Русский Крест. Глава 14. 2-й Кубанский поход

Русский Крест.
               
 Глава 14.  ВТОРОЙ КУБАНСКИЙ ПОХОД.

Этот поход состоялся в период с ночи на 10 июня 1918 года и закончился 7 ноября того же года.
 Кубанским его назвали потому, что в процессе осуществления этого мероприятия от большевиков была освобождена Кубань, со столицей её – Екатеринодаром.
28 мая в станице Манычской состоялось совещание генералов Добровольческой армии. Присутствовали: Деникин, Краснов, Алексеев, Филимонов, Богаевский. Одним из первых выступил атаман Краснов. Он заявил:
- Господа генералы! По здравому размышлению, я полагаю необходимым выдвинуться к Царицыну, этому большевистскому оплоту на юге России, коим и овладеть, захватив там большое количество артиллерии, с ремонтной базой, снаряды и боеприпасы. Также смею заметить, что Царицын является ещё и купеческим городом. А посему мы сможем получить от последних необходимые ассигнования на нашу борьбу. После чего нужно будет продолжить наше движение к Среднему Поволжью и овладеть Саратовом, где нас активно поддерживает население. Кроме того, германское командование готово активно содействовать нашему делу.  И тем самым, мы сможем обеспечить себе плацдарм для наступления на Москву. Господа, я вижу таким ход развития нашей кампании на ближайшее время.
Он умолк и присел, утерев платочком пот со лба. Но из-под насупленных бровей продолжил пристально наблюдать за реакцией присутствующих на своё видение событий. И он заметил, как вытянулись лица Богаевского и Филимонова (представителей кубанского казачества), как нахмурились Алексеев с Деникиным. Однако, во время выступления никто Краснова не перебивал.
Затем поднялся генерал Алексеев и произнёс:
- Господа! Думается мне, что ни для кого не секретом является то, что совсем ещё недавно германцы, в коих генерал Краснов видит теперь наших потенциальных союзников, были, да и мне думается, остались нашими противниками на фронте Великой войны. И уповать на то, что они теперь будут активно способствовать нашим успехам, нет необходимости. Кроме того, я полагаю, всем известно, что большевистский переворот был осуществлён на деньги германского Главного штаба. Так что потенциальными союзниками для германцев, думается, являемся не мы, а именно большевики, кои, смею вам заметить, вопреки союзному договору России с Британией и Францией, весьма скоро, едва успев прийти к власти, заключили сначала перемирие, а затем и подписали позорный Брестский мир, чем напрочь перечеркнули все годы кровавой войны с тевтонцами. Не говоря о том, что они, тем самым, просто плюнули в души и лица всех русских патриотов.
Так что теперь видеть в германцах наших союзников, полагаю, было бы, по меньшей мере, наивным занятием.
Что же касаемо направления ведения боевых действий, то в первую очередь, думается, необходимо овладеть Кубанью. И уже отсюда мы, имея крепкий тыл, базы и поддержку донцов с кубанцами, могли бы помышлять о дальнейшем продвижении в центр России, в том числе и на Москву. Полагаю, что детали этого плана нам мог бы назвать господин генерал Деникин.
Алексеев закончил своё выступление, присев. Вслед ему поднялся с места Антон Иванович, окинул долгим взглядом присутствующих, огладил затем свою аккуратную бородку, откашлялся и низким густым голосом произнёс:
- Господа генералы! Мы с вами весьма внимательно выслушали доводы атамана Краснова и генерала Алексеева. Однако, я вижу, что господин Краснов имеет что-то возразить последнему выступавшему. Не так ли, господин генерал?
- Точно так, - немедленно отозвался тот и привстал.       - Полагаю, что план господина Алексеева в целом видится приемлемым. Однако, я не склонен считать упомянутых германцев нашими противниками, исходя из последних событий. И считаю, ежели они в чём-либо будут готовы оказать нам своё содействие, то грешно было бы отказаться от него. А время, господа, покажет нам, насколько они будут готовы и дальше лобызаться с большевиками. Ведь революция – это штука весьма заразная! Неровен час, и её пламя может перекинуться и в Европу. И они, уверяю вас, вполне это себе понимают. В целом же, ежели мы в дальнейшем не сбрасываем со счетов похода на Москву через Поволжье, я всецело присоединяюсь к плану господина Алексеева. – И он вновь присел.
- Итак, господа, -  прогудел низким баском Деникин,     - мы с вами пока ещё не услышали мнений наших кубанских атаманов, генералов Богаевского и Филимонова. Что полагаете вы, господа?! 
 Те вдвоём переглянулись между собой, согласно кивнули, и последний, встав, произнёс:
- Господин генерал и вы, господа! Выслушав сказанное его высокопревосходительством, генералом Алексеевым, мы не имеем каких бы то ни было возражений по операции, имеющей целью вначале освобождение нашей родной Кубани и её столицы Екатеринодара. Сие станет для нас, вне всякого сомнения, мощным материальным и людским подспорьем. Кроме прочего, это будет, как мне думается, ключом и к Кавказу. А уже оттуда – прямой путь, через Поволжье, к сердцу России - матушке-Москве! И посему мы полностью присоединяемся к видению развития событий генералом Алексеевым. О деталях же наших действий готовы выслушать Вас, господин Главнокомандующий Добровольческой армией, в коей имеем честь состоять! - завершил Филимонов своё выступление, поворотившись к Деникину в конце его и присев на место под одобрительным взглядом Богаевского.
- Ну, что же, прекрасно, господа, -  прогудел Антон Иванович. – Поскольку принципиальных разногласий меж нами не имеется, я предлагаю следующее.
С этими словами Деникин подошёл к карте России на стене.
- Отсюда, господа, полагаю, нам необходимо будет выдвигаться к станции Торговая, дабы, захватив её, перерезать железнодорожное сообщение красных с Кавказом. Оттуда двинемся и, с Божьей помощью, возьмём, при поддержке местных кубанцев, станицы Кущевскую и Кавказскую. А уже оттуда, полагаю, будет весьма резонно двинуть армию на Екатеринодар, дабы, овладев им, мы осуществим план покойного Лавра Георгиевича и обеспечим себя крепким тылом со стороны Кубани и Северного Кавказа. И уже тогда абсолютно правильным будет наше устремление к сердцу России – Москве, через Поволжье. А там, даст Бог, страны Антанты, наконец, проснутся и окажут нам необходимое содействие.
- Ежели вы, господа, не имеете возражений, то я, с вашего позволения, сим и закончу.
И Деникин вернулся,  вновь присев к столу.
Присутствующие ещё немного обменивались мнениями, после чего в целом согласились с предложенным планом Второго Кубанского похода.
После чего они разошлись, уже за полночь.


; Выступление.

В ночь на 23 июня 1918 года Добровольческая армия выступила в поход. Его целью являлось полное освобождение Кубани от большевиков, овладение её столицей – Екатеринодаром и установление контроля над Черноморским побережьем.
Армия насчитывала около 9 тысяч человек, при 5 батареях и трёх броневиках. Состав армии был следующим: 3 пехотные дивизии, одна – конная. Командовали ими соответственно: генералы Марков, Боровский и Дроздовский, а конницей – Эрдели.
Им противостояли следующие силы красных: в районе Азов-Кущёвка-Сосыка находилась армия Сорокина (до 40 тысяч человек, при 90 орудиях и 2-х бронепоездах), в направлении станций Тихорецкая-Торговая дислоцировались отряды Жлобы, численностью около 30 тысяч, и конница Думенко, в районе станицы Великокняжеская находились 5 отрядов в 12 тысяч человек, при 17 орудиях.

Как нам видно из приведённых цифр, силы сторон были просто несопоставимы, и явный перевес был на стороне красных, как в людях, так в коннице и орудиях.
Но это явное преимущество противника ничуть не смущало добровольцев, кои руководствовались заповедью Суворова «воевать не числом, а умением».
Первый серьёзный бой произошёл у села Лежанка, станиц Средне-Егорлыкской и Ново-Роговской. После яростного, но непродолжительного сражения, Лежанка была взята армией Деникина.
В операции по овладению станцией Торговая был смертельно ранен командир 1-й дивизией генерал Марков. Он умер от ран в походном госпитале. Это было огромной потерей для солдат и офицеров его части. Они очень уважали и любили его. Командование этим подразделением было поручено генералу Казановичу. Но немного позже, поскольку в тот момент он был откомандирован в Москву, и дивизию пока возглавил полковник Кутепов. Спустя некоторое время, приказом Главнокомандующего 1-я дивизия получила имя Маркова.
Итак, станция Торговая была взята, что позволило перерезать железнодорожное сообщение Кубани и Ставрополья с Центральной Россией. Стратегически это было весьма важной победой.
В ночь на 28 июня бои завязались за станицу Великокняжеская. Добровольцы к 1 июля смогли выбить из неё красных, но те переправились через реку Маныч и удержались на другом берегу. Им удалось удерживать этот плацдарм весьма продолжительное время.
4 и 5 июля Добрармия захватила станицу Песчаноокопскую и взяла направление на Белую Глину, коей, после ожесточённого боя, овладела к вечеру 6 июля.
Здесь произошёл беспрецедентный случай. Взято в плен было большое количество красноармейцев. Многие из них мобилизованы большевиками насильно. Поэтому неудивительно, что большинство из них (около 5 тысяч человек) вступили добровольно в армию Деникина. Всех же прочих Главнокомандующий приказал беспрепятственно отпустить по домам, чем вызвал немалое удивление как красных, так и добровольцев.
Но Антон Иванович заявил, что «войну необходимо вести по цивилизованным правилам». Кроме того, этот поступок покажет населению, что Белая армия никому не мстит.
10 июля Деникин, дабы обеспечить тылы и левый фланг, при выдвижении для атаки станции Тихорецкой, приказал командиру 2-й дивизии Боровскому занять село Медвежье, станицы Успенскую и Ильинскую.
Несмотря на ожесточённое сопротивление красных, в рядах коих находилось множество матросов, с 11 по 13 июля Медвежье было взято. Отряды большевиков вытеснены из указанных станиц. Разбитые красные устремились в сторону Ставрополя. Таким образом, ранее поставленная задача была успешно осуществлена.
14 июля Деникин распорядился атаковать станцию Тихорецкая сразу с 4-х направлений. После упорного дневного боя добровольцы ворвались на станцию и выбили оттуда красных.
Стратегическая задача по раздроблению Южной группировки противника была выполнена. Большевики оказались расчленены на 4 части. Армию Сорокина зажали с 3-х сторон: добровольцы, немцы и донцы. Главком Северного Кавказа Калнин бежал в Екатеринодар, где и попросил сложить с себя полномочия. На занятой Добрармией Тихорецкой оказались богатые трофеи: три бронепоезда, много амуниции, 50 орудий со снарядами и даже один аэроплан.
В конце июля начались восстания на Ставрополье терских казаков. Партизанский отряд полковника Шкуро захватил Кисловодск и вошёл в соприкосновение с добровольцами в районе станицы Кавказская. Получив поддержку армии Деникина и опираясь на терцев, 21 июля Шкуро предъявил красным властям Ставрополя ультиматум о добровольной сдаче города.

Напуганные растущими выступлениями казаков и опасаясь подхода Добрармии, большевики без боя оставили Ставрополь. Армия Деникина активно пополнялась личным составом, доведя численность до 20 тысяч человек.


; Второй штурм Екатеринодара.

Теперь предстояло взять Екатеринодар.
Но прежде этого необходимо было разбить группировку Сорокина. Деникин приказал 1-й дивизии Кутепова наступать в направлении Сосыка-Кущевская с севера, 2-й дивизии Боровского вести наступление на юго-восточном направлении. А 3-я дивизия Дроздовского активно заслоняла юго-западное направление.
Кутепову, кроме того, для мобильности, придали конницу Эрдели и 1-ю Кубанскую часть Покровского.
16 июля, при личной координации действий Деникиным, наступление началось.
Кутепов успешно продвинулся к Кущёвке. Несмотря на то, что соотношение сил на данном направлении было в пользу красных (9 тысяч добровольцев против 30-тысячной армии Сорокина), большевики, теснимые с 3-х сторон, бросили позиции и бежали в сторону станицы Тимашевской.
Добрармия захватила железную дорогу на Екатеринодар-Ростов, взорвав полотно и мост через реку Ея. Тем самым подчеркнули, что никакого взаимодействия с германскими войсками, дислоцирующимися в Ростове, у них не будет и в дальнейшем.
Тогда генерал Краснов обратился к командованию Добровольческой армией, дабы для связи с ним был отремонтирован хотя бы мост. Однако, просьба его была явно проигнорирована.
Сорокину и остаткам его армии удалось, бросив орудия и снаряжение, избежать полного окружения и разгрома, скрывшись в Тимашевской.
Тем не менее, основная задача по овладению Северным Кавказом, направленная для подготовки к штурму Екатеринодара, армией Деникина была успешно выполнена. 

; На Екатеринодар!

3-й дивизии Дроздовского приказано было наступать на Екатеринодар вдоль железнодорожного полотна. Двинулись от Тихорецкой через станицу Кореновскую, и 26 июля захватили Пластуновскую, что в 37 километрах от города. Для усиления удара дроздовцам придали 1-ю дивизию Маркова, возглавляемую вернувшимся из Москвы Казановичем. Кутепов остался в ней одним из командиров. С севера на город наступали конники Эрдели и Покровского. К 28 июля ими была взята Динская, расположенная в 30 км от Екатеринодара.
На 28 число Деникин планировал перевести свой штаб в Кореновскую, поближе к городу.
Однако красные, получив подкрепления, перешли в контрнаступление, возглавляемое Сорокиным. Они атаковали добровольцев от Тимашевской и Брюховецкой и выбили их из Кореновской. Это весьма осложнило положение армии Деникина, потому как дивизии Казановича и Дроздовского оказались отрезанными от основной группы войск. А штаб армии, располагавшийся на ту пору в Тихорецкой, был практически никем не прикрыт.
Тогда Добрармия, в свою очередь, перешла в контратаку, завязав упорные бои, длившиеся 11 дней, с 28 июля по 7 августа.
Особенно жарко шло сражение 30 июля. И красные вынуждены были отойти от Кореновской, хотя опять-таки численно превосходили противника. Соотношение было 35 тысяч к 5 тысячам, в пользу большевиков.
Тем не менее, уже 1 августа, Сорокин вновь бросил войска на Кореновскую, обороняемую лишь частью дивизии Дроздовского. Но все атаки красных были отбиты.
Тогда Сорокин окружил Кореновскую, блокировав её со всех сторон. Враги уже праздновали победу. Сорокина тут же назначили Главнокомандующим войск Северного Кавказа. Но, как оказалось, рано они радовались успехам.
Деникин увидел грозящую опасность, перспективу поражения всей наступательной операции, и очень быстро на то отреагировал, бросив на выручку окружённым 2-ю дивизию Боровского.
Преодолев упорное сопротивление большевиков, их отбросили от Кореновской, а затем, соединившись с 3-й дивизией, повели дальнейшее наступление на Екатеринодар.
Красные, бросая обозы и орудия, стремительно откатывались в 2-х направлениях: к Тимашевской и Екатеринодару.
Сам Сорокин, взвесив расстановку сил, пришёл к выводу, что оборона города – дело безнадёжное, и увёл армию через реки Кубань и Лаба. Для обороны Екатеринодара, в качестве некоего заслона, оставлены были часть войск в Тимашевской. Но, под бешеным натиском добровольцев, 14 августа оставили город и ушли к Новороссийску. При отходе взорвали железнодорожный мост через реку Кубань и нефтепровод из Майкопа. Это случилось в ночь на 16 августа.
Таким образом, столица Кубани была освобождена от большевиков войсками Добровольческой армии. Это была весьма значительная победа, к коей всего несколько месяцев назад стремился покойный ныне генерал Корнилов. Фронт армии Деникина растянулся на 400 километров, от Екатеринодара до Ставрополя.
Но войска красных по-прежнему превосходили численностью добровольцев. Их насчитывалось до 100 тысяч человек против 35 тысячной армии Деникина. Соотношение по орудиям было почти одинаковым, 100 – у большевиков, 80 – у белых.
Антон Иванович прекрасно понимал, что защищать такой протяжённый фронт небольшими силами будет весьма проблематично. Необходимо было возможно быстрее его сократить. Во исполнение сей задачи командующий поручил очистить от красных нижнее течение реки Кубань силами Эрдели, Покровского и Казановича.
Покровскому предписали укрепить силы терских казаков в районе Ставрополя, где усилились рейды большевиков.
Дивизия же Дроздовского к концу сентября успешно форсировала Лабу в районе Усть-Лабинской, сократив при этом фронт на 180 км.

; Сражение за Ставрополь.

17 августа красные предприняли активное наступление на Ставрополь по 2-м направлениям: от Невинномысска и Благодарного. Они успешно продвинулись, и в районе Палагиади почти уже завершили окружение города, угрожая отсечь группировку добровольцев от основных сил.
Для недопущения этого, 21 августа, спешно погрузив в эшелоны, 2-ю дивизию Боровского перебросили туда на выручку. Прямо с поезда, едва выгрузившись, они ударили красным во фланг и тыл. Этот натиск был столь стремительным и неожиданным для неприятеля, что тот бросился наутёк, оставив многочисленные трофеи.
К 11 сентября войска Боровского, с участием 2-й Кубанской дивизии барона Улагая, очистили предместья Ставрополя от противника в радиусе 100 километров.
А 19 сентября войска Дроздовского, при поддержке 2-й дивизии и частей барона Врангеля, овладели городом Армавир. В тот же день Главнокомандующий Деникин приказал отрезать от Владикавказа железную дорогу. Во исполнение этого, Боровский занял Барсуки 20 числа, а на следующий день – Невинномысскую.

; Бои за Армавир.

23 сентября, объединившись с Таманской группой, красные повели атаки на Армавир. Превосходство сил было на их стороне. А посему, в ночь на 26-е, Дроздовский вынужден был оставить город и переправиться на правый берег реки Кубань, в Прочноокопскую, удерживая её и контролируя переправу в районе Форштадта, а также и предмостные укрепления.
Деникин понимал всю важность удержания Армавира в своих руках. Необходимо было вернуть контроль над ним. Ожесточённые бои продолжились до начала ноября.
Объединённые группировки красных, Таманская и Сорокина, усилили наступательный порыв. Их состав доходил до 150 тысяч штыков и сабель, при 200 орудиях. И большевики желали развить успех, наступая на Невинномысскую. Им даже удалось выбить оттуда дивизию Боровского, которая, неся значительные потери, вынуждена была отойти к Ново-Екатериновке.
29 сентября сильный отряд красных, в количестве до 25 тысяч человек, повёл наступление сразу в 3-х направлениях: на Торговую, Медвежье и Донское, дабы рассечь добровольцев и уничтожить их по частям.
Для исправления создавшегося положения, чтобы преградить путь большевикам, был брошен отряд генерала Станкевича в 1500 бойцов, при 2-х орудиях. Боекомплект составлял 150 снарядов и по 70 патронов на человека. Но даже этими, ничтожными силами, Станкевич смог отбросить красных.
Но 15 октября те вновь стали теснить добровольцев, создав угрозу захвата Торговой.
Тогда, в помощь Станкевичу, направили части Дроздовского и Улагая.
После кровопролитных боёв, продолжившихся до конца октября, большевики были разбиты и бежали в северо-восточном направлении, преследуемые добровольцами, сколь это было возможно.

; Междуусобные войны красных.

Между тем, далеко не всё гладко и согласованно происходило в армии красных на Северном Кавказе. Сорокин, который любил покрасоваться и не терпел чужих мнений, окончательно пустился в партизанщину. Когда он потребовал полного подчинения себе всех войск и решил наступать на Ставрополь, далеко не все командиры с ним согласились. Тогда 21 октября Сорокин приказал несогласных арестовать и расстрелять. 23 октября РВС республики объявил его «вне закона» и полностью отстранил от командования войсками. Преследуемый, Сорокин пытался найти поддержку у фронтовых частей, но был арестован таманцами, вместе с его личной охраной, разоружён, а впоследствии, в ноябре – расстрелян.

; Завершение 2-го Кубанского похода.

23 же октября войска Красной армии от Невинномысской повели наступление на Ставрополь, оборонявшийся частями 2 и 3 дивизий добровольцев. Ввиду превосходства в силах большевиков, войска Дроздовского и Боровского покинули город, закрепившись неподалёку. Деникин сознавал, насколько важно владеть Ставрополем, этим одним из основных ключей к Северному Кавказу. И посему бросил на помощь 2 и 3 дивизиям все свободные резервы. После 28 дней упорных боёв, 15 ноября конница Врангеля ворвалась в город, вскоре очистив и его предместья от большевиков. Те отошли и заняли глухую оборону. Обе стороны были истощены тяжёлыми боями, понеся большие потери. Но стратегическая победа осталась за Добровольческой армией.
Она достигла практически всех поставленных задач похода и закрепилась на Юге России основательно, овладев такими крупными центрами, как Ставрополь и Екатеринодар, не считая контроля над железными дорогами, ведущими с Юга в Центр России. Тем самым, большевики оказались отрезанными от всех баз снабжения Кубани и Северного Кавказа.
Так закончился 2-й Кубанский поход.

; Реорганизация Добровольческой армии.

После 15 ноября генерал Деникин произвёл реформирование частей и подразделений Добровольческой армии. Дивизии были частично сведены в армейские корпуса. 1-й Кубанской дивизией назначен командир – барон Врангель. Дивизия Дроздовского также была частично реорганизована. 19 ноября командование в ней принял генерал В.З. Май-Маевский вместо получившего ранение в ногу Дроздовского. А Михаил Гордеевич вскоре скончался вследствие развившейся гангрены. Обиднее всего было то, что сама по себе рана не являлась тяжёлой, да вот лекарств толком не было. И он умер от заражения крови.
Это явилось ещё одной крупной потерей среди лидеров Белой армии. Бойцы и командиры любили и безмерно уважали Дроздовского. И горе их было огромным.
Между тем, остаткам 11-й Красной Армии, куда входила и Таманская группировка, удалось оттеснить терских казаков и занять участок Моздок-Кизляр-Прохладное-Грозный.
1-й конный корпус Врангеля был усилен частями Казановича и Станкевича и брошен на данное направление. И вскоре красные были отовсюду выбиты и рассеяны. Остатки разбежались по Прикаспийской равнине, но никакой угрозы представлять собой уже не могли.
Бои, продолжавшиеся на этом направлении, закончились только к началу января 1919 года, когда часть разбитой Красной Армии Северного Кавказа была истреблена, часть же её просто замёрзла насмерть в степях, прочие умерли от тифа на всём протяжении Владикавказской железной дороги.
Так, в составе 11-й армии умер от тифа по дороге домой в Иловлю мой двоюродный дед Софрон Бойков. Труп его вытащили на Тихорецкой и прикопали под насыпью, вместе с другими бедолагами. Могила осталась неизвестной. Да никто и крестов даже не ставил. Не до того всем было.
Успех же Добровольческой армии к началу 1919 года был очевиден. Хотя и ценой больших потерь, но цель освобождения Юга России была достигнута. Армия Деникина, по реорганизации и переформировании, укрепилась.
Что касаемо помощи недавних союзников по великой войне, то длительное время они отнюдь не спешили оказать поддержку Белому движению, заняв весьма выжидательную позицию. Поэтому снабжение армии Деникина происходило главным образом за счёт местных ресурсов, военных трофеев, частично поступала и с Дона, от атамана Краснова, который, в свою очередь, получал её от немцев, столь им любимых.
Как только большевики заключили с Германией постыдный Брестский мир, страны Антанты, наконец-то, определились, кому оказывать поддержку. И Белому движению начала поступать, хоть и небольшая, но всё же помощь. Кроме того, войска союзников высадились на Севере, Дальнем Востоке и Черноморском побережье, в следующих портах: Мурманск, Архангельск, Владивосток, Новороссийск, Севастополь и Одесса.