Поляна 19. Глава I

Предисловие:

Лучшие годы моей жизни пришлись на расцвет, так называемого, «застоя».
Я родился, рос и жил в обществе «совков», принадлежа к рабочему классу, иначе – обывателям. Так или иначе соприкасался со среднеклассовым образованием общества. В данном случае, моя речь только вскользь о политике и экономике, и больше о  содержании повседневной жизни, её быта, где семейная жизнь – быт, рождение или похороны – быт, свадьбы и разводы – быт, радости и горести – быт, любовь и ненависть – тоже быт.... Всё то из чего и состоит жизнь – быт.


Крепкое советское образование, советские вузы, учреждения и предприятия были для моего поколения школой «двоемыслия» и способность отделять пропагандистскую шелуху от сути была в общем-то возможна всем «совкам». Жизнь показала, что рабочий класс, он же обыватель – «совок», с точки зрения «высокой идеологии» - жить лучше, вкалывал не покладая рук. Но как известно, обыватели собственных Великих Целей не имеют и всегда находятся под влиянием «носителей высокой цели и идеологии»: поступают «как все». Если все вышестоящие носители «великой цели» ей служат и дуют «совкам» в уши «высокую идеологию», то и обыватели служат и без особых проблем могут пойти за эти цели в бой и на смерть, и не только за свою Родину, но и за родину «того парня» в порядке интернациональной помощи.


 Вчерашний гегимон - «...обыватель со своими убогими идеями» сдуру рванул на «рынок», как только услышал с высоких трибун зов трубадуров «рыночных отношений», и как говорят: - «за кампанию с жидами повесился». Вот тебе и «гегимон»!
Среднему классу «высокая идеология – вкалавать» оказалась не по зубам. Предпочитая кормиться  на нефте-газовой кухне, не прикладая рук, «серость стала на покой и навела свои порядки», как писал в своих стихах поэт Осенев, едОк кухни, он же Анатолий Лукьянов.


Средний класс, «образованщина», как его назвал А.Солженицын, принял самое деятельное участие в разрушении СССР, в надежде обеспечить себе «простое человеческое счастье» - то есть отсутствие напряжённого труда, очень много барахла и удовольствий. Стремление паразитировать или действительно паразитировать – это уже моральный облик. Класс, разрушивший мою Родину, не представлял ни что он разрушает, ни как это отзовётся на людях и на них самих.

 
 Глеб Успенский (советник главы администрации президента России) в начале 2009-го года «излил душу» по содеянному: «Неслыханное самооглупление массы, продолжающееся как минимум с 1930 года (года сталинизации гуманитарной жизни) до наших дней. Но мы-то, глупцы, полагали, что выход из сталинизма будет выходом из безмозглости – а вот вышло ровно наоборот! Именно удвоение, удесятирение безмозглости сопровождало выход из коммунизма....».


Демагогия о ДЕМОКРАТИИ  с её  РАВЕНСТВОМ и СВОБОДОЙ  достигла своего апогея и  в атмосфере «развитого социализма» произошла некая деформация рассудка двухсотпятидесятимиллионного населения России. Создалась идеальная среда многочисленных сделок с совестью, откровенного бесстыдства, разврата и кровавых преступлений.  Ситуация породила мутантов сознания – новорусских, этой гремучей смеси старого и нового.  Именно эта катастрофа в истории моей Родины – СССР побудила меня написать

  «Поляна – 19»

Не кичусь я, Ханджей Михайло, автор,
Стихов блистательной строфой,
Но про «Поляну» из народа
Сегодня стих родится мой.
 


Леди, дамы, господа!!!
Ну кто ж не знает, что русский  выпить не дурак...
А, выпив, и дурак не малый?!
Сверкнув удалыми очами,
Он вдруг «по фени» то да сё ,
К словцу добавит щирый мат,
И вмиг, рванув груди рубаху,
Ему уже никто не брат...


Он запросто, тряхнув главою,
Согнав чертей с ресниц своих,
Приправит так свой кулачище
К любой мордахе перед ним,
Что аллилуйю со кадилом
Уж может править поп Вавил.


Рванувший когти из России,
Певец блатных‚ «курчавый малый»
Так славно спел издалека
О всех о нас,
Как парень бравый из народа
Свалял по пьяни дурака.
Он, с мордой красной с выпивохи,
Меж глаз летёхе  засадил
И никого не удивил.


Причина выпить, погутарить
У нас, у русских, всегда есть:
Аборт, рождение, крестины,
А то глядишь и именины.
Иль праздничек святейшей  Пасхи,
Или рождение Эпохи,
Иль поминание с попойкой
Апостолов Христа-пьянчуги,
Тайно при свечАх вечерять
Да с целованием трехкратным
В сладчайши девичьи уста.
На тож ...Вечеря! ...Тайно! ...Без креста!


Ну что же делать, не напившись?!
Как схоронить, к примеру, тёщу?


Или лахудрицу какую, что всё коней остановляла
На страшно-бешенном скаку?


Похоронить кого-нибудь из сонма
Труженниц с кайлом,
Вся жизнь которых была как лом,
То закалялась, яко сталь,
То выла воем одичалым,
Как мать и женщина,
Стахановка и ... одиночка,
По загибающей душе, но То... -
Особое клише.


Мы забываем все, накрыв «Поляну».
Не важно где, на кухне, на снегу,
Курортном берегу Лазурном,
Или в бадье с дырявыми боками,
Хоть на подстилках скотного двора,
В колючей хвое, репяхах.
Нам лишь бы счастья миг
И легкий возглас «Ах!!!», как души стон,
И все к х . ям, пошло всё вон!!!


Все «Катехизисы», «Уставы»,
В придачу «Библию», «Коран»
И весь «марксизмус-ленинизмус»
С «капитализмус» -
Простой лоскут, что кошкой дран.


Вам - что? ПроЯснить наш менталитет?
Нет, нет! Не тот французский, что минет,
А наш российский  стойкий дух,
Что за ночь «вспашет и засеет и пожнёт»
И даст тебе, ЭдИчка, фору наперёд.


Мы воровать, - так миллион,


А уж любить, - так королеву.


А ты, лысеющий писака,
Не знаешь, что такое драка -
За Женщину, её Любовь и Красоту.
С каких же пор, ЭдИчка-иудей,
России славные мужи
По женской части одряхлели
И иудейских девок не имели,
Как пишешь ты, обрезанный бахвал?


При всей любви к красоткам русским
Не их ты славишь, грОшевый холуй,
А плоть свою - «братком» вонючим,
И сперму сранную свою.


Позоришь нас без оснований и
Русских женщин – чаровниц.
Ты - импотент уж нежности кипучей,
Ты - пошлой похоти вздыхатель,
Соединённых штатов гражданин.
За что казак я, сын степи, Михайло,
Вкусивший лиха и добра,
При всём народе от мужиков России,
Без всяких «алахомов»
Тебе пощёчину даю.
А если не забздишь, любезный,
Дуэль презренья, как пулю подарю!
Ну хрен с тобою.
Пошёл ты, Эдуард нечистоплотный,
«На хутор бабочек ловить...», и помни...,
Вонючий побздюх из левит.


.... Я счАстлив! Провиденьем Флоры – русский!
Махну стопарь за воротник
И про «поляну» по-российски,
Как выпить дать,  к рассвету напишу.


2000-ый год...

Карфагенский философ, автор бессмертного романа «Золотой Осёл»
справлял именины. Стукнуло немало лет на часах Времени короткой
жизни его тела, но не души. Очевидная причина выпить! - именины!!!


Скатерть – самобранку раскинули на дернине с подстриженной травой,
посерёдке которой возвышался медовый сот на золотом блюде.
Ясное дело – какая же «поляна» без выпивки и прочего!!!
Для порядка на «поляну» была поставлена из силовых структур сотня
юных бойцов из будённовских головорезов романа «Конармия» во гла-
ве прославленного командора Остапа Бендера из потрясного романа
«Золотой Телёнок».

Командор – сотник, элегантный босяк в штиблетах,
тельняшке, при форменном картузе капитана дальнего плавания и бабочке на не свежей рубашке; товарищ Бендер был от бога тамадой. Вокруг него кучковались герои его похождений за двенадцатью стульями, строительством «Центра мировой шахматной культуры» в Васюках и прочих шухарных дел, вплоть до любовных с мадам Грицацуевой. Господин Бендер не переносил одиночества. Он рождён  для «полян» в самых романтических их проявлениях и как джентельмен, благодарный своим крёстным отцам по Пролеткульту, пригласил их на «Поляну - 19», а в знак плутовской признательности и автора этих строк, меня.


«Персидский мальчик»  Мэри Рено, забавное дитя Македонского, обносил гостей хлебом и вином на серебряном противне, причём  паскуднейшим  голосом выл что-то из мима «Ласерпиция» и «Декамерона». Курились благовония экзотических стран: Афганистана, Колумбии, Македонии и прочих, где произрастают благоухающая конопля, алые маки, кока и прочая «травка». Всё шло «путём». Возгласы одобрения и здравиц в честь именинника были прерваны появлением блюда, необычность которого обратила к нему взоры всех. На круглом блюде были изображены кольцом  двенадцать знаков Зодиака, причём на каждом кухонный архитектор разместил соответствующие яства.


Над:
Овном – овечий горох и дурман,
Тельцом – говядину кусочками и вымя козы,
Близнецами – почки и требуху лани,
Раком – венок из листьев коки и лавра,
Львом – африканские фиги с хреном,
Девой – матку неопоросившейся свиньи,
Весами – настоящие весы с горячей лепёшкой  на одной чаше и пирогом на другой,
Скорпионом – морскую рыбку с очаровательным хвостиком, т.е. – вуалехвостичку,
Стрельцом – лупоглаза  с лупоглазкою,
Козерогом – морского рака с рачицею,
Водолеем – гуся с гусынею без перьев в задней её части,
Рыбами – двух красноголовок и зефир.


Сидели гости на поляне  согласно своего Знака, подчёркивая индивидуальность.
Званных гостей было превеликое множество. Двенадцать - это олигархи «Поляны -19». А незванным гостям нет числа, и все онемели от сияния романа «Золотой Осёл» Апулея,  лежащего на хрустальном блюде у дурманящего нектаром медового сота. Казалось всем, зашевелились его страницы, когда с романом «Золотая Ослица» в руках, источая французский  парфюм и дурманящий тестотерон, на поляне появилась ... ЖЕНЩИНА, автор романа, Елена Черникова.Её раб, - мужчина «кавказской национальности», вручил визитку тамаде Бендеру. Тот, как всегда, - одна элегантность, помпезность и изящество по кавалергардски клацнул штиблет о штиблет, взволнованно, держа визитку подальше от глаз своих плутовских, дабы не ослепнуть, представил:

«Господа!!! Нашу «Поляну» осчастливила своим присутствием  Дикая Женщина! Она родом из романа «Бегущая с волками» Клариссы Эстес. Как видите, - Дикая Женщина бела, ала, как подобает юной деве. (Остап заговорил стихами):

«В ней женский дух сочится из глубин.
Познанья жаждет и слиянья с Богом...
Взгяд ласков,
Не зря ведь Зевса дочь и легендарной Леды.

и прозой - Господа !!! Дикая Женщина повелевать ведь может. Намотайте себе на ус.


Стоило Дикой Женщине встряхнуть золотой гривой волос, колыхнуть полуобнажённой персиковой грудью и покачать, перебирая ножками, восхитительными бёдрами, и у именинника «крыша поехала». Она, его гостья, почудилась ему Нефертити Египетской, Солнцебогиней. В глазах юбиляра – мужчины блеснула «свеча зажигания» - страсть, желание, похоть, всё стало вокруг голубым и зелёным, в членах забурлила волшебная кровь. И закружила  над «Поляной – 19» колдовская стихия «Ламбады» и музыка «Грязных танцев». Именинник, не сводя помолодевших глаз своих с очей  Дикой Женщины, опрокинув бокал пенной амброзии «Наполеон» в своё сатанеющее тело, изрёк:

«Братки! Я онемел пред нею.
И вы, Платон, Спиноза, Цицерон,
Скажите ей, что как лунатик майской ночью,
Грааля чашу я без остатка пью, 
Как алый цвет Зари и Флоры чистую росу.
О, братцы, от неё я млею!»

 
Держась в кармане за цугундер,
С дырявой бочки от невзгод,
Что под кустом чертополоха
Была как крик последних мод,
Осклабился браток по зоне,
А нынче – стрелОк при «стрЕлках»
И никогда он не был в «девках».
Он – дядя Гриша! Боевой!
С тех незапамятных времён,
Когда родился  Козерогом
И упирал в тайге с секирой рогом,
Не смея «влево», «вправо» отступить.
Уже на воле с тоски по юности он выл,
Бренча гитарною струною:
«Будь проклята ты, Колыма,
Что названа чудной планетой,
Сойдёшь по неволе с ума
Оттуда возврата уж нету»...

А он ....вернулся. Бежал.  И его....

«В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка миновала.....».


Блестя сталью зубов-челюстей, он обратился к хозяину «Поляны»:

«Куда торопишься, голубчик ?
Тебе ль не знать Любви беду:
Его преосвященство Симон с Соловков,
Вознёсшийся до Бога и Небес,
Ещё в тридцатых летах отсидок Эры
Дозрел вот до такой химеры:
«Совокупление от Бога.
Любовь – златая чаша полна граалевским вином .
Из –за неё, клянусь, стал идиотом ,
Рабом всех проституток и еретиком».


- Да что  там Симон! – Ивашка Фауст из «Централа» ещё в шестнадцатом веку, на двадцать третьем году жизни испил, как яд, Любви стопу. Не только спятил, увидев девку на ослице, которая суккубою явилася ему, но понесла от зека – чародея и сына родила ему. - Свидетельствую я и мои мощи, - произнёс религиозный браток из Соловков, придержав свой «причендал», унюхавший женщину – самку в соку, продолжил:


- Он так  влюбился, что на него было страшно смотреть. Он долбанулся головой об стену своей одиночки так, что мозг прилип к стене, будто черти бросали его от одной стены к другой. Да ещё лежали глаза и несколько зубов, а тело его нашли за бараком на навозной куче. Я не Диоген – философ. Я - Роганин. Смерть и Любовь видел в глаза. Именинник! Предупреждаю! Дикая Женщина - это тебе не фунт изюма. Загрызть может. Разве ты забыл «Малую» ?


Пока базарили паханы, Киса Воробьянинов, нервничая, кадрил Дикую Женщину:


- Сударыня, поедемте в нумера. Я - бывший депутат бывшего Верховного Совета СССР. Я богат. Я скрыл...., - Киса замялся, -  от товарищей по партии и от КГБ миллион «зелени». У меня в Швейцарском банке «брюлики», от партийных взносов многомиллионных пожертвователей кое-что имеется. Мадам! Не пожалеете, поедемте в нумера. Клянусь, дело чести - штоф водки и солёный огурец мы, как культурные
люди, схрумкаем пополам.


Киса, прославленный герой «Золотого Телёнка» уже открутил вторую пуговицу
своего затрапезного лапсердака, но Дикая Женщина не поддавалась соблазну и
с интересом смотрела на  чубатого молодого спортсмена, пилившего тупой ножовкой
двухпудовою гирю.

- Мадам, - канючил бывший партийный лидер, - ну поедемте в нумера, а потом закатим в Швейцарию. О самолёте позаботится Бендер. Я подарю вам бриллиант чистой воды, я осчастливлю вас и обеспечу на всю оставшуюся мою жизнь. Ну поедемте в нумера, ну поедемте. Мы же культурные образованные люди.


- Киса, - проворковала Дикая Женщина, - я хоть и дикая, но Женщина. Мне ваши «брюлики чистой воды» до фени, а толку с вас мужского не будет. Я по матне вашей вижу и, как Женщина, чувствую – у вас это застарелый недуг. Вы очень хотите «схрумкать», а зуб ваш неймёт с тех пор, как с Думы туранули.


- Мадам, ваши уста глаголят истину, но подумайте о моём состоянии. Я в нумерах ничего с вами не сделаю...»

 
- Вот именно, - согласилась Женщина.


- Мадам, сжальтесь. Я буду сторожить ваши туфли. Я брошу курить (а Киса никогда в жизни не курил и, кроме соски, ничего не сосал, даже груди (искуственник). - Прикажите, я покончу жизнь смертоубийством, сделаю харакири по-самурайски. А чтобы вы не видели моей крови, если боитесь, я в нумере этого делать не буду. Уеду с командором в какое-нибудь Зимбабве и там исполню вашу прихоть. Так делали некоторые товарищи по партийному делу. Или сигану в окно, если хотите.


На Кису обратили внимание. Он надурняк хлобыстнул уже четвёртый стакан-двухсотку и «крыша» на его черепушке съехала набекрень. Он, стервянея, заголосил:


- Королева! Командор – сволочь! Я его не боюсь! Пусть он лишает меня скудной
пайки! Плевать! А все они—хамы!!!


Боже мой! Вся «Поляна» возмутилась не этичным поведением бывшего из бывшего. Ишь как его понесло при виде роскошной тёлки. А тот не унимался:

 
- Царица! Бойтесь Бендера! Он – пошляк! Он скоро начнёт вам говорить глупости: « Мадам, лягемо в койку!». - Он скольких уже, сволочь, соблазнил своим внешним признаком! Я только последнюю Грицацуеву помню. Он за пол-часа перед командировкой на «Поляну» ей баки засерал... Ма-а-а-дам!...


 Кису подхватили под дряблые подмышки, пахнущие потом, два бритоголовых качка, придержали, командор с разворотом лакированным штиблетом выдал поджопник  зарвавшемуся господину и тот, уже где-то далеко-далеко, где кочуют туманы в горах, раздирал свою душу: «Ха-а-а-м-м-мы....!!!» - И эхо повторяло обиду и презрение в девственной Красоте Флоры.

Командор, как вы знаете, интеллектуал. Став на колено перед  Дикой Женщиной, голосом, полным жаргона Зон, чарующе пожирая её голубыми глазами артиста Миронова, поспешил замять неприятный для представительной «Поляны» инцидент:


- Мадам! Вы мне глубоко симпатичны. Я понимаю, вы – Женщина. Вам нужен
туалет и постель. Мой лимузин «Антилопа Гну» последней 601-й модели в кустах
черёмухи. Мой личный водитель Адам Козлевич без проблем доставит вас в «Центр
мировой шахматной культуры» в Васюках.  Козлевич не Киса. Он хоть и беспаспортное существо, но дам уважает и по пустякам не пристаёт. В Васюках вы будете вся в хрусталях, где поёт лепестричество и фонтаны штрикают. Уверяю вас, вы там под рукомойником подмоетесь и помассируете ручками свою нежную грудь без помех. Запомните, кружка на цепочке у бачка с водой, вазелин  на подоконнике или на притолоке у дверей, полотенце на гвоздике возле туалетноой параши. - Командор, закатив голубизну глаз под козырёк фуранди,явно заигрывая с Женщиной, продекламировал:

 
« Я – командор! И мне не страшен
Ни вал девятый , ни холод вечной мерзлоты».


И уже прозой:


- Психея! Психея ! Живая суккуба! - бормотал млея, - суккуба окаянная, колдунья лесная, ведьма златогривая. - И, обращаясь к ней, - Со мной всё будет по другому, девочка. Всё будет оккей! С вами поедет Шура с двухпудовой гирей. Он будет обеспечивать вашу безопасность у двери будуара от васюковцев. Целую ручки, мадам. Я прилечу зефиром к вашему телу, как только вы пожелаете.


- Эй! Отец Фёдор! Мухой впереди «Антилопы!». Чтобы леди ни одна чёрная кошка дорогу не перебежала! Сударыня тебе кусок колбасы даст. Нет, лучше из казны возьми луидоры, мотай в «Сельпо» и обеспечь провиант.


- Командор, так Киса бабки просадил по нумерам! Увесь миллион Корейко тю-тю. В «Сельпо» под честно-благородное уже давно голый васер дают.


- Отец Фёдор, стыдитесь. У нас не поганая зелень капусты, а настоящее червонное золото. Шура гирю допилит, хватай половину и в «Сельпо» мухой. Возьмешь для мадам всё, без чего женщина не женщина. Не забудь кусок мыла хозяйственного, а себе, так и быть, пол-кило ливерной колбасы. Помни, отец Фёдор, экономика должна быть экономной. Тебя же совковству шесть лет в тюряге обучали, не считая рабфака и Фе Зе У понимать сей пролетарский принцип. Сейчас главная задача - охмурить Дикую Бабу, пока её другие не увели из-под носа, а остальные лозунги-принципы насчёт Ума, Чести и Совести Эпохи доучишь в процессе дальнейшего образования за рубежом поляны.


Поучительные наставления командора прервала очаровательная гостья. Она, словно молодая волчица, лапкой тронула усики командора, сняла его форменную
фуражку, чмокнула в макушку и, улыбаясь Джакондой, выразила восторг и желание:


- Командор! Вы - настоящий обольститель! Ваша лесть не в бровь и не в глаз, а прямо в ушки мои женские и сердце. Я уже чувствую – от вашей сладкой лести таю. Но позвольте мне побыть с джентльменами удачи на лоне девственной природы, этой чудной поляне, где, я надеюсь, услышать много умного из уст небожителей – олигархов. Уверяю, котик, чаша моя тебя не минует.


Отец Фёдор упал в обморок. Шанс побаловать пустое урчащее брюшко колбаской с ливером улетел, как мимолётное виденье, как призрак коммунистической туфты.

Продолжение следует.