Где ты встречаешь рассветы? Глава 7

Лачуга — а другого слова к этой жалкой хижине подобрать просто невозможно — поразила меня полным несоответствием с образом того дома, который должен принадлежать настоящему художнику и который я в своих фантазиях нарисовала, направляясь сюда. Невысокий, покосившийся деревянный домик, который, казалось, чуть тронь — и он рухнет прямо тебе под ноги — в нём не то что жить, но и просто находиться опасно.
– Ты уверен, что не перепутал адрес? - спросила я у Милостивого, не отводя удивлённого взгляда от постройки.
– Уверен, - с сомнением протянул тот. - Этот район я очень хорошо знаю, неподалёку отсюда родился... Адрес-то тот, но вот что скульптор может жить в таких условиях, я не думал...
– Я вообще удивлена, что этот дом ещё не рухнул, ему же лет триста, не меньше! - я с возмущением посмотрела на своего спутника.
– А я-то тут при чём! Ты так говоришь, как будто я мэр или глава жилищного товарищества!
– Так ты же у нас меценат, а не мэр!
– Ну, не знал я, не знал, честное слово!
– Не знал он...
Ворча, я вылезла из автомобиля, не дождавшись, когда мне подадут руку. Вблизи домик выглядел ещё более жалким и каким-то ненужным, лишним. Рядом стоящие дома, старинные особняки, кои в Арбузове встречаются на каждом шагу, тоже, казалось, не радовались такому соседству.
От парадного крыльца остались лишь две ступеньки, изъеденные временем, а козырёк накренился так, что даже приближаться к нему было боязно.
– Надеюсь, не рухнет? - пробормотал Милостивый, подойдя к двери и опасливо посматривая наверх.
На его нерешительный стук никто не откликнулся, дом по-прежнему был тих и неприютен.
– Никого нет дома? - предположила я. - Ты говорил, что он уехать собирался...
– Я вовсе так не говорил!
Мой спутник громче забарабанил по двери, и даже присовокупил к кулаку удары ботинка.
– Как не говорил? - удивилась я. - Ты же сказал, что ему куда-то...
Мои слова были прерваны громким кашлем, который донёсся с той стороны двери.
– Ну, кто ещё там? - к кашлю присоединился густой бас.
– Антон Иванович, откройте, это Александр Сергеевич Милостивый!
В замке что-то заскрежетало, заскрипело, и спустя несколько секунд дверь слегка приоткрылась. В доме было темно, поэтому в узкую щель мне удалось увидеть только блеск чьих-то глаз и длинный хрящеватый нос.
– Милостивый? - хрипло повторил хозяин дома, опять кашляя. Болеет он, что ли?
Я немного сдала назад.
– Он самый! - Александр улыбнулся.
– А чего случилось?
– Нам поговорить надо, Антон Иванович! Впустите?
– Поговорить? - обладатель длинного носа не торопился радоваться гостям. - О чём?
– О ваших работах!
– О каких ещё работах?
– О скульптуре сидящей девушки! - не выдержала я. - На набережной. Ваша ведь работа?
– А это ещё кто? - нос повернулся в мою сторону. - Ты кто?
– Не узнаёте? - нагло ответила я на грубый тон.
– Василиса, с ним так нельзя! - тихо прошипел Александр, дёргая меня за руку.
– Со мной тоже так нельзя! - взвилась я. - Послушайте, Антон Иванович, вы же культурный человек, а позволяете себе...
Я собиралась произнести разгромную речь, но дверь внезапно открылась настежь, и моему взору в полный рост предстал хозяин дома, невысокий лысый мужичонка лет шестидесяти пяти с жидкой бородкой и трясущимися красными губами. Его глаза, спрятанные под клочковатыми бровями, жадно ощупывали моё лицо. Я почувствовала даже какое-то физическое неудобство от этого внимания, как будто не взглядом меня касались, а ледяными пальцами.
– Как тебя зовут? - спустя минуту спросил он, не ослабляя хватки.
– Василиса, вы же слышали!
– Откуда ты тут взялась? - продолжал допрос странный человек.
– Из Москвы!
– Вот и проваливай обратно!
Ошалев от такого хамства, я растерялась и даже не успела ничего ответить, когда дверь, подчинённая решительному движению старика, стала закрываться. Не успела я - но Александр оказался сноровистее. Чёрный лакированный нос ботинка в последнюю секунду был втиснут между полотном двери и её коробкой.
– Антон Ива-анович! - укоризненно протянул Милостивый, качая головой. - Ну что за детский сад, а? Мы к тебе с добрыми намерениями, гостинцы вот принесли, а ты!
Он поднял вверх пакет, который всё это время держал  в руке, и оттуда раздался весьма недвусмысленный звон чего-то стеклянного. Вредный старикашка потянул носом.
А я ещё сопротивлялась, когда Александр предложил купить в супермаркете эту гадость!
– Что у тебя там?
– Много чего, - улыбнулся Милостивый. - Ну что, впустишь нас?
Старик явно колебался, переводя взгляд с меня на пакет. Затем громко вздохнул.
– Ладно, входите.

Убранство комнаты, в которую нас завели, поразило и даже смутило меня. Внутреннее содержимое дома никак не соответствовало его фасаду! Я ожидала увидеть разруху и запустение, а моему взгляду предстало умиротворение и покой. Старинная мебель тёмного дерева, кресло-качалка явно не из «Икеи», напольные часы с маятником, приглушённо отбивающие секунды вечности, многочисленные живописные полотна на стенах — моя Глафира, думаю, хлопала бы в ладоши от восхищения, будь она сейчас со мной рядом. Но её не было, и я сама водила по сторонам глазами, прицокивая от восторга.
Единственный диссонанс был замечен мной в этом уютном пространстве — ряд пустых бутылок, стыдливо прячущихся в тёмном уголке за буфетом.
Пока мы с Милостивым крутили головами, удивлённо переглядываясь, хозяин суетился: накрыл скатертью круглый стол, расставил стаканы, чайные чашки, аккуратно разложил принесённое нами добро по мискам, а в центр торжественно установил бутылку с виски.
– Прошу к столу!
Сейчас лицо старика совсем не напоминало выражением прежнее, оно светилось радостью и жадным предвкушением удовольствия.
Мы с Александром послушно уселись на стулья с высокими спинками.
– Антон Иванович... - начала было я.
– Потом! - меня остановили властным движением руки. - Сначала за здоровьичке!
Я притихла на время, наблюдая, как старик по-хозяйски разливает прозрачную жидкость по стаканам.
– Будьте здоровы!
Через секунду его стакан оказался пустым, и старик, крякнув, уселся на своё место. Я пить не стала, лишь пригубила.
– А ты чего? - взгляд хозяина обратился к Милостивому.
– За рулём, - вздохнул тот.
– Ты же, вроде, с шофёром обычно?
– А сегодня, Антон Иваныч, не обычный день...
– Вона как... - протянул скульптор, обдав меня туманным взглядом. - Ну-ну...
Продолжать он не стал, а накинулся на еду с таким сосредоточенным видом, как будто голодал неделю.
Александр посмотрел на меня, я пожала плечами.
За первой рюмкой последовала вторая, потом третья. Щёки хозяина порозовели, настроение заметно улучшилось. Я поняла, что настал подходящий момент.
– Антон Иванович...
– Ну... - он благодушно откинулся на спинку стула и посмотрел на меня.
– Памятник уставшей путнице на набережной — ваша работа?
– Моя... - после секундной паузы произнёс он и прикрыл глаза. - Моя.
– Скажите, а у девушки был реальный прототип?
– Прототип? Какой ещё прототип? - скульптор открыл один глаз.
– Ну, живая модель, с которой вы лепили бронзовую...
– Зачем живая? - вздрогнул он. - Я всё из головы беру. Вот отсюда...
Его пятерня прошлась по собственной лысине.
– Это правда?
– А чего мне врать? - он лихо опрокинул в себя ещё один стакан виски. - Скажи, Сергееич. Мне врать резона нет.
Милостивый хмыкнул неопределённо.
– Тогда как вы объясните сходство, уважаемый Антон Иванович?
– Какое ещё сходство? - сморщился старик.
– Вашей девушки со мной!
– С тобо-ой? - ненатурально удивился хозяин и съехал глазами на Милостивого. - Что за чушь?
– Действительно, похожа, - Александр развёл руками. - Просто одно лицо, Антон Иванович! Как же так могло получиться?
– Откуда я знаю, что там у вас получилось! - голос старика дал петуха. - А только я тут не при чём! Первый раз тебя вижу, Варвара!
– Василиса! - поправила я. - А кто же тогда при чём?
– Откудова я знаю? Совпадение. Слыхала, двойники в мире есть, люди с одинаковыми физиономиями. Вот и тут... совпадение... Шутка природы!
– Шутка, говорите... - я подняла голову, устремив задумчивый взгляд на графические зарисовки, которые висели на стене прямо передо мной. - А это тоже шутка?
– Ты о чём? - дедок замер.
– Да вот, рисунок... Я так полагаю, эскиз к скульптуре девушки?
– Где? - он нехотя обернулся. - А, этот. Ну, правильно. Сначала в моей голове родился образ, я его на бумаге изобразил, а потом...
– А мне кажется, это рисунок с натуры!
– Когда кажется, креститься нужно! - старик встал, резко отодвигая стул. По-моему, он жутко испугался, и свой испуг теперь прикрывал грубостью. - Значит, так, гости дорогие! Погостили — пора и честь знать! Работы невпроворот, некогда мне тут с вами лясы точить!
– Антон Иванович! - воскликнули мы с Милостивым в один голос.
– Пятьдесят пять лет уже Антон Иванович! Всё, сказал, довольно. Ничего я про ваших девушек не знаю, а более меня беспокоить и не надо!
Вредный старик, оказавшийся вовсе не таким уж старым, решительным жестом указал на дверь. Проваливайте, мол, подобру-поздорову.
Милостивый пытался сопротивляться, но я молча взяла его под руку и потянула к выходу. Знавала я такой тип людей, как наш милый хозяин, по доброй воле правду ни за что не скажут, особенно если эта правда для них неудобна. То, что скульптор лукавит - к гадалке ходить не надо, видно невооружённым взглядом. Остаётся два вопроса: в чём, собственно, суть тайны и зачем её надо от нас скрывать?

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/10/25/1187