Затяжной прыжок

Друг Мишка выдавал замуж единственную дочь. Я надел белый пиджак, сел в машину и приехал в родной город. Свадьбу отгуляли, как и положено в глубинке, весело и пьяно. Наутро я болел всем своим существом на диване. Подошла молодежь.
- Дядь Саш, вы говорили, что мечтаете прыгнуть с парашютом. Мы тут нашли контору, которая организует прыжки. Поедемте с нами?
- Ох, ребята, что-то я еще пока не держу равновесие. Наверное, вчера переплясал.
- Дядь Саш, ну поедемте! Нам больше некого попросить, все уже с утра гуляют, второй день, косые уже. А добраться туда можно только на машине.

- Туда-туда, теперь сюда-сюда, - трезвые тимуровцы закладывали повороты по схеме, я держался за баранку. Так мы въехали на аэродром. Именно – аэродром. Полузаросшее травой поле некогда легендарного ДОСААФ, на котором виднелись два сарая и старый крашеный в зеленый цвет рыдван АН-2.
Встретили нас двое, наполненный энтузиазмом инструктор – подтянутый мужичок лет сорока пяти в красивом спортивном костюме с таким же красивым импортным парашютом в компактном рюкзачке за спиной, и очевидно его партнер по бизнесу – наполненный страданием, наподобие моего, тучный небритый доктор. С него катились крупные капли пота, когда он производил медосмотр новобранцев, мерял давление и заполнял нехитрую форму заявления о добровольности нашего участия в однодневной секции парашютистов. Инструктор взимал с каждого, прошедшего осмотр, плату за предстоящее приключение. В глазах доктора светилась надежда на поправку. Невдалеке дежурила «скорая».

Нас, человек двадцать, разбили на три группы, и повели на инструктаж к импровизированной виселице, где болтались на стропах несколько парашютов армейского вида времен Отечественной войны. Пока мы застегивали ремни, инструктор что-то увлеченно говорил про капроновые стропы. Я разглядывал бельевые веревки, на которых повисала наша первая группа.
- Скрестить руки над головой, ухватиться за стропы и развернуть парашют так, чтобы приземляться лицом вперед. Попробуйте все сейчас… вот, так… тяжело? Ничего, в воздухе купол сам развернется за стропами. Далее – важный момент! Аппарат Доронина надо отключить, чтобы не выбросить второй запасной купол. Тут все просто – выпрыгиваете, считаете до трех, дергаете кольцо, чувствуете рывок и повисаете на раскрытом парашюте. Смотрите вверх, убеждаетесь, что купол полностью раскрылся. Затем спокойно выдергиваете вот эту чеку, – инструктор показывает на себе, – и запасной парашют отключается. Разворачиваете стропами купол по ходу движения и наслаждаетесь полетом, медленным снижением.  Перед приземлением чуть согните ноги в коленях, чтобы смягчить посадку. Не пытайтесь устоять на ногах, валитесь на бок, катитесь по траве. Всем все понятно? Тогда вперед, на построение!

Нам выдали защитного цвета шлемофоны, как у танкистов в 43-м. Выдали собственно по парашюту, помогли надеть и повели в ероплан.
Кукурузник, издавая тракторные звуки, завелся и сразу взлетел. Летчик, вероятно, тоже рассчитывал на скорую поправку здоровья, а потому круто закладывал круги над полем, забираясь до нужной высоты – 800 метров, как уверял нас наш бравый инструктор. Сам он, весь горя нетерпением, стоял у открытой двери и по-хозяйски оглядывал воздушное пространство между нами и летным полем.
Группа сидела молча, неожиданно придавленная серьёзностью момента. До всех дошло, что шутки остались на земле, что они уже в воздухе, в этом грохочущем летящем сарае, и что возврат на землю возможен лишь через вот эту маленькую в пол роста человека дверь на выход.
Командир тем временем осмотрел группу, прикинул порядок десантирования и объявил очередность. Худенькие мальчики и девочки выстроились в очередь. Меня босс поставил первым, чтобы я своим падением не посбивал всех остальных. Как потом я понял, это было крайне мудрое решение. Он верно рассчитал траекторию моего падения.
- Итак, все готовы? Отказов не будет? Тогда по моей команде – каждый, не мешкая, правая рука держит кольцо, прыгаем, считаем до трех и раскрываемся. Дальше по инструкции – купол, чека, приземление. Первый – пошел!

Я, по правде говоря, давно мечтал прыгнуть, ощутить это волнительное состояние свободного падения. Я ждал этого момента. Но наступил он неожиданно.
Согнувшись пополам, я сиганул в открытый проем. Рука держит кольцо, раз два, три. Кубарем. Всё мелькает. Пора дергать. Рывок, я повис на лямках. Так, смотрю вверх, ага – купол раскрыт. Где чека? Вот она, выдернул. Теперь можно и….
Но насладиться видами и ощущениями я не успел. Я увидел несущееся на меня летное поле. Меня несло боком. Попытался скрестить стропы и развернуться, но купол был неподвижен в своей надутости. Трава приближалась со страшной скоростью. Это секунды. Я согнул ноги в коленях.
- Ёёёё….!!!
Кроссовки скользнули по мокрой траве, я со всей дури приземлился на пятую точку. Внутри что-то хлюпнуло. Купол завалился по ветру, натянул стропы и лежал смирно.
Несколько мгновений я приходил в себя. Первой ужасной мыслью была боязнь пошевелиться. А вдруг? Вдруг не выйдет? Но, кажется, обошлось, руки-ноги целы. Зад болит, это я понял, едва попытался встать.
Где-то далеко вверху висели куполы других парашютов, доносились крики ребят и девчонок. Они медленно парили над полем, ветер нес их в сторону леса. Все парашюты одинаковые, худенькие молодые девушки подолгу висели в небе, потом повисали на деревьях и голосили. Я же спикировал на летное поле, как авиабомба.
Молча и очень не спеша, без резких движений я собрал в охапку парашют и, осторожно ступая, с болью в копчике потащился к месту сбора. Праздник продолжался. Под аплодисменты зрителей и ожидающих своей очереди парашютистов наш красивый инструктор виртуозно приземлился на своем управляемом крыле прямо к новой группе. Кукурузник тарахтел, грузилась вторая группа прыгунов.
Мои все вернулись невредимыми. Разговаривать не хотелось. Сдали обмундирование, пошли к машине. С поля доносились вопли и смех. Визжали девчонки, повисая на кустах и березах. Над аэродромом парили и гикали парашютисты, чуть ниже быстро падал с двумя куполами паренек, забывший отключить запасной парашют. «Скорая» грузила один перелом и два вывиха.
А я никак не мог пристроить на водительское место свой ушибленный копчик.

Три дня я лежал на мягком диване в ожидании, что боль уйдет. Но копчик ныл все сильнее, сидеть, вставать, ходить было невозможно. Домашние начали проявлять беспокойство и настаивать на посещении травматолога. И я походкой Паниковского пошкрябал в поликлинику. Записался, как иногородний, на платный прием. И, наконец, предстал со своей травмированной точкой перед доктором. Поведал ему свою историю. Врач был уверен в невозможности принять верное решение без рентгена.
- Позвоночник, крестец, копчик. Это очень опасно, если есть трещина, то само не пройдет и будут осложнения. Так что – вот вам направление на клизму и на рентген.
- Как, доктор, простите… Почему на клизму? А без этого нельзя?
- А что Вас смущает? Никогда не делали клизму?? – его это очевидно развеселило.
- Да, честно говоря, никогда не приходилось. И я надеялся, что не придется.
- Ну, - добрый доктор, видя мою нешуточную растерянность, постарался войти в положение. – Можно по-другому. Вот Вам рецепт, купите в нашей аптеке внизу слабительное, примите его ближе к вечеру, не ужинайте, не завтракайте. А утром пожалуйте на рентген. Потом со снимком ко мне.

До намеченного часа «ближе к вечеру» я пил успокоительную и обильно закусывал. Шутка ли – без ужина и без завтрака. Потом принял порошок с литром воды. И полночи провел в ощущении наступающей чистоты.
Утром, надев, чтоб выглядеть поприличней, свой свадебный прикид – белый пиджак, красивую рубашку, брюки и черные замшевые туфли, пошел на просвечивание. Нашел кабинет, постучал, галантно спросил разрешения войти. Молодая девчушка вида практикантки медучилища взяла направление, слегка смутилась и попросила подожать пару минут. Загорелось табло «входите». Я вошел с видом дорогого гостя, снял пиджак и повесил его в прихожей рентген-кабинета. Прошел дальше, размышляя – где мне встать, где я в итоге буду позировать? К моему удивлению девчушка попросила меня лечь на стол. А когда я улегся – снять штаны. Все – брюки и трусы!
Мужчина со спущенными штанами – это Вам не полуобнаженная женщина. Он выглядит смешно и комично в любой обстановке, будь то хоть мужской стрип-бар. А уж тем более, железный стол рентген-кабинета.
Ну что ж, видимо так надо? Перечить медперсоналу не полагается, они знают, что делают. Послушно стянул с себя портки. А в голове завертелась гаденькая мысль, что мое воздушно-спортивное приключение как-то чересчур затягивается.
Девушка делово попросила повернуться на бок и начала сверху наводить устройство. Я, конечно же, повернулся лицом к стене, а, простите, спиной к ней. Возражений не последовало, прозвучала команда «не двигаться». Аппарат прожужжал, и я был отпущен в коридор подождать пять минут до проявки снимка.
Конечно, конечно. Посижу в коридоре. Всё когда-нибудь кончается. Я снова начал приобретать первоначальный гордый вид.
Я сидел перед дверью кабинета некоторое время, но ничего не происходило. Моя девушка деловито вышла и куда-то отлучилась. Я едва успел вопросительно протянуть руку. Но она меня осадила.
- Ждите!
Я ждал. Рядом присаживались новые пациенты – кто в бинтах, кто в гипсе. Вскоре появилась моя рентген-практикантка вместе с крупной рыжеволосой дородной медсестрой. Они, что-то бурно обсуждая, закрылись в кабинете. Очередь волновалась – можно ли войти? На что получала ответ – «давайте направления, ждите, вызовут».
Наконец дверь открылась. Я интуитивно почувствовал неладное.
- Где тут москвич? Вы? Проходите. Снимок не получился, надо повторить. Раздевайтесь, ложитесь на стол, - Рыжая командовала четко, не допуская возражений.
Я покорно снял штаны и лег набок. Дамы настраивали аппарат.
- На другой бок! – скомандовала Рыжая. Появилось ощущение, что это никогда не кончится. Я с полуспущенными до колен штанами, медленно, как бы оттягивая этот момент моего конфуза, повернулся на другой бок, спиной к стене, а лицом и всеми прочими наружностями  – к моим экзекуторшам.
Эти полминуты, что они возились с аппаратом, показались мне бесконечными. Потом был приказ не двигаться, потом я был отпущен «еще посидеть в коридоре».

Они долго не появлялись. Я стал накидывать варианты. Вероятно, снимок снова не вышел. Почему? Поза не верна, ракурс не тот, позвонки видно не достаточно четко и надо переснять еще пару раз под разными углами…
Нет, это слишком просто. Засада кроется в другом! Дай-ка подумать… Ну конечно! Плохо очищен кишечник. И нужно все же идти на клизму. Я уже живо себе представил, как все медсестры этого отделения с победным кличем «Эй, москвич!» дружно ведут меня по длинным коридорам поликлиники к другим медсестрам, которые во избежание врачебной ошибки будут всем отделением прилюдно делать мне клизму.

Но дверь рентген-кабинета открылась и рыжая медсестра с победным видом вручила мне мокрый еще снимок. Я даже не стал спрашивать у нее результат, просто побежал к травматологу. Тот недолго меня терзал, рассмотрел снимок, убедительно констатировал, что трещин и переломов нет, что есть лишь ушиб и растяжение связок крайних позвонков – тех, что остались от некогда существовавшего хвоста. Что лечить тут нечего, пройдет все само собой, правда не быстро.

Почти год после этого случая я не мог сидя ездить в метро. Мои дети рассказывали всем, что их папа упал с самолета и сломал хвост.
А я любил повторять чью-то удачную шутку про то, что «если с первой попытки не вышло, то парашютный спорт не для вас!»