А мне с вами очень даже тесно!

«А мне с вами очень даже тесно!»
Ледяным тоном заявила Людмила Ивановна.

Собирая в яркий детский рюкзачок игрушки двухлетнего Даньки, без которых он и шагу бы не ступил из дома, Оксана чувствовала, как гнев и горечь закипают в душе. Сегодня она всё-таки решилась поехать к матери для очень непростого разговора. «Да сколько же можно-то?!» - твердила она мысленно, стараясь настроить себя если и не воинственно, то хотя бы твёрдо. А Данька пока побудет у соседки Наташи. Впрочем, далеко не в первый раз - мало ли куда приходилось отлучаться… Наверное, Наташе было не так уж и легко управляться со своей двойней - Тимошей и Асей, но она беспечно говорила:

- Приводи - не переживай. Где двое, там и трое.

Близнецы родились на год раньше Даньки, так что вполне годились ему в друзья и радостно визжали, завидев его на пороге.

- К маме надо прокатиться, - чуть виновато сказала Оксана. - Данька тебе ещё не надоел?

- Да ладно, - Наташа легонько подтолкнула мальчика в комнату. - Я как раз пирог с яблоками поставила в духовку. Ты когда вернёшься?

- Часа через два.

- А чего такая мрачная? Опять Коля с резьбы сорвался? Или с матушкой поссорилась?

- Заметно, да? - Оксана попробовала улыбнуться. - Говорят, с детьми тяжело. С родителями тоже бывает трудно.

Наташа кивнула, расспрашивать не стала. У всех свои заморочки. Да и Оксана, судя по всему, не расположена была к долгим беседам.

Троллейбус подошёл только минут через десять. Можно было уехать и на юркой маршрутке, но хотелось по дороге ещё раз обдумать, что и как сказать матери, поэтому и выбрала транспорт помедленнее. Однако план не удался. Рядом села опрятная худенькая старушка и завела разговор о своих обидах на жизнь. Бывают такие общительные - чаще всего, от одиночества - бабушки. Обычно они как-то интуитивно понимают, что вот эта молодая женщина не отвернётся равнодушно к окну. И верно, обычно Оксана внимательно выслушивает их, сочувствует, даже осмеливается нехитрые советы давать. И те расцветают на глазах - просто от человеческого к себе отношения, которого им не хватает. Вот и теперь пришлось с натугой, но вынырнуть из плохого настроения, вникать, отвечать, улыбаться, подбадривать, потому что так некстати навязавшаяся попутчица пытливо и даже искательно смотрела на неё и ждала обязательного душевного отклика.

Пока троллейбус тянулся в бесконечном ряду автомобилей к железнодорожному вокзалу, стемнело. Подходя к бывшему родному дому, Оксана подняла глаза: свет горел во всех окнах квартиры. Значит, мамуля не в гостях у одной из своих многочисленных подруг. Она ведь к ней без предупреждения, наобум. А позвони, так сразу найдётся «уважительная» причина отложить встречу.

- Оксана? Каким ветром? - всплеснула руками Людмила Ивановна. - И чего одна? Где Даня? Тебе повезло, что застала меня. Занятия в танцевальной студии отменили - Эдик, ну, учитель наш, заболел.

Особого радушия в её голосе не прозвучало, и Оксана сочла возможным ответить вопросом на вопрос:

- Ты хотела сказать: «за каким чёртом»?

- Фу-у, как грубо. Лучше оцени мой новый наряд. Специально для танцев купила.

Оксана от волнения лишь теперь увидела, что мать и в самом деле одета в явно дорогое и красивое платье, правда, фасон не для почти пятидесятилетней тётеньки, но, видимо, в студии - и когда успела записаться? - таков был дресс-код. Людмила Ивановна сохранила вполне сносную фигуру, так что платье сидело отлично. Понятно, почему в квартире полная иллюминация: она ходила и любовалась собой во всех зеркалах.

- Ну, что молчишь? - уже чуть раздражённо спросила мать. - Не нравится, что ли? Или завидуешь?

- Ни то, ни другое... - Оксана затруднилась с подбором нужных слов, но всё же сумела с некоторым усилием похвалить: - Платье - да, классное, и цвет тебе очень идёт.

- А я вот именно такое - нежно-светло-фиолетовое - искала. Весь день промоталась. В самом лучшем торговом центре купила. Даже не скажу, сколько стоит, а то ты рухнешь, - похвасталась Людмила Ивановна.

Оксана набрала воздуха и очень внятно, чуть не по слогам произнесла:

- Мама, мне нужна твоя помощь. Сегодня опять звонили из банка...

- Ну?! - еле оторвав взгляд от большого, в рост, настенного зеркала, настороженно повернулась Людмила Ивановна.

- У меня нет денег, чтобы отдать взнос за этот месяц.

- Та-ак, - зловеще протянула мать. - И что?

- Я хочу, точнее, просто прошу одолжить мне десять тысяч рублей. Обязательно верну, но, скорее всего, не скоро.

Людмила Ивановна распрямила спину и отчеканила:

- Во-первых, ты уже взрослый человек и должна заботиться о себе сама. Во-вторых, у тебя есть муж. В-третьих, я поистратилась - и у меня ни копейки лишней нет.

- А что такого грандиозного ты купила, можно узнать?

- Можно! - дверь в спальню торжественно распахнулась, и глазам Оксаны предстал едва ли не царский гарнитур, в котором было учтено всё, включая светильники на прикроватные столики.

- Вот это да! - потрясённо сказала Оксана. - Но... зачем?

- А ты думаешь, меня пора на свалку? Ошибаешься, дорогая. Я, в общем-то, только жить нормально начала. И... сватается ко мне один. Ага, тоже на танцы ходит. Мы с ним танго на конкурсе исполнять будем, - она засмеялась каким-то неприятным мелким смешком. - Я и думаю, не выйти ли замуж...

- Замуж? Ничего себе! - Оксана с каким-то новым интересом посмотрела на Людмилу Ивановну.

- Почему же нет? А ты... выкрутишься как-нибудь. Пусть твой Николаша поднапряжётся. Глянь, какой я костюмчик отхватила на работу ходить. И шубу на зиму, - она открыла шкаф, однако показывать вещи было уже некому. Оксана выскочила в коридор, натянула ботинки и куртку и захлопнула за собой дверь.

- Совсем дурная стала, - пожала плечами Людмила Ивановна, задвигая засов.

Осенний ветерок слегка охладил лицо. Господи, да с самого начала было ясно, что дело проигрышное. И мать, видимо, права, по большому-то счёту. Хотя деньги у неё есть. Она работает главным бухгалтером в большой компании, получает прилично. Плюс после смерти отца шесть лет назад остались его личные сбережения. Мама тогда со скорбным лицом выдала из них Оксане пять тысяч...

Оксана долго не выходила замуж. Пока институт, пока ухаживала за больным папой, не до любви было. Потом уже нарисовался Коля Бочаров, которого она помнила по школе. Он учился двумя классами старше. Расписались тихо, а жить пришли к Оксане: у Колиных родителей разместиться было негде. Мама вроде и рада была, но как-то сдержанно, хотя Николай вполне серьёзный парень, приятель доверил ему управление одной из своих станций техобслуживания, обещал со временем включить в бизнес. Не пил ни грамма. Тёщу уважительно называл на «вы» и по имени-отчеству. Когда Оксана забеременела, мама начала сильно нервничать, а причину не объясняла. Осторожненько, будто к слову пришлось, говорила про ипотеку. Только идиот не поймёт - для чего. Коля мрачнел. Оксана расстраивалась. Людмила Ивановна, видимо, потеряв терпение, стала ворчать и придираться к зятю по совершенно смешным мелочам. А однажды прямо заявила:

- Что ты за мужик, если не можешь своей семье квартиру обеспечить?

- Нам и здесь не тесно, - хмуро ответил Коля.

- А мне с вами очень даже тесно. Я могу, наконец, пожить спокойно для себя? А вы ещё лялечку на меня же и навесите...

Николай промолчал. Через неделю коротко сообщил, что начал оформлять документы. Они купили «вторичку» в старой пятиэтажке. Людмила Ивановна весело помогла собрать вещи. Даже своего добра, типа вышедших из моды штор и ненужной посуды, не пожалела. А Колю как подменили. Не вывел его из тяжёлой задумчивости и маленький сын. Всё стало ясно, когда он как-то зло сказал:

- Я хотел взять в кредит машину, а твоя мамаша запихала меня в эту кабалу чёрт знает на сколько лет! Бросить вас, что ли? Достало!

Нет, не бросил, хотя иногда, после скандалов по поводу «мамаши», уходил жить к своим. И каждый раз Оксана боялась, что не вернётся. Вот опять его нет. И трубку не берёт. А из банка звонят и звонят...

Дня через три после поездки к матери Оксану заставила вздрогнуть трель телефона. «Опять», - обречённо подумала она. Но это оказалась Людмила Ивановна:

- Доченька, меня обокрали! Всё вынесли, сволочи. Да знаю я, кто залез. Соседка у меня сидела, так сын её наркоман припёрся деньги просить, она не дала, заругалась. Он и дёрнул, видно, со злости в прихожей запасные ключи с гвоздика. Сколько я собиралась убрать их в другое место... Так полиции и рассказала. А он из дому исчез. Ищут вот... Оксаночка, может, приедете ко мне с Даней с ночёвкой? Страшно что-то одной...

- Лучше ты к нам. Мы тоже одни пока. Тем более - не была давно.

Уже вечером, уложив Даньку спать, устроились в кухне за чаем. Людмила Ивановна успокоилась, расслабилась.

- Слава богу, деньги дома не держу. Они у меня целёхонькие на счёте. - И вдруг совсем другим тоном: - Это мне наказание, Оксана, за то, что жадничала. Для себя всё, для себя... Набрала всякого барахла, будто смерти нет.

- Нашла о чём говорить ближе к ночи, - поморщилась Оксана. - Такое сейчас сплошь да рядом, когда люди из-за вещей с ума сходят. Вот и Коля с этой машиной...

- Завтра же заплатим банку, - деловито сказала Людмила Ивановна. - Колю разыщем. Поговорим по-хорошему. И о машине тоже. Я ведь тоже могу кредит взять. Будет у меня авто с личным шофёром. Не чужие же люди...