Как выжить беременной девушке с золотыми руками-58

Комната, в которую я решила переселиться, была раза в два больше моей спальни. Мы её называли «банкетным залом», потому что все праздники и все семейные торжества отмечались именно в ней. И по традиции на них съезжалась вся наша многочисленная родня. Вернее, многочисленные бабушкины племянники. Из трёх бабушкиных братьев всегда приезжал только её самый младший брат, дядя Лёня со своей очередной женой. А единственную сестру я вообще впервые увидела лишь на бабушкиных похоронах.

Комната была очень светлой с двумя большими окнами. Посередине стоял огромный раздвижной старинный стол, правда, раскладывали его только по случаю праздников, а обычно он стоял в собранном виде и был накрыт одной из красивых скатертей, вышитых моей мамой. А еще были скатерти кипельно белоснежные, вязанные тончайшим крючком.

Мне было девять лет, когда умерла моя мама. А ей было всего тридцать семь. Но и эти девять лет я её почти не видела. Иногда мой отчим или бабушка брали меня с собой, когда ездили навещать маму в госпиталь. Но смотреть на маму мне разрешалось только издали. У неё была открытая форма туберкулеза, поэтому бабушка тщательно следила за тем, чтобы у меня с мамой не было близких контактов.

Сейчас стол был накрыт обычной льняной скатертью и придвинут в угол, поближе к диван-кровати. Еще в одном углу стояло старенькое пианино, а в углу напротив возвышалась пирамида из стульев.

Окинув взглядом комнату и оценив примерный объем работ, мы с братом пришли к выводу, что собственно и надо-то всего лишь вынести из этой комнаты стулья, оставив всего парочку, а на место, где возвышалась пирамида, установить большой трехстворчатый шкаф.
И в простенке между окнами поставить комодик для детских вещей.

— Саня, — спросила я брата, как только нам удалось на минуту уединиться, — как всё-таки ученики называют этого Пола? Это ж язык можно сломать?

— Да так и называют «Пол Аполлонович». Ты, сестра, скажи Светке, чтобы она меньше носом крутила. Парень умный и добрейшей души человек. Просто очень стеснительный. Ничего, мы его раскрепостим. Надеюсь, Светка не выпила наше чудесное вино?

— Ты, что, Саня, она уверена, что оно давно закончилось. Правда, знает, что в подвале полно вишневой наливки, но с недавнего времени она даже не заикается насчет выпивки. Давай уже заканчивайте с перестановкой, а я пойду гляну на дочку, скоро уж её кормить пора.

Я вышла во двор и увидела Светку, склонившуюся над коляской. «Агу» — говорила она маленькой крохе и улыбалась во весь рот, но кроха молчала в ответ и лишь смотрела умным и серьезным взглядом на рыжую кривляку.

— Какая-то она у нас некомпанейская, — пожаловалась Светка.

— Успеете ещё поболтать. Дай человеку подрасти немного, — я вытащила Юльку из коляски и прошла в беседку. Усевшись в удобное кресло, я расстегнула блузку и приложила ребенка к груди.

— Слышь, Светлана, — давай-ка иди на кухню и приготовь что-нибудь для наших работяг. А то они уже скоро закончат свою работу. И еще у меня есть к тебе большая просьба. Мне, Светочка, надо серьезно поговорить с братом. Поэтому тебе придётся как-то развлечь химика.

— Ну, вот еще! — фыркнула Светка. — Как Саня мог вообразить, что мне может понравиться это чучело? Еще и развлекать его!

— Светик, во-первых, для меня это очень важный разговор. А во-вторых, ты зря называешь этого парня чучелом. Он, конечно, своеобразный. Но, если бы он не сутулился, да еще, если его откормить, то он будет просто настоящий Аполлон, сын Аполлона. А ты хоть заметила, дорогуша, какое у него красивое, чистое лицо? Какой у него классический греческий профиль? Глаза так вообще восьмое чудо света! А, какие у него губы, это же не губы, а уста, из которых можно мёд пить.

— Терпеть не могу мёд! Но так и быть посижу я с этим греческим полубогом! Только ради тебя, Наташка.

Из дома вышли наши труженики. На Сане были Вовкины шмотки, а вот стеснительный грек отказался переодеваться. На нём были фирменные джинсы, но на его тонких и неимоверно длинных ногах они смотрелись как-то нелепо и смешно. А еще на нем были белые кеды какого-то запредельно большого размера. Наверное, пятидесятого. У меня еще мелькнула мысль, что в его кед запросто можно уложить мою Юльку.

Дочурка наелась и опять заснула. Светлана бережно её подхватила и унесла укладывать в коляску.

— Ну, что, сестрёнка, иди, принимай работу.

Мы со Светкой замерли на пороге комнаты. Мебель была аккуратно расставлена, и даже пол был вымыт. Вещи, вынутые из шкафа, аккуратными стопками лежали на столе.

— Ну, как, девчата, заслужили мы банкет? Слышь, Аполлоныч, пошли руки мыть!


http://www.proza.ru/2018/10/15/1417