Блохер

Из серии "Байки старого охотника"

Байка восьмая.


Пока Петр рассказывал свою печальную историю, стол преобразился. На нём появилась необъятная чашка с огромной горой горячих пельменей. Не магазинных пигмеев, по ошибке носящих гордое имя вкуснейшего блюда, а настоящих сибирских пельменей из лосятины. Каждый пельмень был, как положено, величиной с ухо взрослого человека, ведь всем известно, что большому куску и рот радуется.
- Ну что, православные, вздрогнем под горячее? - отсалютовал нам стаканом Федор Андреевич.
Такое предложение отклонить было невозможно. Мы вздрогнули и следующие полчаса было не до разговоров.
- Лопайте, не стесняйтесь. - подбадривал нас радушный хозяин. - Я вторую партию закинул вариться.
Наконец с первой партией было покончено и настала пора покурить. Федор Андреевич пригладил усы, раскурил трубку и, щурясь от дыма, сказал:
- Вот мы тут сидим, небывальщину всякую рассказываем, пугаем друг дружку, а ведь странные случаи и смешными бывают.
- Навроде того где ты к Мустаихе сватался? - хихикнул Петр Васильевич.
- Засохни, стручок. Про тот случай вообще речи нет. - сверкнул глазами Федор Андреевич. - Я про другое… Этим летом в наши края блохер один заезжал, так он в такую историю вляпался, что я чуть живот не надорвал от смеха. Хотя блохеру, кажись, не до смеха было.
- Кто заезжал? - не понял я.
- Блохер. - пояснил Федор, глядя на меня, как на умственно отсталого. - Уж ты-то должен его знать. Он в интырнете вашем работает. Видео снимает.
- Блогер! - догадался я. - Из интернета!
- Во, точно! Блогер. Деловой такой. Передачи всякие про туризм и походы снимает. Говорил, что у него свой канал есть, но тут он приврал, конечно. Он же не Эрнст какой-нибудь, чтобы свой канал иметь.
Я не стал рассказывать о том, что в наше время всякий чудик может обзавестись видеокамерой, завести свой канал и вещать широким массам любой бред, какой придет в его голову. Зачем стариков расстраивать, не в том они возрасте, чтобы шаблоны рвать. А Федор Андреевич тем временем продолжал:
- Дело по утру было. Вожусь я, значит, с забором, меняю подгнившие штакетины, а тут он идет. Я, грешным делом подумал, что это американский диверсант в нашу деревню нагрянул. Ну сам посуди: одет, как с иголочки, форма на нем не нашенская, я такую только в американских фильмах видел, рюкзак за спиной огромный, кругом кармашки, ленточки, тесемочки всякие. Ну разве так наш человек в лес ходит? Не, я сейчас про городских охотников не говорю. Те тоже любители нарядиться в дорогие шмотки, взять оружие, плевать какое, лишь бы на автомат похоже было… Но этот парнишка-то явно не охотник был, он ведь трезвый был, как стеклышко!
Короче, подходит он ко мне, камерой своей в лицо тычет и, улыбаясь во все тридцать три зуба, говорит:
- Здрасте, дедуль! Меня Иван зовут. Я по лесам хожу, снимаю передачи про то, как выживать в дикой природе. Вы местный? Тайгу знаете?
- Здорово, коль не шутишь. - отвечаю ему, а сам молоток поудобней перехватываю, а ну и взаправду диверсант. - Иван говоришь? Знавал я одного Ивана, тот тоже по лесам шастать любил… Фамилия твоя часом не Сусанин?
Парнишка обрадовался, словно в лотерею выиграл, камеру на себя повернул и орет в нее:
- Он меня узнал! Даже в такой глубинке знают мой канал! Подписывайтесь, ставьте пальцы вверх! С вами Иван Сусанин! Выживание в дикой природе!
Я ни бельмеса не понял из его трескотни. Понял только, что он ни диверсант никакой. Ни одна страна в мире таких идиотов в тыл к врагам не пошлет. А дефективный этот никак угомониться не может:
- Как приятно встретить своего подписчика в глухой тайге! Как давно вы смотрите мой канал?
Я уж и не рад, что про Сусанина пошутил. Говорю ему:
- Ни на что я не подписан. Раньше на “Труд” подписан был, так это еще при Брежневе было. А канал у нас только один показывает - “Первый”, он же и последний.
А этот блаженный меня и не слушает. Тычет везде своей камерой и верещит про “пальцы вверх” и “лаек” каких-то. Видно, что перевозбудился парень, успокоить надо. Я его за локоток ухватил и предлагаю:
- Пошли в избу, там у меня чаек с мятой заварен, печеньки дочка с города привезла. Сядем рядком, поговорим ладком…
Против печенек блогер ничего не имел и согласился. В избе он камеру свою отложил и принялся рюкзак потрошить. Достанет оттуда фиговину какую-нибудь и хвастается:
-Это суперпортативная горелка такой-то фирмы, а это такая же горелка, но другой фирмы. А это фонарик такой-то фирмы, а это фонарик другой фирмы...
И этого барахла у него видимо не видимо. Одних топоров только три штуки, не говоря о целом мешке складных ножей. Да на деньжищи, в этот инвентарь вбуханые, можно было целую геологоразведовательную партию снарядить.
- Слышь, милок? - спрашиваю я его. - Неужели ты всю эту бакалею собираешься в тайгу тащить?
Сусанин оглядел свое хозяйство, почесал репу и говорит:
- Вы правы. Наверное, стоит сначала в “радиалку” сходить, места обследовать, а потом уже плотно выживанием заняться. Вы не против если я часть снаряжения у вас оставлю?
- Да за ради Бога. - отвечаю.
Он достал из огромного рюкзака другой рюкзак, поменьше. Набил его своим барахлом, выпил чаю, сожрал все печеньки и почапал выживать, значит. Договорились мы с ним, что он пару деньков побродит, найдет живописное место для съемок, и за остальными вещами вернется. И вот, значит, проводил я его, а у самого на душе муторно. Будто, знаешь, ребятенка малолетнего одного во двор с фулюганами выпустил. Вот он хорохорится, а я-то вижу, что чучело это в гастрономе не выживет, а уж в нашей тайге и подавно.
Короче, не выдержал я двое суток. Уже на следующее утро, чуть заря заалела, пошел я этого Сусанина попроведовать. Только за околицу вышел и сразу на след его наткнулся. Этот турист в траве такую колею оставил, что с танком попутать можно. Метрах в двадцати от деревни и лагерь обнаружился. Лагерь, правда, добротный. Палатка, кострище, котелки всякие болтаются, топор, опять же. Да и место очень живописное, а что рядом с деревней, так то не беда, сквозь густую листву огородов не видно и видео получится замечательное. Вот только самого выживальщика я в лагере не обнаружил. Спальник нераспакованный, а значит в лагере он не ночевал. Вот тут я не на шутку встревожился. И главное - из лагеря-то следов нет! Я давай приглядываться, принюхиваться и разглядел в траве стежку еле приметную. Пошел по стежке этой, больше интуиции доверяя, чем глазам. Привела меня стежка эта к небольшому болотцу у ближнего распадка. Ну ты знаешь это место, опята там добрые. Так вот… И что ты думаешь? Сидит мой “блохер” посреди болотины, по уши в грязи, жрет сосновые шишки и с камерой своей разговаривает! Я его окликнул, а он и не слышит. Тараторит про лайки и пальцы и шишку хрумкает. Да так смачно хрумкает, знаешь, словно это не сухая шишка, а яблоко какое, или липисин. Тогда я его за плечо потряс, тут-то он и очухался. Словно морок с него спал. Вскочил, шишкой плюется, по сторонам дико озирается.
- Где я? - кричит. - Где все? Где дед тот?
Ну я с ним в дискуссии вступать не стал. Схватил за шкирку, да до дому отволок. Там в баньке отпарил, чайком отпоил и стал расспрашивать. Восстанавливать, значит, цепочку событий. Сусанин этот поначалу губенками тряс и чушь молол всякую, но потом более-менее связно припоминать начал.
Вышел он из деревни, вошел в подлесок, и так ему природа понравилась, что он решил вглубь не ходить, а здесь остаться. Струхнул он в чащу лезть. Ведь наша тайга нечета пригородным лесам, по которым он раньше свои передачи снимал. Короче, разбил он лагерь, включил камеру и принялся снимать, свои выживания в дикой природе. Спустя некоторое время выходит к нему на поляну старичок. Сусанин его толком описать не смог. Бородатый, говорит, одет как бомж. Ну конечно, откуда в нашей глуши старичкам дорогие иностранные камуфляжи взять… Ну, значит, старик выходит и говорит:
- Здравствуйте, молодой человек, а чем вы тут заняты?
Блохер, конечно, свободным ушам обрадовался и давай деду втирать про канал и выживание. Старичок заинтересовался. И тут Сусанина вообще понесло. Начал он свои штучки-дрючки из рюкзака доставать, фирмами хвастаться, да рассказывать, как это все выжить в лесу поможет. Старик его внимательно слушал, а потом спрашивает:
- Молодой человек, если я вас правильно понял, то вы сами ни рожна в тайге не смыслите, так еще и огромную аудиторию своих зрителей в заблуждение вводите.
- Да что вы такое говорите! - возмутился Сусанин. - Почему это?
- Да потому, что вам ума хватило глубоко в тайгу не соваться, а тем, кто посмотрит ваше вранье может и не хватить. Понакупят они бесполезной дребедени и попрутся выживать за вами следом, а тайга таких не любит. В тайге жить надо, в мире и согласии с природой, а не выживать. И всякие модные вещицы тут не помогут.
Блохер на эти слова обиделся, надулся, а возразить то нечего. А старик улыбнулся, похлопал его по плечу и говорит:
- Вижу мои слова для вас пустой звук. Ну что же… Пошли со мной, своими глазами увидите, как люди в тайге жили до появления модных товаров, да и по сию пору живут.
И отвел его старик в свой лагерь. Очутившись там наш “блохер” обомлел просто. Никаких тебе самораскладывающихся палаток, никаких турбопечек с ультразвуками. Стоит шалаш, пихтовой лапкой накрытый, костерок горит, над костерком котелок, мятый-перемятый булькает. И ничего лишнего, все в гармонии с природой, ни одна веточка зазря не сломана, ни одна травинка попусту не прижата. Старик стал Сусанина кашей таежной угощать да про старое житье-бытье рассказывать. И так парнишке там понравилось, что он даже ночевать остался. Короче очухался он, только когда я его за плечо трясти принялся. Вместо лепешки, на углях испеченной, шишка сухая, а под задницей, вместо мягкой подстилки, тина болотная.
Послушал я его рассказ и подозрение закралось. Спрашиваю:
- Слушай, турист, а ты пока возле палатки своей выживал, никаких незнакомых грибов не кушал? Или, допустим, травку какую непонятную в костер кинул да дымом надышался?
Он тут же возмутился, подскочил:
- Вы мне не верите? У меня пруфы есть!
Я конечно осадил его:
- У меня тоже много чего есть, но я этим не хвастаюсь. Не знаю, что за пруфы такие и причем тут они.
- Да доказательства! - кричит “блохер” - Доказательства у меня есть! Я ведь все на камеру снимал!
Стали кино его смотреть, а там смех и грех… Там лось на всем видео. Часов восемь на камере отснято, и на всех кадрах лось. Ходит по тайге, дела свои лосиные делает. Вот только ракурс для съемок выбран оригинальный. С тыла, так сказать. Интересная операторская находка. Во весь экран - лосиный зад, с хвостом, ногами и всем, что прилагается, ну и рога впереди иногда мелькают. Меня хохот разбирает, а Сусанин окончательно погрустнел и в город засобирался. Попросил, чтобы я вещи, в тайге брошенные, у себя прибрал, может сгодятся кому. Но кому они тут нужны, турбопечки эти, до сих пор в сарае лежат.
А парня жалко. Уволили его поди с канала за тот лосиный конфуз. Ты, Саня, как в городе будешь, зайди в этот интырнет ваш. Узнай, работает ли там еще Иван Сусанин. Интырнет, судя по всему, контора солидная и зарплаты там не маленькие. Жалко если уволили-то...