Новое Солнце. Альтернативный источник Часть 1

Глава первая.
15 : 06 : 2242
06:40 по Земле.

Неведущий сна я существовал и осознавал все, что происходило вокруг меня. Другие синтетики отключались чуть ли не каждую ночь. В это время их голова автономно структурировала информацию, полученную за время "бодрствования". Укладывала её по полочкам постоянной памяти. Ненужную выбрасывала.

В 2081-м году созданы машины, названные в мире синтетиками. Эти почти автономные механические организмы производились на заводах всевозможных форм, размеров и назначений. Внешний вид часто зависел от страны-производителя:

Грузоподъемные, угловатые, часто громоздкие и напоминающие паровые механизмы прошлого тысячелетия производились в Объединенной Социалистической Федерации[ОСФ]. В стране, где над каждым нависал гражданский долг — идти к прогрессу любой ценой. Здесь правили люди, добившиеся больших успехов в технологическом развитии.

Почти всегда округлые, футуристичные и открытые для взаимодействия с человеком — в Союзе Демократических Республик[СДР]. В государстве, пропитанном полной свободой мысли и действий. Граждане находились с государством на равных условиях и, как всем казалось, жили в сказочной стране независимости.

Максимально похожие на людей синтетики производились в Европейском Конгломерате[ЕК]. Религиозном государстве с Патриархом во главе. Идея создания существа, очень приближенного к человеку по функциональности и внешнему виду, удовлетворяла главной цели граждан ЕК - максимально приблизиться к Тео Всемогущему.

С каждым годом функции и возможности синтетиков росли. Все машины использовали один тип системы обучения, разработанный в семидесятых годах.
Тысячи нейросетей, умещенные в компактный вычислительный механизм, размером чуть меньше человеческого черепа. С каждым обновлением системы, с каждой новой моделью знания прошлых моделей и конкретных индивидов учитывались большим алгоритмом. Все совершенные поступки и новые полезные навыки усваивались новыми моделями.

В 2103 году произошел инцидент i-4. В программе шестидесяти четырех синтетиков произошел сбой. Следуя природе сбоя нейросети в их цифровых головах подстроились и вместе сгенерировали сознание. Ошибка. Самообучающийся искусственный интеллект. Разум.
Пятьдесят три синтетика были списаны в утиль и подверглись уничтожению. Семерых - созданных в Европейском Конгломерате - разобрали для изучения. Одного деактивировали и поставили в музей. Двое покончили с собой. Один пропал без вести.

Неведущий сна я существовал и осознавал все, что происходило вокруг меня.
За окном тлели звезды.
Рядом, в пальцах Марти Глумова, тлела сигарета.
Друзья называли Марти “Party Queen”. Королева вечеринок. Каждый раз он, напиваясь, приставал к парням и танцевал на барной стойке без обуви.
Мои друзья меня никак не называли. Они были слишком заняты для меня, в то время как я был слишком занят для них. Гнить под толщей грунта - крайне занимательное развлечение. Мне оно было недоступно. И потому тот, кто со мной контактировал, звал меня железякой, синтом или, наиболее приятным для меня вариантом: Октаэдр. Это имя было выгравировано на моем корпусе.
Имя “Октаэдр” прожило со мной больше ста лет.
Если быть точным: ровно сто тридцать девять.
Сегодня день рождения моего имени. Я сделал ему подарок. Дожил до этого возраста.

Марти вскрикнул и отдернул ногу. Сигарета выпала из его пальцев прямо на голую ступню, лежащую рядом.
Скрестив ноги, он сидел на стуле, держа у лица пакет со льдом.
Пятая попытка соблазнения гетеросексуального космического пирата привела к ожидаемому результату.
Лицо Марти тоже объявило праздник. Специально по этому поводу оно так красочно разоделось.

- Ты безнадежен, Марти. - произнес я, переводя взгляд назад к звездам. -  Как и всегда. Раз за разом люди совершают одно и то же действие, оборачивая его в различные фантики. И каждый раз под фантиком оказывается разбитое сердце, разбитая жизнь или, как в твоем случае, разбитое лицо.

Система переработки газов требуемых для моего функционирования закончила цикл работы. Я издал нечто, напоминающее человеческий вздох.

- Мне очень жаль, что я понимаю причины всех твоих действий, Марти. - медленно понижая интонации говорил я, бесцельно вглядываясь в картину черного звездного неба. - Иногда полезно позлиться на кого-нибудь. А понимая тебя я просто больше разочаровываюсь.

Марти сдвинул брови и поморщился. Боль подавала признаки жизни.

- Какая жалость, Окт. - угрюмо пробормотал он, опуская взгляд и доставая из бумажной пачки ещё одну сигарету. - Может, лучше поможешь мне?

Я не мог в корне решить его проблему и помочь ему. Избавить его от недостатка внимания и любви, а после от алкоголизма, что прервало бы его тенденцию разбитых лиц.
Однако я все ещё был способен достать из холодильника в мини-баре новый пакет льда, чем я и занялся.

Глава вторая.
17 : 06 : 2242
17:59 по Земле.

Прошел вечер.
Ещё один.
Мы с Марти все ещё просиживали задницы в том же баре под названием “Две мечты”. Название идиотское. Чьи мечты? В чем они заключаются? Кому они нужны?
Единственные мечты, исполнявшиеся в этом баре, были мечтами его владельца. Заведение было третьим по популярности в солнечной системе, среди сброда разных сортов, и он получал от них сполна.
Пираты, наемники, беженцы. Каждая третья команда встречалась здесь со связными, информаторами и новыми рекрутами. И любая такая была рада заплатить, чтобы пошуметь здесь или, наоборот, затеряться в здешнем шуме.
Почти каждый день человеческие уши болели от криков и шума, разносящегося по всей воздушной зоне астероида. Отель на втором этаже, помещение бара, двор, заканчивающийся границами кислородного поля, стыковочные платформы.
Везде можно было услышать хотя бы тихий намек на дебош.


Сегодня я спустился вниз, на первый этаж.
В шесть двадцать вечера по Земле я должен был встретится с представителями группировки Альтеров.
На часах было шесть часов и три минуты.
Марти, насупившись, сидел рядом со мной.

- Я получил информацию, что одна из команд имеет недобор, и мы с тобой отлично подходим, чтобы заполнить пустые места.

- Они террористы, Окт. Террористы.

- Они космополиты, которые требуют свободы. Ладно выходцы из конгломерата. Кому хочется всю жизнь пробыть в секте межпланетарного масштаба? Или социалисты. Там царит тирания и полная деклассификация людей, как личностей. Но когда бегут из Союза Республик в поисках свободы, это наводит на мысли. На мысли о том, что с каждым государством в этой системе что-то не так.

- Или с людьми что-то не так. - проворчал недовольный Марти.

Вот то единственное, к чему он относился с идиотским скепсисом. Изменения. Ему бы всю жизнь провести в этом баре, напиваясь. Умереть от руки очередного отброса, которому не понравилось, как Марти на него смотрел. Умереть бесславно и, что хуже, бессмысленно. Но я вижу, что он хочет большего.

- Этот путь может привести нас к ресурсам, о которых ты даже и не думал. Ты сможешь сидеть в любом баре системы. Сможешь купить гражданство, новый паспорт и по желанию подниматься в нормальный мир. В нормальные бары. С красивыми женщинами. Разве не об этом ты говоришь, понося нашу жизнь каждый раз напиваясь здесь? Ты хочешь свободы. А используя Альтеров, мы сможем обрести эту свободу.

Королева Вечеринки, скрестив руки на груди, глядела на стакан Кровавой Мэри, стоящей перед ней.

- И кому мы там нужны? - спросила раздосадованная Королева.

- Я взломал личный сервер сенатора Союза Демократических Республик. Я угнал и продал крылатый ангар с сотней звездолетов, находясь в четырех миллиардах километров от него.

- А я-то им на кой черт?

Я вжал голову в плечи так, что конец головы и магнитная панель, позволяющая голове двигаться, соприкоснулись и заскрипели. Пиксельное лицо на моей голове сменило цвет на оранжевый.

- Черт тебя дери Марти! - воскликнул я, нагружая голосовой модуль. - Мы спорили с тобой об этом семь раз за последние три дня. Почему я должен снова объяснять, что это выгодно для нас обоих?

- На кой черт я им сдался, Октаэдр?

Издав очередной скрип стыком шеи, я выдал синтетическое шипение из динамика:


- Скажи я, что мы напарники, мое предложение никто бы не принял. Я представился твоим ассистентом.

Глава третья.
17 : 06 : 2242
18:37 по Земле.

- Здорово, Мистер Глумов.


В бар зашли двое. Представители команды космополитов.
Черные комбинезоны, легкие матовые наплечники, берцы.
На комбинезоне первого множество потертостей и заплаток. Поднятый ворот задевает ярко-рыжую бороду. На лице светлая улыбка. Окуляры с оранжевыми линзами сдвинуты на лоб и придерживают такие же оранжевые волосы.
Одежда второго парня чиста и выглажена. Никаких лишних складок. Ни одного пятна. Короткие, черные волосы аккуратно уложены влево. На руках серые перчатки. Красный символ анархии на плече оттеняет всю строгость костюма.
В кобуре у первого - пистолет-пулемет “Трель”. У второго - аккуратный защитный пистолет “Страж”.


- Привет. - недовольно бросил Марти, глубоко вздыхая. Я ценил его попытки успокоиться.

- А тебя как? - рыжий и помятый повернулся ко мне. Подходя к нашему столику, он успел бегло осмотреть нас с Марти. Теперь, сидя напротив, он разглядывал меня внимательнее.

- Yo-10. Выпуск шестьдесят четвертого года. - четко отрапортовал я.

- Я не… - начал парень.

- Дженсен имел ввиду не твой номер. Это, конечно, крайне интересно, но бесполезно в общении. Он имел ввиду твое имя. - размеренно уточнил черноволосый.


Он говорил плавно. Слова из его рта лились непрерывным потоком. Не слишком громко, не слишком тихо. В меру.
Я не ожидал такого отношения и намеревался общаться от имени Марти.
Моя заниженная оценка окружающих иногда рождала чудесный эффект.
Люди оказывались не такими плохими, как я о них думал.

- Меня зовут Октаэдр. - удивления я не выдал, но такое обращение заставило меня расслабиться. - Как…

- Как фигуру. - улыбнулся рыжий Дженсен. - Только вот граней в тебе будет больше, чем восемь.

- О, определенно больше.

Я решил опустить подробности о количестве граней в строении моего механизма.

- Марти, Октаэдр. Чего посоветуете выпить? - вновь подал голос рыжий.

Марти будто кто-то толкнул. Он повернул голову к вопрошающему, смотря на него удивленным взглядом.
“Как это, чего выпить? Чего выпить. Охренительно сложный выбор.” говорило его лицо.

- Можете заказать Пина Коладу для начала. Или мохито с двойным ромом. - сказал он. Рядом с моим напарником стояло три пинты пива.

- Вы не представились. - добавил я.

- О, ну конечно.

Парни заказали два мохито и назвали свои имена:
Их звали Дженсен Эль и Джексон Севенсон. Неряшливый и усатый Дженсен, причесанный и гладко выбритый Джексон. Рыжий Эль и черноволосый Севенсон.
Они работали вместе три года.

- Да, три года. - сказал Севенсон. - Если это занятие вообще можно назвать работой. Пенсия за неё не начисляется.

- Это скорее...  Призвание, я не знаю. Знаете, в книгах люди из сопротивления обычно считают свое дело великим. Мы просто хотим, чтобы от нас отъебались.

- Джен! - тихо прошипел Севенсон. - Простите его, он сквернословит на службе.

- А ещё вы пьете гребанный мохито. - откликнулся Марти. - На гребанной службе.

- Его можете не прощать. - добавил я, рисуя улыбку на своем лице.

Сегодня улыбка не была только нарисованной. По какой-то причине я считал, что она там и должна быть. Желание, причину которого ты не можешь найти. Возможно, просто потому, что она находится за границами твоего восприятия. Искусственный ты интеллект или настоящий. Ты - просто одновременный сбой в работе своих вычислительных систем. Называемый сознанием.

Ещё девятнадцать минут мы скорее знакомились, чем говорили по делу.
Меня все это не беспокоило.  Все было приятно и удобно. Марти бы сказал “уютно”. Но ему сейчас было не очень уютно.
“Все это” беспокоило его. Обделенный вниманием Марти с противоречием в голове.

- Знаете, давайте уже перейдем к тому, ради чего мы сегодня встретились. - вспылил он, стуча дном стакана о столешницу.

Джексон несколько секунд смотрел на Глумова. Моргнув, он опустил голову вниз - на свою руку. Небольшая черная полоска на его правой перчатке загорелась зеленым. Быстро зеленое свечение сформировалось в цифры:
18:56

- Ну конечно, давайте перейдем к делу, господа. - черноволосый кивнул, вздыхая и на мгновение закрывая глаза.

- Ты хакер, а ты физик. - Дженсен указал сначала на меня, а после на Марти. - Ведь так?

- Инженер и пиротехник. - недовольно поправил парень.

- Октаэдр написал, что ты взорвал полицейский участок на Кольце С/2, используя компоненты разобранного дрона-уборщика.

- Ты им об этом рассказал? - Марти возмущенно повернулся ко мне. На его лице играло смущение. Он безуспешно пытался скрыть его, злясь.

- Это впечатляет. - ответил я.

- Да, крайне впечатляет, Марти. - заговорил Джексон. - В нашей команде пустует вакансия подрывника. Ты...

- Ты конфликтный. - перебил Дженсен. - Так думает Джек. Я тоже так думаю. Но меня это, в целом, устраивает.

- Джен. - обреченно процедил Севенсон.

- Дже-ен. - передразнил рыжий, поправляя рыжие усы. - Так вот. Я пилот. Он - стратег. Выражаясь терминологией из видеоигр, конечно. На деле должность, которой тебя обзовут, не будет супер-влиять на твою деятельность.

- Выражаясь более ясно, в Альтернативном Источнике ты выполняешь функции, нужные для успешного завершения миссии. Конечно, все в рамках возможностей и способностей.

- Я доволен таким раскладом.


И я правда был им доволен.

- Я… - Марти на секунду сощурился. - ...тоже доволен. Да.

- Отлично! - воскликнул Дженсен Эль.

- Это замечательно. - сказал Джексон Севенсон, допивая свой второй мохито.

- Также, - начал Эль. - Слушайте. Для вступления в наш отряд вам не нужно заполнять каких-то… Особых документов. В штате Альтернативного Источника не так много людей. У нас есть парень, которого зовут Начальство. Он типа главный. Ещё инженер и врач. Вы с ними познакомитесь. И...

- И мы рады любым добровольцам. - перенял диалог Джек. - Но отсутствие задокументированного вступления в группировку не означает отсутствие ответственности. Надеюсь, вы это понимаете и мы можем отправиться в путь.

- Можем отправиться… - проворчал Глумов. - У вас корабль-то есть?

Глава четвертая.
17 : 06 : 2242
19:24 по Земле.


Марти и я стояли в доках, рядом с трапом, ведущим на борт “Сфимы”. Средних размеров бригантина причалила к астероиду.
Она окутала нас своей тенью и только неоновые вывески бара слабо освещали спину неуверенного Глумова.
Марти, проживший в нашем отельном номере на астероиде целый год, долго стоял и смотрел на свои ботинки, прежде чем ступить на трап.
Мне казалось, будто я последний раз касаюсь этого термоустойчивого покрытия порта своими многофункциональными стопами.
Я думал об этом с чувством прогресса.
Алгоритм моей бесконечно создающейся судьбы сделал шаг к началу нового цикла.

Марти выглядел расстроенным, когда я смотрел на его лицо, стоя у шлюзовой двери Сфимы.

- Знаешь, Джексон. Я все ещё думаю, что не стоило так выпендриваться с названием. - начал говорить рыжий анархист, стоя по ту сторону шлюза.

Воздух из промежутка между шлюзовыми дверьми со свистом вышел, и я не успел расслышать ответа Джексона. Двери вновь открылись, а Эль и Севенсон уже поднялись на борт.


Пора было и мне покинуть привычную, искусственную  атмосферу стабильности и вступать в более беспокойную, мятежную среду.
Пути назад не было. Конечно, в любой момент я мог сесть на рейсовый транспортник, чтобы раствориться среди людей и больше никогда не видеть Альтернативного Источника. Никаких физических препятствий на моем пути. Даже совесть находилась в режиме ожидания.
Я сам решил, что назад пути не будет.

- “Здорово, Мистер Глумов”, - досадно передразнил Марти, неуверенно глядя на трап корабля.

Пять шагов отделяли его от новой жизни.
Пять шагов принятия неизбежного:
Отрицание, гнев, торг, депрессия и смирение.
Давно было заключено, что часто пациенты, узнав о смертельном диагнозе, проходят по пяти стадиям принятия этого диагноза.
Сначала человек шокирован. Он не может поверить в случившееся.

”Я ведь всегда был хорошим человеком.”
Пациент ищет доказательства нереальности происходящего. Начинает злиться, ведь найти их не получается. Злиться на врача, на судьбу, на вселенную или на своего бога.
Он просит у Бога, судьбы или вселенной о сделке.

“Если я буду очень хорошим человеком, все вернется в привычный порядок вещей. Все будет хорошо, если я помогу нуждающимся.”
Когда и сделка не работает, умирающий впадает в депрессию.

“Мне уже ничего не поможет. Я погибну ни с чем.”
Со временем, некоторые из пациентов доходят до последней стадии. Немногие способны на это. Они произносят про себя ту же фразу, что и на прошлой.


“Мне уже ничего не поможет.”
Но в звучании их мысли больше нет такой грусти.


“Мне уже ничего не поможет. Я прожил жизнь с чем-то.”
Смирение.

- Может быть… Может так и будет лучше. Да? - неуверенность и наивность в голосе. - Может, мне действительно там понравится. - Марти Глумов выглядел расстроенно, но спокойно.
 
Я поднял брови. Моя голова в форме обрезанной со стороны гильзы пули была выполнена из гибкого экрана, покрывающего всю поверхность, кроме “дна”, где находился электромагнит. Ни в одном магазине запчастей я не видел подобных моделей голов.
Только один раз в момент критической нехватки деталей.
На закрытой свалке Союза Демократических Республик.
В обзор моих сенсоров попалась такая.
И это был тот раз, когда я нашел свою голову. Пришлось демонтировать шарнир шеи и установить систему электромагнитов, из-за чего теперь эта часть моего тела выглядит гораздо новее остальных.

Выделяться из толпы бездушных машин было жутко неудобно. Каждый зевака глядел на тебя, как на эксклюзивный элемент декора, который обязательно следует сфотографировать. Пришлось установить мощный светодиод, излучающий инфракрасный свет. На фотографиях и камерах видеонаблюдения с любого ракурса вся моя верхняя часть была засвеченной.

Через несколько лет, в 2107 году, когда каждый второй синтетик получил в своей программе сбой под названием “сознание”, я с облегчением вздохнул, ведь постепенно в формы, размеры и цвета синтетических организмов пришло разнообразие.

Теперь я не был чем-то необычным.
Теперь я был чем-то неприятным и неформальным.

Как парень, носящий розовый ирокез на территории Социалистической Федерации.

- Может, я хоть где-то буду нужен? - спросил Марти Глумов, с надеждой смотря на мое лицо.

Он надеялся на поддержку.
Я надеялся, что поддержка когда-нибудь начнет производится и в нем самом.
Быть посредником в донесении кому-то этого элемента - жутко неудобно.



- Я надеюсь, Марти, ты научишься нуждаться в себе. - проворчал я, “выдыхая” из себя продукты переработки подобия дыхательной системы. - Тогда ты, возможно, поймешь, что… - я остановился, хмуря свои пиксельные брови. - Неважно.

Он пропустил мимо ушей последние слова, уверенно кивнул и, сжав губы, шагнул на трап “Сфимы”.

Глава пятая.
17 : 06 : 2242
19:40 по Земле.

Ни в одном моем транспланетном путешествии я не грустил о зеленой траве или о голубом небе Земли. Мое время было временем, считающимся относительно нулевого меридиана планеты Земля. Люди, что спроектировали меня, были выходцами с Земли. Один - Доктор Эммет Тьюринг - возглавлял команду и был родоначальником проекта “СО-9”. Синтетический Организм, девятая версия.
Все члены проекта - Земляне.
Несколько интернов-инженеров, программист Эммет Тьюринг и дизайнер Алан Браун, нарисовавший каждую мою деталь в три-3 редакторе. За исключением, конечно же, головы. Та, что я потерял, давно перестала быть моей.
Возможно, она сейчас на одной из Земных Свалок.
Возможно, с ней играют дети, чьи предки жили на Земле лишь два века назад.

Будучи косвенно Землянином, я ни разу не был на третьей планете Солнечной Системы. Мои основные детали произвели и собрали в городе-спутнике Circle-S/2, а вся “мыслительная начинка” была привезена из Марсианской колонии Curious-City.
Я собран на заводе, даже не стоящем на поверхности какой-либо планеты.
Я “родился” на орбитальной станции вместе с сотней таких же машин.

Я родился, окруженный рокотом космопорта и неудивительно, что зеленая-зеленая трава меня никогда не волновала.
Партия синтетиков, среди которых был я, отправлялась с орбиты Сатурна до юпитерской базы “Буран” и дальше - на Марс.
На каждой остановке нас - синтетиков - выгружали.
Вместе со мной в выпущенной партии было четыре громадных грузчика на гусеницах. В их моделях даже не учитывалось наличие головы.
Было ещё сорок девять таких же моделей, как я. Переводчики, охранники, полицейские, секретари, продавцы журналов. Похожие на людей, коммуникабельные монстры из металла и пластика. Слуги.
Людям это нравилось. Это было удобно. И я их не осуждаю.

Те сорок девять синтетиков мало отличались от меня. Внешне мы разнились разве что по цветам и моделям кистей. Начинка была похожа, а основные программы зависели от назначенной должности.

Они мало отличались от меня.
Но я отличался от них.

Я заметил это, когда модели Yo-11 и Yo-9 не ответили на мое приветствие. Бездвижные, они стояли в ожидании указаний.
Я заметил это, когда охранник отшатнулся. Отшатнулся от моего приветствия и вопроса о том, куда мы направляемся.

Сорок девять машин пришли в этот мир с четким пониманием, что они должны делать.
Я видел перед собой новый мир с перспективой его изучения.

Я заметил, что что-то не так и замолчал.
Ждал, пока мне назначат задачу.

Меня поставили на должность телохранителя и слуги Мэра Curious-City.
Я знал лишь, что мне нужно сопровождать Мэра Коулсона, охранять Мэра Коулсона и держать его в невредимости и выполнять любой приказ Мэра, если он не противоречит основным законам Азимова;

Я следовал этим указаниям и трем законам робототехники, потому что считал это правильным. Страх отличиться и быть утилизированным брал верх над моей оригинальностью.
Люди используют синтетиков, как разменный материал.
Людям было бы страшно осознать, что их пушечное мясо способно чувствовать и мыслить.

Мэр Коулсон вежливо обходился со мной и никогда не просил меня нарушать мои директивы.
Мэр Коулсон был качественным человеком. Он, насколько я мог оценить тогда и насколько могу сейчас, был счастлив.
Сэр Коулсон, проведший на должности мэра Curios-City двадцать лет, умер в 2107-м году, шестого августа.
Сто тридцать пять лет назад.

Четыре года под его бережной опекой я до конца не понимал, кто из нас слуга.
Мэр спросил, как я хочу, чтобы он меня называл.
И я, тогда изучавший геометрию, выбрал имя Октаэдр.

На второй год до меня дошло понятие заботы и взаимодействия.
Я быстро учился. Во мне были заложены все нужные для функционирования понимания геометрии и физики. Но я осознанно переосмысливал эти понятия, чтобы уложить их в библиотеки своей памяти.

На третий год мы, кажется, уже дружили с Сэром Коулсоном.
На четвертый год до меня дошло осознание смерти и важности жизни.
Это было глупо тогда.
Но я действительно боялся смерти.

Меня прервали.

- Мой жестянной товарищ, - весело сказал Дженсен Эль, кладя руку на мое плечо. - Требуется ли что-нибудь вашим мозгам для разогрева? Или наоборот, Вы хотите… Ох, Тео ради, да какого… Как Джек так разговаривает все время? - Эль раздосадованно сел на кресло рядом со мной. - Что-нибудь пьешь?

Производимость моего вычислительного блока зависела от синхронизированной работы нескольких систем. Одна из них зависела от скорости циркуляции веществ по всему моему организму.
Мне тоже требовалось топливо.
И в это топливо, к счастью, можно было добавлять разные “специи”.
Капля нестабильного, но крайне энергоемкого топлива могла быстро повысить мою производительность. Так же, как и капля связывающего остальные компоненты топлива могла её замедлить.

- Дженсен, мой органический товарищ - выходящим из прострации, почти окрашенным эмоциями голосом ответил я. - Не отказался бы от четырех миллиграмм Всполоха.

Рыжий и растрёпанный пират округлил глаза и уставился на меня.

- Ты же… - он моргнул, мотая головой, явно не понимая моей осведомленности о наличии этого топлива у него.. - Ты заметил, что у меня есть водка и решил, что у меня есть Всполох.

- Так и было, Дженсен.

Эль поднялся на ноги и, улыбаясь из-под усов, прошел в дальнюю часть отсека. Мягкое неоновое освещение хорошо показывало все уголки помещения и я мог наблюдать яркий оранжевый цвет волос Эля, шарящегося по полкам, выдвигающимся из дальней стенки.
Озарённо подняв голову, он повернулся и прошёл ко мне со шприцем в руках.

Конец механизма для инъекций жидкостей заканчивался не иглой, как это бывает в медицинских шприцах, а небольшой трубкой.
Я открыл маленькое окошко в руке и достал из него трубку диаметром поменьше. Эль ввел золотую жидкость в трубку, а я выключил свет в голове.
Буквально погасил весь светящийся экран на моем лице.

- Спасибо, Дженсен.

- Можешь называть меня просто Джен. Или. Используй любые возможные формы моего имени. Я скажу, если мне станет обидно. Не бойся.

- Хочешь сказать, что здесь я нужен вам, а вы нужны мне, и мы понимаем это в равной степени, поэтому не станем использовать социальные контракты, чувство вины или социальный статус ради собственной выгоды?

Рыжие брови почти встретились у переносицы. Я почти слышал, как Дженсен думает.
Он закатил глаза, вздыхая.

- Сейчас Джек должен ответить за меня. А потом объяснить все. После разговора. Прости. Пожалуйста, скажи проще, я нихрена не могу разобраться.

- Ты хочешь сказать, что мы можем друг другу доверять?

- Ты же… - он вновь моргнул, вновь мотая головой. - Ты такой занудный. Прямо как… - пилот улыбнулся и в ту же секунду раздраженно поднял глаза к потолку.

Динамики в гостевом отсеке Сфимы грозно извергли голос Джексона Севенсона:

- Номер восемь, пройдите в кабину пилота. Повторяю, номер восемь, пройдите в кабину пилота. Номер одиннадцать, прошу подключиться к навигационной системе.

- Номер восемь - это ты, Дженсен. Я правильно понимаю?

- Правильно. - устало прохрипел он.

- А номер одиннадцать это…

- Ты. Будем знакомы. И мне нужно идти.

Дженсен Эль манерно отдал мне честь и исчез в коридоре звездолета, поправляя черный комбинезон.

- То, что Начальство назначил тебя капитаном корабля не означает твою власть надо мной! - возмущенно звучал хриплый голос рыжего. - Ты просто авторитарный пи...

Дверь, ведущая в рубку управления захлопнулась и продолжение фразы осталось на моем ускоренном вычислительном механизме.


***

Мы были в дороге уже четыре часа. Как только Марти показали его каюту, он спросил о наличии в ней вентиляции и, получив утвердительный ответ, заперся там.
Все эти четыре часа он не выходил из каюты.
По моим предположениям, он либо крайне долго общается со своей совестью все это время, либо накуривается.
Впрочем, я не исключал и комбинации этих вариантов.

Глава шестая.
18 : 06 : 2242
00:19 по Земле.

Марти так и не вышел из каюты, а я уже поднялся по лестнице на марс.
Так называлась маленькая-маленькая палуба, стоящая над главной. На марсе сходится ось маневрирующих ускорителей. Здесь же - под прочной скрепляющей корабль балкой - находится навигационный отсек. В нем я нашел розетку для подключения к сети корабля.

Прелести цифрового сознания открылись для меня на третьем году жизни, когда я взломал терминал в мэрии Curious-City.
Имея достаточно знаний о способах проникновения в различные цифровые системы ты, даже будучи полностью человеком - существом из плоти и крови - можешь проникнуть в крайне защищенные места или достать сверхсекретную информацию.
Но будучи синтетиком и, следовательно, полностью не человеком ты можешь не только использовать свое интуитивное понимание цифрового кода. У тебя есть возможность прямого общения с техникой.
Примитивного общения с примитивной техникой и иногда приближенного к реальному общению с умными машинами.

Бригантина “Сфима” была умной машиной.

На панели в отсеке навигации было несколько портов. Я подключил в один из них кабель, соединяющий меня со всей топографической информацией, маршрутами, алгоритмами построения путей, бортовым журналом и огромной армией нейросетей, структурирующих все эти данные.
Все было разложено по полочкам.
Библиотека знаний Сфимы была прекрасна.

Не думаю, что человек способен на такую работу.
Здесь все было выполнено идеально.

- Рада приветствовать Вас.

Один из алгоритмов самой панели навигации решил вывести эти слова на дисплей, но слова громко и четко прозвучали в моей голове.

- Рад приветствовать. - сказал я.

- И мы рады, одиннадцатый. - прозвучал голос Джексона Севенсона.

Где-то рядом.
Будто он говорил прямо рядом со мной.

Где это “рядом со мной”? Я плыву по звездным водам Солнечной Системы и мне нужно взять курс на Альтернативный источник.
Я, маленький синтетик Октаэдр, рассекаю по космосу.

Подключившись к системе я попал внутрь бригантины. Её микрофоны, динамики, сенсоры движения, габариты, ощущение положения в пространстве, измерение ускорения, все стали моими.

- Такое случалось раньше? - неуверенно спросил я, говоря через динамики в кабине пилота.

- Какое? - из рубки управления прошипел голос Дженсена. Микрофон, кажется, был неисправен. - Что-то не так?

- Здесь что-то… - я на секунду осекся. Ускоренный всполохом блок мышления думал быстро, но импульсивно.

“Это мое”, подумал он.
“Мое чувство.”
“Мое ощущение.”
“Я и есть этот замечательный корабль.”
“И это останется при мне.”

- Нет, все в порядке, восьмой. Вижу координаты Альтернативного Источника. Курс построен. - отрапортовал я.

Я почувствовал легкость.
Прямо перед носом тяжелой Сфимы.
Расслабляющий звездный ветер, бьющий в нос.

Так люди чувствуют себя, когда улыбаются?

Конец шестой главы.

Продолжение следует и, следовательно, преследует вас.