Золотой запас. глава 17

    Бегло осмотрев сарай, подошли к колодцу, заглянули. Квадрат свинцовой поверхности воды отразил два силуэта.

    - Может, нырнуть? – Просто так, размышляя, спросила Сомская.

    Виктор Иванович наотрез отказался. Обычно сдержанный, вспылил, выдал длинную тираду, используя непечатные выражения, чем окончательно вверг в ступор измученную тревожной ночью супругу. Обещав скоро вернуться, направился в город.
 
    Оставшись одна, Наталья Викторовна прогулялась по двору, затем - по саду, открыла ставни, зашла в дом.
 
    Зал, наполненный солнечным светом, стол с остатками ночной трапезы, софа, действовали умиротворяюще. Сомская прилегла на разобранную софу дожидаться мужа.

    Хрустнуло стекло, звонко ударив по подоконнику. Наталья обернулась, увидев за разбитым окном улыбающуюся физиономию «альфонсика» Димы. Более удивленная, чем возмущенная такой наглостью, подскочила к окну зашипела:
 
    - Ты что творишь! Сейчас Виктор вернется!
    - Здравствуй, моя цыпочка, нагнись поближе, что скажу…

    Нагнулась, исполняя желание любовника, и тут же была схвачена сильной рукой за ворот кофточки. Пыталась вырваться, но цепкие пальцы крепко удерживали ворот, скручивая его на шее, затрудняя дыхание, и, таща в разбитое окно.
 
    - Иди ко мне, моя цыпочка, – приговаривал Дима, улыбаясь, и Наталья поддалась. Протиснувшись в разбитое окно, она оказалась рядом с колодцем, умудрившись не порезаться острыми осколками стекла, торчащими в краях рамы, – что ж ты наследство отхватила, а мне ни слова? А…?

        Дима - черноволосый, черноглазый выпускник физкультурного института - умом не блистал, блистал раскачанной на тренажерах фигурой и переполнявшим его тестостероном. Наталья подозревала, что диплом он купил за деньги или обменял на баранов, как шутили подруги.

        «Альфонсик», как она его про себя называла, знал лишь математику, причем не фундаментальную ее часть, а все, что касалось операций с деньгами. Тут ему равных не было. Он мгновенно мог перекинуть стоимость вещи с рублей на любую валюту, высчитать процент.
 
        Как-то находясь с ним само собой за ее счет на отдыхе в Америке они забрели на окраину мегаполиса. Их предупреждали что данные места посещать не следует, да она и сама не знала, как они там оказались.

        Днем, на людной улице, к ним подошли три аборигена увешанные цепями потребовали денег. Наталья Викторовна оценила худосочные фигуры наглецов, сравнила с Димой в предвкушении Голливудского сценария развития событий. К ее удивлению физически раскачанный спутник повел себя чрезмерно робко. Вытащил свое портмоне и передал содержимое хлипким наглецам. Не удовлетворившись полученным, троица потребовала у Сомской ее украшения и содержимое сумки. Бравых полисменов с мигалками призванных охранять правопорядок не наблюдалось. Наталья Викторовна приголубила этой сумкой ближайшего из нападавших, фактически одна разогнала обнаглевших аборигенов. Спросила у Димы почему тот не впрягся. Дима, шмыгая расквашенным носом, кто-то из нападавших на прощание смазал ему кулаком по физиономии, мотивировал свое поведение поставленным ударом и опаской прибить кого ни будь из нападавших. Это как он сказал могло нарушить их инкогнито, и он был вынужден терпеть свое унижение только из желания сохранить ее репутацию. Наталья Викторовна поверила его объяснениям только из желания в них верить.

        Не смотря на разницу в возрасте в двадцать один год, Дима ею не брезговал, во всяком случае, умело это скрывал, осыпаемый деньгами и подарками за свои услуги. Наталья была ему благодарна за это и прощала вольное, порой переходящее в садомазохистское отношение к ней.
    
    - Пусти, задушишь! – пыталась ослабить хватку подруга.
    - А может, ты меня кинуть решила? – Поиграв бугрящимися под водолазкой мышцами, притянул ее за ворот к своему лицу. – Ну, с пяток алмазов-то я заслужил? Как думаешь? Разве я был плох? А…? А может больше? – Кивнул головой в сторону колодца. – А основное, значит, там? Да?
    - Там, – подтвердила полузадушенная Наталья, кивнув головой.
    - Так, давай достанем и поровну раскидаем. А?
    - Давай.
    - Ну, так, лезай. Да…

    Дима подтащил ее к колодцу, с завидной легкостью, приподнял, просунул в колодезное окно и отпустил. Наталья успела ухватиться за цепь и спустилась в свинцовую воду. Темный силуэт в квадратном проеме приказал.

    - Ныряй.
    - Я боюсь.
        - Ныряй.

    Наталья нырнула, в мутной воде ничего не было видно, вынырнула.

    - Ничего не видно.
    - Ныряй. Да. – Приятель был непреклонен.

    Нырнула, опустившись на дно, почти сразу нащупала квадратную коробочку. Всплыв, рассмотрела, это был резной ларчик, в котором хранила драгоценности Елизавета Федоровна. Открыла с молчаливого согласия, внимательно наблюдающего за ней Димы. В ларчике, выстеленном почерневшими, полусгнившими лепестками роз лежало пять алмазов величиной с грецкий орех. Аккуратно закрыв крышку, положила ларчик в ведро, которое приятель быстро поднял наверх. Заслонив собою светлый квадрат колодезного проема, «альфонсик» вкрадчиво прошептал.

    - На двоих никак не делится. Что скажешь? Да…?
 
    Завладев богатством, «альфонсик» бросил обратно пустое ведро, и, разразившись гомерическим смехом, удалился, прихлопнув крышку колодца.

    Бесконечно долго поднималась по цепи вверх, пока не уперлась головой в закрытую крышку. Надавила головой, раз, другой, крышка не подавалась, придавленная чем-то тяжелым. Все существо наполнилось неизъяснимым страхом замурованного заживо человека. Хотела крикнуть, но от переполнившего ее ужаса не могла издать не звука…

    По крышке громыхнуло, знакомый голос позвал.

    - Наташа!