Письма к матери

    
    Мою бабушку любили все: и трое её детей, и мы, внуки. Но она больше всего любила своего сына. Может быть, потому, что он был единственным. Сын, Алик. В молодости дядя Алик хотел учиться в военной академии, но еврейское происхождение помешало: не ценили в бывшем Советском Союзе евреев, и, несмотря на блестящие оценки на экзаменах, он не поступил. Однако военным стал, был майором, командовал полком. Но, как бы там ни было, бабушка им гордилась. А он, как нежный и почтительный сын, писал ей письма. Всего несколько фраз, широко разбросанных по листку: «Дорогая мама, как ты себя чувствуешь? У меня все хорошо. Алик».
     Я помню эти письма, написанные крупным почерком. Дядя Алик старался сделать буквы доступными: бабушка родилась в Польше и по-русски читала плохо. Но как она любила эти листки! Как трепетно ждала почты! А он, точно зная, что мать ждёт, писал каждую неделю.
    Никогда не встречала ничего более трогательного. Раз в неделю – письмо, почти копия предыдущего. И всё те же несколько строк: «Мама, я здоров. Как ты себя чувствуешь?»
    Мы переехали в Израиль, а дядя Алик остался в России со своей семьей. Но письма продолжали приходить, хотя уже и не так часто. И вдруг – страшное известие: умер, инсульт. Оно пришло в тот момент, когда бабушка отдыхала, и моя мама, на свой страх и риск, принимает решение: ничего не говорить. Молчать, иначе, как она сказала, бабушка не выдержит. Потерять любимого сына  –  это смертельный удар. «Это её убьёт…»
   Где-то там, в Подмосковье, шли похороны, никто из нас, к сожалению, поехать не смог, но молились, старательно скрывая от бабушки причины углублённых молитв. А потом прошло время, она ждала писем – их не было. «Что случилось? – спрашивала бабушка у мамы. – Почему Алик не пишет?» – «Он в отъезде, на даче, он занят». Тысячи отговорок и попыток объяснить, почему вдруг замолчал любимый сын.
    Честно скажу: у меня от той ситуации волосы стояли дыбом. Я не могла представить, как можно молчать. А моя мама не могла представить, как сказать. «Это её убьёт», – повторяла. Она не хотела смерти матери и, как старшая дочь, взяла на себя всю ответственность.
   Годы текли, бабушка прожила ещё долго, и всё ей казалось, что сын забыл свою мать. Сожалела, горько качала головой. А мы утешали…
   Она умерла, так и не узнав, почему перестал писать Алик. Ей исполнилось почти 100 лет. Но мне кажется, что до самого последнего вздоха бабушка ждала, что откроет почтовый ящик, а там – конверт и всего несколько фраз: «Мама, как ты себя чувствуешь? У меня всё хорошо. Целую. Твой Алик».