Гора

Художник, как и положено художникам, был худ, бородат, с длинными, смятыми седыми волосами. Художник разглядывал гору. Снег на высоком пике медленно таял, отсвечивая белым.
Художник лежал один в широкой больничной палате, за окнами которой  жила гора. Она менялась каждый день. Иногда являлась во всей красе, в другой раз застенчиво пряталась среди пушистых облаков, посылая художнику яркий весенний дождь.
Сильные ветры часто меняли силуэт горы, ерошили кроны деревьев. Цвет постоянно менялся. Ветер пытался играть с сердитыми жирными тучами над горой, двигая их, они же упорно цеплялись за вершину. Художник рисовал каждый день пейзажи в своем воображении и складывал картины в память. Там он создал целый альбом со своими воображаемыми полотнами.

Однажды утром он проснулся, улыбаясь. Сон был хорош…

Накануне художник вспоминал, как его сын уходил в армию. Мальчик очень испугался, когда получил повестку. Почему-то казалось, что сын никогда не вернется. Когда ему побрили голову, будущий солдат не плакал. Только правый глаз опух и вокруг кожа окрасилась в темно-синий.
Отец и сын молчали. Глаз сына все еще был опухшим, сын разглядывал высокий пик над казармой, куда они шли. Вечером они распивали ритуальную бутылку красного вина и громко смеялись – до поздней ночи. Ни один из них не уснул до рассвета. Отец с сыном безуспешно пытались изгнать страх перед будущим расставанием.
 
Дождь скользил по окну больничной палаты. Деревья трепал ветер. Пахло сиренью и мокрой травой. Художник понимал, что слишком долго торчит в больнице. Врачи и его родственники шептались.  Но для него это уже не имело значения.

Сын неожиданно посетил его в больнице. Они долго говорили, как старые друзья, вспоминали о прошлом с теплом. Вскоре сын ушел, с обещанием скоро... После беседы с врачом отца, лицо сына художника потемнело.
Волосы сына взмахнули птичьим крылом между сосен, что росли под окнами палаты. Художник не увидел, как перед калиткой сын повернулся к его окну и перекрестил его, затем растворился в миллионном городе.

Гора сияла, грелась весенним солнцем. Казалось, она загадочно улыбалась, направляя лучи своего великолепия, чтобы очаровать и соблазнить художника. Он лежал неподвижно на кровати, тяжело дышал. Его хаотичная седая борода подрагивала, чуть оживляя желтое лицо. Глаза неподвижно смотрели в точку на системе. Капли лекарства казались песком старинных часов.

Внезапно в его сердце что-то двинулось, и в сознание ворвалась гора. Художник вытащил из вены трубку, оттолкнул стойку системы. Стекло взорвалось с треском. Запахло химикатами. Художник с трудом подошел к окну,  открыл его и вдруг оказался посреди зеленого ароматного луга перед больницей. Теплый дождь усилился. Гора затягивалась дымкой, хотя солнце изо всех сил пыталось пробиться сквозь черные облака. В небе появились розовые пеликаны и огромная дуга, которая развернулась по темному небу. Затем возникла другая, еще более яркая. Одним концом она дотронулась луга перед больницей и протянула влажную цветную руку художнику. Не задумываясь, он перешагнул на вершину горы, между черными облаками и пылающими пеликанами, плавающими в темноте. Художник ступил на снежный пик, где сразу же начал рисовать небо руками. Это была весна. Художник пропитал пальцы желто-зеленым, стряхнул капли на лес. Затем снег начал таять, оголяя горные хребты. Казалось, гора достигла своей женской мечты… У неё появился друг.
 
Врачи сновали по пустой комнате с открытым окном и не могли понять, как получилось, что безнадежный обессилевший пациент исчез из больницы.

Гора была счастливее и зеленее, чем когда-либо. Она выглядела влюбленной и стала похожа на юную невесту с красными щеками, пухлыми губами, яркими глазами.

После телефонного звонка сын художника улыбнулся загадочно, он радовался тому, что его отцу удалось полюбить гору.
Тот, кто уже отрицал жизнь, начал рисовать. В небе. Сын художника, бросив свой мобильный телефон в реку, отправился на вершину горы со снежным пиком, чтобы помочь отцу.

Им улыбалось небо. За спиной остались плющ, крапива и длинная мокрая песчаная дорога, что вела к бессмертию.