Да будет воля твоя!

ДА БУДЕТ ВОЛЯ ТВОЯ!

Сергей Шевяков, Сергей Попов               

  Сценарий полнометражного художественного фильма

       
Начинаются титры фильма

Исподволь, откуда-то издалека возникают звуки – сначала это ни то дрожание, ни то гул, потом сила этого звука нарастает так, что становится понятно, что это хор. Начинается песнопение монашеских молебнов.

ИЗ ЗТМ

ИНТ – КЕЛЬЯ СЕМИНАРИСТА – НОЧЬ

Титры и песнопения монашеского хора продолжаются.

В келье темно, хоть глаз коли, только на стене чуть-чуть выделяется отсвет от маленького окна именно в том месте, где над кроватью висит икона с чьим-то образом. Правда, из-за темноты не разобрать с чьим именно. Да ещё сквозь тишину и песнопение монахов определённо различаются звуки какой-то возни, прерывистое дыхание и неразборчивый сбивчивый шёпот. Вдруг, дверь в келью резко открывается и в помещение, слепя глаза ярким светом двух фонариков, врываются какие-то люди. Их не видно из-за фонарей, но слышен топот и шарканье нескольких пар ног.

Чья-то рука, обрамлённая длинными широкими рукавами чёрного подрясника, срывает одеяло с бесформенной фигуры на кровати. Там – два совершенно голых паренька, сплетённых в объятьях. Их вырывают из постели и нагими выставляют лицом к белёной стене. Тычки позора в спины провинившихся. Возгласы хуления.

ИНТ – ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ ИНТЕРВЮ СЕМИНАРИСТОВ – ДЕНЬ

Титры и песнопения монашеского хора продолжаются.

СЕМИНАРИСТ 1
У меня батюшка – священник. Так что я с самого детства помогал в храме. Потом в службах стал служкой участвовать, присматривался что – как, слушал, вслушивался… Ну вот, а потом что-то стал понимать, а что недопонимал, у батюшки спрашивал. Теперь, вот, такого вопроса – «Кем быть?», у меня даже не возникает. Как батюшка, так и я.



НАТ – ХОЗДВОР СЕМИНАРИИ – ДЕНЬ

Титры и песнопения монашеского хора продолжаются.

Рядом с углом близстоящего здания семинарии с тыльной стороны человек пять воспитанников в повседневной форме курят кружком. О чём-то судачат, как обычные юноши, и дым от их разговоров вздымается кверху густыми клубами. Вдруг из-за угла здания появляется молодой преподаватель, тоже при форме и с реденькой ещё не сформировавшейся бородкой. Парни как по команде бросают окурки в сторону и замирают навытяжку. Церковный педагог напротив спокойно строгим жестом указывает путь, куда следовать провинившимся, и сам сопровождает. Сквозь монашеское пение слышится неровный ропот удаляющихся семинаристов.      

ИНТ – ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ ИНТЕРВЮ СЕМИНАРИСТОВ – ДЕНЬ

Титры и песнопения монашеского хора продолжаются.

СЕМИНАРИСТ 2
Я так-то сначала и не думал даже. Ну, как, я – крещёный был, матушка, конечно, по праздникам в церковь водила, ну, дома иной раз «Отче наш» заставляла прочесть. А так нет. Только жили мы с мамой очень уж бедно, перебивались, можно сказать. Дядька и посоветовал меня в церковную школу отдать. А ещё говорил, что священники, мол, хорошо живут. Вот я и решил пойти в церковь насовсем.

ИНТ – ТУАЛЕТ СЕМИНАРИИ – НОЧЬ

Титры и песнопения монашеского хора продолжаются.

При тусклом свете единственной лампочки человек пять воспитанников по кругу бьют одного самого щуплого из них. Тот не отбивается, лишь пытается прикрыть руками лицо. Однако по лицу и стараются не бить. Бьют, кто – по почкам, кто – под дых, кто – в голову. Самыми хлёсткими получаются пинки по заднице. Парни в исподнем, помимо прочего, ещё отхлёбывают периодически из початой бутылки с красной густой жидкостью, напоминающей кагор.

Вдруг одним из семинаристов гасится единственный тусклый свет. В темноте распахивается дверь из коридора, и в светлом проёме застывает плотная фигура настоятеля.
В раздражении он чётками ритмично похлёстывает себя о ладонь другой руки.

ИНТ – ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ ИНТЕРВЮ СЕМИНАРИСТОВ – ДЕНЬ

Титры и песнопения монашеского хора продолжаются.

АНДРЕЙ
Я очень хочу быть в людях и помогать людям. Когда с детства видишь, как люди страдают, сколько напрасных жертв приносится - другого, мне кажется, не дано. Мне всегда всех было жалко. Представьте, столько людей не знают, ради чего всё. Какая пустота должна быть внутри и как тяжело, когда не знаешь куда прийти, к кому прийти. А ведь, Он любит всех одинаково! Правда? И вот, мне кажется, если все будут знать это, понимать это, им будет легче. 

ИНТ – КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР – ДЕНЬ

Титры заканчиваются, песнопения монашеского хора продолжаются.

Семинаристы, стоя в общем хоре, прилежно выводят слова молитвы. Регент размашисто дирижирует спиной к залу. 

Кто-то из хористов глядит внимательно на регента, кто-то затуманенным взором обращается куда-то в необозримую даль, а кто-то сбивается в словах и пытается нагнать соучеников, отчего краснеет и ёрзает на месте.

АНДРЕЙ стоит отдельно от всех в светлом праздничном подряснике, но тоже поёт ровно и чисто, получая удовольствие от того, что делает и даже слегка улыбается светлой улыбкой невинного отрока.

Песнопение заканчивается. Посвящаемый в диаконы Андрей двумя священниками вводится в алтарь через царские врата.

Хором запеваются тропари. Троекратно Андрей обводится вокруг престола. Лица сопровождающих священников и Архиерея чрезвычайно торжественны.

Андрей встает на одно колено перед престолом. АРХИЕРЕЙ НИКОДИМ возлагает край омофора на голову посвящаемого, сверху полагает руку. Хор замолкает.

АРХИЕРЕЙ НИКОДИМ
Господь и Бог наш Иисус Христос благодатию и щедротами Своего человеколюбия да простит ти,
чадо имярек, вся согрешения твоя. И аз, недостойный иерей, властию Его мне данною, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь.

Семинаристы внимательно слушают и в нужных местах дружно осеняют себя крестом.

Преподаватели семинарии тоже в торжественном молчании внемлют архиерею, осеняя себя привычными крестами в необходимых местах молитвы.

АРХИЕРЕЙ НИКОДИМ
 (за кадром)
Внемли и сему: Отнележе оставит человек грех, тогда канон приемлет, по 39-му правилу Василия Великаго: елико же творит грех, аще и не причащается, не вменяется ему то. Егда же паки удержится на время от причащения, и паки низпадает в грех, паки начало полагает в канон…

Родители и родственники выпускников в волнении глядят на своих мальчиков, возводимых в сан. У мам и некоторых отцов на глаза наворачиваются слёзы. Молитва архиерея сходит на нет.

Наконец архиерей снимает с Андрея крестовидно одетый орарь и возлагает его посвящаемому на левое плечо.

АРХИЕРЕЙ НИКОДИМ
Асиос!




И снова хор заводит песнопение из тропарей. Андрей поднимается на ноги, крестится и просит благословения у архиерея, целуя руку. Тот, в свою очередь, осеняет молодого человека крестом и налагает на его чело ладонь, слегка гладит по голове.

Уже потом, после всего к Андрею бросаются мама и младший братишка. Обнимают его, целуют. Братишка виснет у Андрея на руках, одновременно играя орарем.   
 
НАТ – САЛОН МАЛЕНЬКОГО ПРОВИНЦИАЛЬНОГО АВТОБУСА – УТРО

Песнопения хора семинаристов продолжаются. В автобусе, кроме ВОДИТЕЛЯ, едут всего несколько пассажиров: ЖЕНЩИНА С БОЛЬШОЙ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ СУМКОЙ, полусонный мужик, по всей видимости – с ночной, да две старушки, сутра намылившиеся в поликлинику.

ЖЕНЩИНА С БОЛЬШОЙ
ХОЗЯЙСТВЕННОЙ СУМКОЙ
(водителю)
А Галюню куда перевели?

ВОДИТЕЛЬ
На 17 маршрут. Она теперь с Виктором Иванычем на Лапичёвку ходит…

ЖЕНЩИНА С БОЛЬШОЙ
ХОЗЯЙСТВЕННОЙ СУМКОЙ
(за кадром)
Ой, хороший маршрут! Повезло! Народу не так много, и на том конце, считай, лес сплошной, свежий воздух, грибы прямо рядом с остановкой…

На заднем сидении трясётся Андрей, с интересом разглядывая в окошко мелькающие по ходу «достопримечательности» маленького провинциального городишки. Болтовня женщины с водителем уходит далеко-далеко в возрастающее пение семинаристов.

РЕКТОР СЕМИНАРИИ
(за кадром)
Вообще, отрок, чтобы выпускник семинарии неженатым выпускался в мир, такого никогда не было.
(ДАЛЬШЕ)


РЕКТОР СЕМИНАРИИ (ПРОД.)
Однако в виде исключения и под мою ответственность… Его преосвященство благословил. Так что поедешь ты, новоиспеченный диакон, к отцу Никону. Приход небольшой, но крепкий. И для тебя испытание достойное, и по службе могут быть
твёрдые надежды на близкое продвижение. Я уже позвонил преподобному, он ждёт. Обещал позаботиться, как о родном, так что дальше всё от тебя зависит. Будешь смиренным – всё воздастся, а нет, не взыщи. И женись скорее. Я думаю, там найдёшь себе матушку быстро. Природа – мать… и воля Божья, конечно…

Чемоданчик Андрея, который крепко держится на коленях, тоже подпрыгивает на ухабах, норовя соскочить и улететь вперёд при каждом торможении. Снова всплывает на поверхность трескотня водителя и женщины с первого сиденья.

ЖЕНЩИНА С БОЛЬШОЙ
ХОЗЯЙСТВЕННОЙ СУМКОЙ
 (водителю)
У меня в этом году грибы прямо на мичуринском           выросли, представляешь!

ВОДИТЕЛЬ
Я вообще не знаю, что делать. За баней прямо из-под фундамента прут. Боюсь, на брёвна перекинутся, сгниёт к чёрту!

Тут и песнопения семинаристов, и монотонные разговоры резко обрываются.

ЖЕНЩИНА С БОЛЬШОЙ
ХОЗЯЙСТВЕННОЙ СУМКОЙ
(истошно)
Пожар! Церковь опять горит!


Водитель резко поворачивает в сторону. Через окно становится видно полыхающую постройку за оградой, неподалёку от каменного храма. Слышно, как грохочет церковный набат по всей округе. Автобус тут же тормозит и останавливается.

НАТ – ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД ХРАМОМ – УТРО

Горит не сам храм, а хозяйственная пристройка за основным зданием церкви. Но полыхает так, что дым охватывает даже купола.

Все, кто были в автобусе, вываливаются на улицу. Глядя на ужасающее действо, они стоят и крестятся. Андрей со своим чемоданчиком тоже выскакивает из дверей автобуса. Он-то первым и кидается помогать тушить храм.

А у самого пожарища люди кричат друг другу отрывистые команды, кому куда бежать, что делать. Выстраивается одна живая цепь от колодца, передаются вёдра с водой, которой поливают стены храма, стоящего рядом с горящей постройкой.

Среди помощников в тушении мечется пожилой, чуть полноватый мужчина в измазанном белёсой золой подряснике с длинной, но редкой бородой. Это – ОТЕЦ НИКОН, настоятель храма Илии Пророка.

Андрей, бросив чемодан на землю, вклинивается в цепь ближе к самому пожару, и, выхватывая вёдра с водой, один единственный поливает непосредственно горящую постройку, чтобы хоть чуть унять огонь, сбить его до не угрожающих размеров.

Однако тщетно. Огонь взбирается на крышу, рушатся перекрытия, и горит теперь уже почти вся постройка.

Созерцающие в ужасе женщины, не переставая молятся одними губами. Старики только успевают крякать, да покашливать, да морщась почёсывать седые макушки.

С воем сирены на территорию храма въезжает пожарная машина. Спасатели выскакивают из неё прямо на ходу. Выхватывают рукава пожарных шлангов, раскатывают их.

Струи воды направляются уже на остов догорающей постройки.

Наконец, уже на пепелище последние языки пламени потихоньку успокаиваются и сходят на нет. Пожар закончился, хоть и с участием пожарной команды, но всё же сам собой. Гореть больше тут нечему.

Прихожане молятся на возвышающийся невредимый храм с глубоким ощущением божьего проведения и спасения святыни Высшими силами.

Среди молящихся и перемазанный копотью Андрей осеняет себя троекратным крестным знамением. Он возбуждён так, что не может, как следует, отдышаться, периодически вытирает вспотевший лоб и не знает, на чём сконцентрироваться больше – на своих внутренних переживаниях или на творящемся вокруг.

Пожарная команда собирает обратно использованный инвентарь, бойцы курят и сплёвывают ненужную слюну тут же на землю.

Тут к Андрею приближается отец Никон с какой-то головешкой в руках, такой же чумазый от копоти и взбудораженный тушением пожара. Глаза горят, на устах полуулыбка, полу-недоумение, что с обгорелой деревяшкой теперь делать. Протягивает руку.

ОТЕЦ НИКОН
Здравствуйте юноша! Не Андрей ли, диакон?

АНДРЕЙ
Я. Здравствуйте, батюшка!

И, вместо рукопожатия, вновь прибывший принимает руку священника в сложенные ладони и целует её. Отец Никон вторую ладонь кладёт на голову юноше и потом наскоро крестит его. Обнимаются, как старые друзья.

ОТЕЦ НИКОН
Звонил, звонил отец Никодим! Так тебя и представил по его описанию. Ладный какой, и здоровьем, видать,
молодец! Ну, что ж, с прибытием! Не так думал тебя встретить. Но всё равно, сердечно рад! Пойдём…

Наставник приобнимает молодого человека за плечо и подталкивает его чуть вперёд, в сторону входа в храм, показывая на ходу обгорелую фанерку с закопченными непонятными фигурками.





ОТЕЦ НИКОН
Ума не приложу, что теперь с этим делать. Исторический макет сгорел напрочь теперь ничего не разберёшь где что. Ай-ай-ай, спаси и сохрани, спаси и сохрани…

Отец Никон выбрасывает ненужную теперь испорченную модель.

На колокольне храма прекращает трезвонить набат. От этого в округе на контрасте воцаряется такая тишина, что звенит в ушах. Даже птицы в небе, кажется, летают безмолвно.

ИНТ – ХРАМ ИЛЬИ ПРОРОКА – ДЕНЬ

Внутри храма тускло. Уличный свет, просачиваясь местами через трещины в старых ставнях, растворяется в церковной темноте. Центр молельного зала освещает большая люстра со множеством лампочек, но их сияние до стен не дотягивается, из-за этого иконы и росписи остаются в полутени.

Андрей, осенив себя три раза крестом, с заинтересованным взглядом изучает убранство церкви. Отец Никон стоит за спиной и молчит, давая возможность молодому человеку осмотреться.

Кроме них, в храме свечница ВАРВАРА, сухая и маленькая женщина, а также супруги пенсионного возраста, буднично курсирующие от одной иконы к другой.

ОТЕЦ НИКОН
 (Андрею)
Как видишь, церквушка небольшая. В праздничные дни не протолкнуться. Прихожане даже в дверях стоят.

Молодой человек смотрит на прихожан. Супруги-пенсионеры заканчивают обход: ставят свечку перед иконой Николая Чудотворца, крестятся, и направляются в притвор.

На их месте перед образом святого появляется Варвара: женщина, как по команде, только что зажжённые свечи задувает и кидает в коробку.

Прихожане стоят к ней спиной, и эту процедуру не видят. Они бережно опускают в короб с пожертвованиями две монетки, оборачиваются в сторону иконостаса, напоследок крестятся и исчезают на улице.



ОТЕЦ НИКОН
(продолжая)
Строили храм еще когда село здесь было, а оно разрослось до города. Но церковь-то никак не увеличишь: перекрытия рухнут. Да и прихожанам-то куда в это время ходить?  Помаленьку на новую церковь всем миром денежку собираем. Дмитрий Анатолич, попечитель наш, тоже помогает.

Андрей медленной поступью следует по-кругу средней части храма от одной иконы к другой, с робостью и одновременно трепетом вглядываясь в образа. 

К отцу Никону тем временем подходит свечница. Рядом с настоятелем ее и без того маленькая фигура выглядит крошечной и беззащитной. Она слегка касается пальцами его ладони, и тут же отдергивает руку.

ВАРВАРА
(Отцу Никону)
Святый отче, понимаю, что все во благо, но уж больно тяжко мне. Свечки-то целые задувать.

ОТЕЦ НИКОН
 (Варваре)
Свечи нам еще пригодятся. Мы их переплавим и снова продадим. Храму-то жить нужно. А молитвы от сердца до Господа нашего доходят сразу. Если же ставишь свечу, а любви к Богу и ближнему своему в сердце не имеешь, то напрасна и жертва твоя Богу. Ступай.   

Андрей вполуха слушает разговор свечницы и настоятеля, а сам с восхищением впивается взором в образ Архангела Михаила, маслом нанесенный на одну из стен храма: обычно так реагируют на диковинное и особенно ценное.

Изображение выделяется не только размерами – метра три в высоту – и отрешенным, уставшим взглядом святого, а разной сохранностью его деталей. По сравнению с потрескавшимся и потускневшим Архангелом Михаилом, образ дьявола более четкий и яркий.   
ОТЕЦ НИКОН
 (Андрею)
Что удивительно, образ Архангела Михаила понемногу тускнеет, а у дьявола под ногами – нет. Когда во время гражданской войны атаман Дутов Александр Ильич отступал, именно в дьявола снаряд попал. Не разорвался, но застрял и снёс часть изображения. Потом, когда храм реставрировали в девяностых, краски акриловые использовали. Вот и разница – Архангел-то водными писан.

НАТ – ТЕРРИТОРИЯ ЗА ХРАМОМ – ДЕНЬ

Андрей и отец Никон неторопливо идут по небольшой тропинке, тянущейся от храма между рядами пышных деревьев.  Молодой человек периодически оглядывается, пытаясь сообразить, куда его ведет настоятель, но встречает лишь загадочную улыбку.

Отец Никон, прислонив к уху мобильный телефон, с деловым видом слушает собеседника на другом конце провода.

ОТЕЦ НИКОН
(в трубку)
Да, Василий Павлович, я все прекрасно понимаю. Но проблемы с деньгами не только у вас. Вон сколько прихожан подкармливаем. Но если для вас стало накладно нам помогать…  Спасибо,  вы делаете благое дело, что продаете так дешево молоко. Нашим деткам оно очень нравится. Ничего-ничего, всяко бывает. Здоровья вам, с Богом.

В этот момент и Андрей, и отец Никон оказываются перед входом в трёхэтажное длинное здание, отделённой деревянным забором от остальных владений.

Над входом высится массивное железное распятие, а по правую руку от двери, в рамочке бумажка с распорядком дня. Там значатся: время еды, молитв, а также подъем и отбой, всё расписано по часам.


ИНТ – КОРИДОР ДЕТСКОГО ПРИЮТА – ДЕНЬ

В прихожей – аккуратно сложённая на полу обувь и шкафчики с торчащей детской одеждой. Неподалёку, из соседней комнаты, доносится строгий учительский женский голос.

ОТЕЦ НИКОН
Приют наш существует больше полувека. Разные были времена, но деток всегда много. Прости Господи их родителей.

Мужчина жестом приглашает Андрея войти в кабинет, откуда доносится женский голос, но затем расплывается в улыбке. За спиной молодого человека, в конце коридора, он замечает одиноко сидящего на стуле КОЛЮ, мальчика семи лет.

ОТЕЦ НИКОН
(Коле)
Коля!

Мальчик, заслышав веселый, с хрипотцой голос сломя голову бежит и бросается в объятия настоятеля. Отец Никон  по-отечески ерошит мальчику волосы, а затем берет за плечи и немного отстраняет.

Вопросительный взгляд, приподнятые брови и слегка склоненная фигура – настоятель как будто понимает, что мальчик нашкодил. Коля чувствует это и виновато опускает голову.
 
КОЛЯ
Отец Михаил сказал, что я балбес.

ОТЕЦ НИКОН
Опять отвлекался?

Коля нехотя кивает головой.

ОТЕЦ НИКОН
А-ну беги обратно на занятия.  Скажи, что я разрешил. А после – Закон Божий читай. Я проверю. 

ИНТ – УЧЕБНЫЙ КЛАСС – ДЕНЬ

Зайдя в класс, отец Никон и Андрей удостаиваются приветствия: все ученики вытягиваются по струнке смирно. Отец ЛАРИОН, худенький мужчина сорока лет, с убранными в хвост волосами и обильными румянцем на щеках, не отпускает с учеников строгий взгляд.
Ребят в классе десять человек, самому молодому лет двенадцать, самому старшему – шестнадцать, и каждый с интересом посматривает на гостя.

ОТЕЦ ЛАРИОН
 (Отцу Никону)
Добрый день, отец Никон.

На задней парте сидит тихий двенадцатилетний мальчик КОСТИК. При появлении настоятеля он вдруг утыкается лицом в парту, точнее в руки, сложенные на ней.

ОТЕЦ ЛАРИОН
 (Костику)
Костик, ну-ка, сядь нормально! И слушай, что святы отче.

КОСТИК
Слушаю.

ОТЕЦ НИКОН
(Костику)
Ну, спасибо, Константин.
(всем)
Знакомьтесь – Андрей, наш новый дьякон. Будет теперь преподавать Библейскую историю.

АНДРЕЙ
Добрый всем день.

Андрей оглядывает взором класс, и на лицах некоторых учеников замечает ухмылку.

ИНТ – ТРАПЕЗНАЯ ХРАМА – ВЕЧЕР
   
На белой скатерти с неброским орнаментом по краям стоят блюда с порезанным хлебом, конфетами с печеньем и с несколькими видами салатов, заправленных не майонезом, как у домашних хозяюшек, а постным маслом. Тут и свекольный маринад, и морковка с редькой, и рис с сыром и чесноком. Где-то сбоку стоит пара графинов с ярко малиновым морсом.

За столом у стены уже ужинают работница из церковной лавки, свечница Варвара, низкорослый, жилистый РАБОТНИК с лицом уголовника и комендант храма ГЕННАДИЙ, одетый в старый поношенный камуфляж без пагонов.





РАБОТНИК
У нас на посёлке тоже пожар был, барак горел. Так на втором этаже бабушка старенькая в туалете застряла, с перепугу дверь не смогла открыть. Так пока горело всё вокруг, пока всё тушили, она полотенце обмоченное на лицо накинула и на полу кафельном так и лежала… Спасли.

ГЕННАДИЙ
Это божье соизволение. Откуда, вот, она могла знать, что надо мочой полотенце?

РАБОТНИК
Сказала, что гражданскую оборону вспомнила из школы. О, как!

У плиты крутится повариха ВИКТОША – маленькая круглая и очень активная женщина. Ей помогает безмолвная девушка КИРГИЗКА.

ГЕННАДИЙ
(за кадром)
Всё равно Его промысел. Надо же было вспомнить такое.

ВИКТОША
 (оборачиваясь)
А у меня бабка в девяносто одно только и помнит, что школу. Больше ничего.

Тут входит Андрей, оглядывает всех присутствующих, кивает всем.

АНДРЕЙ
Доброго вечера. Поужинать можно?

Виктоша оборачивается теперь уже к вошедшему. Все остальные тоже прекращают жевать и с интересом взирают на новенького.

ВИКТОША
(Андрею)
Это новенький что ли к нам пожаловал? Имя ваше как?
АНДРЕЙ
(Виктоше)
Андрей.

ВИКТОША
Ну, давайте, Андрей, сюда, что ли садитесь.

Все продолжают трапезу. Андрей проходит к столу, крестится на образа в углу, читая про себя короткую молитву. Садится.

ВИКТОША
 (Андрею)
Не с краю, не с краю! Там Анна Алексеевна сидит. Её место. Дальше продвигайтесь.

Андрей продвигается от крайнего места дальше по скамейке.

ВИКТОША
(бурча себе под нос)
А то, ишь, придут, как будто  и не жил до них никто.

ГЕННАДИЙ
Скорей бы уже Спас пришёл. Яблоки все созрели, убирать пора. Без освящения хранятся хуже… Дай-то Бог.

ВИКТОША
 (не оборачиваясь)
А отец Сергий-то придёт к обедне или как?

ВАРВАРА
(Виктоше)
К Спасу народ понаехал. К отцу Сергию очередь, я не видала, говорят, по два, а то и три дня. Вон, даже под окнами сидят, ждут благословения. Он же никому не отказывает, только на сон и делает перерывы, а питается там же, чем дадут – кто хлеба, кто конфетки.

ВИКТОША
Понятно, скоро совсем есть перестанет. В чём только дух держится.
Повариха накладывает в тарелку кашу какого-то серого цвета и тёмную-тёмную тушёную капусту. Посуда почти швыряется на стол, отчего скользит до места Андрея с раздражающим звоном. Андрей притягивает её к себе, берёт вилку и первым делом проверяет её на жирность, протирая салфеткой. Рядом сидящая работница из церковной лавки сразу обращает на это внимание.

Андрей с первой же порцией еды отправленной в рот понимает, что это гадость несусветная. Морщится, но ест через силу, закусывая больше хлебом. Не помогает. Наливает в пустой стакан морсу, запивает – более-менее.

Тут в столовой появляется АННА АЛЕКСЕЕВНА. Тяжело ступая, она добирается до своего места и буквально бухается на скамейку из последних сил. Лицо красное, отдышка делает дыхание чуть ли не свистящим. Казначейша машинально протирает ладонью скатерть перед собой.

ВИКТОША
(Казначейше)
Анночка Алексеевна, кушать что-нибудь будете?

КАЗНАЧЕЙША
 (Виктоше)
Нет, Виктоша, ничего не хочу. Налей попить чего.

ВИКТОША
Чаю или компотик, как скажете?

КАЗНАЧЕЙША
Холодного лучше. Голову болит с утра, наверное
давление.

Повариха делает знак киргизке, и та скрывается по лестнице в подвал. Виктоша присаживается рядом с начальницей.

ВИКТОША
(казначейше)
Анночка Алексеевна, не знаете, на Спас на скольких стол накрывать? Попечители будут?

КАЗНАЧЕЙША
Потом об этом…
(не оборачиваясь к Андрею)
А вы, молодой человек, не копайтесь так-то уж.
(ДАЛЬШЕ)

КАЗНАЧЕЙША (ПРОД.)
Бога, наверное, в молитве поблагодарили за посланную пищу, а сами, видно, брезгуете. 

Андрей допивает залпом стакан морсу и встаёт со своего места.

АНДРЕЙ
Извините.

ВИКТОША
(Андрею)
И доедать всё надо! В следующий раз меньше просите, если есть не хотите. У нас вся пища благословлена!

Андрей всё равно пытается выйти, доедая остатки каши на ходу.

ВИКТОША
(Андрею)
И посуду мы убираем, каждый за собой в мойку!

Андрей закашливается, но, прихватив со стола тарелку с вилкой и стакан, составляет всё в мойку. Продолжая кашлять, он спешно покидает столовую.

Все оставшиеся провожают его уход безразличными взглядами.
 
ИНТ – КОМНАТА АНДРЕЯ - ВЕЧЕР

Вечерний свет заглядывает в маленькую комнату и делит ее на две части. Граница, отделяющая светлую часть от темной, начинается от окна и заканчивается в дальнем углу. Там в двух метрах от пола располагается деревянная полка. Андрей аккуратно ставит на неё привезённую с собой икону и отходит на несколько шагов назад, позволяя солнцу осветить образ Христа.

В смешанных чувствах молодой человек подступает к окну, открывает створку и впускает в комнату свежий воздух. Вместе с ветром в помещение врываются голоса с улицы. Андрей прищуриваются.

Возле хозяйственного блока под командные возгласы Геннадия несколько подростков из приюта разгружают большой внедорожник. Из салона они перетаскивают пакеты и ящики с продуктами. 
Оставив створку открытой, Андрей снимает рясу, аккуратно складывает ее на стул и в одних трусах становится перед образом Христа. Стекло иконы слегка поблескивает.    

На минуту комната погружается в тишину, нарушаемую лишь криками с улицы. Молодой дьякон пристально глядит на икону, и постепенно взбудораженность пропадает. Остается только усталость.

АНДРЕЙ
Во имя Отца, Сына и Святаго Духа. Аминь.;Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матере, Преподобных и Богоносных Отец наших и всех святых, помилуй нас. Аминь. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй.

После молитвы Андрей садится на край кровати, и, склонив голову, запускает руки в волосы. Его глаз не видно, лишь слышится учащенное дыхание.
 
Андрей ложится на кровать лицом к стене и укрывается одеялом. Сначала комнату наполняют лишь тяжелые вздохи, заставляющие тело молодого человека каждый раз вздрагивать, а затем тишину разрывают резкие всхлипывания.

В ЗТМ

ИЗ ЗТМ

Лунный свет отражается от открытой створки и освещает изображение Сергия Радонежского. Играют на оконном стекле и смутно проглядывающиеся языки пламени. Недалеко доносится треск огня.

На постели  кто-то спит, укутавшись с головой под одеяло и приткнувшись к стенке. Дыхание неизвестного мирно растворяется по помещению, а потом резко прерывается. Человек выбирается из-под одеяла и приподнимается на локтях. Уличный свет вычленяет из темноты лицо Андрея.

Чувство тревоги охватывает молодого дьякона постепенно: сначала он тяжело дышит и непонимающе осматривается, после - затихает и к чему-то принюхивается. Причина беспокойства оказывается за окном. Андрей  встает и подходит к окну.


В нескольких метрах от детского приюта полыхает костер. Дым, освещаемый ярким пламенем и подхватываемый ветром, скользит в сторону молодого дьякона и исчезает в темноте. Неожиданно возле огня появляется Геннадий с охапкой листьев и сухостоя. Скинув опаль с сучьями на землю у костра, комендант понемногу подкидывает их.

Молодой дьякон, перепугавшись, отступает от окна, в обволакивающую темноту. По-видимому думает, что спрячется и останется незамеченным. Но Геннадий чувствует на себе пристальный взгляд. Кинув в пламя очередную ветку, он поднимает голову и тут же замечает в оконном проеме раздетого дьякона. 

ГЕННАДИЙ
Не спится…?

Андрей возвращается поближе к окну. Чувство неловкости не покидает его, все-таки он без рясы, в одних трусах. Потупив взор, молодой дьякон пожимает плечами.

АНДРЕЙ
Да я всегда чутко спал. Может, нервное…

ГЕННАДИЙ
А вот мне в последнее время тяжело засыпать. Вроде и природа, лес, вон, какой… густой.

Он обводит рукой совсем тёмную округу.

ГЕННАДИЙ
(продолжая)
А церковь! Давит и давит. Пришел в храм, чтобы спать спокойно, но… ничего не поменялось. У меня через день Чечня.

Молодой человек щурится, пытаясь разглядеть блестящий предмет в руках мужчины. Геннадий выдерживает паузу, подносит к губам сигарету, а следом и подарочную золотистую зажигалку. Но не прикуривает: косится на молодого дьякона и какое-то время думает. Наконец, перекрестившись, комендант поджигает сигарету, глубоко затягивается и выдыхает длинную полосу дыма.

ГЕННАДИЙ
Знаешь, что чаще всего поизносят прихожане? Не, не знаешь. Спаси и сохрани.
(ДАЛЬШЕ)
ГЕННАДИЙ (ПРОД.)
Я тоже, когда в Чечне был, нередко говорил: «Спаси и сохрани». И шел убивать.

Геннадий пристально всматривается в огонь.

ГЕННАДИЙ
(продолжая)
А чечены у своего Аллаха тоже просили помощи. И тоже шли убивать. Там ублюдки и здесь нелюди. А Бог в чем виноват? Ну, ему же выбирать приходиться.

Монолог прерывает грохот окна. Обернувшись, комендант замечает закрытое окно в комнату Андрея.
    
Молодой человек стоит в темноте, напротив деревянной полки c иконой. Он еле слышно и неразборчиво шепчет и периодически крестится. Томные вздохи звучат вперемешку с молитвой.  Секунда – и молодого дьякона сотрясает дрожь. Съежившись, он ложится на кровать и укрывается под одеяло. Засыпает не сразу: погруженный в свои мысли, он с минуту ворочается, и только после погружается в дрему.

ИНТ – ХРАМ ИЛЬИ ПРОРОКА – УТРО

Отец Никон выдерживает паузу и озирает храм. Сонные прихожане, рассредоточившись по средней части церкви, с трепетом готовятся к утренней молитве. Вместе с ними стоят священнослужители и дети из приюта. Изредка слышатся шепоты и шуршания, которые не выделяются на общем фоне, а, наоборот, дополняют атмосферу благоговения.

Андрей, находящийся в средней части храма, вглядывается в сосредоточенный лица прихожан. Молодых почти нет, на утренней службе в основном пенсионеры, либо женщины сорока лет.   

Среди прихожан находится попечитель храма Дмитрий Анатольевич КУХАРЕВ, большой плотный мужчина лет сорока пяти. На службу пришел не один, по правую руку – жена, ухоженная дама сорока лет в дорогом кашемировом платье-костюме и шелковом платке, по левую – дочка. Лена, девушка лет двадцати - тоже в костюме, но уже брючном, прикрытом сверху трикотажной туникой. На голове – самый простой платок из тех, что находят при входе в церковь, коли нет своего. Он явно не вяжется со всем остальным дорогим одеянием, однако симпатичного лица девушки не портит.


В какой-то момент, пристальный взгляд Андрея молодая начинает чувствовать.  Интуитивно она оборачивается, и,  после недолгих раздумий, улыбается молодому дьякону. Андрей от неловкости покрывается краской и сразу переводит взор на настоятеля. 

Наконец, отец Никон откашливается, и обитатели храма замирают.

ОТЕЦ НИКОН
Боже, Боже мой, к Тебе утренюю, возжада Тебе душа моя, коль множицею Тебе плоть моя, в земли пусте и непроходне и безводне…

Отец Никон говорит по памяти и ввиду возраста и должности порой останавливается, задумываясь о своем. Происходит это для прихожан незаметно, так как уходит на это пару секунд.

Андрей по молодости читает псалом без запинки, и в моменты пауз опережает молитву настоятеля. Но далеко не убегает. Опомнившись, он ждет отца Никона. 

ОТЕЦ НИКОН
(продолжая)
Тако во святем явихся Тебе, видети силу Твою и славу Твою. Яко лучши милость Твоя паче живот, устне мои похвалите Тя.
(пауза)
Тако благословлю Тя в животе моем, о имени Твоем воздежу руце мои. Яко от тука и масти исполнися душа моя, и устне радости восхвалят Тя уста моя.

Андрей отвлекается мыслями от службы и искоса поглядывает Лену. И внимание это взаимно: девушка оборачивается в ответ и одаривает молодого дьякона приветливой улыбкой. Чтобы не впасть в очередную краску, Андрей возвращается к наблюдению за прихожанами. 

Кто-то беззвучно повторяет молитву, кто-то безмолвно наблюдает за отцом Никоном и периодически крестится невпопад, и у всех блаженный вид. Единственное, кому в храме скучно – это нескольким подросткам из приюта. Равнодушно они переминаются с ноги на ногу, иногда перешептываются и толкают друг друга в плечо.


ОТЕЦ НИКОН
Аще поминах Тя на постели моей, на утрених поучахся в Тя. Яко бысть Помощник мой, и в крове крилу Твоею возрадуюся. Прильпе душа моя по Тебе, мене же прият десница Твоя. Тии же всуе искаша душу мою, внидут в преисподняя земли.
(пауза)
Предадятся в руки оружию, части лисовом будут. Царь же возвеселится о Бозе, похвалится всяк кленыися Им. Яко заградишася уста глаголющих неправду.
На утрених поучахся в Тя.

В очередную заминку отца Никона, Андрей поворачивается и сразу замечает мужчину сорока лет в дорогом деловом костюме. Тот, отодвигая руками людей, продвигается от одной иконы к другой. Возле каждой неумело молится: сложив вместе два пальца и не через право плечо, как принято, а левое. Когда мужчина оказывается недалеко от Андрея, молодой человек аккуратно касается его плеча.

АНДРЕЙ
(шепотом)
Мужчина, это не католический храм. Правильно креститься, сложив вместе три пальца.

Молодой дьякон приподнимает руку, наглядно показывая троеперстие.

АНДРЕЙ
(продолжая шептать)
И креститься нужно через правое плечо.

Мужчина от неловкости приоткрывает рот, не в силах произнести и слова: вместо них получаются нечленораздельные звуки. Его глаза блестят от слез, которые вот-вот и потекут по щекам. Андрей понимающе кивает головой и улыбается искренне и непринужденно.

АНДРЕЙ
Приходите завтра к восьми утра на исповедь. Батюшка у нас хороший, он точно поможет.   

По щекам мужчины текут слезы. Не в состоянии выдавить что-либо, он лишь кивает голой и несколько раз в знак благодарности хлопает Андрея по плечу. Неловкость ситуации и неожиданные эмоции вызывают в мужчине чувство стыда. Находиться в храме дальше он не может. Все также кивая, он проталкивается к выходу. 

ОТЕЦ НИКОН
Яко бысть Помощник мой, и в крове крилу Твоею возрадуюся. Прильпе душа моя по Тебе, мене же прият десница Твоя. Слава, и ныне. Аллилуия, Аллилуия, слава Тебе, Боже

По храму проносится облегченный вздох. Прихожане, священники, подростки из приюта – все они, как по приказу, трижды осеняют себя крестным знамением. В едином порыве их действия выглядят слаженными и отточенными.

ОТЕЦ НИКОН   
Господи помилуй.

Андрей спешит: сначала сам трижды крестится, а потом остальные. Заключительной части службы молодой человек не дожидается. Сорвавшись с места, он ступает в притвор, где подхватывает большую картонную коробку с надписью: «Детям». Со стороны престола тем временем доносится монотонный голос настоятеля.

ОТЕЦ НИКОН
Слава, и ныне. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На этом утренняя служба заканчивается. Неторопливо прихожане расходятся: одни шаркают к выходу; часть паствы задерживается возле икон, молча и продолжительно впиваясь взглядом в образы святых; другие обступают отца Никона. Настоятель уделяет старушкам пару неразборчивых слов,  разом всех перекрестив и отпустив домой. Прихожанкам для улыбки хватает и такого внимания. 

Возле выхода очередь из паствы замедляется. Переминаясь с ноги на ногу, старики терпеливо ждут своей очереди, а после аккуратно и с заботой бросают подарки на дно коробки. Прихожане помоложе кидают деньги. Среди людского гама отчетливо доносится радостный возглас Андрея.

АНДРЕЙ
Спасибо, храни Вас Господь.

Три старушки, которых благословил отец Никон, останавливаются возле Андрея. Они ничего в коробку не кидают, а лишь радостно судачат.

ПЕРВАЯ СТАРУШКА
Какой молоденький дьякон. Тебя как звать-то?

АНДРЕЙ
Андрей.

ВТОРАЯ СТАРУШКА
Хорошее дело ты выбрал, благое.

Андрей смущенно тупит взор, пытаясь сдержать улыбку.

ТРЕТЬЯ СТАРУШКА
Ну что, девочки… К отцу Сергию? После его слов на душе всегда так спокойно.

Андрей прикусывает нижнюю губу, в надежде задать вопрос. Однако старушки быстрой поступью покидают церковь. Полоска из прихожан тянется от храма к воротам и только там делится. Постепенно территория пустеет.

НАТ – ТЕРРИТОРИЯ ЗА ДЕТСКИМ ПРИЮТОМ – УТРО

В тени деревьев, за небольшим домиком с инструментами, курят четверо подростков из приюта. Поглядывая на здание, где проходит учеба и вся их жизнь, они радостно обсуждают последние новости. Самый задиристый и крепкий из них ВИТЯ: самому щуплому, ВАДИКУ, чуть что - отвесит подзатыльник, толстому НИКИТЕ – пинок. Не трогает лишь ТОЛЮ, высокого лысого и глупого на вид парня, который повторяет все за ним. 

ВИТЯ
Не поверите, она – как сочный пирожок. Жаль, попробовать не получилось. Скромная такая: «Я не готова».

Витя замечает ухмылку на лице Вадика, и тут же с размаху пытается отвесить ему подзатыльник, но друг уклоняется. Однако от наказания это не спасает, возмездие в виде пинка под зад прилетает от Толи.

ВАДИК
Ну, хватит тебе. 

В этот момент из-за угла появляется Андрей.       
Подростки от страха замирают. Дьякон со смущением кивает на сигареты в их руках, и окурки сразу падают на землю. 

АНДРЕЙ 
А-га, тут. Вас-то мне и не хватало. Занятие началось пять минут назад. Идем за мной быстро. А Костик где?
 
ТОЛИК
Откуда мы знаем.

Затоптав непотушенные окурки, дьякон шагает к зданию приюта. Молодые люди, переглянувшись и что-то проворчав, следуют за Андреем на учебу. Вдруг откуда-то издалека доносится вопль, разрезающий пространство насквозь.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
(за кадром)
Утоп! У-у-то-оп!!!

НАТ – БЕРЕГ ОЗЕРА – УТРО

Подростки с молодым дьяконом подбегают к берегу.

Тут уже скопище зевак обступило все подходы. Парни протискиваются в первые ряды.

Геннадий в одних трусах несёт на руках безжизненное тело мальчика. Он скользит о прибрежный ил, но мужчине помогают сразу несколько мужиков с берега.

Тело Костика, а это оказывается он, укладывается на траву.

Все замолкают. Люди смотрят на бледное лицо  мальчишки разглаженное ужасной смертью.

Подростки и Андрей тоже ошарашены этой внезапной трагедией.

Сквозь толпу пробирается запыхавшийся отец Никон. Он приседает у трупа и слегка тормошит его, будто пытаясь оживить. На глазах у батюшки вот-вот появятся слёзы. Но он поднимается и берёт себя в руки.

ОТЕЦ НИКОН
Расходитесь, я прошу вас.
(Геннадию)
Унеси его в зал заседаний на стол.
 (всем)
Я ещё раз говорю, расходитесь.
ИНТ – УЧЕБНЫЙ КЛАСС – УТРО

Ученики сидят тихо. Все с практически каменными лицами смотрят на доску.

Андрей выводит на доске рядом с изображением луны и кошки рисунок человека. Получается неаккуратно и схематично, без особых деталей:  круг, овал и черточки. 

АНДРЕЙ
Человек не был бы человеком, если бы не ошибался. Люди стали искажать истинное понятие о Боге.

Андрей отходит от доски, чтобы ученики лучше рассмотрели изображения.

АНДРЕЙ
Они обожествляли солнце и луну, животных, человека. С последним можно столкнуться и сегодня.

Однако дети есть дети, и долго сидеть в оцепенении сидеть не могут. Слабоумный Толя засыпает, уткнувшись лбом в сложённые на парте руки;  Вадик уже играет c Никитой в морской бой, а Витя внимательно разглядывает мужской журнал. Остальные старательно записывают лекцию, но дьякону этого мало.

Чтобы хоть как-то взбодрить четверых лентяев, Андрей говорит громче.

АНДРЕЙ
Грех и суеверие наводнили землю. Внимание человек акцентировал на внешних атрибутах. Истинная религия оказалась на грани. Но были и праведники, такие как крепкий духом Авраам.

Ситуацию громкий голос не меняет. Привлечь внимание не получается. Отвлекается от своих дел четверка лоботрясов только в моменты пауз: для вида выпрямляются и устремляют взор в сторону Андрея. Ждут, чтобы потом снова погрузиться в безделье.

На эмоциях Андрея их равнодушие не отражается. Гордо он вышагивает перед доской и продолжает лекцию.



АНДРЕЙ
И сказал Господь Авраму: «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе».

Андрей рассказывает историю церкви на автомате. Голос его постепенно перестает слушаться, а  сам он, стоя у окна, медленно погружается в свои мысли и переживания.

В какой-то момент ему даже кажется, что за окном среди деревьев появляется почему-то волк. Но стоит Андрею приглянуться, и животное пропадает.
      
ИНТ – ТРАПЕЗНАЯ ХРАМА - ДЕНЬ

Андрей входит и сразу крестится на образа, читает про себя короткую молитву. Только потом он оглядывает присутствующих.

АНДРЕЙ
Доброго здравия, кого ещё не видел.

Киргизка молча кивает ему головой. Повариха же Виктоша только буркает приветствие спиной, продолжая что-то варганить рядом с плитой.

Андрей присаживается на своё место за столом рядом с какой-то СТАРЕНЬКОЙ БАБУШКОЙ. Та потихоньку мусолит беззубым ртом холодные сырники, оставшиеся ещё с завтрака, и безостановочно тихо что-то говорит про жизнь давно ушедшую.

Киргизка ставит перед Андреем тарелку с постным супом, где помимо риса плавают кусочки грибов и морковки. Андрей безропотно ест, часто поглядывая на выжившую из ума старушку.

ВИКТОША
(не оборачиваясь к старенькой бабушке)
Наталья Максимовна, где была-то? Давно не появлялась.

СТАРЕНЬКАЯ БАБУШКА
В деревню к сестре ездила. Только она меня и подкармливает, родная.

ВИКТОША
Ну, что ты плачешься всё! А я что? Каждый раз, ведь, приходишь, и поесть тебе, и даже выпить иногда, по праздникам наливаю.

БАБУШКА СТАРЕНЬКАЯ
Ой, милая ты моя, твоя правда, да, твоя… Видишь, уже слаба головой совсем стала, дура старая! Ты же
моя благодетельница: и маслица даёшь, и хлебушка…

Бабушка, сев на нового конька, продолжает  себе под нос обсуждать эту тему. Андрей, молча, доедает суп, а ему уже ставят тарелку с основным блюдом: картофельным пюре и гуляшом.

Андрей отставляет пустую глубокую тарелку и придвигает горячее. Но тут выясняется, что оно совсем не горячее, а холодное.

АНДРЕЙ
(Виктоше)
А можно это как-то подогреть? Так есть совсем невозможно.

Виктоша недовольно зыркает на молодого человека и коротко кивает киргизке на микроволновую печь. Та забирает тарелку и определяет её в Микроволновку. Часики аппарата начинают характерно тикать.

В это время Виктоша поднимает вверх блюдо, над которым трудилась всё это время. На нём видна нарезанная тонкими ломтиками и красиво уложенная нарезка из рыбных деликатесов. Торжественно повариха их уносит в соседнюю комнату, распахивая дверь настежь.

Из столовой видны дизайнерски оформленные апартаменты совсем другой столовой. Там и оббитые благородным деревом бордюры, и стены отделанные камнем, и двухкамерный двухдверный холодильник престижной марки.

Андрей, даже замедлив пережёвывание, явно изучает содержимое таинственной комнаты. 

Виктоша довольная выходит обратно без блюда и плотно прикрывает за собой дверь.

Далее с плиты из маленькой кастрюльки на плоское блюдо выкладываются средней величины омары в количестве трёх штук.

Это блюдо вместе с тарелкой сборной рыбной солянки Виктоша опять уносит в соседнюю комнату.

Андрей не выдерживает. Он делает знак старенькой бабуле, мол, тихо, т-сс, а сам привстаёт и делает шаг в сторону приоткрытой двери столовой отца Никона. Заглядывает с интересом внутрь.

В этот момент в столовой появляется отец Никон с мальчиком лет семи (явно сыном).

Андрей отпрядывает назад.

Отец Никон крестным знамением приветствует всех трапезничающих.

ОТЕЦ НИКОН
 (улыбаясь)
Доброго здравия и аппетита!

Сам же он с сыном следует, как ни в чём не бывало, в свою столовую. Ему на дороге попадается Виктоша, которая тут же складывает руки на груди и просит у батюшки благословения.

ОТЕЦ НИКОН
(благословляя)
Спаси Христос! Всё как я просил?

ВИКТОША
Да, батюшка. Ой, Петичка, тоже покушать к нам? До чего ж похож…

И всё. Отец Никон с сыном скрываются в глубине комнаты, а Виктоша опять плотно прикрывает за ними дверь.

ВИКТОША
(старенькой бабушке шепотом)
Ой, ты слыхала, у нас малец утоп. Вот, страсти-то.

Андрей, наконец, от самой Виктоши получает свою тарелку разогретого второго. Задумавшись, он начинает есть и сильно обжигается первой же порцией – блюдо нагрели слишком.


ИНТ – КОРИДОР ПЕРЕД РАБОЧИМ КАБИНЕТОМ ОТЦА НИКОНА – ДЕНЬ

Сидя на деревянной некрашеной скамье, отполированной частым использованием по назначению до блеска, Андрей облокачивается на подоконник и поглядывает в низенькое окно на двор.

Со второго этажа видно, как там работник стрижёт газон и убирает мусор. Пробегающих мимо приютских мальчишек он разгоняет, чуть ли не пинками, но те только гогочут в ответ.

Вдруг Андрей оборачивается на доносящиеся голоса из-за двери настоятеля.

Он подходит ближе и, оглянувшись по сторонам, прислушивается.

КУХАРЕВ
 (за кадром)
Батюшка, да дело не в этом... За деньги вы не переживайте. Я, чем могу – помогу. А чем не могу - уж
не взыщите!

ОТЕЦ НИКОН
(за кадром)
Я, видите ли, тоже служу, и не как могу, а изо всех, можно сказать, сил. И мне бы хотелось всё же иметь
хоть какое-то представление, насколько мы можем
рассчитывать в восстановлении.

Андрей ещё раз оглядывается по сторонам и украдкой наклоняется к замочной скважине.

ИНТ – РАБОЧИЙ КАБИНЕТ ОТЦА НИКОНА - ДЕНЬ

За антикварным ломберным столиком, приспособленным под журнальный, сидят по разным сторонам отец Никон и Кухарев. Последний – в синей рубашке, которая на нем едва сходится и в сидячем положении на пуговицах почти трещит, оголяя в складках волосатый живот. Пьют кофе из миниатюрных фарфоровых чашечек, с давнишней историей.




КУХАРЕВ
Ваше дело… помогать людям и служить Господу. Остальное моё, хоть и не безграничное. Рабочие у меня свои есть. Вон, баньку какую недавно отстроили. Кстати, приглашаю.

ОТЕЦ НИКОН
Нет, спасибо, воздержусь. Конечно, если у вас финансовые трудности, вы так и скажите. Починим своими силами… людей добрых много. Прихожане храм любят...

КУХАРЕВ
Ну, зачем же так-то. Я же не отказываюсь, отец Никон.

Покровитель храма, пожав плечами, достаёт из внутреннего кармана пиджака и кладет на стол две плотные пачки с деньгами.

КУХАРЕВ
 (продолжая)
Я думаю, на первое время этого хватит, а потом посмотрим. Вы уж молитву о здравии прочтите, как
полагается, за меня, за детишек, ну, и супругу мою тоже. А в субботу мы на исповедь, как всегда, и причастие само собой. 

Батюшка поднимается с кресла и осеняет гостя крестным знамением.

ОТЕЦ НИКОН
Само собой, Дмитрий Анатольевич, само собой! Прегромаднейшее вам спасибо, что не забываете нас блаженных, и всё не с пустыми руками. Бог вас вознаградит!

Обнимаются, целуются в щёку на прощание. Кухарев выходит. В проёме двери на вытяжку стоит Андрей. Он уже собирается шагнуть, но его буквально за рукав оттягивает назад казначейша. Она сама входит в кабинет и прихлопывает за собой дверь.
КАЗНАЧЕЙША
Что-нибудь есть, батюшка?

Елейная улыбка мгновенно сползает с лица батюшки, меняясь на выражение сугубо деловое.

ОТЕЦ НИКОН
Да, Анна Алексеевна, трудами Божьими.
 
Настоятельно пристально смотрит на купюры, как будто боясь к ним прикоснуться, и всё же небрежно передвигает их на край стола в сторону от себя.

Казначейша, завидев деньги, танкером курсирует к столу и легким наклоном головы, как бы спрашивает разрешения их забрать. Настоятель кивает в ответ, и Анна Алексеевна складывает купюры в старый потёртый замшевый мешочек, затягивает шнурок и завязывает его на мёртвый узел. После этой недолгой процедуры, казначейша крестится, целует руку отца Никона и удаляется.

Тут входит Андрей. Молодой человек с робостью в каждом движении становится возле пустого кресла, но не садится, ожидая приглашения.

Отец Никон расплывается в отеческой улыбке.

ОТЕЦ НИКОН
Садись, юноша, садись! Может кофе? Не утро, но всё же.

Андрей, ещё больше смущаясь, отрицательно мотает головой и садится на самый краешек кресла, чтобы не свалиться до спинки.

Один из его ботинок безотчётно выбивает нервную дробь об пол.

ОТЕЦ НИКОН
 (испытывающе разглядывая)
Прекрасно… Прекрасно… Ну что, понравилось тебе у нас? Комната устраивает?

АНДРЕЙ
Всё понравилось. Комната замечательная, светлая.

Отец НИКОН
Да? А храм тебе как?

АНДРЕЙ
Храм очень красивый, очень.

ОТЕЦ НИКОН
И прихожан ты тоже уже видел?

АНДРЕЙ
И прихожане все добрые, милые люди. Правда.

Отец Никон вдруг хохочет в голос раскатисто и звонко. Потом бодро вскидывается со своего места и ходит по комнате из стороны в сторону, довольно потирая руки.

ОТЕЦ НИКОН
Да ты расслабься! Чего словно листик дрожишь? Сам же говоришь, всё хорошо. Ну, давай, давай расскажи о первых впечатлениях. Самое сладкое, знаешь ли, и
животрепещущее, когда впервые и вновь, как говорится. А как горько иногда осознавать, что так, как в 16 лет уже не будет никогда…

Он неожиданно снова плюхается в кресло и практически впивается глазами в молодого человека.

ОТЕЦ НИКОН
 (продолжая)
Как с воспитанниками дела?

АНДРЕЙ
Пацаны и есть пацаны. Шумные.

ОТЕЦ НИКОН
Ты, вот что, будь с ними обходительнее. Они, в большинстве, сироты. Их пожалеть нужно. А особо
непоседливых лучше отсылай ко мне. Я найду на них управу. Хорошо?

АНДРЕЙ
Хорошо.

Святой отец наклоняется к Андрею и ласково похлопывает его по руке, по-прежнему по-отечески улыбаясь.
 
ОТЕЦ НИКОН
Вот и славно! А кормят-то тебя хорошо? Доволен?

АНДРЕЙ
(улыбаясь в ответ)
Конечно, лучше и придумать нельзя.

ОТЕЦ НИКОН
Ай, молодца! Какой хороший мальчик!

Батюшка опять похлопывает парня по руке. Его улыбка вдруг уступает место какому-то серьёзному и пронзительному выражению лица.

ОТЕЦ НИКОН
 (продолжая)
Мой тебе совет, сынок, обживись, присмотрись, ещё будет время подумать. Не торопись делать выводы о качествах, которые, может быть, проявятся у тебя самого в дальнейшем.

Отец Никон встаёт и за плечи поднимает Андрея встать. Он глядит ему в упор в самые глаза, не моргая. 

ОТЕЦ НИКОН
(продолжая)
И ещё, верь и молись! Тогда с тобой будет всё хорошо.

Потом он вдруг целует Андрея в лоб и слегка отталкивает от себя.

ОТЕЦ НИКОН
Ступай!

Андрей в недоумении плетётся к выходу. Настоятель только взглядом провожает его.

ОТЕЦ НИКОН
(в спину Андрею)
Твое доброе сердце пригодится приходу.


ИНТ – КОМНАТА АНДРЕЯ – ВЕЧЕР

Андрей сидит на убранной кровати и читает молитвенник: маленькую потрепанную книжку с трещинами на корешке. Задерживается на каждой странице, и при этом чуть слышно проговаривает про себя молитву.

За окном галдеж. Подростки с криками и воплями играют в футбол. Деревья заменяют ворота, а поле - небольшой участок земли, свободный от насаждений, неровный, зато с травой. За спортивным противостоянием, облокотившись на метлу, наблюдает Геннадий. Когда мяч попадает случайно в него – мужчина успевает согнуться, и вместо живота, удар принимает спина, - он разражается бранью в сторону заигравшегося мальчика.

ГЕННАДИЙ
(потирая спину)
Ах ты, кишка. Ноги тебе оторвать.

На этом Геннадий не останавливается: он пальцем подзывает мальчика и суёт ему в руки метлу.

ГЕННАДИЙ
Не умеешь играть в футбол – мети. Никаких «случайно». Случайно потом по балде получишь, если не увижу чистоту. Я все сказал.

Галдеж усиливается, и Андрей закрывает окно. Но погрузиться в чтение не получается: то на икону задумчиво посмотрит, то на улицу. Под конец и кровать становится неудобной. Молодой человек садится и так и эдак – у изголовья и по середине, свесив ноги и убрав их под себя. Устав от метаний, Андрей кладет молитвенник на тумбочку.
 
ИНТ – КОРИДОР ДЕТСКОГО ПРИЮТА – ВЕЧЕР

Дьякон прикрывает дверь в комнату. Пустой и темный коридор погружён в состояние спокойствия: никаких шумов и звуков, словно это не детский приют. Андрей прислушивается к пустоте. За соседней дверью какое-то шуршание и разговоры. Молодому человеку с трудом удаётся их различить. Любопытство захватывает его мысли, и он подступает поближе. О чем сразу жалеет: половица под ногами разряжает тишину отчетливым скрипом.   

Свет, просачивающийся снизу, в проеме между дверью и полом, на мгновение исчезает. Дьякон напряжённо переминается с ноги на ногу. В конечном счете, желтизна снова окутывает небольшую площадь перед входом в комнату. Андрей дергает за ручку двери.

ИНТ – КОМНАТА КОЛИ – ВЕЧЕР

Внутри детской спальни Андрей застаёт двух детей, Колю и СТЕПУ, смирно лежащих на кровати. По лицам понимает: что-то друзья скрывают. Дьякон пересекает комнату и открывает тумбочку. Внутри смятый пакет с хлебными крошками и стакан с разводами от молока.

ГЛЕБ
Не рассказывайте только отцу Никону.

КОЛЯ
Мы так больше не будем.

Андрей достаёт пакет и стакан из-под молока и протягивает его Коле. Мальчик с испуганным видом принимает предметы, готовясь к наказанию. Однако дьякон расплывается в улыбке.

АНДРЕЙ
Обещаю держать язык за зубами. Только если следы за собой уберёте. Договорились?

Друзья с недоверием переглядываются, явно ожидая какого-то подвоха.

Но дьякон в лице не меняется. Незаметно для самих мальчиков, их доверчивость берет вверх, и они начинают улыбаться. 


ИНТ – КОРИДОР ДЕТСКОГО ПРИЮТА – ВЕЧЕР

В коридорах тишина, и шаги Андрея разносятся гулким продолжительным эхом. Молодой человек заглядывает в каждую следующую комнату и проверяет, чем заняты обитатели приюта. Делает это быстро, без лишних разговоров. В одной спальне дети играют в шахматы, в другой читают молитвенник, в следующей спят. А вот в крайних комнатах – пусто.

ИНТ – ДУШЕВАЯ – ВЕЧЕР

В небольшой узкой комнате вытягиваются в ряд кабинки без дверей и с дырками в боковых стенах. В помещении мерцает свет: единственная на потолке лампочка дергается и готовится в любую секунду отключиться. На потолке из-за сырости давно обживается плесень.

В самой дальнем углу помещения - работает душ. Кто моется – неизвестно. Через щель в стене на уровне колен за человеком подсматривает сначала один глаз, потом другой.
Эти любопытные – двое подростков. Стоя на коленях, полностью раздетые мальчики толкают и щипают друг друга, чтобы получше рассмотреть человека под работающим душем. Звуков они не издают, а когда пробирает на смех, закрывают руками рты.

Андрей неторопливо ступает по разбитому кафелю душевой. Его тень плавно скользит по кабинкам и добирается до подглядывающих друзей. Сперва присутствие постороннего мальчики не чувствуют, и покрасневшему дьякону, вместо их лиц, приходиться лицезреть голые задницы.

Случайно один из друзей оборачивается и сразу замирает. Его нервозность передаётся по цепочке: второй ощущает неладное в ту же секунду. Оторвавшись от дырки в стене, он бледнеет при виде Андрея. Друзья молчат и готовятся к худшему, а дьякон – судя по потерянному виду - не знает что делать. Наконец, самый смелый хватает полотенце и удирает к выходу. Друг, недолго думая, следует его примеру. Андрей провожает их взглядом и подходит в крайней кабинке.

Краска с щек дьякона по-прежнему не пропадает. В душевой оказывается Витя. Стоя спиной к Андрею, он мастурбирует. Когда подросток поворачивается и видит преподавателя, от неожиданности столбенеет. Реакции от дьякона нет - Андрей стоит парализованный с опущенными руками и с трудом пытается подобрать нужные слова. Мгновенье в душевой слышится только шум воды.

Однако на губах подростка вопреки всему вдруг появляется улыбка.

ВИТЯ
Вы что, подглядываете? Фу, как не красиво!

И, вызывающе подмигнув, Витёк напоказ возобновляет мастурбацию.

ИНТ - УЧЕБНЫЙ КЛАСС – УТРО

На учительском столе перед Андреем лежат сложенные в два ряда стопки из книг. Одна выше другой. Андрей кладет Новый  Завет на самую низку башню из церковных томов, и он оказывается на одном уровне с Новым Заветом.




АНДРЕЙ
И обратился Моисей к Богу c горячей молитвой. Господь услышал Моисея…   

C вызовом молодой педагог смотрит на класс.

Среди учеников гуляет привычное для дьякона равнодушие: Витя играет в телефон и отшучивается с друзьями, которые тоже занимаются чем попало – рисуют в тетрадках, или тоскливо глядят в окно. 

АНДРЕЙ
Евреи находились у самого берега, дальше путь преграждали воды Красного моря. Но вот чудо. С этим вы уже не раз сталкивались по ходу библейской истории. По велению божию…

Дьякон протискивает ладони между Новым и Ветхим Заветами и резко разводит башни из книг друг от друга.

АНДРЕЙ
Простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушею, и расступились воды.

Опершись ладонями на стол, Андрей в тишине буравит учеников обиженным взглядом.

Ученики один за другим выпрямляются на стульях, кроме Вити – он все также играет в телефон.

Андрей, как есть, вдруг делает прямо на столе «крокодила», то есть, опираясь на руки, выпрямляет тело в воздухе параллельно столу.

АНДРЕЙ
Неужели вам все равно?

Подростки  переглядываются и пытаются найти адресата слов. Толя, Вадик и Коля стыдливо опускают лбы. Единственный, у кого хватает смелости выступить – Витя. Отложив телефон, он холодным и злым взором смеряет молодого преподавателя.   



ВИТЯ
(Андрею)
Лично меня сказки не интересуют.  Да тут всех они не особо интересуют.   

АНДРЕЙ
(Вите)
Не богохульствуй.

ВИТЯ
Вот вы рассказываете про чудеса… Но их же не бывает.

Ошарашенный Андрей отходит от парты. Какое-то время уходит на осознание ситуации, а затем на подготовку ответа.

АНДРЕЙ
Ты просто не замечаешь эти чудеса.  То, что ты здесь – уже чудо.

ВИТЯ
У меня просто родители пьют.

АНДРЕЙ
Ну, вот, где бы ты мог быть? Представь. А ты – здесь.

Андрей разводит руками.

И всё равно Витя с чувством победителя вальяжно облокачивается на спинку стула. Толя пробует друга усмирить, слегка пиная его ногу. Получается только хуже: Витя стискивает зубы и краснеет от гнева. 

ВИТЯ
За вашу зарплату я поверю во все чудеса. А что такого? Я денег хочу. Оклад у дьякона хороший, кормят бесплатно, а в некоторых приходах даже поле для гольфа есть, я слышал.       

Андрей не выдерживает и cо всего маху бьет кулаком по столу.

АНДРЕЙ
Замолчи сейчас же!

Ученики вздрагивают и с интересом переводят взгляд с Андрея на Витю и обратно. Дьякон тяжело дышит, вот-вот и снова сорвется.

Отвернувшись от класса, молодой человек помутневшим взором смотрит в окно и в очередной раз замечает волка: серого большого и c зайцем в зубах. Животное на мгновением появляется из-за кустов, а затем опять исчезает.

Дьякон прикладывает ладонь ко лбу: судя по всему, температура нормальная. Потом – трет пальцами глаза. Ученики наблюдают за преподавателем c удивлением, но лишних вопросов не задают – бояться попасть под руку.   

АНДРЕЙ
Так на чем я остановился? Ах, да, Моисеей… Моисей…

Дьякон отвлекается от окна и начинает ходить перед доской взад-вперед. Повесы облегченно вздыхают и слушают внимательно учителя. Витя же нервно покусывает губу, будто чувствуя будущие последствия.      

АНДРЕЙ
(продолжая)
Посреди Красного моря образовалась суша. Так  израильтяне смогли перейти на другой берег. А вот египетское войско нет. В тот момент, когда египтяне находились посреди моря, Моисей еще раз поднял правую руку и…

Андрей поднимает правую руку и силой ударяет ей по столу. Класс как один человек ахает.

АНДРЕЙ
… водяные стены обрушились на преследователей.

ИНТ – РАБОЧИЙ КАБИНЕТ ОТЦА НИКОНА – ДЕНЬ

На почти готовом макете территории храма Ильи Пророка рука Отца Никона очень осторожно приклеивает к основанию новую фигурку крестильного корпуса.

Отец Никон отстраняется и глядит чуть издали на своё творение. В его лице смешиваются и благоговение, и умиротворение, и восторг. На глаза накатывают робкие слёзы, но не проливаются, а так и остаются там, в глазах.

АНДРЕЙ
(за кадром)
Так что мне с ним делать?

Отец Никон вздрагивает, приходя в себя. Оборачивается к гостю.
ОТЕЦ НИКОН
А что, так сильно хулиганит?

Андрей заминается.

АНДРЕЙ
Дело не в том, насколько разрушительно это хулиганство для нас. Отвратительно, что отрок Виктор это делает демонстративно и напоказ. Вызов, вот, что настораживает. Значит, есть что-то, что не устраивает его у нас, против чего он борется.

ОТЕЦ НИКОН
Но, может, причина и не в нас вовсе. Может, он жизнью обижен, и теперь обозлён на всех. Не подумал?

АНДРЕЙ
Может быть. Но если на вызов не ответить и промолчать, далее вызов будет более масштабный, а потом вообще приведёт к разрушению.

ОТЕЦ НИКОН
К разрушению чего?

Отец Никон с явным испугом опять поворачивается к модели  Храма и кладёт на него свои ладони, как будто прикрывая его. 
АНДРЕЙ
К разрушению, прежде всего, его собственной личности. Мы должны с этим что-то делать.   

ОТЕЦ НИКОН
Поди сюда.

Андрей подходит в угол у окна к постаменту, на котором в кабинете Отца Никона стоит модель его храма. Смотрит молча. Отец Никон ещё и ещё раз оглядывает каждую фигурку, подчищает кое-где, гладит.

ОТЕЦ НИКОН
(продолжая)
Правда здорово?! Ничего ни отнять, ни прибавить… Хотя, прибавить всегда можно. Но как всё на своих местах, удобно, красиво!

АНДРЕЙ
Да, симпатично.

ОТЕЦ НИКОН
Симпатично?

АНДРЕЙ
Мило!

Отец Никон резко разворачивается и направляется к своему рабочему столу. Садится.

ОТЕЦ НИКОН
Значит так, отрока Виктора пришлёшь ко мне, я с ним поговорю. Уверяю тебя, больше с его стороны ничего
такого не повторится.

Отец Никон жестом указывает Андрею на стул по другую сторону стола.

ОТЕЦ НИКОН
(продолжая)
Садись. Хочу поделиться своими планами… Видишь ли, хочется мне сделать наш храм образцовым и даже где-то показательным. Чтобы он стал, так сказать, эталоном, чтобы на него равнялись. Во-первых, это привлечёт прихожан, во-вторых, по обмену опытом к нам батюшки начнут ездить, ну, и туристов, не нужно со счетов сбрасывать. А? Как?



АНДРЕЙ
Прекрасный бизнес-план. Только, может, сначала в приходе порядок навести следует?

ОТЕЦ НИКОН
А что в приходе не так?

АНДРЕЙ
Мне кажется, у нас подвижническая работа, и каждый, кто работает в церкви, должен печься о людях, быть смиренным и являть собой благо. А у нас, кроме вас, почему-то люди грубые и совсем не внушающие благоговения.

ОТЕЦ НИКОН
Конкретно.

АНДРЕЙ
А кого ни возьми – повариха языком бреет, только подходи, казначейшу в нормальном настроении никто не видел ни разу, завхоз на всех бросается по любому поводу, а рабочий вообще уголовник какой-то, бабки крестятся.

Отец Никон тяжело поднимается из-за своего стола и ходит из угла в угол по комнате, сцепив руки сзади в замок.

ОТЕЦ НИКОН
Вот, значит, как ты людей судишь? В самую суть проник. Да? У Виктоши кроме нашего храма на всём свете нет никого. И муж, и дети на машине разбились насмерть, только она одна и выжила. Это только видимость одна, что она в себе. У Анны Алексеевны  единственный сын пьёт беспробудно. Чему радоваться? Гена в Чечне через смерть прошёл, так до сих пор дрожь его бьёт при любом окрике.

АНДРЕЙ
Я не знал.

ОТЕЦ НИКОН
Не знал. А в работники кто пойдёт за такую зарплату. Двадцатка всего. А тут человек раскаялся, хочет искупить, прощение вымолить. Что за грех?

Отец Никон обходит Андрея сзади и треплет его за плечи.

ОТЕЦ НИКОН
(продолжая)
Молод ты ещё – скор на приговор. Но это, как известно, быстро проходит, друг мой.

АНДРЕЙ
Простите меня.

И снова Отец Никон усаживается в своё начальственное кресло, надевает очки и спускает их по носу ниже, так что смотрит теперь на Андрея поверх этих самых очков.

ОТЕЦ НИКОН
Бог простит, сынок, бог простит. А что, касаемо планов, видится мне, юноша, что именно ты станешь в ближайшее время не последним человеком. Понимаешь, к чему я клоню?

АНДРЕЙ
Нет пока.

ОТЕЦ НИКОН
Глупый, мне хочется приемником тебя сделать, а ты никак со мной в унисон войти не можешь. Чего ершиться-то? Одно ж дело делаем.

АНДРЕЙ
Да, конечно.



ОТЕЦ НИКОН
Так что давай, как говорится, Андрюша, жить дружно. И вот что ещё… жениться тебе надо. Не хорошо так, не по православному. В конце недели Дмитрий Анатольевич
в нашем ДК благотворительный вечер устраивает. Так ты приходи.

Отец Никон жестом командует Андрею встать, и тот поднимается. Делает жест покрутиться, и тот крутится вокруг себя несколько раз.

ОТЕЦ НИКОН
(продолжая)
Есть у тебя что-нибудь цивильное? Одевайся и приходи. Познакомишься там кое с кем.   

Андрей кланяется батюшке и уходит из кабинета. Тут же его сменяет отец Михаил. Мелкими шажочками он пробирается к столу начальника и садится на самый краешек стула.

ОТЕЦ НИКОН
Чего?

Отец Михаил достаёт из-под подрясника маленькую записную книжку и вглядывается в её страницы.

ОТЕЦ МИХАИЛ
Святый отче, Генка ночью опять пил и кричал сильно.

ОТЕЦ НИКОН
Слышал.

ОТЕЦ МИХАИЛ
А Варвара на свечках излишек опять в карман положила. И Виктоша…

ИНТ  - ФОЙЕ ГОРОДСКОГО ДОМА КУЛЬТУРЫ – ДЕНЬ

Звучит какой-то славянский вальс. Смычок с трудом пробирается по струнам виолончели из конца в конец.
Маленький классический камерный ансамбль с чувством играет чуть ли не Дворжака.

По фойе фланируют разодетые в выходные костюмы и платья знатные горожане, так сказать, сливки местного общества. Кто-то останавливается, чтобы поприветствовать знакомых, кто-то мнётся у накрываемых столов, да нет, нет, и заглянет, что там такого выставляют официанты на белоснежные скатерти.

Андрей в своём обычном цивильном костюме стоит у колонны, сложив руки на груди. Он внимательно рассматривает то одних присутствующих, то других. Сам он никого не знает, и от этого не здоровается ни с кем, как впрочем, и с ним также никто не здоровается. Проходящие мимо лишь мельком бросают взгляд на серенького невзрачного молодого человека.

Сбоку от главного входа в зрительный зал стоит разрисованный, оклеенный мишурой и блёстками картонный домик для проведения благотворительного аукциона. Вокруг него толкутся устроители, распорядители, ведущие мероприятия. Самодеятельность. Шум, гам, смех, не вяжущийся с грустными нотками вальса.

По большой мраморной лестнице снизу из гардероба поднимаются всё новые и новые приглашённые лица. Среди них появляются и Отец Никон с Кухаревым под ручку. Они о чём-то увлечённо разговаривают, и не в силах остановиться проходят до самого окна с противоположной лестнице стороны.

Там они, наконец, останавливаются и говорят, говорят дальше.

Андрей направляется к ним.

АНДРЕЙ
Здравствуйте!

ОТЕЦ НИКОН
(Кухареву)
Вот, Дмитрий Анатольевич, хотел давно вам представить – будущий Отец Андрей! Молодой выпускник семинарии, полон сил, идей, как сделать наш приход современным и «с человеческим лицом», так сказать.
 
И отец Никон и Кухарев смеются над шуткой, мягко и по-доброму. Андрей смущается.




КУХАРЕВ
(Андрею)
Ну-ну, молодой человек, не стоит стесняться искренних порывов. Юношеский максимализм – это прекрасно! Это - база для всех жизненных свершений. Не правда ли, отец Никон?

ОТЕЦ НИКОН
Конечно.
(Андрею)
Главное, чтобы максимализм постепенно не уступил место нигилизму. А то, ведь, как
бывает – с водой и дитя выплёскиваем.

КУХАРЕВ
(Отцу Никону)
Надеюсь не во время крестин?

ОТЕЦ НИКОН
(Кухареву)
Ну, что вы, побойтесь Бога, Дмитрий Анатольевич.

Опять оба смеются. Заметно, что шутка несколько коробит Андрея, ему становится неуютно в этой компании. Отец Никон замечает это и похлопывает парня по плечу.

ОТЕЦ НИКОН
 (Андрею)
Ладно, что ты, милейший, будешь с нами – стареющими дядьками тут околачиваться. Ступай, потанцуй с кем-нибудь что ли. Пригласи девушку, познакомься. Давай, давай.

Андрей смущается ещё больше, но отец Никон настоятельно указывает одними глазами куда-то в сторону входа в большой зал, и Андрей чисто инстинктивно оборачивается.

У колонны возле дверей стоит какая-то тётушка в длинной юбке и в плотную косынку убранной головой. А вот рядом к ней жмётся юная барышня лет семнадцати в чём-то совершенно воздушном, с глазами полными как испуга, так и любопытства. На мгновенье девушка останавливает взгляд на Андрее, замирает, натягивается как струна и в смятении отводит глаза сначала в пол, а потом в сторону маменьки.
Через мгновенье она украдкой снова порывается взглянуть на понравившегося молодого человека, однако поймав его неотрывный взгляд, тут же прячется за колонну.

Прежний вальс заканчивается и начинается новый. Андрей делает усилие над собой и направляется всё же к девушке и её матери.

Когда он подходит, девушка ВЕРОЧКА совсем вспыхивает каким-то первозданным стыдом, не зная куда деться, а её МАТУШКА, совсем даже наоборот, оборачивается к молодому человеку с интересом.

МАТУШКА
(Андрею)
Я вас слушаю, мальчик.

АНДРЕЙ
(матушке)
Позвольте пригласить вашу дочь на танец? Извините.

МАТУШКА
(Андрею)
Отчего же, нет.
(Верочке)
Пойдёшь?
 
Верочка, лишь слабо кивая головой, даёт понять, что согласна пойти танцевать.

И вот вальс кружит пары. Их всего три, но среди остальных интереснее всего наблюдать за Андреем и Верочкой. Они чуть сбиваются с ритма, чуть наступают друг другу на ноги, но видно, что молодые люди придерживают один другого с замиранием сердца.

АНДРЕЙ
Вы дочь отца Никона?

ВЕРОЧКА
Да.

АНДРЕЙ
Вам нравится тут?

ВЕРОЧКА
Да.

АНДРЕЙ
А как вас зовут?

ВЕРОЧКА
Вера.
АНДРЕЙ
А меня Андрей… Интересно.

ВЕРОЧКА
(опять вспыхивает)
Что интересно?

АНДРЕЙ
Интересно, верующий ли вы человек, так же как ваш батюшка. Интересно, что вас именно Верой зовут. Интересно, что мы с вами танцуем, хотя вы – дочь священника, а я сам
скоро стану священником.

ВЕРА
Это не запрещено.

В танце, наконец, они всё же нет-нет, да и глядят друг другу в глаза.

АНДРЕЙ
Нет, но всё же странно. Ведь мы могли бы познакомиться в храме, за молитвой. Вы молитесь?.. Часто?.. О чём?

ВЕРОЧКА
И утром и вечером, как все у нас. О простых вещах – чтобы родители и сёстры были здоровы, чтобы лихое нас миновало, чтобы …

Тут Верочка окончательно сбивается и с ритма вальса, и с мысли. Их пара просто останавливается посреди паркета и дальше Андрей с Верой просто стоят, неосознанно продолжая держать друг друга за руки.

АНДРЕЙ
Чтобы что?

ВЕРОЧКА
Чтобы человек хороший попался.

АНДРЕЙ
И что, я вам кажусь хорошим человеком?

Тут вальс заканчивается, и пары расходятся к своим знакомым. И Верочка с усилием вырывает свою руку из руки Андрея.

ВЕРОЧКА
 (шепотом)
Пойдёмте уже, пора.

Разочарованный Андрей ведёт партнёршу к её матушке мимо благотворительного домика, где в это время начинается шевеление.

ВЕДУЩИЙ АУКЦИОНА
(за кадром)
Мы начинаем наш благотворительный аукцион в пользу бедных детишек. Все деньги, вырученные от продажи  сладостей и игрушек, сделанных руками известных людей нашего города, пойдут на нужды приюта при церкви Ильи Пророка, чтобы дети-воспитанники не терпели нужды и могли развиваться наравне с другими сверстниками!

И снова шум, грохот бравурного марша из колонок звукоаппаратуры, восторженные возгласы. Кто-то даже взрывает хлопушки с новогодними конфетти.

ИНТ – ХОЛЛ ПЕРЕД КАБИНЕТОМ КАЗНАЧЕЙШИ – УТРО

В коридоре суматоха. Священники и рабочие церкви стоят в очереди за зарплатой. Настроение в толпе разное. Те, кто томится в хвосте, периодически приподнимаются на носочки, чтобы проверить, продвигаются ли люди. Тем, кто в середине очереди, делать это не надо, и лица у них заметно веселее, ведь заветный кабинет совсем близко. Счастливчики вначале очереди радостно общаются, даже отец Илларион напевает развеселую мелодию.

Первый к двери Андрей. Уставившись в древесину, он слушает разговоры за спиной.

ОТЕЦ МИХАИЛ
А отец Сергий уже лет десять, а то и больше за зарплатой не ходит.
(ДАЛЬШЕ)

ОТЕЦ МИХАИЛ (ПРОД.)
Я устроился сюда в девяностых, так он ходил за деньгами раз в полгода, а потом и совсем перестал.

ОТЕЦ ЛАРИОН
По сути, он здесь только числится. Схимникам деньги не нужны.

ОТЕЦ МИХАИЛ
Прихожане еду дают, светская одежда не нужна, страсти никакие не разрывают. Вот кто Богу служит.

К очереди с недовольным видом приближается Геннадий. Оценив взглядом толпу, мужчина  расталкивает людей и медленно приближается к кабинету казначейши. На недовольные вздохи и охи отвечает коротко и строго.
   
ГЕННАДИЙ
Очень нужно попасть сейчас… Иначе не успею по хозяйству… Ну кто без овощей кушать будет?

Постепенно настырный комендант добирается до Андрея. Мужчина хлопает его по плечу и указывает пальцем на место перед дверью. Молодой человек не успевает ничего осознать: грозный взгляд коменданта заставляет просто отступить в сторону. Геннадий кивает в знак благодарности и заходит в кабинет.       

ОТЕЦ МИХАИЛ 
Такая совесть у человека. Позволяет

ОТЕЦ ЛАРИОН
К сожалению, военные живут своими принципами, а не совестью.

Возмущения обрываются. Геннадий возвращается из кабинета также быстро, как туда заходит. Пересчитав деньги и спрятав их в штаны, комендант равнодушно озирает молчаливую толпу. Единственное, что позволяют себе священники – грозно коситься. Мнение не высказывают: либо боятся, либо грубить не позволяет род деятельности.

Атмосферу недружелюбия Геннадий чувствует. Как заправский лицемер, комендант поджимает губы и по-дружески касается плеча Андрея.
Напряжение возрастает. Молодой дьякон вежливо убирает рукой ладонь Геннадия. Взгляд не убирает, а, наоборот, ждет ответной реакции.

ГЕННАДИЙ
Святый Боже.

Комендант с досадой машет рукой и проталкивается к выходу. Гул снова заполняет коридор. Умиротворенные голоса священников накладываются один на другой, создавая кашу из слов. Предложения не разобрать.

Неожиданно хаос прерывает грозный мужской голос, и очередь за зарплатой мгновенно затихает. Священники удивленно переглядываются: доносится крик из кабинета казначейши. Андрей подходит вплотную к двери и касается ручки. В поисках поддержки оборачивается на старших, но сразу понимает бессмысленность своих намерений.

ИНТ – КАБИНЕТ КАЗНАЧЕЙШИ – УТРО

Худой, но жилистый мужчина, руки которого украшают наколки, облокачивается на стол казначейши. Это – ВОДИТЕЛЬ. Анна Алексеевна сжимается в кресле и боязливо смотрит в сторону.

В этот самый момент дрожащей рукой, незаметно для мужчины, казначейша закрывает тумбочку под столом на ключ.

Водитель не унимается: трясет перед женщиной деньгами, кричит и пытается обратить внимание казначейши на себя. 

ВОДИТЕЛЬ
Вы обещали на три тысячи больше. Я вам чё, терпила какой-нибудь. Вы что, думали со мной можно тёрки разводить?

Для убедительности водитель ударяет кулаком по столу, и сразу оказывается в тисках у Андрея. Молодой человек заламывает ему руку и утыкает лицом в стол.

ВОДИТЕЛЬ
Падла!

Мужчина не успевает очухаться, Андрей с силой надавливает на руку, под разъяренный вопль дергает водителя на себя и выводит из кабинета.



КАЗНАЧЕЙША
Я этому уголовнику так не оставлю. Попросит потом кусок хлеба, говнюк. Прости, Господи. 

Анна Алексеевна записывает в журнал несколько цифр, открывает тумбочку и отсчитывает нужную сумму. За дверью, судя по гулу, продолжают усмирять недовольного водителя.  Андрей отряхивает рясу и со смущением поглядывает на процедуру казначейши. Женщина кладет зарплату на противоположный край стола, поближе к молодому человеку, и рядом журнал.   

КАЗНАЧЕЙША
Распишись. Восемь тысяч пятьсот рублей.
 
Андрей с тем же чувством неловкости принимает деньги и расписывается в журнале. Но не уходит: молча мнется у стола и чешет затылок. Казначейша с недоумением, как на надоедливую муху, взирает на дьякона. Когда ее терпению приходит конец, со вздохом указывает на дверь.      

КАЗНАЧЕЙША    
Давай, с Богом.

НАТ – ЭКСТЕРЬЕР ПРИЮТА ХРАМА – ДЕНЬ
 
Андрей быстрым нервным шагом, выйдя из одного подъезда трёхэтажного здания управления храмом, направляется в соседний подъезд, где располагается приют и комнаты проживающих священников. На ходу он поправляет на себе подрясник.
3
Вдруг из-за храма выруливает мощный, блестящий полировкой внедорожник. Из-за руля с водительского места буквально выскакивает отец Никон и лёгкой перебежкой приближается к Андрею. Священник без обиняков хватает Андрея за руку и как есть тащит его в машину.

ОТЕЦ НИКОН
Поехали, поехали… Дело не терпит отлагательств! Нас уже ждут!

АНДРЕЙ
Куда?.. Кто?..

ОТЕЦ НИКОН
Всё по дороге, сейчас некогда!

Андрей всё же вырывается.

АНДРЕЙ
Ну, погодите! Я хоть пальто возьму. Быстро.

И Андрей бегом скрывается всё же в том подъезде, куда направлялся до этого.

НАТ – САЛОН АВТОМОБИЛЯ ОТЦА НИКОНА – ДЕНЬ

Едут. Дорога чувствуется не ровная, от этого слегка потряхивает. Андрей с Отцом Никоном на передних сидениях, на задних – матушка  с Верочкой. Матушка следит за дорогой, как будто это она ведёт. Верочка утыкается в окно и на Андрея не глядит вовсе.

ОТЕЦ НИКОН
Ты же получил денежное довольствие? Получил, я знаю. Готовиться тебе к сану надо?... Надо, а то как же.
Вот мы сейчас и будем одевать тебя. А женщины у нас экспертами поработают. Поработаешь, Вера?

ВЕРА
(отцу)
Хорошо, батюшка.

Тут матушка указывает пальцем на улицу.

МАТУШКА
 (отцу Никону)
Смотри, матушка отца Максима-юродивого. Куда-то поспешает чумичка, Господи прости.

ОТЕЦ НИКОН
(матушке)
Да, загибается приход совсем, ветшает. И эти вместе с ним.

МАТУШКА
А я считаю, каков поп – таков и приход. Рыба с головы гниёт. А когда в голове ветошь, то и в делах - … ничего хорошего.


ОТЕЦ НИКОН
(Андрею)
А ты как думаешь?

АНДРЕЙ
Я? Мне кажется, священник несёт ответственность за свой приход… Полностью.

ОТЕЦ НИКОН
И это – правильно!
(напевая)
«А как его приход с доходом свесть…». Вот мы сейчас доход на зуб и попробуем. 

Машина лихо подъезжает к дверям какого-то магазина. Отец Никон толкает ручку переключения передач в нейтральное положение и вынимает ключ из замка зажигания.

ОТЕЦ НИКОН
Всё, пошли на шопинг.

ИНТ – САЛОН МАГАЗИНА ЦЕРКОВНОЙ УТВАРИ – ДЕНЬ

Из смежной комнаты выходит Андрей, одетый во все полагающиеся диакону в служении облачения – блестящий серебром атласа и золотом обшивки стихарь, повязанный определённым образом орарь и поручи, туго завязанные на запястьях. На молодом человеке всё это выглядит непривычно, и он, видимо, стесняется этого, мнётся, глядя на разглядывающих его.

Отец Никон с матушкой умиленно улыбаются, а Верочка глядит заворожено, даже ротик чуть приоткрыла.

ОТЕЦ НИКОН
Господи, спаси и сохрани, благодати твоей нет предела, что явил нам нового диакона, аки ангела божия.
(Андрею)
Дитя моё, так и будешь служить, вселять в людей покой и разумение божие. А, матушка?

МАТУШКА
Великолепен.

ОТЕЦ НИКОН
(Верочке)
А ты что скажешь?

Верочка молчит, лишь опустив глаза долу.

ОТЕЦ НИКОН
Ну, понятно.
 (Андрею)
Переодевайся, пойдёте прогуляетесь с Верой, а это я сам отвезу в храм.

Андрей уходит обратно в смежную комнату. Отец Никон же вместе со всей семьёй подходит к прилавку. ПРОДАВЕЦ внимательно подаётся вперёд.

ОТЕЦ НИКОН (ПРОДАВЦУ)
Вы мой заказ выполнили?

ПРОДАВЕЦ
Конечно, батюшка, всё готово, как вы просили.

Он достаёт из-под прилавка весьма внушительный бумажный свёрток, туго перевязанный бичевой, аккуратно выкладывает его на прилавок перед отцом Никоном.

Матушка толкает мужа в бок и тычет на стеклянную витрину рядом.

МАТУШКА
(Отцу Никону)
Ты, посмотри, какая панагия!

Отец Никон мельком бросает взгляд на указанную панагию и даже крякает.

ОТЕЦ НИКОН
Ух, ты!
(Продавцу)
И эту панагию посчитай ещё.

Продавец отбивает по клавишам калькулятора необходимые цифры, разворачивает машинку к покупателям. Отец Никон, чуть глянув на дисплей, задирает край подрясника и вынимает откуда-то из-под него пухлый портмоне блестящей лощёной кожи.

Пальцы отца Никона привычно откидывают застёжку и распахивают содержимое кошелька – неровную пачку купюр разного достоинства, но всё больше пятитысячных и меньше тысячных. Отсчитывается некая сумма.

Довольный продавец складывает выручку во внутренний ящичек прилавка.

ПРОДАВЕЦ
Спасибо! Отец Никон, всегда рады вам, и вашей матушке и доченьке вашей, такая милая барышня! Приходите ещё.

НАТ – УЛИЦА ГОРОДА – ДЕНЬ

Ноги Андрея, обрамлённые подрясником, не спеша бредут по сухому асфальту, старательно обходя небольшие лужицы. Рядом с ними так же неспешно равняются, чтобы не сбить шаг, ноги Верочки в простых туфлях на невысоком каблуке.

Попадающиеся навстречу прохожие с удивлением рассматривают экзотическую парочку молодых людей.

А они гуляют по бульварной аллее, совсем не обращая на окружающих никакого внимания. Друг на друга не глядят, делают вид, что рассматривают кустарники и деревья, или асфальт под ногами.

АНДРЕЙ
А что вы любите читать?

ВЕРОЧКА
Жития святых.

АНДРЕЙ
Каких именно?

ВЕРОЧКА
Всех.

АНДРЕЙ
Ну, последнее вы про кого читали?

ВЕРОЧКА
Преподобного Макария Жабынского.

АНДРЕЙ
Белёвский чудотворец? Напоить умирающего врага и тем спасти его жизнь, правое слово, только блаженный духом способен.

ВЕРОЧКА
Да.

Андрей, стараясь не обращать внимания собеседницу, тяжело вздыхает и умолкает. Несколько мгновений пара идёт молча, пока Андрей опять не находится.
АНДРЕЙ
Вы меня простите, Верочка, пожалуйста. Может, в клубе я
как то вас смутил?

ВЕРОЧКА
Чем?

АНДРЕЙ
Излишним напором. Мне показалось, вам батюшка обо мне уже рассказывал много, вот я и подумал…

ВЕРОЧКА
Нет… Я ничего… Мне просто нужно было к матушке.

АНДРЕЙ
Понятно.

И опять несколько шагов проходят в тишине, которая, кажется, затягивает, и которую хочется длить всё больше и больше.

ВЕРОЧКА
А ещё я люблю Гессе читать.

АНДРЕЙ
Что?

Андрей от неожиданности вдруг закашливается. Он и кашляет и смеётся одновременно, хотя всем видом пытается сохранить напускную серьёзность.

ВЕРОЧКА
Ну, я как бы вообще люблю читать тяжёлых авторов: Камю, Кафка, но Гессе мне больше всех нравится, ближе.

АНДРЕЙ
Не боитесь такой литературой себя переформатировать. А то ведь жития святых могут потом оказаться неинтересными.






ВЕРОЧКА
Нет, там, где я чувствую, что книга на меня начинает как-то влиять, я бросаю читать. Пруста не люблю за это.

АНДРЕЙ
Вот как?

ВЕРОЧКА
А вообще мне кажется сила мысли, как у этих писателей, всегда уступит силе духа, как у тех святых, про которых я читала.

АНДРЕЙ
Почему же?

ВЕРОЧКА
Очень просто. Потому что вера не зависит от умственных  заключений.

АНДРЕЙ
Это правда… Скажите, а что это за отец Максим? Что с его верой не так? Я правильно понял из разговора в машине – он чем-то неугоден вашему батюшке?

Теперь уже черёд Верочки удивляться. Она от неожиданности даже останавливается и поднимает, наконец, глаза на Андрея. Правда очень быстро она спохватывается и снова, потупив взгляд, бредёт вперёд по аллее. Андрей следует за ней неотступно.

ВЕРОЧКА
Отец Максим – настоятель церкви в селе Левашово. Там небольшой приход в несколько окрестных деревушек. Папа говорит – он скандальный. Говорит, нельзя священнику быть таким неуравновешенным. А матушка говорит, что жена его – страдалица.

АНДРЕЙ
А скандалят они с отцом Никоном. Да?
ВЕРОЧКА
Ну, да… Отец Максим мало пожертвований собирает, чуть ли сам отговаривает старушек деньги приносить. Так нельзя. Если человек от души хочет внести пожертвование, к чему его отговаривать? И сам бедно живёт и десятину почти не платит.

АНДРЕЙ
Понятно. А почему он так делает, вы не знаете?

ВЕРОЧКА
Нет, не знаю. Папа говорит, за такие дела лишить сана могут.

Теперь уже Андрей останавливается и задумчиво смотрит на часы. Верочка тоже встаёт подле и тоже с интересом поглядывает на часы Андрея.

АНДРЕЙ
Жалко.

ВЕРОЧКА
А зато я знаю, что скоро церковь отца Максима всё равно подчинят нашему приходу. Тогда наш Батюшка уж точно наведёт там порядок.

Андрей меняет снисходительную улыбку на своём лице на сосредоточенное выражение лица. Он испытующе смотрит на Верочку, но та понимает всё по-своему. Она смущается, будто Андрей имеет в виду какие-то другие свои любовные мысли.

ИНТ – ХРАМ ИЛЬИ ПРОРОКА – ДЕНЬ

Свечница Варвара осторожно, чтобы не повредить краску, протирает сухой тряпкой настенную роспись. В свете солнца золотистые пылинки срываются с образа Архангела Михаила и начинают парить по воздуху. Изображение дьявола свечница оставляет без внимания. Отступает назад, крестится на образ святого, подхватывает с пола ведро с водой и направляется дальше вдоль стены.


C умиротворением на душе женщина соскабливает с подсвечника колпачком из-под ручки засохший воск и кидает мусор в коробку на полу. Как только метал становится гладким, женщина бережно протирает поверхность влажной тряпкой.

Икона Николая Чудотворца – следующая. Варвара трижды крестится, но не успевает коснуться тряпкой изображения святого, как дверь в храм открывается. Женщина оборачивается: через среднюю часть храма шагает Андрей. Двигается молодой дьякон неторопливо и с некоторым страхом в глазах. Женщину не замечает. 

ВАРВАРА
(бурча)
Важный какой.

Андрей останавливается напротив Южных ворот, три раза кланяется и проходит к алтарю.

Варвара провожает молодого дьякона подозрительным взглядом, мотает раздосадовано головой и возвращается к иконе Николая Чудотворца. Мокрой тряпкой она проводит по стеклу, закрывающему хрупкое и старое изображение, и лик святого начинает играть в свете лампад и огня.   

ИНТ – АЛТАРЬ – ДЕНЬ

Молодой дьякон трижды кланяется святому престолу и слегка одергивает парчовую ткань на столе, чтобы убрать складки. Погруженный в раздумья, молодой человек не сразу замечает настоятеля.

Справа от восточной стены алтаря, где находится архиерейский трон, располагаются шкафы с церковными облачениями. Возле одного стоит отец Никон. Настоятель на вытянутых руках держит вешалку с фелонью и разглядывает детали облачения.

Риза новая,  искусно расшитая переливается  узорами на свету, ее оплечье украшает жемчужный рисунок в виде крестов и звезд в ромбах, одним словом, фелонь – новая и дорогая.

Каждая деталь ризы радует глаз отца Никона,  он счастлив как ребенок и, завидев молодого дьякона, спешит похвастаться.   

ОТЕЦ НИКОН
Как тебе? Та фелонь старая была. Даже неудобно было перед прихожанами.
(ДАЛЬШЕ)

ОТЕЦ НИКОН (ПРОД.)
Эта красивая, так и сверкает. Дорогая, правда, но дело нужное.

АНДРЕЙ
Риза красивая, отец Никон. 

Настоятель убирает фелонь обратно в шкаф, берет епитрахиль –  красную длинную ленту с нашивными золотыми крестами и цветами -  осматривает ее внимательно на предмет недостатков, кланяется горнему месту и тихо молится.

ОТЕЦ НИКОН
Боже, очисти мя, грешного, и помилуй мя.

Отец Никон снова кланяется и молится. Андрей оставляет настоятеля наедине, а сам открывает соседний шкаф в ризнице и достает стихарь. Облачение выглядит старым и поношенным, золотой узор на красной ткани давно истерся, а в подмышках виднеются маленькие дырки.

Молодой дьякон украдкой поглядывает на настоятеля, действия которого отточены годами церковных служб.

Отец Никон опускает епитрахиль на шею и скрепляет оба конца ленты спереди пуговицами. Затем наступает очередная молитва, по окончании которой отец Никон целует и натягивает на рукава поручи. И, наконец, приходит время снять с вешалки фелонь.

ОТЕЦ НИКОН
Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Отец Никон целует крест на ризне и c благоговением в нее влезает. В фелони его и без того крупная  фигура увеличивается в размерах.   

ОТЕЦ НИКОН
Ох, красивая какая фелонь.

Андрей, с улыбкой на губах держит в правой руке стихарь и орарь и ждет терпеливо благословения от настоятеля.

Но отец Никон занят отражением в зеркале: впившись в себя взором, мужчина одергивает подрясник, кружится на месте и поправляет сзади фелонь. На этом не успокаивается: отойдя назад, отец Никон внимательно осматривает внешний вид еще раз.

НАТ – ЭКСТЕРЬЕР ХРАМА ИЛЬИ ПРОРОКА – ДЕНЬ

Газонная трава ещё зелена, и отдельные увядшие листки деревьев разных цветов от того лишь контрастней выглядят на этом ярком ковре.

Солнце прозрачного осеннего дня бликует в золоте куполов и надвратных икон и, отражаясь, слепит глаза.

Андрей, погружённый в свои мысли, ровной походкой без медлительной вальяжности, но и не семеня в спешке выходит из храма. Он уже почти сворачивает к административному корпусу храма, но что-то останавливает его. Молодой человек оборачивается.

Чуть поодаль стоит Лена – дочь попечителя Кухарева. Теперь она в яркой кофте и джинсах. Броская, смелая девушка открыто улыбается церковнослужащему.

ЛЕНА
Вас Андреем зовут, правильно?

Андрей приближается к ней. Невольно он и сам начинает улыбаться.

АНДРЕЙ
Да, правильно. А вас как зовут? Вы дочка Дмитрия Анатольевича?

ЛЕНА
А-га, только я сама по себе, а не как дочка пришла. Понимаете разницу?

АНДРЕЙ
А она есть? Для Бога и церкви всё равно, чья вы дочь.

ЛЕНА
Да Бог с ней с церковью, а для тебя всё равно?

АНДРЕЙ
Для меня? Ну…

ЛЕНА
(уже серьезно)
Я объясню. Это для меня ведь не просто вопрос, это прямо...
(ДАЛЬШЕ)
ЛЕНА (ПРОД.)
Вопрос-вопрос, гвоздь в голове, можно сказать! Со мной знакомится парень, я первым делом думаю – на папины деньги повёлся, а я ему так, только для одного места… Прости, не хотела опошлить. 

АНДРЕЙ
 (тоже серьезно)
Вас можно понять. Хотя, вы сами по себе интересная и очень…

ЛЕНА
Что?

АНДРЕЙ
Я думаю – умная.

Девушка иронично хмыкает и, развернувшись, направляется по дорожке в сторону пруда, как бы и не сомневаясь, что Андрей последует за ней.

ЛЕНА
Пошли гулять.

Андрей, шагая шире, догоняет её.

Вокруг прихожане, всяк занимается своим делом. Одна группка на лавочке устроила походную трапезу. Женщины раздают мужчинам и детям куски хлеба, варёные яйца и ломтики ветчины. Все мирно едят.

Из-за храма появляется отец Ларион, и возле него сразу образуется рой из верующих женщин. Все просят благословения и по очереди выясняют какие-то свои вопросы, щебеча на все лады.

Андрей с Леной размеренно бредут по дорожке вдоль пруда к дальнему его концу более заброшенному и более уединенному.

ЛЕНА
И чё папик мой, как подрезанный, к вам бегает, чуть что? Ну, парк, ну, озеро. В церкви душно. Я запах ладана с детства терпеть не могу. Гнилью отдаёт. 

АНДРЕЙ
А матушка ваша тоже церковь не любит?

ЛЕНА
А что матушка? Мамка, как отец скажет, так и поёт. Это же он у нас всю жизнь номенклатура. Сначала в
комсомоле, потом депутат и параллельно бизнес, всё ж схвачено. Только видать в последнее время грехи давить сильно стали, к вам подался, благотворитель!

АНДРЕЙ
Вам жалко?

ЛЕНА
Да прям! Если в разумных пределах. Я против одержимости.

АНДРЕЙ
Понятно...

Бредут оба рядом по дорожке плечом к плечу. Вдруг Лена как будто само собой берёт Андрея под руку. И Андрей локоть не отдёргивает, так и ступает дальше, даже сгибает её в локте для удобства. Картина эта вовсе не вызывает диссонанса. Вполне себе пара.
 
АНДРЕЙ
Скажите, а вы читали Кафку?

Лена удивлённо поднимает глаза на молодого священника, обескураженная неожиданной сменой темы разговора.

ЛЕНА
Нет. Это ж муть! У меня одна подруга решила подтянуть
интеллектуальный уровень, прочла разом Кафку, Камю и ещё кого-то… Юнга, что ли, или Гессе, да фигня. Так у неё крыша съехала и обратно вернуться забыла. Оно мне надо? А ты поди всю эту философию назубок сечёшь? Да?


АНДРЕЙ
Да нет, мы больше религиозные учения читаем, хотя, конечно, в общих чертах и это всё проходили.

ЛЕНА
Прикольно, а ещё что?

АНДРЕЙ
Школьные предметы.

ЛЕНА
И психологию конечно.

АНДРЕЙ
Нет. В чистом виде нет. Просто весь смысл священничества в том, чтобы помогать людям в общении с Богом. По крайней мере, я так считаю. А с чем они к нему идут? Со своими горестями, радостями, сомнениями. И ты каждый день должен понять, принять и объяснить в чём настоящий смысл бытия. Это тренирует… нет, не то слово, учит видеть людей.

ЛЕНА
Интересно. Ну-ка, скажи, что ты во мне увидел, тогда в церкви, а?

Андрей заметно смущается. Он деловито начинает рассматривать свои ботинки и камешки попадающие ему под ноги.

АНДРЕЙ
Я смотрел за приходом, как воспринимается служба.

А под ногами действительно закончился ровный участок дорожки, и начинается обычная утоптанная тропинка, что означает - наши собеседники дошли уже до самых заповедных уголков большого пруда, где тишина и уединение. Ни птиц, ни комаров, ни мух. Осень.

ЛЕНА
(за кадром)
Да ладно! Я же видела, как ты пялился на меня.

Андрей ещё больше смущается и даже останавливается, попав в полный тупик.

АНДРЕЙ
Мы зашли слишком далеко, пора вернуться.

Лена подходит к парню почти вплотную лицом к лицу.

ЛЕНА
В прямом или переносном смысле? Вам что совсем с девчонками нельзя, даже поговорить нормально? Ну,
что ты молчишь?

АНДРЕЙ
Встречаться можно, говорить. Циником быть нельзя. Извини,
мне действительно пора.
И Андрей быстрым шагом возвращается по тропинке к храму от Лены прочь.

ЛЕНА
(кричит)
Но мы ещё встретимся?

Андрей оборачивается к ней на ходу.

АНДРЕЙ
Конечно. Ходи чаще в храм.

НАТ – ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД ХРАМОМ ИЛЬИ ПРОРОКА – ДЕНЬ

Равномерные удары в колокол проносятся по территории храма, созывая на вечернюю службу прихожан. Звон тянется и растворяется в карканье птиц. В небе, вокруг купола, хаотично кружат десятки черных точек. В свете заходящего солнца разглядеть пернатых сложно, заметны только их очертания. Неразличим и человек на колокольне. Он тянет за веревку, и звон возвращает тишину себе. И так продолжается снова и снова.

Опавшие листья, собранные в кучу возле массивного дерева, подхватывает ветер и несёт в сторону пруда. Возле воды дуновение ослабевает, и листья медленно планируют на гладь.

Вокруг храма стелется туман. По мокрой и утоптанной тропинке бежит мальчик восьми лет, он визжит и смеется. Молчаливые прихожане, семенящие в церковь, нервозно посматривают на сорванца. Ребенок лавирует между ними, 
постоянно оглядывается и ищет взглядом своего преследователя.

Среди людей проглядывается фигура БАБУШКИ в мешковатой серой куртке и красочном платке. Старушка опирается на трость, но изъян не мешает быстрым шагом ковылять за внуком. Беспечность мальчика приводит к столкновению: обернувшись в очередной раз, он врезается в Геннадия. И наказание за озорство наступает незамедлительно. Хрупкая старушку хватает внука за ворот рубашки и оттаскивает его в сторону.

БАБУШКА
Не богохульствуй! Дома сколько влезет стой на ушах, а здесь не смей. Костылем огрею.

Прихожане - кто в одиночестве, а кто группами, - огибают бабушку с внуком и заходят в храм. Одеты все по-разному. На пожилых - вещи поскромнее и подешевле, на молодых – поярче и подороже. Единственное, что связывает прихожан - одинаково счастливые и безмятежные лица. 


ИНТ – ЦЕРКОВЬ ИЛЬИ ПРОРОКА – ВЕЧЕР.

Прихожане постепенно подтягиваются и заполняют храм. По бокам стены, отделяющей притвор от средней части храма, располагаются скамьи для пожилых людей. На одной из них сидят три сухие бабульки. Их одежда больше похожа на лохмотья, а котомки у ног полны банок с вареньем, соленьями и другими непроданными товарами. C благоговением подруги обсуждают последние новости.

ПЕРВАЯ БАБУЛЬКА
Огурцы в этом году жухлые. Тепло вроде. Семена, видимо, плохи.

ВТОРАЯ БАБУЛЬКА
Раньше клубника в ладонь едва помещалась. Время, наверное, такое. 

ПЕРВАЯ БАБУЛЬКА
Неурожайное.




ТРЕТЬЯ БАБУЛЬКА
Просто с возрастом в размерах все уменьшается. Кроме проблем… и веры.

Подруги кивают и погружаются в раздумья. В помещении от запаха ладана и скопления людей душно. Одна из бабулек достает бутылку воды, отпивает немного и передает остальным.  Геннадий c озорным взглядом подходит к старушкам, каждую целует в щеку и одаривает добрыми словами.

ГЕННАДИЙ
Замечательно выглядите. Давно не было видно. Как ваше самочувствие?

ТРЕТЬЯ БАБУЛЬКА
Да как всегда. Старух что ли не знаешь. То одно, то другое.

ГЕННАДИЙ
(отмахивается)
Ой, да бросьте вы это.

Царские врата открыты. Андрей стоит за Южными и через створку следит за Витей.

Подросток, к его удивлению, ведет себя спокойно и сдержанно среди кучки сверстников: не шутит и молчит. Толя толкает друга в плечо и указывает на кого-то в толпе, смеется. Витя натянуто ухмыляется, но веселье товарища не поддерживает.

Справа от Андрея появляется отец Никон, похлопав молодого человека по спине, он дает ему свечу и указывает жестом на алтарь.   

Толпа в храме немеет и устремляет взор на алтарь. Около престола появляется Андрей с длинной, под полтора метра, свечой в руках, за ним, позвякивая кадильницей, выступает отец Никон. Настоятель троекратно, с поклоном окуривает благовонным дымом ладана святой престол с западной стороны. Дьякон стоит напротив и повторяет за Никоном поясные поклоны, затем молодой человек переходит к северной части, а  настоятель к южной. И каждение повторяется.

Внимание прихожан просто приковывает к себе фигура настоятеля, одеяние которого переливается и блестит на свету, молчат даже дети.


Три бабульки, до начала служба перетирающие новости на скамье, пробираются с котомками наперевес в первый ряд. Прихожане – одни с недовольством, а другие со смирением – пропускают старушек, и вскоре подруги оказываются напротив алтаря. Однако что на скамье, что рядом с иконостасом, разговоры не прекращаются.

ПЕРВАЯ БАБУЛЬКА
Вы посмотрите, какая золотая мантия.

ВТОРАЯ БАБУЛЬКА
На сердце солнечно от такой красоты.

Закончив каждение, Андрей выходит из Царских врат и громко произносит.

АНДРЕЙ
Востаните!
(оборачиваясь лицом к алтарю)
Господи, благослови.

Отец Никон чертит кадильницей в воздухе перед престолом знак креста. Легкая дымка окутывает стол и быстро растворяется. 

ОТЕЦ НИКОН
Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельней Троице всегда, ныне и присно и во веки веков.

Андрей возвращается с солеи в алтарь. Молодой человек останавливается позади престола лицом к отцу Никону.
 
Отец Михаил кивает сиротам головой, и тут же тишину храма разрывают подростковые звонкие голоса.

ДЕТСКИЙ ХОР
Аминь.

Это слово протягивается по храму и заглушается голосами отца Никона и Андрея.

ОТЕЦ НИКОН И АНДРЕЙ
Приидите, поклонимся Цареви нашему Богу. Приидите, поклонимся и припадем Христу Цареви нашему Богу.
(ДАЛЬШЕ)

ОТЕЦ НИКОН И АНДРЕЙ (ПРОД.)
Приидите, поклонимся и припадем Самому Христу, Цареви и Богу нашему. Приидите, поклонимся и припадем к Нему.

Вместе с женой слушает проповедь попечитель храма: он безмолвно повторяет за отцом Никоном слова, однако крестится невпопад. Рядом стоит улыбающаяся их дочь Лена. 

Неожиданно раздаётся дверной грохот, а за ним звон стекла. В храм вбегает ОТЕЦ МАКСИМ в потрепанной монашеской рясе. Отец Никон и прихожане затихают и замирают в ожидании действий от непрошеного гостя.

ОТЕЦ МАКСИМ
Педераст, я убью тебя, как ты посмел, мразь!

Мужчина, ругаясь и отодвигая людей, продирается к настоятелю. Отец Никон не в силах бросить службу, он молчит и обездвижено высится на амвоне над толпой. Андрей со свечой в руках переступает с ноги на ногу и со страхом готовится к худшему. 

ОТЕЦ МАКСИМ
Ты обещал никого больше не трогать! Обещал. Тварь! Им же от тебя бежать некуда! Только утопиться!

Прихожане провожают незнакомца сердитыми взорами, иные восклицают, а кто-то из женщин судорожно крестится, и только Кухарев, краснея с каждой секундой, пытается остановить сумасшедшего в рясе. Однако приблизиться к священнику-изгою не удается: грузный чиновник застревает в толпе. Не выдержав, он со всей мочи кричит.

КУХАРЕВ
Что смотрим? Остановите его!

Несколько мужиков тут же послушно оттесняют сумасшедшего от солеи и ведут к выходу. Отец Максим истошно кричит, пытаясь высвободить руки, но силы неравны, и, спустя мгновение, он оказывается за воротами церкви. 

Андрей косится на настоятеля. Отец Никон, поджав губы, с минуту о чем-то думает.

Прихожане настороженно перешептываются. И быть беде, если бы не отец Михаил. Священник толкает в плечо ЖЕНЮ, белокурого подростка с голубыми глазами. Мальчик, встрепенувшись, звонко начинает петь.
ЖЕНЯ
(поет)
Благослови, душе моя, Господа. Благословен еси, Господи. Благослови, душе моя, Господа.

В секунду псалом подхватывают остальные подростки, и постепенно к их голосам присоединяются отец Ларион, Андрей и другие церковные служащие.

ХОР И СВЯЩЕННИКИ
Господи Боже мой, возвеличился еси зело. Благословен еси, Господи.
Во исповедание и в велелёпоту облёклся еси. Благословен еси, Господи. На горах станут воды. Дивна дела Твоя, Господи.
 
Проходит мгновение, и пение охватывает большинство воцерковленных прихожан. Часть голосят в разнобой, забывая строчки, слишком усердствуя, но при этом не мешают всеобщему хору. Псалом, отскакивая от стен, гремит под куполом церкви.

Кухарев c трудом пытается повторять псалом, слишком громко и спотыкаясь на словах.  Вконец разочаровавшись, мужчина пробует хоть как-то проявить себя: крестится и кланяется. Жена вторит мужу и тоже, по-своему, без поклонов, молится.

Лена от толпы держится обособлено, молчит и улыбается. Коротко, на мгновение, она задерживает взор на Андрее, и глаза тут же наполняется необъяснимым блеском.

Отец Никон вдруг делает знак в дальний угол у притвора.

Там стоит Геннадий, и он тут же подходит к батюшке. Отец Никон что-то тихо шепчет работнику на ухо. Тот несколько раз коротко кивает в знак согласия.

НАТ – ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД ХРАМОМ – ВЕЧЕР

За воротами храма, грохоча, останавливается автобус. Из салона появляются БАБУШКА C КОЗОЙ на поводке, мужик с большими пакетами плюшевых игрушек и старик с тросточкой. Последней спускается со ступенек автобуса немолодая женщина с одутловатым и от этого подурневшим лицом – следами пьяного прошлого. Это МАМА АНДРЕЯ.


Поставив тяжелую вещевую сумку на замелю, женщина крестится в сторону храма. Уже смеркается, и  время, судя по всему, остается немного. Женщина прикусывает нижнюю губу, подхватывает сумку и быстро проходит на территорию церкви. Однако за воротами сразу теряется.

Одна тропинка ведет к храму, другая в сторону леса, третья к небольшому административному домику. C робостью женщина шагает к отцу Лариону, который возле церковных ворот ругается с бабушкой. 

ОТЕЦ ЛАРИОН
С животными на территорию церкви нельзя. 

БАБУШКА С КОЗОЙ
Да куда же я козу дену? Украдут ведь. 

ОТЕЦ ЛАРИОН
Бабуля, это не я ее сюда привел.

Бабушка дергает козу за поводок, и ведет животное за ворота.

БАБУШКА С КОЗОЙ
К воротам тогда привяжу. Ох, Господи. Только  попробуй, дура, убежать.

Отец Ларион всплёскивает руками, и готовиться выпалить замечание, но его отвлекает женщина.

МАМА АНДРЕЯ
Не знаете, где найти Андрея? Ну, дьякона. Молоденький такой.

Священник указывает в сторону административного здания, но ничего не отвечает. Его мысли заняты другим, ведь настырная бабушка уже вовсю привязывает козу к церковным воротам. Отец Ларион бежит к ней и тут же пробует освободить животное, но бабушка толкает священника и долго с ним препирается.

Мама Андрея стесняется прервать отца Лариона, а потому послушно следует  по указанной ей тропинке. 
 





ИНТ – УЧЕБНЫЙ КЛАСС – ВЕЧЕР

Андрей пальцем проводит по записям в тетрадке и переворачивает страницу. На полях - размашистый подростковый подчерк.
Сдвинув брови, молодой дьякон включает настольную лампу и внимательно изучает проверочную работу. Переворачивает страницу снова, и там тоже все усеяно чернилами. Тогда Андрей закрывает тетрадь и смотрит на инициалы ученика: «Комаров В.». Раздается стук в дверь.

На пороге оказывается мама Андрея. Женщина, скинув сумку на пол, с робкой улыбкой стоит на месте и ждет реакции от сына.

Молодой дьякон застывает в оцепенении и не знает, как быть. Желваки играют на его лице, а пальцы выбивают на столе нервную дробь. Андрей встает, шагает к матери навстречу, позволяя ей ухватиться за рукав рясы, а затем обвить руками его шею.

МАМА АНДРЕЯ
Сыночек. Как же мы соскучились. Как ты здесь?

АНДРЕЙ
Приняли хорошо. Не жалуюсь.

Женщина держит сына за руку и будто боится ослабить хватку. На секунду ладонь выпускает: чтобы коснуться лица Андрея, его волос, плеча, а позднее снова взяться за пальцы и не отпускать.

Мама с любовью смотрит на молодого дьякона, не в силах выдавить слово. Секундное замешательство, и она резко что-то вспоминает и сразу бросается к сумке.

МАМА АНДРЕЯ
Чуть не забыла. Я покушать привезла. Тут совсем немного.

Уже через секунду на парте оказываются банки с соленьями, яблоки  и завернутое в газетку сало.

АНДРЕЙ
Как Степка?

МАМА АНДРЕЯ
Врачом хочет стать. Кормит отца таблетками из аптечки. Он, конечно, их выплевывает.

Андрей коротко улыбается, высвобождает руку и возвращается к столу.  Невозмутимо, словно мамы нет рядом, он открывает тетрадь и выводит на странице пятерку.
МАМА АНДРЕЯ
(продолжая)
Однако некоторые случайно
глотает. Как бы промывание скоро не пришлось делать.

Проверка контрольных работ продолжается. Молодой дьякон берет очередную тетрадь и пристально рассматривает ее содержимое.

МАМА АНДРЕЯ (ПРОД)
А я тоже собираюсь прийти к Богу.  Только дела мешают. Да и…  врач запретил поститься. Организм слабый, говорит.

АНДРЕЙ
Как отец? 

МАМА АНДРЕЯ
Работу нашёл.

АНДРЕЙ
Пьет?

МАМА АНДРЕЯ
Иногда. Но уже меньше. Уйдёт в гараж, а приходит под утро. Молчит, но я-то знаю, пил. Я ему и иконку поставила. И лавандой, как сказали по телевизору, простынь обрызгиваю.

Молодой дьякон напрягает слух, и голос мамы отходит на задний план, превращаясь в обычный гул. Его место занимают звуки, которые доносятся где-то сверху: возня, бубнеж и в конце подростковый резкий вскрик. Молодой дьякон с перепуганным видом косится на дверь, затем на замолчавшую маму.

АНДРЕЙ   
Прости… мне надо обход сделать. 

Андрей встает и обнимает маму. Женщина крепко стискивает руки за спиной сына, не желая его отпускать, и утыкается лицом в складки рясы.


МАМА АНДРЕЯ
Это все я… я виновата. И грехи теперь тебе вымаливать. Прости, сыночек.   

Андрей гладит маму по спине. Она не успокаивается:  вместо слов из ее уст вылетают всхлипывания, а тело содрогает дрожь. Сын поджимает губы, аккуратно высвобождается из тесных объятий и, касаясь ладонями женских плеч, слегка наклоняется, чтобы заглянуть ей в глаза. 

АНДРЕЙ
Не надо себя винить. У меня всё хорошо. Я пойду, пока.

МАМА АНДРЕЯ
А как же?.. А, ну да. Я на вокзале переночую.

Андрей лишь сжимает кулаки крепче и выходит из класса прочь.

ИНТ – КОРИДОР ДЕТСКОГО ПРИЮТА – ВЕЧЕР

Андрей торопливо ступает по скрипучим деревянным ступеням на второй этаж. В пустом коридоре темно и подозрительно тихо.  Молодой дьякон шагает в дальний конец, медленно и осторожно, чтобы получше расслышать каждый шорох и звук из комнат сирот.

Наконец, из последней комнаты молодой дьякон отчетливо различает голоса взрослого и детей. Андрей останавливается у двери, касается ручки, и тут же с противоположной стороны за нее дергают. На пороге появляется отец Никон. На секунду, что дверь держалась открытой, молодой дьякон замечает в помещении испуганных подростков: один в трусах сидит на кровати, другой лежит под одеялом. 

ОТЕЦ НИКОН
(прикрывая дверь)
Андрюша, а ты чего здесь?

АНДРЕЙ
Проверочные работы проверял. Прибежал на шум…

Отец Никон жестом приглашает Артема последовать за ним, и они неспешно идут вдоль комнат.   

ОТЕЦ НИКОН
Я замечание уже сделал.  Восемь лет или четырнадцать – а в голове всё одно порой бес просыпается.
АНДРЕЙ
(усмехаясь)
Иногда и по работам это видно.


ОТЕЦ НИКОН
Естественно, дети ж здесь не от хорошей жизни. Забота в нашей работе – главное. Я каждый вечер делаю обход, желаю спокойной ночи. Минуту каждому уделю, выслушаю… Расскажу что-нибудь из Библии в качестве примера. Глядишь и заронится что-нибудь в их смятенные души.   

Отец Никон останавливается у ступеней, ведущих на первый этаж. Видно, что мыслями настоятель совсем не с Андреем. Молодой дьякон смотрит в задумчивые глаза священника, на пухлую руку с царапиной, которая нервно собирает бороду в пучок, на его еле заметное покачивание вперед-назад. Проснувшись от кратких своих раздумий, отец Никон указывает на лестницу.   

ОТЕЦ НИКОН
Пошли, а то искушаем детей наш разговор подслушивать. 

Оба спускаются вниз.

ИНТ – ТРАПЕЗНАЯ ХРАМА – УТРО

Из-за окон слышится колокольный звон со звонницы. Виктоша, плача и чихая одновременно, за обеденным столом режет лук. В перерывах от назойливого чиха, женщина недовольно поглядывает на Андрея, сидящего за столом неподалёку.

ВИКТОША
Ходишь молчком, ешь молчком. Другие, вон, по углам носят, что мне только свиньям готовить. А ты нет – тишь да гладь.

Андрей не отвлекается от своего пустого чая, который он хлебает скорее по привычке, нежели с какими бы то ни было эмоциями.

АНДРЕЙ
А что говорить, если сказать нечего.


ВИКТОША
Ах вот как!...

В трапезную входит Анна Алексеевна, как всегда с раскрасневшимся лицом, пыхающая отдышкой. Садится за свой край стола.
КАЗНАЧЕЙША
 (Виктоше)
Дай позавтракать чего-нибудь? А то всё некогда. Беда прямо, дебит с кредитом не сходится. Епархия свечной сбор увеличила, а где его взять-то. Самим жить ещё как-то… Слава Богу, Отец Никон делится со всеми. Сам живёт и нам даёт…

Анна Алексеевна по привычке ладонью смахивает крошки со скатерти, а сама неотрывно глядит на Андрея, как будто пытаясь изучить его.

КАЗНАЧЕЙША
(Андрею)
Проголодался совсем. Набегался…

Виктоша приносит Анне Алексеевне её чай и яичницу с луком. Та начинает есть.

КАЗНАЧЕЙША
 (Виктоше)
А чего ты его водой одной потчуешь, Виктошь? Он же мужчина, ему мясо нужно.

ВИКТОША
Так пост же…

КАЗНАЧЕЙША
(Виктоше)
Так он у нас мальчик ещё считай, а детям в пост разрешается чуть-чуть, да и не служит он.

Виктоша в полном недоумении переводит взгляд на Андрея. Молодой дьякон не реагирует ни на что, ест себе и ест.




ВИКТОША
А… ну, ладно.
(Андрею)
Есть буженина, дать тебе, будешь?

КАЗНАЧЕЙША
 (Виктоше)
Да, что ты его спрашиваешь. Он смиренно съест всё, что дашь. Неси, чего там, батюшке и так хватит.

Виктоша чуть ли ни бегом отправляется в трапезную отца Никона и тащит из холодильника буженину. Она быстро и профессионально отрезает пару кусков и подкладывает их Андрею.

ВИКТОША
(Андрею)
Андрюшенька, кушай на здоровье, детка. Слушай, я на ужин пирожки затеяла, перед сном забежишь, я тебе с молочком дам. Придёшь?

Анна Алексеевна отодвигает от себя тарелку, поднимается и направляется к выходу.

КАЗНАЧЕЙША
Не лезет ничего…
(Виктоше)
Не флиртуй. Он монах всё же.

ВИКТОША
Ничего с вами не разберёшь. То мужчина, то ребёнок, а
то монах сразу.

Уйти Анна Алексеевна не успевает. На пороге появляется Геннадий. Он коротко кивает обеим женщинам, а сам упирается взглядом на Андрея.

ГЕННАДИЙ
Ты с Сергием хотел познакомиться? Иди, он за прудом. Спокойный вроде, не беснуется.

Андрей выдыхает, откладывает бутерброд с чаем и идёт за Геннадием на выход. И казначейша и повариха провожают его удивлёнными взглядами.

НАТ – ПАРК ВОЗЛЕ ПРУДА – УТРО

Теперь парит только ровная спокойная гладь пруда. Тропинка вдоль пруда даже подёрнута намёком на иней. Трава от холода вся скукожилась, как подвявший салат в тарелке.

Андрей пробирается в самые дальние уголки парка за прудом, и уже собирается шагнуть в глубь зарослей от воды, как вдруг останавливается увидев что-то мельком.

У самой воды узкого затона пруда сидит воспитанник Витя. Он уткнулся в ладони, которые положил на поджатые коленки.

Андрей, чтобы не спугнуть, осторожно приближается к мальчику. Парень не обращает на него внимания, и тогда молодой воспитатель хлопает его по плечу. Тут Витя взвивается, отпрядывая с криком, как от резкой боли. Андрей даже пугается.   

АНДРЕЙ
Да что с тобой?! Что случилось? Ты можешь сказать?

Но парень, глаза все в слезах, лишь мотает головой, мычит не членораздельно с большим чувством боли, а потом вдруг срывается и убегает прочь.

ВИТЯ
А-а-а-а-а-а!!!!!

Андрей в недоумении провожает беглеца взглядом. Тяжёлые чувства обуревают его. В напряжении даже не замечается, что зубами начинает кусать губу.

И всё же Андрей продолжает путь, углубляясь всё дальше и дальше за пруд.

В конце концов, он выходит на берег ещё одного озерца, только совсем маленького, больше похожего на затянутую тиной глубокую лужу.

В нём и гниющие коряги, и опавшие ветки деревьев, и даже чьи-то старые сапоги, всё нашло своё последнее пристанище.

А там на другом берегу – старец в выцветшем подряснике длинным крюком из проволоки пытается, как может,  вытаскивать из этого озерца мусор.

Андрей направляется к нему.


Чтобы разглядеть приближающего гостя старец СЕРГИЙ вскидывает руку и приставляет ладонь над глазами, защищаясь от солнца. Он щурит глаза, вглядываясь в лицо молодого человека. Сам он представляет из себя маленького сухонького старика с длинной почти до пояса бородой и длинными же не стриженными волосами, торчащими из-под старенькой потёртой скуфьи.

СЕРГИЙ
Юноша бледный со взором горящим, ищущий, страждущий, мятущийся. Подойди ближе, я рассмотрю тебя.

Андрей подходит к старцу совсем близко. Он как будто не знает куда деться – руки ноги, всё мешает, лицо как будто горит, а волосы на голове, кажется, топорщатся. Андрей пытается их пригладить, то в одну, то в другую сторону. Из глубины идёт какая-то внутренняя тряска, не контролируемая мозгом.

СЕРГИЙ
Ну-ну, не переживай так. Здесь нет карьеры, нет мнения общества,.. зависти нет... зла нет никакого, поверь мне. Успокойся.

Отец Сергий сам приближается и кладёт левую свою руку на плечо Андрею, а правую прямо на чело. И Андрей обмякает, как-то расслабляется и встаёт вдруг на колени перед старцем.

Сергий, не раздумывая, тут же тоже становится на колени перед Андреем. Молодой дьякон складывает руки для благословения, и старец даёт его, перекрестив и наложив пятерню на темя молодца.

СЕРГИЙ
Давай сядем, у меня колени уже не молодые.

Они усаживаются у самой воды прямо на траву.

СЕРГИЙ
Отстоял я своё время и на горохе, и на крупе. Шаловливый Был, спасу нет. А ты нет, смотрю, думать любишь, размышлять, сопоставлять. Правда?


АНДРЕЙ
Я это не специально. Это не плохо? Нельзя да? Отец Никон, я чувствую, тоже не доволен.

СЕРГИЙ
Нет, это не плохо. Ты же не заклеишь себе глаза, чтобы
не видеть человеческой подлости, скрытой или явной, не важно. Ты же не закроешь себе уши, чтобы не слышать лжи, не отключишь мозг, чтобы не отличать зла настоящего от добра

АНДРЕЙ
Но почему тогда другие ничего не видят, не слышат и не понимают? Почему слепо верят, когда на чёрное говорят – белое, а на белое – чёрное? Потому что тёмен народ? Так что ли получается?!

Отец Сергий подбирает рядом с собой горсточку мелких камешков и теперь бросает их по одному в воду, попадая в самую тину.

СЕРГИЙ
Получается что так. Только народ не виноват, что он
тёмен. А потом каждый тёмен по-своему и в своём.
Социологи, вон, знаешь, что говорят? Девяносто процентов
видит только то, что видит, и совершенно не задумывается
ни о причинах, ни о следствиях, а уж критическим сознанием вообще, хорошо если, два процента обладают.

АНДРЕЙ
Но почему так? Разве было бы плохо, если бы все всё
видели и понимали бы всё?
Чтобы нельзя было поступать
не по-честному.
(ДАЛЬШЕ)

АНДРЕЙ (ПРОД.)
Чтобы любая ложь выходила бы наружу сразу, чтобы неправедные дела за версту пахли бы. Почему не так всё?   

Отец Сергий воздевает правую руку к небу, указывая туда узловатым перстом.

СЕРГИЙ
Потому что это перед Богом мы все равны, а меж собой-то нет. Может это Господь с умыслом людям на глаза пелену накладывает, чтобы не все маялись. Потому что милостив Вседержитель. А может это и есть тот самый Божий умысел, проверка для человека, в чём ты будешь слаб, а в чём силён, сможешь ли устоять перед искушением равнодушия.

АНДРЕЙ
Так а мне-то зачем всё это?

СЕРГИЙ
А это только Господь знает. Знаешь такую поговорку:
«Человек полагает, а Господь располагает». Вот Он и расположил тебя. Только не зачем, или за что, а для
чего. Подумай. Какое твоё предназначение?

Андрей задумывается, и вдруг слёзы начинают душить его.

АНДРЕЙ
Господи, тяжело-то как! Я – в лоне любимой Церкви, а
порой кажется, что среди заклятых врагов… Ох…

И тут он совсем расквашивается. Не в силах сдержаться Андрей падает на землю и утыкается лицом в колени старца Сергия.

СЕРГИЙ
И врагов, и друзей Он всё даёт, а тебе решать с кем быть и что делать. Самому, понимаешь?
Плач, даже больше рыдания вырываются из груди юноши, со всхлипываниями, со слезами, соплями, со всем.

СЕРГИЙ
(продолжая)
Давай, милый, давай, поплачь. Это хорошо, это надо, давай! Это очищение. Тебе будет легче, знаешь как тебе будет светло и ясно. Это я тебе говорю… Я тоже плакал, я знаю.

Старец похлопывает и поглаживает Андрея по плечу, словно качая младенца. Тот продолжает стенать, а отец Сергий воздевает глаза к небу, его губы что-то беззвучно шепчут. По всему видно – он молится.
 
ИНТ – ХРАМ ИЛЬИ ПРОРОКА – ДЕНЬ 

Тихая пора в храме перед вечерней. Только пара работниц трёт полы и засаленные оплавившимися свечами подсвечники.

У Варвары в лавке тоже тихо, женщина читает псалтырь, да втихаря от всех лузгает семечки.

На клиросе Андрей спокойно и вдумчиво перебирает и приводит в порядок полку с нотами молитв для хора.

Вдруг его руки открывают одну брошюру с нотами. Палец сам скользит по строчкам.

АНДРЕЙ
(напевая)
Душе моя, душе моя, востани, что спиши? Конец приближается, и имаши смутитися. Воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог,
везде сый и вся исполняй…

В храме сначала скрипит, а затем и хлопает входная дверь. Андрей обрывает пение, ставит ноты на полку в нужное место и продолжает разбор сваленных в беспорядке остальных молитв.

По ступеням на клирос слышатся робкие шаги. Андрей напрягается, кто это бы мог быть.

Поднимается Вера. Видно, что она не знает, куда глаза деть, только бы не смотреть на Андрея. Облокачивается на перила.

ВЕРА
Привет.

АНДРЕЙ
Здравствуй. Что-то случилось?

ВЕРА
Нет. То есть да… Я не знаю. Мне нужно тебе что-то сказать.

АНДРЕЙ
Вера, это срочно? Может, мы условимся встретиться потом?

ВЕРА
Нет! Считай, что я к тебе как духовнику пришла!

АНДРЕЙ
Тише! Тогда тише. И садись.

Андрей указывает Вере на скамью, и та опускается на неё тяжело и как-то безнадёжно.

АНДРЕЙ
(продолжая)
Говори.

ВЕРА
Да, уж. Раз пришла, надо говорить… Я знаю, что так
нельзя. Так неприлично для нормальных людей, а уж
для священников и их семей такое вообще за гранью. Но я не могу больше ждать твоей милости. Женись на мне пожалуйста!

АНДРЕЙ
Вера.

ВЕРА
Подожди. Мне надо договорить до конца, или я совсем ничего не скажу.

Вера собирается с силами, потирая себе виски.



ВЕРА
(продолжая)
Моего батюшку все любят и уважают. Местные бабушки
в нём вообще души не чают. Но он совсем не то, что есть
на самом деле.

Тут девушка замолкает и подозрительно оглядывает сверху пространство церкви.

Но там по-прежнему тишина и покой, и никого нет кроме двух работниц, которые заняты своим делом и не обращают ни на кого внимания.
ВЕРА (ПРОД)
С виду он тихий, добрый, даже мягкий человек, и только мы с мамой знаем, что он… можно сказать, чудовище. Это, наверное, ужасно, что я про родного отца так говорю, грех. Но я устала от такой двойной жизни. Сколько себя помню, всегда была погоня за деньгами, всегда была какая-то извращённая мораль – людям одно, а в доме – совсем обратное. Он же использует всех и всё, что можно и нельзя. Ну, ладно ты сам так живёшь, но зачем же ты пытаешься и близких сделать такими же?

АНДРЕЙ
Чтобы не так одиноко было в этом аду.

ВЕРА
Но я-то не хочу! Я пыталась спрятаться в чтении, но книги ещё сильнее открывали глаза, в какой мерзости я живу. Там ведь герои все правильные и всегда побеждают несправедливость. А я ничего не могла поделать со своей жизнью. Наверное, потому что слабая и никчемная.

Андрей берёт ладони Веры в свои руки, поглаживает и как будто даже греет их своим дыханием в раздумьях.

АНДРЕЙ
Ты не никчемная. То, что ты сейчас делаешь, это и есть
твой поступок героини. А сможешь, если потребуется рассказать, что твой отец именно делал?

ВЕРА
Смогу. Теперь да.

АНДРЕЙ
Ну, хорошо. Иди и молись. Всё образуется. Бог тебя не оставит.

ВЕРА
Куда идти?

АНДРЕЙ
Домой, Вера, домой.

Вера соскакивает с места и хватает лицо Андрея в свои ладони.

ВЕРА
Нет. Я не могу так больше. Ты мне кажешься хорошим человеком. Забери меня к себе, пожалуйста!

Андрей с силой оттаскивает руки Веры от своего лица.

АНДРЕЙ
Нет, Вера, так не пойдёт. Нельзя вот так сразу. Ну, я
должен разобраться во всём. Да и твой отец может обо
всём догадаться, если вот так с бухты-барахты. Иди Вера, молись.

В этот момент Входная дверь храма опять скрипит и хлопает за вошедшим. В пространстве храма отчётливо слышны гулкие шаги.

ОТЕЦ НИКОН
Андрей, где ты, мне сказали, что тут.

Вера в испуге, пытаясь скрыться, прижимается к стене, буквально влипает в неё. Но Андрей убедительно ей кивает головой на выход и сам первым ступает на лестницу. Вера в нерешительности ступает за ним следом.

Оба спускаются вниз напряжённо пытаясь сохранять спокойствие и глядеть на Отца Никона ровно.

У священника же после мгновенного удивления лицо озаряет умиротворённая улыбка.

ОТЕЦ НИКОН
А, воркуете голубки! Прекрасно! Замечательно! Молодцы!
(Вере)
Милая, ты ступай, там мама тебя спрашивала, что-то хотела. А нам с Андреем нужно к вечерне готовиться.
(Андрею)
Пойдём, поможешь мне.

Отец Никон с Андреем отправляются в алтарь.

А Вера бредёт к выходу, всё время крестясь и оглядываясь на иконостас.

ИНТ – АЛТАРНАЯ ЧАСТЬ ХРАМА ИЛЬИ ПРОРОКА – ДЕНЬ

Андрей помогает отцу Никону надевать облачение. Отец Никон сосредоточенно о чём-то размышляет, перебирая в голове какие-то составляющие. Это понятно, потому что губы его еле заметно шевелятся.

ОТЕЦ НИКОН
Сегодня не торопись ко сну отходить. Можешь понадобиться.

АНДРЕЙ
Для чего?

ОТЕЦ НИКОН
Вот оно – порочное влияние нынешнего времени. Молодёжь
всегда вопросом на вопрос отвечает. А ты не спрашивай,
будь готов и всё. Если ответишь «Всегда готов!», далеко пойдёшь.


АНДРЕЙ
Буду готов.

Отец Никон в ответ испытующе смотрит Андрею глаза в глаза.

НАТ - УЧЕБНЫЙ КЛАСС - ВЕЧЕР

За учительским столом сидит Андрей и проверяет контрольную. Поставив неутешительную тройку, он откладывает тетрадку на большую стопку уже проверенных работ и поднимает взгляд: напротив, за школьной партой читает учебник Лена.

Девушка мотает недовольно головой и строит грустную мину. Молодой дьякон улыбается и возвращается к учительским обязанностям. Лена, в свою очередь, отвлекается от учебника и принимается наблюдать за Андреем: его сосредоточенный вид ее веселит, от чего на ее устах замирает ухмылка.

ИНТ – КЕЛЬЯ АНДРЕЯ – НОЧЬ

Тело Андрея сотрясает дрожь, и он резко открывает глаза. В комнате непроглядная темень,  но по знакомой обстановке молодой дьякон понимает: он в кровати у себя в комнате. Переводя дух, Андрей касается волос – они мокрые от пота, затем осматривается – на полу лежит подушка.

Еще находясь в полудреме, Андрей неожиданно слышит мелкую дробь в дверь. Молодой дьякон вскакивает с кровати и открывает дверь. Из темноты коридора появляется тучная фигура настоятеля. Лунный свет хорошо освещает отца Никона, и первое, что замечает молодой дьякон –  его напуганные глаза.

Объясняется настоятель не сразу, сначала озирает комнату в поисках посторонних, задерживает взор на подушке, на скомканной простыне, на Андрее - и лишь после этого грустно говорит.

 ОТЕЦ НИКОН
Нужно провести панихиду, собирайся.


НАТ – ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА – УТРО

На рассвете большой черный внедорожник проезжает покосившуюся табличку с едва различимым названием «Яровое».



НАТ – САЛОН АВТОМОБИЛЯ – УТРО

Андрей выпрямляется в пассажирском кресле и, протерев глаза, изучает населенный пункт.

Впереди - несколько рядов однотипных деревянных домов, а за ними возвышается непроглядный лес. Наконец, по ухабистой колее машина медленно двигается дальше.

За рулем отец Никон. Мужчина с тоской разглядывает участки, исчезающие за боковым зеркалом. Напряжение в салоне внедорожника от молчания и вида за окном сгущается. Андрей с ужасом замечает, что ухоженных домов практически нет, а вот следы запустения, будь-то покосившаяся крыша или заросший травой двор, в избытке.

Единственные живые существа, которых удаётся застать -дворняжка на привязи в будке у ограды и толстый рыжий кот на заборе.

ОТЕЦ НИКОН
Здесь недалёко колония находилась. В селе и тюремщики, и бывшие заключённые жили. Лет двадцать назад колонию закрыли. Село постепенно и опустело. Сейчас от силы пятьдесят человек наберется.

Вдали, за домами золотится крест. Молодой дьякон неотрывно наблюдает за ним. И ждет, когда между бараками выглянет его основание. Наконец, на секунду на отшибе показывается красивая церквушка из синего камня, а потом опять прячется за однообразные серые постройки.   

Ближе к лесу Андрей замечает худого БОРОДАТОГО МУЖЧИНУ в спортивных штанах и белой майке. Он сидит под яблоней, курит и глядит отрешенно куда-то перед собой. Когда внедорожник останавливается возле незнакомца, он поднимается вальяжно и неторопливо. Руки от ладоней до плечей в наколках, лысая голова в шрамах, взор - хитрый и одновременно злой. Почесав затылок, незнакомец жестом призывает ехать за ним.

Бородатый мужчина останавливается возле участка с небольшим домом. Отец Никон глушит мотор и выходит из внедорожника. Андрей шагает за ним.





НАТ – ЭКСТ ДОМА ВДОВЫ ОТЦА МАКСИМА – УТРО

За низеньким забором, во дворе десять человек слегка приподнимаются, чтобы разглядеть гостей. Все в черном, держатся тихо и с достоинством, между собой переговариваются чуть слышно, голос никто не повышает, на эмоции не переходит.

Также гордо располагается и дом: свежевыкрашенные в зеленый цвет стены и крыша; ровный, без трещин фундамент, на подоконниках - горшки с цветами. Среди остальных построек, эта выглядит самой ухоженной.

Незнакомец исчезает в доме и возвращается с ВДОВОЙ Отца Максима, полненькой женщиной, лицо которой чуть распухло от слез. Андрей сразу узнаёт ей, отчего сонливость проходит, будто и не было. Придерживая за руку, мужик неторопливо подводит ее к отцу Никону, и священник заключает вдову в большие свои объятия.

Андрей ловит на себе суровые взгляды собравшихся за столом, и от неловкости выдает улыбку.   

БОРОДАТЫЙ МУЖЧИНА
Сиплый!

На зов откликается коротко стриженый детина: он встает из-за стола и вместе с бородатым мужчиной заходит в дом.  Возвращаются спустя мгновенье, ссутулившись под тяжестью гроба.

Холод волной проходит по телу Андрея, сковывая и не отпуская. Во рту Андрея пересыхает. Молодой дьякон узнает в мертвеце сумасшедшего мужчину, напавшего в храме на отца Никона.

Лицо покойного изуродовано раной в области правого глаза. Удивление Андрея подмечает  рослый ДЕД в вязаном протертом свитере.

ДЕД
(Андрею шёпотом)
Застрелился отец Максим. Против оружия был, а вон как  получилось…   

АНДРЕЙ
(деду шепотом)
Отец Никон знает? Служба самоубийцам не положена…



ДЕД
(Андрею шепотом)
Знает. Он сразу согласился. А что такого? Не заслужил что ли наш батюшка нормального погребения?

Андрей переключает внимание на отца Никона. Священник, со смущение в лице, пытается успокоить вдову, - он гладит ее по голове, но оторвать от сутаны не может.

ОТЕЦ НИКОН
 (вдове)
Сейчас он нуждается в нашей молитве, матушка. Дай Вам Бог утешения.

ВДОВА
(отцу Никону)
За что, отец Никон?

Зарывшись в шелковую ткань лицом, женщина рыдает навзрыд..

НАТ – ЛЕСНОЕ КЛАДБИЩЕ – УТРО

Похоронная процессия двигается вглубь леса по небольшой тропинке. Впереди, отпевая покойного, шагают отец Никон с крестом и Андрей с хоругвью в руках, позади мужчины несут гроб, а еще чуть поодаль ступают женщины.

ОТЕЦ НИКОН
Приди, несчастная душа с плотию твоею, Создателю всего исповедайся, и воздержись, наконец, от прежнего безрассудства, и принеси Богу в покаянии слезы.

Невиданной силы энергия овладевает молодым человеком. Поросшее травой кладбище напоминает село, такое же неухоженное и пустое. Подножия могил скрываются под высокой травой и луговыми цветами, а территорию закрывают своими шапками исполинские деревья.   

ОТЕЦ НИКОН
Огонь от Господа, о душа,  дождем пролив, землю Содомскую Господь в древности попалил. На гору спасайся, душа, как Лот, тебе известный, и в Сигор укрыться спеши.
Лучи прорываются сквозь кроны местами, и освещенные небольшие участки напоминают оазисы в пустыне. Покосившееся кресты и плиты процессия обходит неторопливо, углубляюсь все глубже и глубже.

ОТЕЦ НИКОН
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас.

Толпа останавливается возле выкопанной ямы. Мужчины, опустив гроб у края могилы, облегченно вздыхают и отходят в сторону, прячась за спинами женщин. Воцаряется тишина. Отец Никон стоит перед гробом, устремляя взор на покойника. По правую его руку выпрямляется и Андрей.

ОТЕЦ НИКОН
Помилуй нас, Боже, по велицей милости Твоей, молим Ти ся, услыши и помилуй.

АНДРЕЙ
Господи помилуй. Господи помилуй. Господи помилуй. 

Молодой дьякон на своих словах трижды крестится с поясным поклоном, остальные скорбящие старательно за Андреем повторяют.

ОТЕЦ НИКОН
Еще молимся о упокоении душ усопших раб Божиих  и о еже проститися им всякому прегрешению, вольному же и невольному. Яко да Господь Бог учинит души их, идеже праведнии упокояются Милости Божия, Царства Небеснаго и оставления грехов их у Христа, Безсмертнаго Царя и Бога нашего, просим.

АНДРЕЙ
Подай, Господи.

Андрей, Отец Никон, родственники и знакомые покойника  крестятся и кланяются в пояс.

ОТЕЦ НИКОН
Господу помолимся.

АНДРЕЙ
Господи, помилуй.

Не успевает молодой дьякон снова воздеть перст, как его отвлекает позади толпы СТАРУШКА. Она стонет, переходя на плач.

СТАРУШКА
Не мог отец Максим. Не мог такой грех на душу взять. Не мог!

Эти слова произносятся как бы невзначай, и никто из толпы не оборачивается. Андрей с ужасом понимает весь смысл и ужас происходящего. Он смотрит на израненное лицо покойника, и постепенно глаза молодого дьякона наливаются тяжестью, а ладони начинают дрожать. Голос отца Никона звучит фоном, а слух сотрясает необъяснимый, похожий на колокольный, гул в ушах.


НАТ – САЛОН АВТОМОБИЛЯ – ДЕНЬ

Андрей тоскливо водит пальцем по запотевшему стеклу автомобиля, создавая прозрачную борозду. За стеклом – деревянный дом, полный стол еды, грустные и подавленные горем гости и отец Никон с вдовой. Священник о чем-то долго говорит с женщиной, его правая рука по-отечески сжимает ее плечо, левой он поглаживает свою бороду. Высокий рост служителя церкви по сравнению с небольшими размерами кроткой женщины выглядит устрашающе.

Закончив беседу, священник садится в машину, нажимает педаль газа и деревянный домик остаётся позади. Его сменяют однообразные и угнетающие виды остальных строений. Затем, спустя несколько минут, позади машины остаётся и село.

АНДРЕЙ
Почему мы отпевали отца Максима?

ОТЕЦ НИКОН
Ты молодой, Андрюша, еще не все понимаешь. Отпевать самоубийц неправильно. Но так надо для церкви. Плохо выносить сор из избы…
 
АНДРЕЙ
А кто управлять будет его приходом?



ОТЕЦ НИКОН
Я поговорю с епископом. Лучше, чтобы мы за ним последили. Приход небольшой, перечисления в епархию маленькие, да и содержать некому. Не хочется такую церковь отдавать в плохие руки.

АНДРЕЙ
Почему отец Максима застрелился?

ОТЕЦ НИКОН
Любопытство дело плохое, Андрей.

Андрей отворачивается к окну.

ОТЕЦ НИКОН
Мне Верочка шепнула, свою жизнь с тобой хочет связать. Ты не медли… мой век недолог, а приходом управлять кому-то надо. Тобой и Дмитрий Анатольевич, и  Анна Алексеевна довольны. Главное – не медли… 

Священник включает радио, и из динамика доносится бессмысленная глупая песня о разлуке.

Андрей закрывает глаза.
В ЗТМ

ОТЕЦ НИКОН
(за кадром)
Господи, спаси и сохрани! Только бы уберег наш храм…  Только бы… только бы 

ИЗ ЗТМ

Андрей просыпается от монотонного проговаривания одних и тех же слов. Осознает реальность с трудом, как от тяжелого похмелья: салон автомобиля, отец Никон за рулем, однообразная лесополоса за окном. Проследив за испуганным взглядом настоятеля, молодой человек замечает черные клубы дыма, поднимающиеся над лесом и расстилающиеся высоко над кронами деревьев.

Сзади доносится вой сирены. Сначала он звучит на общем фоне, едва заметно, а затем, набрав сил, подавляет под собой все остальные шумы – и в этом момент внедорожник обгоняет пожарная машина. Священник судорожно переключает скорость на коробке передач, и черный джип, взвыв, бросается в погоню.   

НАТ – ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД ХРАМОМ – УТРО

Левее от храма горит сарай. Огонь вырывается из каждой щели деревянной постройки, обдавая жаром столпившихся прихожан и служителей церкви. Отец Михаил протискивается между зеваками и хватается за голову. Из его уст машинально вырывается неразборчивая ругань, а затем и крик.

ОТЕЦ МИХАИЛ
Сдурел что ли? Она ж святая!

Геннадий поливает огонь из бутылок со святой водой: заканчивается одна, мужчина опускается к таре и берет другую. И так, пока не заканчиваются все запасы. Однако пламя не утихает, и его языки уже выглядывают между металлическими пластами на стыке крыши и стен.

Пожарные со шлангом, огнетушителем, топорами и лестницей забегают на территорию церкви и бросаются к постройке. Работают слажено.

Двое выбивают ногами дверь и поливают огонь со шланга, другой забирается по лестнице наверх и тушит кровлю, еще один забегает за постройку и борется с пламенем там.

Их НАЧАЛЬНИК, поджарый, маленький мужчина, активно гонит толпу подальше от пожара. 

ПОЖАРНЫЙ
Отходим от постройки! Не мешаем!


Андрей и отец Никон стоят рядом с прихожанами, но реагируют на трагедию по-разному: Андрей сглатывает слюну и крестится c тяжелым взором, а настоятель стоит недвижно с как будто даже спокойным лицом. Настроение в толпе подавленное: мужики молча молятся, женщины раздосадовано мотают головой и ворчат, а три сухие бабульки судачат.

ПЕРВАЯ БАБУЛЬКА
Проклятье. Не иначе. Третий пожар уже…



ВТОРАЯ БАБУЛЬКА
Врагов у церкви много. Я слышала мусульмане мечеть хотят на этом месте возвести.

ТРЕТЬЯ БАБУЛЬКА
Бросьте вы.  Кто угодно мог, даже священник… кто ж его знает. Люди все, хоть носи рясу – не носи: животный дух.

ПЕРВАЯ БАБУЛЬКА
Наши что ли?!

ВТОРАЯ БАБУЛЬКА
(первой бабульке)
Дура!

Постепенно огонь стихает, и последнее облако дыма плавно растворяется в воздухе

Андрей заглядывает в почерневший от копоти сарай. Внутри, под сводами обгоревшей крыши и среди неразличимого хлама, молодой дьякон узнает коробку с мягкими игрушками. Плюшевые звери наполовину истлели, потемнели и напоминают уродцев из фильмов ужасов. Андрей разворачивается и сталкивается в проходе с Геннадием. Мужчина с виноватым видом оглядывает пепелище и не знает, куда себя деть: еще немного и в покрасневших глазах появятся слезы.

Толпа у сгоревшего сарая редеет. Трое любопытных друзей -  Вадик, Толя и Никита - пытаются пробраться внутрь, но Андрей их не пускает.

АНДРЕЙ
Для вас здесь ничего интересного.

Молодой дьякон сдвигает брови, подозрительно косится на сирот и понемногу что-то осознает.

АНДРЕЙ
А где Витя?

ВАДИК
(пожимает плечами)
В парке, наверное. Он теперь там часто гуляет.



НАТ – ОТДАЛЁННЫЙ УГОЛОК ПАРКА ЗА ОЗЕРОМ – ДЕНЬ

Накрапывает дождь, шумит каплями по листам деревьев и траве. Дорожка сворачивает от озера в чащу парка, превращаясь в еле различимую тропинку.

Андрей, щурясь от капель дождя, пробирается сквозь кусты и завалы бурелома дальше вглубь парка. Вдруг он останавливается и вслушивается. Ему что-то показалось.

СЕРГИЙ
(за кадром)
Помогите! Слышит кто? Помогите!

Андрей буквально бросается вперёд на крик. Он уже не выбирает дороги а рвётся напролом, лишь бы успеть.

Впереди сквозь заросли, наконец, проявляется странная картина. Отец Сергий  стоит под деревом и держит в руках какой-то огромный куль, явно изнемогая от усталости. Постепенно при приближении в куле определяется тело человека, парня. Отец Сергий удерживает на весу тело Вити, который болтается в петле.

Андрей подскакивает в Сергию, не зная, чем помочь.

СЕРГИЙ
Возьми в кармане нож, режь верёвку!!!

Андрей судорожно ищет в кармане отшельника нож. Но то карман сразу не находится, то он оказывается пустым.

СЕРГИЙ
А-а!!! Подержи его, я сам срежу!!!

Андрей перехватывает Витю из рук Сергия, стараясь держать его так, чтобы верёвка на шее не натягивалась.

Дождь усиливается. Он довольно ощутимо бьёт своими каплями по лицу, и стекает потом мелкими струйками. Отец Сергий выхватывает нож из другого кармана.

СЕРГИЙ
Подставь колено!

Андрей выставляет вперёд чуть присогнутое колено, перехватывая опять Витька, чтобы тот не провисал. Отец Сергий, держась за плечо Андрея, забирается ему на колено и дотягивается, наконец, ножом до верёвки над головой повесившегося. Несколько движений и тело Витька обмякает.
Оба священника быстро, но достаточно бережно укладывают его на землю.

Старец Сергий несколько раз хлёстко шлёпает спасённого по щекам. Витя в итоге приходит в себя.

Андрей обрадовано похлопывает парня по плечу. Витя кашляет. Его голос сдавлен и хрипл. Дождь стекает по лицу парня, как будто он сдавленно плачет.

ВИТЯ
По плечам и спине не бейте.

АНДРЕЙ
(Вите)
А что там? Почему?

Отец Сергий осторожно задирает на Вите Свитер и рубаху. Там вся спина в кровавых кровоподтёках от какого-то или хлыста или прута.

СЕРГИЙ
(Андрею)
Розги.

АНДРЕЙ (ВИТЕ)
Кто это тебя?

Витя безудержно плачет, отвернувшись к земле. Всё тело его вздымается волнами рыданий, прерываемых короткими затишьями. Дождь усиливается до ливня.

Отец Сергий вместе с Андреем, не сговариваясь, быстро поднимают Витю и переносят под крону раскидистого дерева ближе к стволу. Там они укладывают парня поудобнее.

АНДРЕЙ
(Сергию)
Кажется, я знаю, кто это его избил.

ВИТЯ
(взахлеб)
Он ещё… Он меня… Господи-и…

АНДРЕЙ
(Вите)
Что он ещё с тобой сделал? Изнасиловал?

Отец Сергий хлопает Андрея своей ладонью по руке и качает головой, мол, не надо. Он продолжает качать голову Вити, как маленького ребёнка.

СЕРГИЙ
 (Вите)
Не плачь, мальчик, больше тебя здесь никто не тронет.

Постепенно Витя успокаивается.

АНДРЕЙ
(Сергию)
Боже! Что это? Как с этим жить?

СЕРГИЙ
 (Андрею)
Тс-с, тихо, кажется он засыпает.

Витя, как это ни странно, действительно засыпает.

СЕРГИЙ
(тихо продолжает)
Господь велик. Он ведает, что делается в каждой душе,
в каждом закоулке любого хитроумного разума.

АНДРЕЙ
(тихо)
Да, да. И каждая тропинка жизни всё равно приведёт к суду божьему.

СЕРГИЙ
(тихо).
А ты сомневаешься?

АНДРЕЙ
(тихо)
Да нет, конечно.

Сергий снимает с головы свою старенькую скуфью, кидает её на траву и аккуратно перекладывает голову Вити со своих рук туда на эту шапочку. Сам он подгибает колени и обнимает их перед собой руками.

СЕРГИЙ
 (тихо)
Ты не задумывался, почему в храмах все же больше людей в возрасте? Потому что чем старше становишься…
(ДАЛЬШЕ)


 СЕРГИЙ (ПРОД.)
Отчётливей понимаешь близость к Богу. И хочешь ты, или не хочешь, но к старости память всё чаще и чаще вытаскивает из забытья все неправедные поступки, всё, что ты гнал из своего сознания, старался забыть, как незначительное или неприятное недоразумение. Ан нет, есть ещё совесть, и ест эта совесть, потому что суд самого себя и есть тот самый Божий суд. Там не соврёшь.

АНДРЕЙ
(тихо)
Но человек же всегда себя оправдывает. Никто никогда про себя не скажет, что он плохой, что он ужасен. Даже преступник, приговорённый к смерти, скажет, что он не виноват, так жизнь
сложилась, такое общество, такая семья, друзья.

Дождь почти закончился. Отец Сергий поднимается на ноги. Он подаёт руку Андрею.

СЕРГИЙ
(тихо)
Пойдём, пройдёмся. Пусть он спокойно поспит.

Священники медленно идут к виднеющейся опушке, и далее к озеру.

СЕРГИЙ
Понимаешь, всё, что ты говоришь, это всё равно - послание для других. А то, что он знает про себя – это камень за пазухой. И иногда этот груз бывает невыносим. Почему люди каются? Потому что не могут больше ходить с этим ощущением вины. Это происходит, когда ощущение расплаты огнём выжигает душу.
АНДРЕЙ
Но ведь некоторые никогда не каются, хотя их грехи бывают
несравнимыми с грехами других раскаявшихся. И доживают они счастливую жизнь в богатстве, окружённые жёнами, детьми. С этим как?

СЕРГИЙ
Скажи, разве материальные и физические мытарства
ужасней душевных и духовных?  И разве ты в силах увидеть внутренние терзания человека или угадать их наверняка? Нет. Кто знает, что испытывает на смертном
одре человек, наживший своё состояние неправедным
путём?

АНДРЕЙ
Ну да, мало кто.

Отец Сергий останавливается у кромки озера и вдруг азартно оборачивается к собеседнику.

СЕРГИЙ
Так вот, скорее всего, его партнёры уже оскалили пасти,
чтобы отхватить всю компанию себе. Жена уже давно принимает в своей спальне какого-нибудь адвоката. А дети ждут, не дождутся смерти папаши, чтобы растащить оставшееся дома каждый себе, ещё и переругаются все. Кошмар достойный страшного суда.

АНДРЕЙ
Отец Сергий, вы не представляете, как вы мне помогли! Я шёл к вам, находясь на распутье. Но вы прямо свет пролили. Спаси вас Господь!

Андрей обнимает отца Сергия и в порыве целует его в щёки три раза, как на пасху.

СЕРГИЙ
(улыбаясь)
Только помни, что карать или миловать в ведении только
Господа. Человек права не имеет, а уж священник тем более.

АНДРЕЙ
Воистину! Но открыть  глаза грешника на его прегрешения
именно дело наше. Благословите отче!

Андрей складывает руки для благословения. Отец Сергий благословляет. Он подаёт руку для поцелуя и крестит молящего.

СЕРГИЙ
Иди с Богом.
(оглядываясь в сторону Вити)
О мальце не беспокойся, у меня жить будет. Иди с Богом.

Старец провожает теперь взглядом уже самого Андрея.

И тот семенит по тропинке в сторону храма, будто торопится к чему-то важному.

СЕРГИЙ
(за кадром)
Не оступись.

ИНТ – КОМНАТА АНДРЕЯ – ВЕЧЕР
 
Андрей готовится ко сну. Он воодушевлён. Руки его аккуратно расстилают кровать, берут с полки псалтырь и ищет необходимую молитву. В этот момент в дверь стучат.

Андрей подходит к двери, без вопросов открывая её. На пороге оказывается Лена с большими пакетами в обеих руках. Она ныряет под его руку, оказываясь уже в комнате.

Девушка бухается на кровать, не обращая внимания, что она уже расстелена. Андрей садится напротив Лены. Он мнётся, не зная что сказать. И ей вдруг тоже передаётся его смятение. Она медлит, теребит край одеяла и не знает с чего начать. Потом всё же решается.


ЛЕНА
Я тут подумала… Вот мы с тобой встречаемся, ходим, общаемся. Я тебя веселю, ты меня просвещаешь. Жениться не думал? Мне кажется я неплохая кандидатура. По крайней мере, так весь наш город думает.

Андрей усиленно листает в руках требник, как будто разыскивает ответ на слова Лены.

АНДРЕЙ
(не поднимая головы)
Я служитель церкви, и буду священником. Тебя это не пугает?

ЛЕНА
Нет. Ты удивишься, но я этого хочу.

Андрей с удивлением поднимает на девушку глаза.

АНДРЕЙ
А ладан? Ты же его терпеть не можешь?

ЛЕНА
Ничего, привыкну.

АНДРЕЙ
И станешь матушкой, да?

ЛЕНА
Я думаю, что мой папа будет счастлив, если это случится.

АНДРЕЙ
Да Бог с ним с твоим Батюшкой, тебе-то самой это зачем надо?

Лена резко подаётся вперёд, как будто собирается высказать что-то сокровенное.

ЛЕНА
Я не могу объяснить это, но мне с тобой очень… Как бы
это сказать? Спокойно, ясно… Светло. Вот.
АНДРЕЙ
Ты сейчас говоришь, как прихожанки нашего храма говорят своим духовникам. Не заметила?

Лена вдруг срывается со своего места быстро ходит теперь по тесной комнатке туда-сюда.

ЛЕНА
Знаешь,  я не  умею готовить еду, не люблю мыть полы,
но тебя я всегда поддержу и приду на помощь, если будет
нужно! А ещё у меня хорошо печеньки получаются овсяные.

Она останавливается напротив Андрея и опускается перед ним на корточки. Повисает пауза. Оба смотрят в глаза друг другу. Первым не выдерживает сама Лена, она прыскает со смеху. Андрей не смеётся.

АНДРЕЙ
Человек полагает, а Бог располагает, Лена. Так случилось, что всё изменилось.

Глаза Лены расширяются не то от удивления, не то от шока.

ЛЕНА
Ты больше не хочешь быть со мной?

АНДРЕЙ
Нет, хочу, но, к сожалению, не могу. Видишь ли, Господь предназначил мне другой путь.

ЛЕНА
Прекрати нести эту чушь! Ты или другую нашёл, или карьеру выбрал! Предупреждал меня папа!

Андрей воздевает  глаза к небесам, то есть к потолку.

АНДРЕЙ
Господи, спаси и сохрани, спаси и сохрани!


ЛЕНА
Какая мерзость! Ты такой же, как все! Дрянь!

Андрей пытается взять девушку за руку, но она брезгливо отдёргивает её.

АНДРЕЙ
Я очень сожалею!

Лена в сердцах с размаху отвешивает Андрею пощёчину.

ЛЕНА
Это я очень сожалею, поп!

Лена порывисто бросается к выходу и со всей силы хлопает за собой дверью.

На лице Андрея – действительно глубокое сожаление. 

ИНТ – ХРАМ ИЛЬИ ПРОРОКА – ДЕНЬ

Торжественно звучит церковный хор. Через весь иконостас проскальзывают яркие солнечные лучи, отражаясь в золотых окладах.

И у входа, и в притворах толпятся приглашённые прихожане храма. В передних рядах глава города с семьёй. Это видно по свите, которая старается подобострастно что-то шепнуть «хозяину», как-то пошутить. Глава снисходительно отвечает и на сообщения и на шутки. Рядом с главой стоит довольный предовольный отец Никон с супругой. Он полностью поглощён действием, которое разворачивается перед ним.

Среди гостей нет семьи Кухаревых в полном составе.

Прямо по центру перед всеми гостями на белых полотенцах стоят двое – Андрей в строгом костюме и белой рубашке с тёмным галстуком, а рядом с ним Вера в белом подвенечном платье. Над молодыми держат венцы. Их лица серьёзны и торжественны.

Отец Михаил воздевает руки кверху. Хор замолкает. В тишине слышны только редкие покашливания прихожан.

ОТЕЦ МИХАИЛ
(громко нараспев)
Господи Боже наш, Славою и честию венчай я!..
Господи Боже наш, Славою и честию венчай я!..
Господи Боже наш, Славою и честию венчай я!..

И снова вступает хор. Отец Михаил просит взять венчающихся венчальные свечи, зажигает их от больших церковных свечей.

Молодые сходят с полотенец, и отец Михаил поднимает их, перевязывая венчающимся правые руки друг к другу. Тут к хору присоединяется колокольный звон с колокольни.

Венчающий батюшка подхватывает Андрея и Веру за перевязанные руки и ведёт их с горящими свечами вокруг амвона. Близки и друзья присоединяются к ним. Все поют общую молитву.

Святые с икон глядят на происходящее безучастно.

ЭКСТ – ПАПЕРТЬ ХРАМА ИЛЬИ ПРОРОКА – ДЕНЬ

И перезвон колоколов и хоровое песнопение продолжаются. Высокие старинные двери храма распахивают обе створки и на пороге появляются уже венчанные Андрей и Вера. Видно, что Вера счастлива. Андрей сдержан в своих эмоциях. Он ограничивается вежливой улыбкой встречающим.

А встречающие, выстроившиеся живым коридором, бросают им под ноги зёрна разной крупы и конфеты.

ВСТРЕЧАЮЩИЕ
(хором)
По-здра-вля-ем!!! По-здра-вля-ем!!!

Молодые проходят через этот живой коридор, прикрывая руками головы от сыплющихся конфет и зерна.

ИНТ – ЗАЛ ТОРЖЕСТВ АДМИНИСТРАТИВНОГО ЗДАНИЯ ХРАМА – ДЕНЬ

Колокольный звон чуть стихает, а хоровое пение прекращается вовсе. Его сменяет вкрадчивая приятная музыка. В углу шикарно обставленного помещения стоит электромузыкальный клавишный инструмент, и за ним музыкант – длинный патлатый парень в очках под тридцать лет возрастом.

На средину зала выходит матушка Веры с иконой Божьей Матери покрытой по верхнему краю расшитым полотенцем. Она подходит к столу молодых. Андрей и Вера поднимаются.

Матушка хочет что-то сказать, но видимо ком встаёт в горле, глаза краснеют. Она протягивает вперёд икону, которую по очереди целуют сначала Андрей, а за ним и Вера. Все аплодируют.


Теперь прекращается и колокольный звон. В центр зала с микрофоном в руках выходит свечница Варвара. Она стучит пальцем по мягкой насадке. Раздаются характерные щечки. Шум в зале стихает.

ВАРВАРА
Любимые наши молодые, их уважаемые родители,
дорогие гости! Пришло время напрямую попросить Господа Бога нашего о благословении этого брака и ниспосланной благодати на совместную жизнь наших молодых!

Все поднимаются со своих мест со светлыми, готовыми к молитве лицами.

ВСЕ
 (хором)
Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя,
яко на небеси и на земли.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.

В момент чтения молитвы лица разные. Кто-то воодушевлён, кто-то доволен происходящим, кто-то  занят своими делами в мобильном телефоне и читает машинально, а кто-то и вовсе не читает, потому что не знает слов.

ВАРВАРА
Благослови Господи! А теперь – Горько!!!

ВСЕ (ХОРОМ)
Го-рько! Го-рько!! Го-рько!!!

Андрей и Вера, не успев сесть, снова встают и целуются чувственно, но без лишней сексуальности, которая здесь совсем неуместна.

Все гости и родители, в том числе, довольно аплодируют. Поднимают бокалы шампанского, пьют и кричат «ура».

Часть гостей едят. А покушать есть что – стол ломится от яств и напитков. Тут и всяческие закуски, и вазы с фруктами, и печёное, и тушёное, и жаренное. Рядом находятся и птица, и свинина, и говяжьи языки. Хлеба, пироги, расстегаи. Всё. Полное изобилие.

За наполненностью стола со стороны приглядывает Виктоша. Вера подносит ей бокал шампанского. Женщина смущается, но чокается с молодыми и отпивает чуть, помахивая рукой от газов ударивших в нос.   

С самого края у входа в зал восседает Анна Алексеевна. По её лицу не видно рада она или нет. Общая краснота кожи и отдышка скрывают все эмоции. И тем не менее она поднимает бокал шампанского за молодых и натягивает на губы улыбку, которая всё равно получается хитрой. Она кивает Андрею с Верой.

Молодые учтиво кивают ей в ответ. И главе города с его женой тоже кивают, поднимая бокалы, и церковному руководству из областного центра, которое сидит рядом с Отцом Никоном, тоже киваю, кивают, кивают.

Варвара снова берёт микрофон и выходит на средину зала. Она кивает клавишнику. Тот вступает. Слышится музыка, подходящая для медленного танца, поэтому Варвара начинает пританцовывать.

ВАРВАРА
(в микрофон)
А теперь настало время первого танца молодожёнов! Но сначала вступают отец и дочь!

Отец Никон выводит Веру вперёд. Андрей смиренно идёт за ними, а в конце отходит в сторону.

Отец и дочь начинают танцевать. Варвара пританцовывает рядом.

ВАРВАРА
 (поет)
Тихо в доме, свет погашен, спят спокойно дети наши.
Скоро сыну в школу в первый раз. Годы бешено несутся, не успеем оглянуться, и сыночек улетит от нас.
(ДАЛЬШЕ)


ВАРВАРА (ПРОД.)
Видишь дочка, что-то снится, вон как бегают ресницы
Хоть бы ей приснился сон цветной. Повзрослеет дочка наша и рукою нам помашет, и уйдёт однажды в дом чужой.
Дорогие гости! А теперь под бурные аплодисменты папа передаёт дочку уже теперь вновь приобретённому сыночку.

Андрей приближается к вальсирующей паре, а отец Никон сначала целует дочь в щёчку и уж потом передаёт её для дальнейшего танца теперь уже официальному мужу. Отец отходит в сторону и, прослезившись, хлопает там вместе с остальными гостями.

Андрей танцует с женой. Молодые очень серьёзно смотрят в глаза друг другу.

ВАРВАРА
Наше счастье, тем не менее, что во всём есть продолженье. И когда-нибудь потом, После маленькой разлуки соберутся наши внуки, и помолодеет старый дом. Давай шампанское откроем, За детей, за нас с тобою, за новый век, за старый дом. За окном танцует вьюга, мы не можем друг без друга, Мы вдвоём, мы вдвоём.

Танец заканчивается. Зал взрывается новой порцией аплодисментов.

К отцу Никону подходит ГЛАВА ГОРОДА со своей супругой.

ГЛАВА ГОРОДА
(отцу Никону)
Ещё раз поздравляю вас, отец Никон! Свадьба просто великолепная! Всё так целомудренно и одновременно замечательно! Не знаю, как вам, а по мне так замечательный выбор зятя. И помощник хороший, и преемник достойный!

ОТЕЦ НИКОН
 (главе города)
Согласен Владимир Валентинович, очень толковый
парень. Рад, что вы почтили нас присутствием, всегда
рады принимать вас у себя! Почаще бы, Владимир Валентинович, с женой с детьми, внуками, а?

ГЛАВА ГОРОДА
Сам бы хотел, ей Богу!
(крестится)
 Но вы же знаете, занятость какая. Всё для города, всё для людей! Пора, пора.

ОТЕЦ НИКОН
Так я забегу на недельке на счёт помощи на приют?

Глава кивает и сам направляется к выходу, подталкивая вперёд жену.

ОТЕЦ НИКОН
Спасибо ещё раз, Владимир Валентинович! И супруге
Вашей тоже!

А музыкант в это время уже поставил весёлую музыку на аппаратуре, и гости тут же организовали «ручеёк» и теперь одновременно и танцуют и играют, весело смеясь.

ИНТ - КОМНАТА АНДРЕЯ И ВЕРЫ – НОЧЬ.

На полу комнаты, возле большой двуспальной кровати и на разном удалении друг от друга разбросаны вещи: женские туфли, мужские ботинки, белое свадебное платье и мужской пиджак. В романтической тишине среди томных вздохов и поцелуев отчетливо выделяется голос Веры. 

ВЕРА
(за кадром)
Тебе помочь? Там застежка, крючочки друг к другу подтяни. Не так. Давай помогу.

АНДРЕЙ
Я сам.

На брачном ложе, с подогнутыми под себя ногами, сидит Андрей. Из одежды на новоиспеченном муже лишь трусы, и он судорожно пытается снять с жены лифчик, однако застежка не поддается. От гнева и одновременного желания быстрей овладеть девушкой молодой дьякон с силой тянет за крепление, и пластмасса разлетается на части. Долгожданный вид оголенной груди на мгновение вводит Андрея в ступор. Они даже беззвучно ахает. 

ВЕРА
Ну, давай.

Жена берет ладонь Андрея и кладет на свою грудь. В это же мгновение молодым дьяконом овладевает эйфория, и он, сглотнув слюну и глубоко вздохнув, валит Верочку на спину. Из уст жены вырывается стон. Девушка вертит головой из стороны в сторону, увертываясь от поцелуев в шею и не в силах сдерживать судороги.

ВЕРОЧКА
Осторожней. Я и так люблю тебя

Резким движением руки Андрей стягивает с себя трусы. Не отрывая взгляда от лица жены, то же проделывает и с ней. Затем молодой дьякон украдкой смотрит вниз, и неуверенно опускает туда руку. Сморщившись, резко поддается всем телом вперед.    

ВЕРОЧКА
Ой, неправильно. Не туда.

АНДРЕЙ
Сейчас.


Молодой дьякон помогает рукой снова, и повторяет попытку. На этой раз удачно: жена стонет и машинально прикусывает губу. Андрей наваливается всем телом на Верочку еще и еще.

От этих толчков старая кровать скрипит, а стоящая рядом тумбочка с настольной лампой и совместной фотографией маленькой Верочки, ее отца и мамы сотрясается. После очередного любовного прикосновения рамка с грохотом падает, и Андрей останавливается.

ВЕРОЧКА 
Тише! Может, свет выключим, а то мне так совсем неловко?

АНДРЕЙ
Ой, конечно.

Молодой дьякон касается выключателя настольной лампы, и комната супругов погружается в темноту. И опять слышатся кряхтенье, постанывания и скрип кровати с боем. 

В РАЗБЕЛ

ИЗ РАЗБЕЛА

ИНТ – КОМНАТА В ХРАМЕ – УТРО. 

Тусклый свет освещает нагие мужские ноги. От холода человек сжимает ступни и время от времени переступает с одной пятки на другую. К  этому босому подходит незнакомец в белом халате, и он как по приказу снимает трусы. 

СТАРЧЕСКИЙ ГОЛОС
(за кадром)
Священный сан – это великая святость. Их ищут: долго и тщательно. Иногда уходят годы, чтобы найти чистого, невинного, непорочного…   

Посреди тускло освещенного помещения стоит голый Андрей. Тело молодого человека внимательно осматривает ВРАЧ. Сначала сзади, а потом и спереди, как будто от этого зависит судьба будущего священника. Особое внимание мужчина уделяет его половому органу.   

СТАРЧЕСКИЙ ГОЛОС
(за кадром)
Церковь и воины Христовы – должны быть чисты. В природе непорочных – единицы. Но только они и могут истинно трудиться в церкви. Чтобы подавать пример мирянам. 

В ожидании вердикта врача у стены по росту выстраиваются старцы: прислушиваясь к каждому звуку, они как стервятники смотрят на молодое тело Андрея. 

Все окна в помещении занавешены шторами, и лучи с трудом пробиваются сквозь белую ткань, поэтому посторонний процедуру не увидит.

Спустя минуту врач потирает руки.

ВРАЧ
(громко)
Он чист.

Один из старейшин, СТАРИЧОК в красивой синей рясе, поверх которой на цепочке золотится крест, приподнимается на носочках и уточняет.      

СТАРИЧОК
Бесовской малакии точно нет?

Врач неуверенно мнётся и опускает взгляд на половой орган Андрея.

Выпускник семинарии,  бледный от страх, старается отрешенно смотреть в угол помещения, где на лавочке лежит аккуратно сложенная ряса.   

ВРАЧ
Наверняка я это сказать не могу . 

Старичок сверлит взглядом юношу, следом - очередь доктора.

Остальные старейшины не расходятся, а томятся на своих местах. Теперь заключение зависит от их пожилого коллеги. И он наконец-то жадно улыбается.

СТАРИЧОК
Он ангельски непорочен!

СТАРЕЙШИНЫ
(хором)
Ангельски непорочен!!!

Андрей смущенно отходит в сторону и надевает рясу. Даже со стороны видно, что он счастлив – на губах застывает улыбка.

В РАЗБЕЛ

ИНТ – КОМНАТА АНДРЕЯ И ВЕРЫ – НОЧЬ

В темноте, освещаемый лишь ночным оконным светом, Андрей вдруг дёргается, просыпается и резко садится на кровати.

ВЕРА
(сонно)
Чего ты?

АНДРЕЙ
Пойду, попью.
 
И он шаркает тапками к выходу.

ИНТ – КУХНЯ – НОЧЬ

В свете одинокого бра видны оформленной под старину гарнитур из вишневого дерева, на стенах керамическая плитка, которая имитирует камень грубой обработки, на полу – паркет. Дорого, богато. За обеденным столом с бутылкой коньяка «Курвазье» - Андрей в полном одиночестве. Бутылка уже наполовину пуста, а глаза Андрея уже полны алкогольных эмоций и некоторой затуманенности.      

Молодожён вперил взгляд перед собой и сидит так задумчиво почти не шевелясь. В конце концов он тяжело вздыхает и наливает себе в рюмку ещё коньяку. Выпивает залпом.

Лицо Андрея кривится, как будто он выпил несусветную гадость. Еле-еле он справляется с неприятными ощущениями. Глаза его ещё более затуманенные с плавающим взглядом снова устремляются в какую-то воображаемую даль, которую молодой человек видит перед собой. В итоге Андрей опять тяжело выдыхает, закрывает глаза и сверху ещё для верности крепко прикрывает лицо ладонями.    

НАТ – ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД ХРАМОМ ИЛЬИ ПРОРОКА – НОЧЬ

В свете одинокого дальнего фонаря около входа в храм появляется худая фигура в рясе. Лицо в темноте не разобрать, так как голову человека закрывает остроконечный капюшон. С канистрой в руках, незнакомец обходит строение по кругу, старательно поливая горючей жидкостью каждый метр фасада. После проделанной работы, фигура в рясе поджигает спичку и кидает в сторону дверей храма. Стены и вход за секунду охватывает огонь, и сгусток энергии в виде жара обдаёт незнакомца.

С минуту строение беззащитно полыхает, лишь жалобно потрескивая. И тут начинается. Первым спускается с пригорка Геннадий.

ГЕННАДИЙ
Горим! Горим!

Мужчина как сумасшедший крестится и носится перед храмом, оценивая площадь пожара. Наконец, через какое-то время он приходит в чувство и устремляется к колодцу. Судорожно рабочий крутит ручку от ворота, подхватывает ведро, но сразу его роняет.

ГЕННАДИЙ
Сука! Господи, прости меня за все.

Потом выскакивают из соседнего здания святые отцы. Подтягиваются люди с окрестных домов. К храму подбегают и свечница Варвара, и разнорабочий. Какая-то старушка охает и ахает, крестится и плачет навзрыд. Пламя поднимается по зданию выше и выше. В свете огня купол церкви угрожающе поблескивает. 

ВАРВАРА
Горе-то какое. Ну за что? За что, Господи.

Отец Михаил спешит на помощь к Геннадию, хватает ведро и окатывает водой ворота. Разъяренный крик вырывается из мужских уст – толку от этого нет. Пламя трепещет и шипит, перебираясь по перекрытиям на самый верх. Свой гнев священник выплескивает на Варвару.

ОТЕЦ МИХАИЛ
Что кричим! Пожарным звони.

Варвара, оглядываясь на храм и спотыкаясь, куда-то уносится. Отец Михаил снова торопится к колодцу и вновь окатывает ворота.

С большой тарой святой воды возле храма появляется отец Никон. Настоятель чуть ли не ревет от горя, берет одну бутылку за одной и отчаянно поливает огонь.

На выручку отцу Никону подскакивает Геннадий. Мужчина хватает сразу несколько литровок в охапку и обрабатывает водой ближайшую церковную стену. 

Понимая, что справиться с пламенем не получится, настоятель с досады бросает пустую бутылку на землю. А когда оборачивается, встречается взглядом с Андреем. Молодой дьякон стоит неподвижно рядом с ним и как-то зловеще затуманено спокойно глядит на полыхающее здание. 

АНДРЕЙ 
Не уберегли храм, батюшка?

Отец Никон хватает ртом воздух, но ответить на наглость Андрея не успевает.   

АНДРЕЙ
(продолжая)
Рады, небось? Вы думали никто не узнает, да?

ОТЕЦ НИКОН
(шипит)
Тихо ты, тихо. Мы ж теперь семья, ты что!

АНДРЕЙ
Никакая я тебе не семья, сволочь. И дочь твоя уже давно тебе не семья. Всё расскажет про ваши церковные махинации, если надо будет. И Витька, приютский,который у отца Сергия живёт, про любовь к сиротам, и я про отпевание самоубийцы. Не страшно?

Настоятель смотрит по сторонам. Обвинения Андрея никто не слышит – отец Михаил у колодца, Геннадий поливает водой ворота.

АНДРЕЙ
Тебя только за поджоги сана лишат, нечистый, а за всё остальное? Не страшно? А? В аду сгореть, отец Никон! А?

Отец Никон, обмякает, кивает головой, одновременно он косится на полыхающий храм, а потом снова на Андрея.

Но молодой дьякон лишь твёрдо сжимает губы.

После недолгого размышления, настоятель опять смиренно кивает головой. 

ОТЕЦ НИКОН
(громко) 
Иконы!.. Иконы надо спасать!   

Настоятель подбегает к двери горящего храма, дергает за ручку двери и врывается внутрь, тут же полностью охватываемый оранжево-красным жаром.

АНДРЕЙ
(шепотом)
Аллилуйя.

Паника окутывает отца Михаила и Геннадия, но за настоятелем никто не бежит – куда, в огонь?

Тут же перекрытия притвора с грохотом обваливается, и одно общее знание – отец Никон погиб - мгновенно проносится на лицах всех, кто уже принимает участие в тушении. Один общий крик отчаяния взмывает к небесам – А-а-ай!!!

В ЗТМ

ИЗ ЗТМ 

Посеревший от пепла большой четырехметровый крест лежит среди пепелища. Пожарный проводит по металлу рукой, и золотистая неровная линия высвобождается из-под золы. Мужчина крестится и принимается разбирать завалы.

Священники и прихожане окружают пепелище, с надеждой и одновременно страхом наблюдая за работой спасателей. Завалы с иконами и церковной утварью вводят толпу в состояние оцепенения. Все как будто даже жмутся друг к другу. Кто крестится, кто плачет, кто, молча, скорбит. Верочка укрывается в объятиях мамы, всхлипывая и дрожа. Матушка,  наоборот, держится и взором ищет кого-то в толпе.    

Со стороны опушки за происходящим одиноко следит Андрей. Молодой дьякон равнодушен к трагедии: поигрывая желваками, он сжимает кулаки и безмолвно проговаривает молитву. 

ИНТ – КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР – УТРО

Торжественная тишина не мешает единственному голосу священника петь молитву. Все врата в алтарную часть распахнуты, и через них видно, что там все священники в золотых облачениях выстроились вокруг алтаря. Все слушают торжественную молитву.

Перед иконостасом стоят три священник, так же в золотых облачениях. По сторонам представители духовенства из областного центра, которые присутствовали на свадьбе Андрея и Веры, а в средине седобородый епископ. Именно ему помощники дают уже подготовленное кадило. Епископ крестится и размахивает кадилом, рисуя воображаемый крест, сначала направо, а затем и налево.

Молитва в алтаре заканчивается. Хор вступает со своими песнопениями. Лица хористов светлы и радостны.

В алтарной части священники  троекратно осеняют себя крестом, кланяются сначала пастве, потом друг другу и, церемонно развернувшись, наконец, выходят к амвону стройной колонной. Сначала служки выносят свечи по  две и три штуки в подсвечнике, а потом и остальные священники. В средине колонны идёт Андрей – весь в золотом облачении уже с епитрахилью, особым поясом, накинутой сверху фелонью и чёрным клобуком на голове.

Он становится посредине, все остальные обрамляют его в живой коридор золотых облачений.

Служка вручает епископу в руки служебник. Он выступает вперёд останавливаясь как раз напротив Андрея.

Андрей становится перед епископом на колени. Он кланяется в пол и ту же поднимается обратно. Чёрный клобук осторожно снимается и вручается ближайшему служке из окружения.

ЕПИСКОП торжественно раскрывает служебник.

ЕПИСКОП
(читая в служебнике)
За усердное служение святой церкви удостоить диакона
Андрея Обыденского сана иерей и назначить его предстоятелем храма Ильи Пророка.

Епископ отдаёт служебник служкам. Крестит Андрея трижды. Андрей чуть наклоняется, как бы подставляя чело.

ЕПИСКОП
Господу помолимся!
(хор подхватывает)
Благодать все святаго духа, безмерность нашу производится иерею честнаго храма Ильи Пророка! Во имя Отца, и Сына, и Святаго духа! Аминь… Асиос!

И все присутствующие подхватывают «Асиос».

Епископу передают теперь уже золотой клобук, который он торжественно протягивает Андрею, тот целует образы на нём, и предстоятель устраивает этот головной убор Андрею на голову.

Все многократно крестятся. Последним атрибутом, новоявленному иерею вручается тот самый служебник в серебряном окладе. Его сначала воздевают к лику Христа Вседержителя на иконостасе, а уж потом отдают в руки Андрею.

Запевается общая молитва. Епископ осеняет всех длинными свечами в тройном и двойном подсвечниках.

Двери в алтарную часть за вошедшими туда Андреем и другими священниками затворяются.

ИНТ – КАБИНЕТ ОТЦА НИКОНА – ДЕНЬ

И на тумбочке и на столе – всё, как при жизни Отца Никона.

Отец Андрей, водрузив на стол картонную коробку, планомерно вещица, за вещицей складывает туда чужие атрибуты власти. Бумаги он тоже просматривает, и что-то откладывает в сторону, а что-то выбрасывает в мусорное ведро.

Звонит городской телефон. Отец Андрей поднимает трубку.

АНДРЕЙ
Да?... Владимир Валентинович, Добрый день!... Да, конечно.
Обязательно приду… Хорошо!... До встречи!

Андрей поднимается из-за стола и принимается разбирать «завал» на окне. А там в беспорядке сложены какие-то грамоты, деловые бумаги, подарочные экземпляры книг и разные сувениры.

В этот момент входная дверь резко распахивается и в кабинет без стука входит Кухарев.

Отец Андрей оборачивается на неожиданное вторжение.

Дмитрий Анатольевич стремительно приближается к рабочему столу нового настоятеля храма.

Андрей внутренне замирает у того же окна, где только что разбирал кипы бумаг.

АНДРЕЙ
Хотите ударить священника?

Кухарев столбенеет от такого нестандартного вопроса.

КУХАРЕВ
Бог с вами, Отец Андрей! Такое, даже предположить-то – грех. Я пришёл обсудить наше с вами дальнейшее взаимодействие. Просто я тороплюсь и хотел бы начать без предысторий.

Андрей сам проходит к рабочему месту и одновременно указывает рукой Кухареву на кресло по другую сторону стола.

АНДРЕЙ
Прошу вас.

Кухарев бухается на указанное место, закинув ногу на ногу.

КУХАРЕВ
За Ленку ничего говорить не буду. Вы люди молодые,
всякое бывает, зла не держу.

АНДРЕЙ
Дмитрий Анатольевич, мне кажется, Лена мне ещё спасибо скажет.

КУХАРЕВ
Ну, скажет – скажет, не скажет – Бог с ним. Давайте к делу. Поддерживать приход буду, в разумных, конечно, пределах. Только с пожарами пора кончать.

АНДРЕЙ
Да, и со всем остальным.

КУХАРЕВ
Что? Вы о чём?

АНДРЕЙ
Да так, ни о чём. Храм новый строить нужно.

КУХАРЕВ
Хм, батюшки меняются, а запросы остаются те же.

АНДРЕЙ
Растут запросы, Дмитрий Анатольевич, растут. Новый
Храм – новая жизнь прихода, новое осознание веры

КУХАРЕВ
Вот так вы связываете строительство?

Отец Андрей поднимается со своего места и от возбуждения начинает ходить по кабинету.

АНДРЕЙ
А вы как думали? Храм, сначала там…

Перстом он указывает наверх.
АНДРЕЙ
(продолжая)
Затем, здесь…

Тут священник прикладывает руку к сердцу.

АНДРЕЙ
(продолжая)
А уж только потом в виде здания, где люди собираться
Могут, чтобы связь с Богом была более осязаемая.

Андрей останавливается возле макета церкви отца Никона. Он берёт макет в руки и вдруг выбрасывает его в мусорное ведро.

АНДРЕЙ
Понимаете меня?


КУХАРЕВ
А-га, понял. Что эту статью расходов мне никак не
сократить.

АНДРЕЙ
А как сократить, Дмитрий Анатольевич?  Исповедовать
вас надо? Надо. Соборовать? Надо. Благословлять на разные достижения, сами ж просите. А ребёнок появится, крестить. Обязательно. Как без этого?

Отец Андрей возвращается к столу и садится на своё место.

Но тут Кухарев поднимается на ноги.

КУХАРЕВ
Ладно, я всё понял. Будем строить новый храм.

Он протягивает руку отцу Андрею. Тот в ответ пожимает её и по обыкновению крестит своего посетителя.

АНДРЕЙ
Благослови вас Господь, Дмитрий Анатольевич!

Бизнесмен несколько раз кивает головой, будто желая ещё что-то сказать, но потом передумывает и, резко выдохнув, удаляется прочь.

Андрей в раздумьях подхватывает со стола очередную безделушку отца Никона – керамического ангелочка с крылышками в виде отрока, рассматривает её коротко и с силой швыряет в картонную коробку с мусором.   

НАТ – ПАРК – ДЕНЬ

Металлических грохот разносится по парку эхом. Источник шума – строительная одноколёсная тележка в руках Геннадия. Что внутри – непонятно. Груз закрывает широкая тряпка. Периодически на неровной дороге корпус подскакивает. Медленно, но планомерно ткань сползает, и становится видно груз – серый мех.

ИНТ – КАБИНЕТ КАЗНАЧЕЙШИ – ДЕНЬ

Андрей через окно второго этажа отрешенно наблюдает за Геннадием в надежде увидеть содержимое тележки.


НАТ – ПАРК – ДЕНЬ

Вскоре рабочего останавливает отец Михаил. Не церемонясь, священник сдирает тряпку и со страха отшатывается – внутри серый окровавленный волк. 

За отцом Михаилом к рабочему неожиданно с двух сторон быстрым шагом подходят два милиционера и один ОПЕРАТИВНИК - мужчина в серых брюках и белой рубашке. Именно он показывает красное удостоверение, и рабочего тут же берут под руки те двое полицейских.

ОПЕРАТИВНИК
(Геннадию)
Вы задержаны по обвинению - статья 167, уголовного кодекса Российской Федерации – поджог, это точно, и по подозрению в убийстве.

ГЕННАДИЙ
Давайте, шакалы! Я боевой офицер!

ОТЕЦ МИХАИЛ
Ты пособник извращенца и преступника! Бог избавил, слава Богу!

Выкрик священника направляется уже в спину и Геннадию и милиционерам, его уводящим.

ИНТ – КАБИНЕТ КАЗНАЧЕЙШИ – ДЕНЬ

Андрей удовлетворённый оборачивается от окна к рабочему столу Анны Алексеевны.

Казначейша развалившись на стуле с выпученными от удивления глазами, краснеет ещё больше обычного. В руках она теребит финансовый журнал – обычную амбарную книгу с рукописными записями. 

КАЗНАЧЕЙША
Ей Богу, я не понимаю, какой еще контроль?

Андрей нехотя отвлекается от созерцания парка, вальяжно подступает к столу и садится напротив.





АНДРЕЙ
А что тут непонятного, Анна Алексеевна? Приход возглавляю я, значит, и за деньги отвечаю тоже я.

КАЗНАЧЕЙША
Батюшка!

АНДРЕЙ
Да, да, батюшка Отец Андрей. Бардака здесь больше не будет. За питание – отвечайте. Зарплату - начисляйте. В налоговую документы -пожалуйста. Но все финансовые потоки теперь контролирую только я. Это понятно?

Андрей с важным видом вытаскивает журнал из ладоней потерянной казначейши и внимательно его перелистывает. Анна Алексеевна сидит с открытым ртом, только и успевая, что сглатывать горькую слюну. Глава прихода играет скулами и как будто даже улыбается.

КАЗНАЧЕЙША
Я здесь двадцать лет уже работаю. И лучше знаю, куда и на что потратить, поймите.

АНДРЕЙ
Лучше? Самые  дорогие фрукты и мясо? Асфальт оплатили… А где он? И ещё несколько подобных вопросов.

КАЗНАЧЕЙША
Но Отец Никон…

АНДРЕЙ
Что отец Никон? Его нет, и не будет!

В глазах казначейши появляются слезы, женщина тихо всхлипывает и смотрит уже не на Андрея, а куда-то в сторону.

КАЗНАЧЕЙША
Хорошо, я уволюсь.

АНДРЕЙ
Зачем? Куда вас уже возьмут? Хотя… это ваше личное дело. 

Анна Алексеевна тяжело вздыхает. Настоятель прихода кладёт журнал под мышку и направляется к выходу. Анна Алексеевна вытирает оставшиеся слёзы платочком и сморкается в него.

КАЗНАЧЕЙША
Молодой человек, я старая, уже можно сказать, женщина, и многое здесь повидала. Вы все приходите сюда, думая, что перевернёте мир, но потом, поверьте мне, всё возвращается на круги своя. И вы станете таким.

АНДРЕЙ (РЕЗКО)
Я не стану!

Отец настоятель снова лихо разворачивается и выходит из комнаты прочь.

Анна Алексеевна наливает в стакан из графина воды, но пить сразу не может, потому что тяжело вздыхает.

АННА АЛЕКСЕЕВНА
Поживём – увидим.

И тут же казначейша вздрагивает.

В дверном проеме, приоткрыв дверь, снова появляется Андрей.

АНДРЕЙ
Да, чуть не забыл. Увольте Виктошу. Она действительно не умеет готовить.

ИНТ – НОВЫЙ ХРАМ ИЛЬИ ПРОРОКА – НОЧЬ

И вот открываются завеса и новые святые врата. Из ещё недоделанного алтаря во главе с отцом Андреем выходят на середину храма отец Михаил. А ОТЕЦ ЛАРИОН со свечей выходит на амвон.

ОТЕЦ ЛАРИОН
Благослови Отче!

Отец Андрей благословляет собравшихся.

АНДРЕЙ
Благословен Бог наш и ныне, и пристно, и во веки веков!

Новый настоятель храма, которому предшествуют отец Михаил и отец Ларион со свечой совершает каждение праздничной иконы, которая находится в центре храма на аналое. Хор запевает «Царю Небесный».

С хором поёт  и все присутствующие верующие. В первых рядах подтягивают глава города с супругой и семейство Кухаревых в полном составе, то есть сам Дмитрий Анатольевич, его жена и дочь Лена. Лена смотрит на происходящее серьёзно, без тени каких бы то ни было эмоций.

АНДРЕЙ
Да исправится молитва моя, яко кадило пред тобою.
Пусть молитва моя, подобно кадильному дыму, будет
возноситься к небесам, а молитвенное воздеяние рук
будет подобно жертве вечерней.

РЕГЕНТ руками заканчивает предыдущее пение хора.

РЕГЕНТ
(хору шепотом)
Канон «С нами Бог»

ХОР
(запевает)
Веселитеся, праведнии,
Небеса, радуйтеся,
Взыграйте, горы, Христу рождшуся! Дева сидит, херувимом подобящися,

Святые с фресок глядят на рождественское действо. Свечи перед иконами горят как-то особенно ярко.

ХОР
 (поет)
Носящи в недрех Бога Слова воплощенна; Пастырие Рожденному дивятся,
Волсви Владыце дары приносят, Ангели воспевающе глаголют: Непостижиме Господи, слава Тебе!

Отец Андрей восходит на амвон и оборачивается к священникам своим, пастве и пришедшим гостям. Он поднимает руки кверху и чуть вперёд ладонями к людям.


АНДРЕЙ
Жезл силы послет Ти Господь от Сиона, и господствуй
посреде врагов Твоих. С Тобою начало в день силы Твоея во светлостех святых Твоих.

Настоятель храма опускает руки перед собой. На одном пальце виден перстень с православным крестом.

Паства выстраивается в очередь за благословением главы прихода. Люди целуют руку батюшке Андрею, а тот осеняет их в ответ  крестом, начертанным в воздухе.

Руку Андрею целуют глава города, за ним его супруга, потом Кухарев и его супруга. Лена тоже подходит и целует руку отцу Андрею.

Андрей смотрит перед собой, взгляд его затуманен не то чуть выступившими слезами, не то какой-то поволокой.

Андрею кажется, что среди верующих перед ним стоят и мальчик-утопленник Костик, и застрелившийся отец Максим, и отрок Виктор, и отец Сергий и… Отец Никон.

Ударяют колокола. Начинается благовест. Андрей встряхивается, приходит в себя и поднимает глаза к куполу, где, как известно, глаз Божий.

АНДРЕЙ
 (за кадром)
Да будет воля Твоя!

И снова начинается песнопение монашеского хора семинаристов.

Конечные титры.

    КОНЕЦ