Исполнение мечты - Днепровские лещи

В этот раз начало было не очень. Так себе, скажем, было начало.
Дело в том, что, сорвавшись утром на внезапную рыбалку, я не заехал за Женей - своим приятелем и напарником по рыбной ловле, чем смертельно его обидел. Никакие мои объяснения о внезапности моего решения и страшном цейтноте на фоне восходящего солнца, во внимание не принимались, а известие о поимке двух "зачётных"лещей окончательно его добили. И только моё клятвенное обещание поехать этим вечером с ночёвкой примирило нас, и в пятом часу дня мы уже мчались к Днепровским  берегам, под которыми нас, затаив дыхание, ждали большие лещи. По крайней мере, нам в это хотелось верить.
Приехав на реку, я с сожалением обнаружил, что все "козырные" места уже заняты. На "моём" уже обосновался знакомый рыбак,  к которому скоро должен был подъехать напарник. Делать нечего - пришлось лезть в заросли камыша с тростником и с помощью мачете расчищать себе новую "поляну". Женя пошел ниже по течению - туда, где кончается омут и Днепр выходит в более мелководную "трубу". Когда то он там ловил, места были знакомы и "пристреляны": "Пойду ловить пивных подлещиков", - сказал он. И точно, как в воду глядел - к утру поймал целых четырёх "пивняков", от чего всю обратную дорогу дулся и молчал!
Но это я забежал вперёд. А пока впереди было ещё очень много времени и я не спеша обживал новое место, мешал прикормку, в основу которой положил Трапперовского леща, Оллвегу с аминокислортами и разваренное пшено. Порция Дунаевской мелассы и Дунаевской же аромы для леща дополнили "блюдо". Затем приступил к исследованию нового места.
Оказалось, что напротив меня и расположился, собственно, омут: если выше, на месте моих прежних рыбалок, кормушка находила дно на счёт 7-8, то здесь приходилось считать, аж, до 15 и больше. Это немного озадачило - не было ясно,  как поведёт себя лещ. То, что он на зОрях кормится, а значит и клюёт на выходах из омута, я уже убедился,  а, вот, как он отреагирует на вторжение в его "спальню" было непонятно. Ближе к моему берегу глубина равномерно уменьшалось, но "стола" не нашлось, поэтому решил тупо один фидер заслать на глубину в дебри омута,  а второй ближе к берегу, на вдвое меньшую глубину.
На часах было шесть вечера, когда я, наконец-то, впервые присел на новое, только-только купленное кресло! Уже четвёртое за шесть лет. Да!. Надо, надо худеть. Только - как?! Ладно - ерунда всё это! Главное - рыбалка началась и впереди целых пятнадцать часов НЕИЗВЕСТНОСТИ!
До самой темноты ничего замечательного не произошло ни у меня, ни у других рыбаков - все тихо сидели, колокольчики на удилищах молчали, надутый месяц светил всё ярче и не спеша валился на запад, пока не пустил по реке ломанную желтую дорожку. Красота, одним словом! Но всем хотелось какого-то действия.
И в девять вечера случилось - по берегу прошла волна поклёвок: мне достался 400-граммовый подлещик. У других везунчиков было примерно то же. Но на этом, собственно, вечерний "жор" и закончился. Ко всеобщему огорчению. Берег грустно выдохнул, перекурил, доел жаренное сало и тихо отошёл ко сну.
Я тоже задремал было, откинувшись в своём новом, ещё не пользованном кресле, но тут из-за леса на другом берегу беззвучно вылетело нечто. В темноте было не разобрать, но, судя по всему, это был какой-то низколетящий военный самолёт, который красиво перемигивался красными и ослепительно белым огнями. Его появление, повторяю, было неожиданным и совершенно беззвучным и только после того, как он пролетел над нами, на спящий, тихий берег обрушилась вся звуковая мощь его двигателей. Всё вокруг задрожало, затряслось, уши закладывало от грохота: то ли он пошёл в разгончик и включил форсаж, то ли ещё почему, но этот грохот не умолкал несколько минут, постепенно стихая, но не теряя своей подавляющей силы. Самое интересное было в том, что по всему берегу проснулись и заурчали лягушки, перекликаясь друг с другом и со своим небесным "собратом". Вот, на что наша авиация способна: не только врагов в страх приводит, но и лягушек способна возбуждать! Только после того, как рокот стих где-то там, около границ с Белоруссией, лягушки постепенно успокоились и вернулись в потревоженный осенний сон.
На меня тоже спустились какие-то легкие сновидения, предвещая хороший сон на свежем воздухе, но тут какой-то резкий звук всё настойчивее стал сверлить мне уши, совершенно не вписываясь в нежные картины моих снов. Он становился всё громче, всё настойчивее и, наконец, вернувшись в реальность, я понял, что это пищит сигнализатор! Там кто-то настойчиво дёргал за леску и пищалка уже перешла на мат, пытаясь меня разбудить. Вскочив на неверные со сна ноги, я схватил удилище и подсёк!. Сердце сразу подпрыгнуло: "Да! Это он!." - тяжёлый живой "зацеп" на том конце верно говорил о том,  что сел кто-то солидный. Отрегулировав фрикцион, я не спеша стал выматывать невидимого противника и скоро в свете фонаря мелькнул жёлтый бок большого рыбы! Ещё немного деликатной борьбы около самого берега и вот в сетке сачка тяжело ворочался лещ, чуть не дотянувший до 2 кг! Настроение сразу резко пошло вверх - новый пучок навозников на крючок и быстрее, быстрее в воду. Туда, на самую глубину омута! Глянув на часы, я отметил время - поклёвка случилась ровно в полночь. Я снова вернулся в своё кресло, но сон уже отскочил: я курил,  пил чай и осматривал пустой берег. Вспомнилась фраза счастливой героини фильма "Девчата" Тоси Кислициной: "Эх! Дрыхнут!.".
Передохнуть мне не удалось - через полчаса новая поклёвка вырвала меня из кресла. И опять приятная тяжесть на крючке, опять неспешная и беззвучная борьба, опять всплыл бронзовый "поднос" и покорно зашёл в подставленный подсачек. На этот раз трофей потянул на 2,45 кг! Всё же хорошая штука - безмен! Всё сразу ясно и "запротоколировано". Мой Днепровский рекорд! Опять нескольких червей на крючок с "замочком" из одного опарыша и снова заброс на глубину.  Туда же я, кстати,  перебросил и второй фидер, стоявший ближе к берегу.
Так и продолжалась эта волшебная ночь: звёздная, тихая, тёплая! Осенняя ночь Больших Лещей!  Они клевали регулярно, но не «как из пулемёта», а  чинно, солидно, никуда не спеша, как и положено большим, спокойным рыбам. У меня было время на передышку – я снова подливал чайку, дымил сигаретой, любовался звёздами и жалел рыбаков, сопящих во сне по своим машинам.  К рассвету у меня в садке уже плавали несколько солидных рыбин, не считая пары докилограммовых подлещиков.
Небо стало светлеть, по берегу стали раздаваться звуки гремящих колокольчиков – это подтянулись проснувшиеся рыбаки. Они проверяли удилища, меняли насадки, вновь забрасывали и, покашливая со сна, рассаживались по своим местам. В воздухе запахло дымом костра и кофе… У меня возникли опасения, что клёв на яме скоро закончится – рыба покинет омут,  выйдет на утреннюю кормёжку и  начнёт клевать на более мелких местах – на длинных выходах вверх и вниз по течению. Рыбаки, сидящие именно в таких точках,  его – этого самого утреннего клёва - и ждали. 
К счастью, мои опасения оказались напрасными: после завораживающего утреннего «плава» лещи вновь ушли в глубину и фидеры снова подали признаки жизни. Соседние рыбаки тоже иногда доставали из воды лещиков, но этим утром на выходах они клевали реже, да и размером были поменьше. Видимо, крупные лещи сегодня решили не выходить из ямы, так сказать, - остались дома.  И до семи часов утра мне удалось ещё раз обновить свой Днепровский рекорд - на этот раз вес Марата составил 2,75 кг!
Так оно и продолжалось бы, но я, вдруг, резко успокоился – адреналин покинул кровь, и сразу навалилась усталость. Эмоциональная ночь и утро начали сказываться. Позвонив расстроенному своим бесклёвьем  напарнику,  я предложил собираться домой:  хорошего - понемногу!  А то рыбалка уже начинала напоминать заготовку впрок… И, тем не менее,  под самый «занавес»,  Днепр сумел порадовать  меня отличным дуплетом с обоих удилищ:  1,70 и 2,42 кг! Всё!
На часах было восемь утра, когда мы,  к удивлению оставшихся рыбаков,  покинули гостеприимный и уловистый берег реки. С собой я увозил с десяток отличных, настоящих Днепровских лещей и, главное, - память!. Долгую память об этой волшебной рыбалке… Одной из самых лучших рыбалок в моей длинной жизни!
Спасибо, Днепруша!