Девушка моей мечты часть 9

    Милочке нравилось, что её все любили и ей всё равно было кто её развлекал, а у Серёжи с первого этажа было гораздо больше возможностей себя проявить чем у меня.
    По ночам он её катал на мотороллере и всегда был под рукой, а я мог себе позволить видеться с нею не каждый день. Постепенно она отдалялась от меня и наконец сказала мне, что не испытывает большого чувства ко мне. Как то  в сентябре через год нашего знакомства, будучи в гостях у Милочки, я был приглашён Сергеем вместе с нею к нему домой, где были его друзья.Все пили и курили, Сергей пытался играть Гершвина на пианино, правда отвратительно так, что с трудом можно было угадать произведение великого джазмена. Я чувствовал себя не в своей тарелке и до конца меня добили слова Милочки в конце вечера,обращённые ко всем, о том, что надо проводить Серёжу то есть меня. И они всей гурьбой пошли провожать меня, а Милочка с другим Сергеем весело бегали между деревцами на тротуаре и смеялись. Ноги мои были ватными, а в сердце клокотал вулкан, я ощущал себя Христом, которого вели на Голгофу, но ничего сделать не мог, всё было обставлено лучшим образом. Мне была предложена дружба. Я не понимал, что происходит.
   Сейчас уже не помню, но каким то образом Таисия Павловна нашла меня и спросила, почему я перестал к ним приходить и поведала мне, что Сергей с первого этажа, у которого грязь под ногтями, теперь всё время проводит с Милочкой. Ей хотелось, чтобы мои  отношения с её дочерью не прерывались. Я был приглашён в следующую субботу в Смеловку, где проживали родители Ивана Николаевича и где был большой сад с яблоками, которые надо было собрать.
   В субботу Иван Николаевич с Милочкой заехали за мной на его служебной машине, и мы, захватив несостоявшуюся тёщу, поехали за Вогу в Смеловку, которая находилась не далеко от места приземления Гагарина. Двухэтажный особняк с прилегающим к нему садом были великолепны. После обеда мы собирали яблоки, а потом мы с Милочкой решили прогуляться к месту приземления Гагарина. По её поведению я понял, что между нами может быть только дружба и это меня очень угнетало. По возвращению, Милочка сказала родителям, что она не хочет оставаться ночевать и мы с ней на электричке вернулись в Саратов. Поведение Милочки для меня было не понятным: мы весь вечер провели вместе, слушали музыку, смотрели телевизор и она не сказала мне, чтобы я шёл домой. Спать мы легли в разных комнатах, но рано утром я набрался отчаянной смелости и нырнул к ней в постель.
   Как мне казалось, Милочка спала  и ничего не ощущала. Я решил, что терять мне нечего и раздел её догола, прижался к ней всем телом, которое билось в лихорадке. Я покрывал её поцелуями с головы до ног, но оцепенение моё не проходило, ничего не получилось из того о чём я так мечтал весь прошедший год. Спала она или притворялась, я так и не узнал. Я позорно бежал с поля боя и это было второе Ватерлоо. Теперь я не мог даже смотреть ей в глаза, и я тихо покинул квартиру, ничего не сказав ей на прощание.
   Видимо Серёжа с первого этажа был менее сентиментален и благороден и после очередного катания на мотороллере, сделал с Милочкой то, что я не мог. Уже в октябре, с большим трудом выманив Милочку на встречу с собой, я услышал от неё, что мы с ней не будем встречаться, потому что между нами нет любви. Я был не достоин её, но меня приводило в шок, то что она выбрала его, это меня больше всего убивало. Я вынужден был ретироваться.
   Через некоторое время Игорь Алексеев и Наташа Семёнова пригласили нас на свою свадьбу, так мы с Милочкой снова оказались за одним столом. Всё было хорошо, во время банкета Милочка попросила меня сходить к ней домой, я только потом понял для чего. Мы вернулись и свадьба была до полуночи, и снова я попал в просак. Когда мы расходились, я забежал на минуту в туалет, а когда вышел, Милочки уже не было. Я побежал её догонять и увидел как она шла с Юрой Марочкиным, одним из  друзей Игоря из фехтовальной компании. Я их догнал и сказал, что я её буду провожать, но она сказала, что её уже провожают. Я всё не мог привыкнуть к мысли, что мы уже чужие. Я как побитый дурак плёлся за ними до самого её дома и подойдя к подъезду, увидел их на лавочке, где они курили. Марочкин понял, что Милочка это не его девушка и культурно раскланялся. Мы остались с ней одни.
   Во мне кипела злость и я начал выяснять отношения, которых уже давно не было между нами, на что Милочка справедливо указала, я же считал, что если она пришла со мной, то и должна была уйти тоже со мной, но видимо у московских фифочек так было не принято и я ей залепил пощёчину. Мне до сих пор не понятно её поведение, она как ни в чём ни бывало, встала и пошла домой и мы оказались у неё в квартире, родители были в деревне. Она легла на постель и сказала, что у неё болит низ живота, видимо у нё были эти дни. Она не упрекала меня за то, что я ей дал пощёчину, только сказала, что у неё при ударе видимо слетела одна клипса, которую я пошёл и нашёл рядом с лавочкой, на которой она курила. Мы провели вместе всю ночь и я ушёл утром так и не поняв свой статус в её жизни.