Мираж

Глеб сидел в баре на станции и молча смотрел на свою пластину капсулы, иногда нервно ее поглаживая, она мгновенно начинала светиться лиловым светом, но, не получив команды измерить путь, плавно гасла…
— Я знаю, что мне не хватит энергии добраться до Меры, но вдруг, допустим, я не попаду в пургу и, если напрямик… — он достал из бокового кармана мягкую белую игрушку, вздохнул, и поправив на ней упаковку, бережно положил обратно. — Наденька так будет рада подарку на день рождения, — почесал он щетину и взглянул на безразличного бармена, который тер бокалы. «Ну да, очень хороший подарок, если ты замерзнешь во льдах, лучше не придумаешь…», — мучили его сомнения. День рождения — это понятно, но эта ходка была просто ужасная, денег хватило только погасить кредиты за кислород и продовольствие за квартал; даже зарядить пластину уже дилемма. Привезти остаток денег домой на Меру, чтобы семья смогла выжить до следующей ходки, или просто добраться домой живым и влезть в долги…
— Ладно, покажи, пожалуйста, напрямик, и, если без пурги путь до Меры, — задал он команду пластине и закрыл на секунду глаза.
«Путь возможен, но опасен при любом отклонении от курса или погодных условий», — увидел он запись.
— Нет, постой, напрямик посчитай, пожалуйста…
«Отклонение от курса опасно для жизни…», — выдала пластина.
— Ну, так же короче, у тебя точно хватит запаса, — он ввел данные еще раз.
«Непроходимые и неизученные льдины неизвестных размеров, объезд которых просчитать невозможно. Данных нет, отклоняться от курса с минимумом энергии опасно для жизни…», — вновь выдала она.
— Бездушная ты машина, я домой хочу! — громко крикнул Глеб, на что бармен, отставив бокалы, хищно улыбнулся и пододвинул Глебу кредитный терминал…
— Ты мне лучше кофе сделай, — огрызнулся Глеб. — Я уж как-нибудь сам разберусь…
Бармен ухмыльнулся и молча отодвинул терминал.
Глеб выпил кофе, улыбнулся бармену и пошел в гаражный отсек станции.
Проверив сани, быстро надел термокостюм, и, закрыв двери, включил сначала музыку, а потом, задав короткий путь пластине, вставил ее в зажигание. На табло высветились красным предупреждения об опасности в несколько строк.
— Ну ладно, не переживай, мы с тобой и в не такие передряги попадали. А тут просто домой едем, успокойся, справимся!
Глеб вывернул руль в сторону дверей и нажал на пульт… Медленно въехал в выездной отсек, перекрестился и нажал кнопку на выезд…
Ледяной холод пыхнул в крепкое стекло и погладил круглые сани… Глеб интуитивно съежился, понимая, что привыкнуть к этому невозможно, глубоко вздохнул, и сделав музыку погромче, дал по газам.
Несколько десятков километров по дороге прошли благополучно. Понимая, что скоро надо свернуть, чтобы срезать, Глеб стал нервничать, остановился, снял шлем и вытер пот со лба… Тусклое солнце освещало ледяную пустыню, и поворот был ровно в бесконечно огромную глыбу, и у пластины уже не хватало цветов и звуковых сигналов, чтобы достучаться до Глеба…
— Хорошо, не переживай, проедем ее и повернем, я даже глазом вижу, где она заканчивается, не то что ты своим компьютерным мозгом! А вдруг пурга, сама подумай, и все, будем с тобой сами маленькой глыбой. А напрямик мы быстро дома окажемся. В общем, не переживай… — успокаивал он пластину, а заодно и себя.
Объехав глыбу, Глеб снизил скорость и съехал с дороги. Сани имели запас прочности, и могли выдержать даже при наезде на острые осколки льда, но вот провалиться в кратер не хотелось, под снегом их не видно… Пластина сканировала новую дорогу, хоть и медленно, и, подстроившись под скан Глеб благополучно проехал большое расстояние, объехав пару кратеров. Музыку и фары пришлось выключить, чтобы чуть сэкономить энергию, солнце позволяло видеть, куда двигаться.
— Ну вот, ты боялась глыб, а перед нами впадина… — Глеб остановился. — Можно, конечно, рискнуть и через нее, но вдруг наверх забуксуем? Да, ты права, — глядя на монитор, кивнул он пластине. — Поехали в объезд… Хотя у тебя уже, кажется, совсем нет сил… Ничего, доедем… — попытался приободрить себя Глеб, стараясь реже смотреть на мигающий индикатор… Энергия саней была почти на исходе. Вскоре они тихо остановились… Холодный пот страха резко выступил у Глеба по всей спине…
Несколько минут он с ужасом смотрел в окно на безмолвную белую пустыню…
Выйдя из ступора, он вытащил из зажигания пластину и погладил ее. Она слабо ответила лиловым светом на прикосновение.
— Сколько до дома? — Глеб вглядывался в цифры, пытаясь понять сколько он сможет пройти пешком.
— Три дня пути пешком… — увидел он нестандартное сообщение.
— Ты и пешком умеешь считать? — слабо улыбнулся Глеб. — Ну, пошли…
Сделав пару глотков воды и закрепив резервный баллон с кислородом за спиной, он открыл дверь.
— Какую температуру выдержит мой костюм и сколько по времени… — путались мысли в голове. Взглянув на пластину еще раз, чтобы понять, куда идти, спрятал ее в карман.
Ветер со всем усердием мешал идти и сбивал с ног. Глеб медленно повернулся назад… Своих следов он уже не видел, они заметались мгновенно…
— Неужели все-таки пурга, я ведь смог бы дойти… — тихо прошептал он, падая в снег, напоследок взглянув на мерцающее солнце и увидев совсем недалеко огромные деревья посреди бесконечной белой глади…
— Это мираж… Я видел в книгах, как выглядят деревья… — прошептал он и упал без сил в снег.

— А можно я его съем? — облизнулся волк. — Он еще теплый, пахнет…
— Нет нельзя, мы его тут рыщем, ищем, для того чтобы ты его съел? Ну, ты чего?
— Ну ладно, нет так нет... Я так спросил, пахнет же.
— Это хорошо, что пахнет, значит живой, хотя я не понимаю, как ты чуешь, через такую его одежду…
— Да что тут чуять, — отвернулся обиженно волк. — Нашел же я тебе его.
Мужик закинул Глеба в нарты, погладил оленей, сел рядом, поднял воротник у капюшона шубы и, затянув его шнурком, посмотрел на волка. — Залезай, нечего лапы морозить…
— Ну, молодец, думал уже не догадаешься. Теперь поехали! — олени нервно вздрогнули, но мужик похлопал их по бокам, и они успокоились… — Ну что, погнали, Шаман уже заждался, поди, — подмигнул он волку.

Глеб очнулся от тепла и необычного вкусного воздуха, который был смешан с запахом горячего супа. Он медленно открыл глаза и повернулся…
У довольно просторной комнаты, в которой он оказался, стены были из непонятной толстой ткани, натянутой на кривоватые трубы, уходящие в потолок треугольником. Там на большой жерди сидел огромный ворон, который поклевывал подвешенное вяленое мясо. Заметив, что человек очнулся, расправил огромные крылья и защелкал клювом… Глеб интуитивно сжался, разглядывая птицу, которая не выглядела доброжелательно…
В центре комнаты, на костре, обложенном камнями, в котелке варился вкусный суп, запах которого заставил Глеба приподняться. Желудок предательски заурчал…
В комнату зашли два человека, и ворон, заметив их, важно сложил крылья и стал внимательно сканировать все происходящее внизу зорким взглядом…
— Живой? — дружелюбно спросил бородатый мужик Глеба.
Глеб кивнул головой и попытался что-то сказать, но слова застряли в горле.
— Сейчас ему будет лучше, — подмигнул Глебу низкого роста старик, одетый в длинную вязаную кофту. Он присел к костру, убрал за спину длинные седые волосы, заплетенные косу, налил в чашу ароматный суп и протянул его Глебу.
— Ешь, — улыбнулся старик, поглаживая бородку, — еда вернет тебе силы… — и удобно уселся рядом с костром.
Глеб взял чашу, кивнув в благодарность, и съел несколько ложек. По телу пронеслась волна тепла и он удивленно посмотрел на старика. Еще через минуту появилась бодрость, и усталость мгновенно исчезла.
— Спасибо, очень вкусно, — слабо улыбнулся Глеб. — И за то, что спасли спасибо большое. Я Глеб.
— Зови меня Яха, — сощурился старик.
— Ну а я Леха — чтобы тебе проще было, — сказал мужик с бородой.
— Спасибо вам большое, — попытался встать Глеб. — Я домой ехал.
— Но не доехал, знаем…
— Вы спасатели, да? А где я? У вас такой воздух, никогда не дышал так…
— Как? — внимательно посмотрел на него старик. Глеб задумался.
— Вкусно, наверное, аж полной грудью дышать хочется… А какой марки у вас кислород?
На его вопрос ответом прозвучал громкий хохот.
— Ой, Леший, иди, покажи ему нашу марку кислорода, — утирая от смеха слезу, старик показал на дверь.
— Идти можешь? — Леха подошел к Глебу и помог ему подняться.

Глеб молча с восхищением смотрел на огромные деревья и не верил, что видит такую красоту.
— Я, наверное, все-таки замерз и умер, и попал куда-то... Может, не так и плохо прожил жизнь, это ведь рай, наверное, — думал Глеб.
— Нет, это не рай. Можешь потрогать, — услышал он за спиной голос старика.
— Можно? — робко спросил Глеб, и, получив одобрительные улыбки парочки, подошел к огромному кедру и прикоснулся к нему обеими руками, а потом щекой, затаив дыхание от восхищения.
— Да, Шаман, похоже, люди все же начинают понимать, что потеряли… — посмотрел бородач на старика.
— Не знаю, может и так, но веры им пока нет… Хорошо, что закрыли от них навсегда хоть какие-то остатки жизни… — грустно молвил старик.
Глеб, не отходя от кедра, присел и трогал траву; пытаясь вдохнуть весь аромат Леса, крутил по сторонам головой
— Я читал! Я знаю, это Лес! — крикнул он спасителям.
— Угадал! — отозвался с улыбкой Леший.
— Вы, наверное, какая-то правительственная разработка, да? Вы хранилище? Не знал, что оно так выглядит, я читал это бункер с семенами, но вход туда не каждой стране по зубам, очень дорого! Я попал в хранилище! — вдруг как ребенок запрыгал Глеб, размахивая руками.
— Да, Леший, — засмеялся снова старик, — ты не зря его спас, уж повеселил он нас, давно так не смеялся!
— Ну да, впечатлений ему теперь до конца дней хватит, — улыбнулся Леший. — Пойдем, спросим, что хотели.
— Ага, — вытирая слезы от смеха, Шаман оглянулся на юрту, возле которой стоял на траве ворон.
— Ты тоже это слышал? — обратился к нему Шаман.
— Не смешно… — огрызнулся хрипло ворон. — Они угробили все… — и, взмахнув крыльями, улетел в сторону.
— Ну да, пошли… — Шаман посмотрел на Лешего, и они подошли к Глебу, который, ошалев от счастья, лежал на траве и нюхал цветы.
— У тебя дочь Надежда? — серьезным голосом спросил его Леший.
— Да, — резко встрепенулся Глеб, и подскочил на ноги. — Она еще совсем маленькая…
— Мы знаем, — Шаман протянул ему тяжелый холщовый мешок, — подарок ей передашь…
— Спасибо, — удивился Глеб, — а что там, можно посмотреть?
— Можно, — кивнул головой старик…
Глеб разглядывал кедровые орехи, желуди и много других лесных чудес.
— Это семена?
— Да, отдай дочери, умная она у тебя вырастет, уж не знаем, как, но вклад свой очень большой внесет, чтобы жизнь на земле возродить. Не устали еще в ледяной пустыне жить? — посмотрел ему Леший в глаза.
— А это возможно? — Глеб с волнением смотрел на своих спасителей.
— Сложно, конечно, — вздохнул Шаман. — Уничтожить вам было все намного легче, но есть надежда на ваше благоразумие, так что... возможно.
— Ладно, поехали, до дома тебя подброшу, — улыбнулся Леший, — а то тебя там потеряли уже…
— Спасибо вам большое, — прослезился Глеб.
— Дочь береги! — крикнул Шаман напоследок, когда они садились в нарты.
— На вот, накинь, — Леший протянул Глебу большую шубу с капюшоном. — Так надежнее будет, не околеешь по дороге…
— Какой термокостюм: странный, но теплый, спасибо, — улыбнулся Глеб, спрятав лицо поглубже в мех.
Северные олени мчались очень быстро. Глеб до последнего смотрел на островок Леса, который вскоре растаял в безмолвной ледяной пустыне…

— Любочка, все так и было... Чудо… Надо верить, — тихо шептал Глеб крепко обнимая жену и любуясь дочерью, которая с восхищением маленькими ручками раскладывала желуди вокруг мягкого игрушечного белого медведя…