойно. Чиновники медленно, боясь ошибиться, говорили о том, что надо сохранять спокойствие, следить за событиями в Москве, ничего не предпринимать… Я, чувствуя в кармане надежную тяжесть оружия,  единственный, кто призвал защищать законную власть, то есть президента. Все промолчали, но никто и не возразил. Разошлись быстро, ничего конкретно не решив, никаких протоколов не написав. Спустившись в буфет, я набрал бутербродов, воды и заперся один в представительстве, отправив домой и шофера, и секретарь-машинистку. Телевизор не выключал, пистолет положил перед собой на стол. Видно  узнав, что представительство президента обитаемо, телефонные звонки пошли чередой. Были снова угрозы, но были и пожелания удачи и побед. Грозили в основном анонимно, поддерживали открыто. Один звонок поразил, так как прозвучал из далекого чукотского села Алькатваама. Пожилой охотник попросил посадить его на ближайший самолёт в Москву, сказав, что карабин его заряжен, и он готов защищать Ельцина. Москва не звонила вообще.
Телефонные разговоры напоминали волны прибоя, колеблющиеся от тех сообщений, что звучали  в телесводках. Нажимали мятежники – угрозы нарастали, наступали правительственные войска – звучали обнадёживающие голоса. Без всякого преувеличения и фальши скажу – больше (и заметно) в эти дни и ночи всё-таки было сторонников Бориса Ельцина. Когда начался обстрел «Белого дома» звонки словно отключились. Здесь, на Чукотке, а потом выяснилось – по всей России, воцарилась тревожная тишина. Почти все кабинеты в правительственном здании в Анадыре были закрыты. Кто-то прятался, где-то тайком выпивали. Честно работали бухгалтерия и буфет. Домой я не ушел, разница в 8 часовых поясов играла со мной в некую временную шутку -  на  Чукотк 3 часа ночи, а в столице уже 11 утра, разгар исторических событий. Выжидал и мой «Макаров». Но я был уверен –он так и останется в бездеятельном ожидании. Представить, что придется стрелять в кого-то из нашего северного братства я не мог.
Когда стало ясно, что победа склонилась на сторону Бориса Ельцина, чудесным образом проявился начальник милиции. Он гордо показал мне знаменательный документ, где вице—президент РФ Александр Руцкой приказывал исполнять только его указания. Поперек текста чернели свежая подпись начальника милиции и фраза: «Не исполнять!»
По мере восстановлении порядка в Москве,  заполнялись кабинеты нашего анадырского правительственного здания. На свои рабочие места вернулись все. В представительство президента шли чуть ли не семьями,  кто-то даже кричал «Ура!». Вскоре пришли за пистолетом, очень вежливо напомнив,  что он уже не нужен. С капитаном милиции мы даже обнялись. Всё-таки он проявил смелость, отдав оружие без расписки. Через пару дней волшебным образом выяснилось, что все (!!!!) чиновники поддерживали, конечно, Ельцина! И пили за его здоровье…