Луганск-2018-как мы лечимся

      Так случилось, что в воскресенье, 23 Сентября, я с воспалением лёгких попал в одну из  ургентных в этот день больниц Луганска. Не буду называть её, потому что эта больница не лучшая, но и не самая худшая в наше время.
      Обряд сборов в больницу известен. С собой надо брать простынь, пододеяльник, наволочку, полотенце, туалетные принадлежности, а также посуду (тарелку, чашку, ложку) и кипятильник. Само собой сменное бельё, одежду, обувь. Так как похолодало, пришлось брать тёплые вещи.
      Определили меня в палату с пружинными койками, которые прогибаются почти до пола. Не помогают даже два матраца, правда, изрядно утоптанные. Спишь, как в гамаке. Бывалые, правда, подкладывают доски. Впечатления удручающие: с потолка обсыпается штукатурка; стены облуплены и стянуты грубыми металлическими стяжками; линолеум потрескался, местами выбоины. Из пяти розеток работают две. Чувствуется, что ремонт делали давно.
      Сегодня, 9 октября, в палатах холодно, приходиться спать одетыми. Не спасают выданные под расписку одеяла, поскольку они просвечивались на свету. Окна старые, со щелями. Не видно подготовки к отопительному сезону: на улице трубы отопления с оголённой изоляцией – зимой будут отапливать атмосферу.
      Рацион питания скудный. На завтрак – жидкий суп (гречневый, пшеничный), чай, хлеб. На обед – суп вермишелевый с картофелем, на второе каша ячневая, иногда со следами мяса, чай, хлеб. На ужин – макароны (каша), чай, хлеб. Но нет худа без добра: исполнилась моя мечта похудеть – к выписке сбросил 5 кг.
      Чтобы почистить зубы, умыться, помыть посуду -  надо было идти в конец коридора к умывальнику, совмещённому с туалетом. Пространство под унитаз настолько стеснено, что садиться на кружок можно только поперёк. Проблемы с бритьём: воду приходилось греть кипятильником, зеркала в умывальнике нет, частично спасало принесённое из дома зеркальце.
      Обслуживающий персонал работает чётко и слаженно. Каждый день в палатах и по несколько раз в день в коридоре влажная уборка. В туалетах также порядок.
      Лечащий врач и зав. отделением – квалифицированные специалисты, очень внимательны и доброжелательны. Очень им благодарен, что за столь короткий срок они поставили меня на ноги. Воспаление лёгких – болезнь известная. Лечение стандартное и эффективное. Правда, лекарства, шприцы, системы надо покупать за свой счёт, а это несколько тысяч рублей. Гуманитарная помощь крайне незначительна. Ощущается дефицит лекарств в аптеках города – особенно это касается антибиотиков.
       Плохо, что рентген, флюорография, УЗИ  находится в другом корпусе, куда больных приходиться возить на колясках, причём из нашего отделения принимают не более 2-х человек, что сказывается на оперативности постановки диагноза и начале лечения. На всё отделения одна коляска и та требует ремонта или замены.
      Что касается «контингента», то он самый разный. В первый день в палате нас было трое. Один из них – Виктор - попросил другого купить ему пирожки. Тот взял деньги – 100 руб. – и смылся. Виктор тоже интересный тип. Месяц тому назад разошёлся с гражданской женой (сожительницей, а в старину говорили «жили в развратном беззаконии»). Сожительница ушла от него, т.к он перестал что - -либо делать по дому. Забрала все вещи ( в том числе мобильник) и посуду, даже со злости ободрала обои.  Весь месяц он пил беспробудно с друзьями – собутыльниками. В результате ноги распухли так, что помещались только в разрезанные комнатные тапочки. В них он не ходил, а шёргал по полу. Его привезли на скорой, в чём он сидел на лавочке: в грязной, вонючей одежде, без постели и посуды. (Вспомнились старые, добрые времена, когда больного обмывали, одевали в больничную одежду). Вдобавок у него был урезан желудок и он беспрерывно ел, даже ночью будил, просил есть, приходилось делиться. Он часто переедал, при этом прямо в палате испускал тяжёлый дух. Кроме того, он обделался, не добежав до туалета. Я дал ему старые газеты, он кое – как обтёрся, но всё равно от него несло, как из канализации. Заставили поехать домой и переодеться, но запах всё равно остался.
      В другой палате, куда меня перевели, кровати были более современные. Лежачая часть выполнена из прутков диаметром 8…10 мм., с расстоянием между ними около 100мм. Сверху должна была лежать фанера или пластик, но они таинственным образом исчезли. В результате положенные на кровать два матраса проваливались и после нескольких суток лежания все кости болели.
       В один из ургентных дней (это каждый пятый день), привезли молодого парня на костылях, с онемевшей рукой, что он не мог держать костыль. Сделали укол, он заснул. Утром проснулся, шевельнул пальцами – рука работает, встал и ушёл.
       Вечером привезли ещё одного кадра. «Я подполковник милиции Сидоров, я Вас всех…» и далее ругательства и брань, что можно поверить, что товарищ из органов или смотрел на службе в глазок. Так и хотелось сказать, что Вы не туда попали, Вам надо было звонить 102. Проспался, вышел покурить на площадку в одних носках. Когда вытаскивал курево, выронил паспорт и деньги. Хорошо, что шла медсестра и подобрала. Начал разговор с медсестрой, чтобы она вызвала такси. Куда вызвать – он не помнит адрес. Посмотрели по паспорту, вызвали такси – и он уехал.
       Привезли ещё двух бомжей. Их просто уложили на лежаках в коридоре – дух от них шёл невыносимый. Утром, проспавшись, ушли.
       Вот так мы живём и лечимся. Нет, чтобы бомжей отправлять в ночлежки, а пьяных – в медвытрезвители – всех везут в лечебные заведения, загружают несвойственной работой. Хорошо было бы, чтобы такие «товарищи» типа кокориных и мамаевых, не прожирали деньги в Монако и Куршавеле, а направляли деньги на благотворительные цели: ремонт и закупку оборудования для больниц.