Глава 9

We love, we live,
We give what we can give
And take what little we deserve

Из мюзикла Э.Л. Уэббера "Love never dies"


- Итак, я поселился в доме того молодого доктора, - продолжил свой рассказ Чарльз, прежде вкратце изложив Элуанне свои самые первые воспоминания после "воскрешения", о которых шла речь ранее.
 - Джон Хелт, уже более детально осмотрев меня и с помощью укрепляющих средств окончательно вернув к нормальному состоянию, уже усомнился в том, что я просто потерял память. Задавая мне наводящие вопросы по поводу моего странного нахождения на кладбище, он со временем удостоверился, что я действительно был погребен заживо. Когда он впервые вслух предположил, что я мог страдать каталепсией, это слово вызвало во мне реакцию, я точно помнил, что слышал его раньше. Однако Хелт не собирался сообщать о своем открытии, учесть, что я по-прежнему очень мало что помнил из своего прошлого, поэтому найти моих родственников даже в Квайт-Холлоу и его окрестностях показалось ему слишком долгим и лишним делом. Ведь Джон имел на меня свои планы. Убедившись, что я "воскресший" мертвец, он, пренебрегая известной фразой, что с подобными мне общаться и путешествовать не стоит, начал подробно открывать мне жизнь во всей ее красе и напротив. Если первые дни, когда  я еще недостаточно окреп, он лишь наблюдал за моим состоянием, делая для себя какие-то заметки, то затем любезно поделился со мной всеми хранившимися в его холостяцком домишке книгами. И они вызвали во мне огромный интерес: ведь прежде я читал крайне редко и что попало, а теперь начал жадно впитывать все новые и новые знания. Да, книги были в основном научные, но попадались и романы, в том числе рассказы любимого мной Эдгара По. За день я мог прочесть до пятисот страниц и не желал останавливаться, однако Джон, решив, что превращать меня просто в подопытного кролика или книжного червя не стоит, поспешил познакомить меня с жизнью реальной, а не описываемой на бумаге. Да, сейчас смешно об этом думать, но тогда весь мир казался мне диковинным - десятилетнее затворничество в захолустье сыграло роль не меньше, чем потеря памяти. Жизненного опыта у меня не было никакого: я не знал как делать покупки, как завязывать галстуки, даже как разжигать камин. Чего уж говорить об отношениях с женщинами. И, пусть это покажется непристойным, я сообщу, что Джон и в этом меня полностью просветил: в свободное от работы и самообразования время он был не прочь расслабиться в компании жриц любви. С ними я научился преодолевать робость и застенчивость, однако ни одна та накрашенная леди не доставляла мне настоящего удовольствия: я познавал их тоже скорее в научных интересах.
 Что ж, быть может, я сам бы сделался врачом или ученым, как мой компаньон, если бы не случай. Про свою способность вызывать полтергейст я, конечно же, тоже не помнил, да она и уже перестала сильно проявляться. Однако выяснилось, что я также обладаю и поистине сверхъестественной интуицией. Сказывается моя врожденная чувствительность, вероятно. Спустя несколько месяцев мы с Джоном уехали в Бостон, где посетили лошадиные бега. Конечно, денег у нас было не слишком много, но мужчинам всегда необходим повод чем-нибудь рискнуть. Джон хотел поставить меньше ста долларов на первую попавшуюся лошадь, но я вдруг резко его отговорил и попросил поставить все наши сбережения на Бабочку. Поначалу тот меня высмеял, но я оказался настойчив. Предупредив, что в случая проигрыша нам придется ночевать под мостом, Хелт все же выполнил мою просьбу. И... Бабочка финишировала первой! Совпадение? Возможно, но, разгоряченный успехом, Хелт вскоре с помощью меня поставил снова - и вновь не прогадал. Так мы с ним и разбогатели, точнее, разбогател я, щедро делясь с другом. Кстати, сейчас Джон благодаря моим связям устроился на работу в лучшую больницу Америки, сам зарабатывает большие деньги и регулярно мне пишет. День нашей встречи он называет подарком судьбы, а меня почти что боготворит. Сейчас мое состояние очень велико, пускай счета в банках оформлены на разные имена. Поскольку свою настоящую фамилию я вспомнил совсем недавно, Джон решил называть меня Чарльз Мун, ведь я действительно был словно человеком с луны, чудом оказавшемся в нашем мире. А позже я сменил свое имя на итальянское, поскольку, побывав в той стране, очень ее полюбил, возможно, я в скором времени снова туда вернусь. Теперь тебе известно практически все, Элуанна. Но, даже обретя богатство, я не чувствовал счастье: лишь тревогу и смутные образы, являющиеся во снах. И лишь недавно в моей памяти воскресло все: и унылая жизнь с сестрой и ее мужем, и странные приступы злости, после которых в нашем доме что-то происходило, и встреча с тобой... Клянусь, едва вспомнив тебя, твое имя, я незамедлительно начал тебя разыскивать. И... Нашел.
 

 Элуанна, прежде молча слушавшая рассказ, слегка вздрогнула и отвела глаза.
 - Да, нашел. Пускай я сперва и не верила, что вижу перед собой тебя, а не призрака. Тогда в театре... В моей душе все перевернулось и замерло на несколько секунд. А потом я как обычно почувствовала слабость и закрыла глаза. Открыла их уже в гримерной.
 Мужчина замялся.
 - Я правда не хотел тебя напугать, я понимал, что и здесь встреча со мной может потрясти тебя, поэтому долго готовился. И тогда в аббатстве... Я хотел показаться, но не решился. Однако я убедился, что ты также прекрасна, как было прежде, даже еще лучше, ты раскрылась, словно летняя роза...
 Мисс Линн встала спиной к Чарльзу. Глядя в пол , она произнесла тихим, почти срывающимся голосом:
 - Я все равно не до конца верю... Я тогда была сама в полубессознательном состоянии, но никогда не забуду, как сидела возле тебя в гробу в полном отчаянии, и как в последний раз припала к твоим холодным рукам. В прощальном поцелуе.
 На щеках Чарльза вспыхнул румянец, он приложил ладонь к своей груди.
 - Ах, как же жаль, что в тот момент я не мог этого ощутить, это стало бы для меня величайшим наслаждением, полным удивительной трогательной грусти... И все же если бы я только мог тогда сказать... Ведь не случись со мной припадка, я бы все равно решился сделать то, о чем упоминал накануне, как и всякий другой мужчина. Элуанна, я...
 Чарльз попытался прикоснуться к женщине, но та отдернула его руку и сдавленно прошептала:
 - Мне нужно на воздух. Прости, я сейчас не готова.
 
 Тем не менее, спустя минуту, на балконе отеля они стояли вместе. После недавнего дождя небо относительно просветлело, и на них падал лунный свет. Вдыхая прохладный воздух, Элуанна, еще не смотря на Чарльза, снова заговорила:
 - Если бы только время можно было повернуть вспять... Если бы я тогда засомневалась и проверила. Но я была слишком потрясена и сломлена, чтобы ясно мыслить. А Судьба нещадно листает страницы из наших книг жизни. Вот и тогда она открыла новую. Как и я для себя, когда окончательно тебя похоронила. И теперь мы оба живем, дышим, чувствуем, но порознь. Все эти полтора года. Что ж, возможно, это расплата за ошибки прошлого: мы оба получили то, чего заслуживали.
 Чарльз, глядя на Элуанну краем глаза, согласился:
 - Совершенно верно. Я бы тоже отдал все, чтобы вернуться в прошлое и все изменить. Но даже при всей моем нынешнем могуществе я не настолько силен и вынужден подчиняться Судьбе. Я жил эти месяцы как в тумане, открывая новое и с трудом восстанавливая немногое старое. Но даже если бы я снова забыл все, то помнил бы тебя. Тебя одну. Я так и не сообщил Розе о себе, пускай живет с облегчением, что больше не придется иметь дома обузу в моем лице. Лишь однажды я послал ей некоторую сумму денег якобы из благотворительного фонда. Это все, что я могу сделать для самого близкого по крови мне человека. По крови, но не по духу. По нему мне была близка лишь одна женщина. И это - ты.
 Элуанна обернулась, не сводя глаз с Чарльза. Ее белое платье, мерцающее в свете луны, контрастировало с темным костюмом Чарльза, однако они сейчас казались двумя частями одного целого. Вздохнув, молодая женщина приблизилась к мужчине, потянувшись к нему пальцами руки. Тот последовал ее примеру, и вскоре их руки соприкоснулись.
 - Элуанна, прошу тебя... - с мольбой прошептал Кримрук.
 - Чарльз, я...

 В этот же миг позади послышались шаги и раздался голос:
 - Лу, ты еще не спишь, я решил тебя проведать и...
 Когда двери балкона распахнулись, то на пороге возник не менее удивленный Ричард.