Вечный жест и вещее слово. Статья

Вячеслав СУХНЕВ
ВЕЧНЫЙ ЖЕСТ И ВЕЩЕЕ СЛОВО

Анатолий Устин, Наталья Устина. Культуросфера. М., 2013. 458 с.

Книгу эту я читал между телерепортажами из Украины и Новороссии. Там бесновались неонацисты, переписывалась общая история, горели храмы, рвались снаряды и погибали невинные души. Удивительно созвучно этому разгулу ненависти, разрушению культуры и братоубийству звучали слова из книги:  «В культуре любое существенное событие серьезно меняет общий облик духовности. Напомним параллель из экспериментальной микробиологии, когда совершенно здоровая и изолированная от других колония спор погибала  только от одного созерцания гибели своих собратьев, так что, если разрушают атомное ядро материи, индуктивно разрушается и Геном культуры. А за ними обоими – и духовный Геном человека».
Мы пока живем в изолированной колонии спор... Но как долго сможем, без ущерба для духовного здоровья, наблюдать «гибель собратьев»?
Но по порядку.
***
Философский сборник «Культуросфера» написали филологи. Получился удивительный сплав: глубокие мысли объясняются высоким языком, что сразу снимает ожидаемое от такого рода сочинения научное занудство. Однако начну не с содержания, а со структуры книги, потому что она тоже имеет потаенный смысл, который открывается не сразу.
Поначалу мне показалось, что авторы не справляются с гигантским объемом материала исследования: одно введение переходило в другое, мысль «растекалась по древу» настолько, что приходилось постоянно возвращаться к ее истоку. Плюс к этому использовалось огромное количество терминов. И устоявшихся, и недавно сформировавшихся. Нужно было вспоминать старое и отыскивать объяснение нового. Приводились бесчисленные ссылки на авторов как широко известных, так и никогда не заявленных в широком дискурсе.
Тогда я подумал, что Анатолий и Наталья Устины просто испытывают   читателя, намеренно усложняя текст и структуру его организации, отсылая к таким  акафистам, которые слушают и слышат лишь посвященные. И только выбравшись из густого леса смыслов, эпитетов и метафор на ментальный простор, я понял, что намеренное усложнение структуры книги и самого изложения служит заборолом, своеобразной крепостной стеной: Odi profanum vulgus… Любознательный (а не просто любопытный) читатель, посчитали авторы «Культуросферы», это забороло преодолеет. Во всяком случае, было интересно даже само преодоление стены...
***
Значительная часть работы посвящена дейктокультурологии и семиотике, как философии культуры. Вообще, дейксис (по-гречески «указание») в филологии – использование речевых средств и знаков, смысл которых могут прояснить лишь определенные координаты акта коммуникации, то есть место и время, а также отношения коммуникантов. Причем к знакам в дейксисе относят и жесты.
Дейксис и семиотика – не близнецы-братья, но достаточно близкие родственники, потому что дейксис занимается языковыми выражениями и знаками в пространственно-временных координатах, а семиотика (по Лотману) – свойствами коммуникативных систем и знаков, используемых в процессе общения.
Авторы «Культуросферы» утверждают: культура, а вместе с ней, понятно, и цивилизация начинались с жеста, который пробудил мысль. «Ничего, кроме Жеста, в бездонную глубину культурогенеза не проникает. Жест, изначально связавшись с ментальностью (чтобы сделать жест, надо изначально элементарно помыслить: жест без мысли является нонсенсом, вот почему рука связана с мозгом непосредственно – отдельным, прямым нервным каналом), представляет лицо всемогущего интеллекта, дерзновенного и всепроникающего разума самодеятельного человечества, совершающего движение в эволюционном пространстве и времени».
Жест пробудил мысль, а она родила слово. В результате возникли отношения дейксиса. И уж на нем, как на фундаменте, выросло здание культуры – с музыкой, танцем, пространством картины, объемом архитектуры и литературным текстом. Таким образом, предметом дейктокультурологии становятся продукты творчества – симфония, картина, книга. Добавлю – даже инструмент слесаря. Ведь простая отвертка тоже таит знаки, символы и смыслы, а подчиняется (вдумаемся) жесту.
«Дейктокультурология расшифровывается, – пишут Устины, – следующим показательным образом. Культурология – наука гипериерархий и гиперобобщений. Дейксис – мышление безднами. Он единственный придает графическую строгость генетическому рисунку культуры. Для нее он является началом всех начал, «альфой и омегой», запускателем и завершителем мутационных процессов...».
В результате вопросительный знак, кажется, нависает над зачинным  утверждением Большой книги: в начале было Слово. Думаю, авторы не хотели такой некорректной аллюзии, но она напрашивается поневоле. Судя по всему, они не думают о корректности в отношении и других вековечных «столпов предержащих». Да и в отношении некоторых выдающихся «столпников», если на то пошло. Достается и Галилею, и Гегелю. Особенно, Гегелю. Особенно, за философию природы.
Напомню: Гегель упрекал естественников за то, что они слишком приземленно смотрят на свой объект – природу. В трех словах: Гегель одухотворял природу. Переход за ее пределы – переход к философии духа. А дух – завершающая стадия развития Абсолютной Идеи, когда она достигает осознанного бытия. А. Устин и Н. Устина пишут: «Гегель поспешил приписать ей (природе – В.С.) ментальные свойства, относящиеся на самом деле исключительно к человеку, поскольку диалектик не увидел «за деревьями леса» – просмотрел грандиозную панораму будущего развития человеческого разума из-за шор «Абсолютной идеи». Тогда как негегелевский и негалилеевский язык – это дейктический ноосферный язык инфляционной Лингвовселенной, язык глубинно-генетического замысла и богоравного промысла созидательного человечества, не отданный на откуп никому, как только творящему человеческому гению».
Прошу прощения за длинное цитирование, но в этом тексте, пожалуй, заключено постулирование авторами главного отличия их философской позиции от позиции «предшественников». К Гегелю авторы не раз возвращаются, критикуя явную ограниченность и приземленность трихотомического инструментария гегельянства. Впрочем, можно вспомнить и других критиков Гегеля – от его соотечественника Карла Маркса до нашего соотечественника Владимира Соловьева. Однако не могу не вступиться за немецкого гения, хотя ему мое заступничество, как говорится, до свечки. Приведу простой аргумент. Уайт и Ползунов, конструируя паровые двигатели, не могли даже представить, что такие транспортные «самовары» когда-нибудь будут работать на ядерном топливе. Так и Гегель был ограничен философскими представлениями своего времени и его научного горизонта, за что ему, наверное, не стоит сегодня пенять.
Впрочем, заявленную неприязнь авторов к Гегелю я могу для себя, хотя бы отчасти, объяснить такой же стойкой неприязнью Устиных к нынешним духовным наследникам великого философа. Характерная цитата:  «…прославленные «вторичные моделирующие системы» Тартуской, или, теперь уже, Московско-Тартуской, семиотической школы... «летят вверх тормашками», не говоря уже о прочих, иногда еще более фундаментальных концепциях, претендующих на публичное сенсационное воздействие... Тартусцы занимались, с нашей точки зрения, сугубо поверхностными моделями, презентируемыми «языком» – что это такое и каким таким «языком», они точно так же теоретически не расшифровывали, как концептуально не детализировали и свои мистические «вторичные моделирующие системы...».
А речь-то идет о сапиентизации человека. О разных подходах Устиных и адептов тартуской школы к пониманию протоязыка культуры. Тартусцы считали, что язык и культура составляли систему «бинарных оппозиций», содержащую «универсальный код». Это основное положение и вызывает критику Устиных: «Как можно было вообще, что называется «в здравом уме и твердом рассудке», предположить, что культурный текст моделируется языком, а не легитимирующей мыслью?». И еще: «Едва семиотизированное и еще не семантизированное мимико-звуковое общение – разве этот протоязык был уже годен к устно-письменной речи и культурному освоению мира?».
Причем тут Гегель? Притом, что вся Тартуская школа исповедовала в  значительной степени гегелевские постулаты философии природы. А вся книга Устиных – торжествующий гимн Мысли и человеческих богоравных возможностей Духа: «На самом деле непостижимой кажется с единой точки широкомасштабного исторического кругозора осуществленная в тысячелетиях культурогенная вселенная, опрокинутая ментальным антропоморфизмом в физическую бесконечность. В их креативное скрещение поставлен человек и его музыкально фразированный нооязык».
Какие уж тут, замечу, «бинарные оппозиции»...
Тем не менее, отдельное спасибо Гегелю за то, что своими экзерсисами об одухотворении природы он разбудил немецких романтиков, которые оказали мощнейшее влияние на развитие всей европейской литературы.
***
Кто такие Устины, чтобы критиковать Гегеля и гегельянство? «Что представляет собой капитан Венцель по сравнению с великолепием природы»?
Несколько слов об Анатолии Константиновиче Устине. Филолог, преподаватель Пятигорского государственного педагогического института иностранных языков. Его жена и соратница Наталья Викторовна – специалист в германистике. Известный волгоградский филолог профессор В.И. Шаховский, близко знающий Устиных, пишет: «В 1980 году СЭВ принял решение  о закупке для стран-участниц материалов его (Устина-ред.) кандидатской диссертации по немецкому языку, что было делом неслыханным для филологии...». Естественно, в родном вузе тут же зашевелилась большая жаба – самый страшный зверь в мире. Коллеги сделали все возможное, чтобы защита докторской диссертации Устина никогда не состоялась. Семь лет отчаянной борьбы – и уход в никуда. Трудился дворником в санатории для слепых. И работал над диссертацией, оттачивая каждое положение, каждое слово.
В 1990-х Устин написал серию монографий, которые издавал крохотными тиражами. «Генетика текста – генетика культуры», «Текст как семиосинтез объективного и субъективного», «Формализованный знак в культуре». «Шекспир и Гете. Герменевтическое расследование одного литературного плагиата» и другие. Только в 1998 году послал докторскую в диссертационный Совет. Теперь слово М.С. Кагану из Санкт-Петербурга, действительному члену Академии гуманитарных наук: «Уважаемые коллеги! Судя по вашим вопросам, вы диссертацию Анатолия Константиновича не поняли. Я ее тоже до конца не понял и после этой защиты пойду в пятый раз читать, чтобы больше в ней разобраться. Но вы когда-нибудь видели настоящую диссертацию по философии? Вот она, впервые на нашем Совете!». Потом в этой работе насчитают не менее полутора десятка докторских на самые разные темы...
В 2000 году Анатолия Устина американцы признали «Человеком столетия» в сфере науки. Американцы...
***
Прогресс – это один дополнительный шаг по сравнению с тем, что уже прошли предшественники. Мне было понятно, почему в книге упоминались и цитировались Лотман, Бахтин, Поппер, Хайдеггер, Генис... Я ждал, что скажут Устины о «Золотой ветви» Фрезера. Не дождался. А ведь Фрезер, тоже, пусть и опосредованно, занимался дейктокультурологией, хотя об этом не догадывался. Во всяком случае, интонационно и стилистически в чем-то близки разбору магии у Фрезера герменевтические исследования Устиных о плагиате Гете у Шекспира или о мистическом родстве творческого начала Моцарта и Пушкина. Не увидел я хотя бы упоминания нашего академика Раушенбаха. Он был не только большим специалистом в области механики и процессов управления, одним из основоположников российской космонавтики, но и автором прекрасного труда «Пространственные построения в древнерусской живописи», где так много замешано и на математическом моделировании, и на теории культуры.
Но это мое мнение, а у автора есть священное право, кого выбирать для цитирования. 
*** 
«Культуросфера» – сборник из статей, написанных по материалам больших работ Устиных, уже вышедших либо еще находящихся «в столе». По сути, вся огромная книга является лишь пропедевтическим проектом. Но даже в этом презентационном труде столько спрессованного смысла, что его надо читать и постигать долго. Для представления поистине космической глубины исследования достаточно привести хотя бы названия основных разделов.
«Дешифровка генома культуры». «Антропоразума большой Органон». «Культура. Альфа. Омега». «Ментальная глубина культуросферы».
Трудно представить, что в наш суетливый век, когда дня не проходит без очередного «великого открытия», где-то в России провинциальные (вот уж совсем неподходящий термин!) ученые много лет, неторопливо, слово к слову, складывают большое здание новой научной дисциплины. Одно из ее названий «Дейктогеометрия ментального поля». Мне остается только позавидовать тому племени «младому, незнакомому», которое будет сдавать зачеты и экзамены по этому предмету.
***
 Лозунг Устиных: «Путь к единению человечества лежит через культуросферу». Время от времени они отрываются от созерцания моцартовских партитур и пушкинских арабесок, чтобы оглянуться и всмотреться в окружающий мир.
И тогда читаем: «Любая катастрофа, так или иначе, связана с заблуждением или невежеством, а эпохальная катастрофа связана с эпохальным невежеством...».  Или вот этот крик отчаяния: «Двадцатый век сплясал свой мегадэнс: свой офигенный dance macabre на трупе когда-то такой живой Культуры... Слетелись терзать ее тело – грифы сокрушительной политики и грифы эсхатологической физики, грифы зоологической психологии и грифы социального дарвинизма, грифы мелкотравчатой философии и грифы иррациональной логики, грифы мистического языка и грифы погибельной речи... Означает ли это напрямую, что Планетарный Разум запустил механизм самоуничтожения? Время покажет».
***
Моцарт, Пушкин... Я в очередной раз понял, что ВСЕ минет, что людоеды напьются крови и успокоятся. Или их успокоят и упокоят, что будет только по справедливости. Что никакая бойня не может продолжаться вечно, и рано или поздно люди выглянут из огненного мрака. Что они оглядятся под солнцем и поймут: преходящее пройдет, вечное останется.
***
Что есть природа? Осмысленная разумом окружающая действительность. Ветер не знает, что он дует и играет травой, как волнами в реке. А вода не знает, что течет. Говор ручья и шепот ветра может услышать и, главное, осмыслить, только человек. Венец божественного промысла? Или богоравный созидатель? Устины в определенной степени отвечают и на эти вопросы, которые мучают человечество с тех пор, как оно начало Мыслить.