1. Мы Русский народ

Последние семь лет, я просыпаюсь в 04 часа 30 минут. Причём, за час до подъёма, открываю глаза и смотрю на светящиеся электронные часы. На них 03-00, я вновь закрываю глаза, переворачиваюсь на другой бок и словно лечу, но не вниз, в пропасть, а где-то в небе над теми местами, где пришлось служить, в родной стране и за её пределами, ради мирного неба над Отчизной.
В эту ночь я не мог уснуть совсем. Мы с другом долго вспоминали прошедшие годы. Гостил я у своего сослуживца, с которым вместе побывали в Африке, на Кубе и Афганистане, жил он Тульской области, в «умирающем» селе Товарково.
Звали полковника в отставке  - Иннокентий Пантелеймонович, а для меня он всегда был Кешей. Он был на голову выше меня, метр девяносто пять. Здоровенный такой,  одной рукой поднимал свою миловидную, в последние годы слегка располневшую жену, предки которых, как и моей жены, были из Тульской области.

Я вспоминал и Степана Веселова, майора в отставке, который всегда, так уж получалось, в разные годы службы, оказывался всегда рядом со мной и Кешей.
Невысокого роста, крепенький, как гриб боровик (уж очень любил собирать грибы Степан) с обритой до блеска головой и вздернутым носом, который придавал нашему другу, несколько несерьёзны вид. Был он на редкость прямолинеен и никогда не мог терпеть  обман и  сказанные в его адрес слова унижения.
Нужно отметить, что среди сослуживцев он считался весьма весёлым человеком, знал сотни анекдотов, которые рассказывал слишком часто по любому поводу. Это было одной из причин, что оставался он вечным майором. Но Степа только на людях был таким. Для друзей он всегда оставался заботливым, отзывчивым, глубоко переживающим гражданином своей страны - России.
Когда-то, в семидесятых годах прошлого столетия, мы с Кешей и Степаном (его жена, на голову выше мужа настоящая русская красавица, сохранившая до зрелых лет длинную, ниже поясницы, толстую косу), мечтали о своём дачном участке.
Для советского человека дачный участок был  не только личным курортом, но и местом работы для пополнения бюджета семьи, получения свежих овощей и фруктов, но в первую очередь, это было данью нашим крестьянским корням.
Хотя у Кеши, Степана и у меня только теперь появился садовый участок неподалёку от Можайска на пятнадцать соток. Через два года, на участке построили теремок из бревна. Дом - обставили старой мебелью, вывезенной из полученной после увольнения в запас квартиры в городе Кубинка, где находился большой военный аэродром, на котором располагалась эскадрилья «Стрижей».
Практически все жёны офицеров в семидесятых годах прошлого века старались приобрести полированную стенку, на них в части были очереди. Все считали, что лучше стенку югославскую, но можно было и классом ниже -  польскую.
Стенки были негласной витриной достижений каждой семьи. На их полках стояли собрания книг, их покупали с каждой зарплаты и читали по очереди. Кроме того, на полках размещали хрусталь, фотографии отцов - фронтовиков в кителях с наградами.
В спальнях на стенах крупнопанельных домов в военных городках (хорошо помню такой городок в селе Бабстово, что на Дальнем Востоке), у всех висели ковры, они помогали утеплить стены, а  заодно уменьшить слышимость разговоров соседей.
Даже самый первый у нас со Степаном и Кешей холодильник «Морозко», мы не выбросили, он стоял в прихожей в содовом доме вместо тумбочки.
Эти предметы эпохи семидесятых годов, сохранились, как память счастливого прошлого.

А в этот день три сына Иннокентия собрались на юбилей отца, один приехал с детьми и супругой из Хабаровска, второй из Нижнего Тагила, третий из Москвы, семьдесят лет исполнилось их отцу. Ровесники мы с ним, только он на месяц старше. Он родился 22 июня, а я 22 июля.
Его дети, внуки и жена, смеялись во дворе небольшого дома выстроенного, как и у меня, из цельных стволов сосны. Они играли с детьми, съедая жаренные на огне сосиски и шашлык из индюшки. Зная, что мы со Степаном разговариваем с больным другом, никто из них не заходил в дом узнать, как состояние отца. Знали, отцу с нами будет спокойно.
А за окном в это время с многочисленных яблонь в саду, словно крупные снежинки, облетали цветы. День рождения праздновали уже в сентябре, когда Кеше стало несколько легче.
Похоже, год этот будет яблочный. Жена Кеши опять наварит варенья, а сам хозяин, из яблочного сока поставит зреть вино.
Хорошее вино у друга, пьёшь будто сок, а после пары стаканов, чувствуешь, голова стала кружиться, и ноги отказывают.
Однако, глядя на друга, я вдруг понял, что в этом году, Кеша не сможет собрать яблоки и готовить вино.

Кеша давно был тяжело болен…
В Афганистане, у него было пробито лёгкое, он все годы подкашливал, а три месяца назад…
Таял на глазах наш Кеша, рак так быстро прогрессировал, что на полковника  в отставке было больно смотреть.
Меня Кеша называл - мой генерал. Представление на присвоение мне этого звания командование направляло два раза, но генеральских погон я так и не дождался, ушёл в отставку.
Хотя об этом как-нибудь в другой раз…

Я много раз видел, как жена и дети относятся к Кеше.
Жена его боготворила, а дети и внуки души не чаяли. Кеша своими руками облагородил участок вокруг дома. На окнах дома раскрашенные резные наличники, сделанные им лично, у ворот гостей встречают два деревянных солдата, изготовленные из бревна в рост человека со щитами и мечами.
В саду стоял бравый молодец, состоящий из круглых кусков бревна, в разрисованной тельняшке - боцман, говорил внукам дед, в железных руках держал старую тачку полную земли, на которой цвели яркие цветы.
Полковник лично учил внуков пользоваться столярным инструментом. Внуки под руководством деда, изготовили несколько красивых скамеек, построили сказочную беседку и поставили маленькую избу среди сада, для «барабашки».
Как подчёркивал им, всегда улыбаясь, дед:
- Чтобы в саду и в доме всегда был порядок. А порядок должен быть не только в танковых и воздушно-космических войсках. Порядок должен был как в армии, так и во всём государстве, а значит в каждом доме, в каждой семье!

В последние часы жизни, Кеша находился со мной и Степаном. Все годы нашей дружбы он был для нас самым близким по думам и делам. Кеша пригласил нас к себе именно на этот день.
Скорее всего, он, чувствуя приближение смерти, не хотел, чтобы его родные были свидетелями мучений. А в нас, он был уверен. Умирая, люди часто остаются в одиночестве, но не Кеша.
Хотя, разговаривая с нами, он будто говорил сам с собой, спрашивая себя - а чего я в жизни добился? Правильно ли я прожил эти годы?
Только я видел, как он, мучаясь от нечеловеческих болей (от обезболивающих уколов морфина он отказался категорично) едва сдерживал стоны. Кеша всегда отличался огромным терпением, у него был снижен болевой порог.
Когда в Афганистане его доставали из сбитого американским «Стингером» вертолёта с переломанными ногами, он даже не поморщился.
А сегодня, гримасы боли проскальзывали по морщинистому, чисто выбритому его женой лицу. Кеша пытался мне улыбаться, вспоминая времена, когда мы служили на Дальнем Востоке в селе Бабстово. Он, словно молитву повторял:
- Мы, русские крепки и непобедимы, нас так просто не сломаешь и санкциями не испугаешь, мы с тобой, генерал Надёжен, не зря прожили свою жизнь.
А что теперь в Бабстово?

Кеша знал, что в прошлом году, через сорок лет, я побывал в посёлке, где неподалёку от границы с Китаем, в семидесятых годах дислоцировался наш  вертолётный полк.
Я рассказал об озере Журавлином, о том, что военного городка давно нет. В квартирах, где военнослужащие когда-то проживали со всеми удобствами, сорваны деревянные полы, жителям окрестных сёл, трудно, очень трудно  живётся, они демонтировали из домов всё, что могли разобрать. Панельные пятиэтажки стоят без окон, дверей и без крыш. Вид посёлка такой, как показывают в новостях про города Сирии.
Но подробности Кеше я не рассказал, а напомнил, как мы с ним и Степаном ездили на рыбалку на реки Амур, Биру. Тогда в тайге прямо из-под наших ног, выбегали семейки фазанов. На них нельзя было смотреть без улыбки.
Вот, из густой травы выскакивает самочка, а за ней, словно ручеёк, «текли» с пол дюжины птенцов, прошло несколько секунд, все исчезают. А мы стоим с ружьями в руках и, не желая убивать таких красавчиков, улыбаемся.

Возвращались из тайги мы почти всегда без дичи. Хватало для еды всей семье офицерского продовольственного пайка, а охота? Это так, чтобы любоваться богатством русской тайги.
Стреляли мы часто в полковом тире, где всегда с друзьями соревновались. Отменными стрелками из «Макарова», и вертолетного вооружения они были, я старался не отставать. Стреляли точно, это без бахвальства, что из пистолета, что из автомата, что из наших птиц - вертолётов.

- Помнишь, - говорю я Кеше, - мы лакомились жимолостью в тайге, а в глубине огромного куста ягоды ты нашёл гнездовье птиц, в котором мы увидели четырёх испуганных птенцов. Ты осторожно отпустил ветки и тихонько отошёл в сторону.
Неподалёку от того места, мы с тобой выкопали с корнями небольшие кусты жимолости, а потом высадили их около нашего дома.

Кеша через боль улыбнулся и едва слышно ответил:
- А когда мы проходили с тобой через поле, где только убрали сою, спугнули семейку фазанов, а один из птенцов, натолкнувшись на твою ногу, обиженно пискнул и потом стал нагонять братьев и мамку…
А, помнишь, чем мы закусывали после выпитой стопочки вернувшись, домой? Бутербродом со шпротами и маслом.

Я прекрасно помнил, как Кеша всегда нахваливал это лакомство, причмокивая, он который раз разъяснял:
- Самое главное в этом бутерброде - совсем чуть-чуть поджарить кусочки белого хлеба на растительном масле и натереть их чесноком. После этого намазать их толстым слоем масла, выложить на каждый ломтик по две рыбки и небольшой кусочек соленого, но не маринованного огурца.
Потом эти пищу богов поставить в холодильник на час, чтобы хлеб и шпроты хорошо пропитались маслом.

Это Кеша и делал, пока я ходил в магазин за «Столичной».

Кеша закрыл глаза, мне показалось, что он потерял сознание, стало не слышно его тяжёлого дыхания. Но тут он открыл глаза и ясным взглядом своих карих глаз, посмотрел на меня, словно прощался.
- А ведь ты не всё мне рассказал про озеро Журавлиное…
Я знаю, что нашего военного городка давно нет, журавли на озеро давно не прилетают, совхоз давно ликвидирован, а поля сои, что ещё не сдали в аренду китайцам, заросли колючей аралией. Я читал об этом в Интернете и видел фотографии...
Ты помнишь, как мы на Уазике по лежнёвке возвращались из тайги, где собирали бруснику, это неподалеку от посёлка Бира, ты ещё тогда говорил, что бревном пробили у машины поддон, опасался, что стуканёт двигатель, не доедем до дома.
Мне кажется, что наша страна сейчас двигается по такой лежнёвке. У нас пробит поддон, стекает масло, а люди, не зная этого, всё надеются на изменения в лучшую сторону.
Надеются, что скоро проедут гать, отремонтируют транспорт, наш водитель найдёт хорошую дорогу и дальше «покатят» по прямой, да в светлое завтра.
Где-то, мой генерал Надёжен, мы с тобой не доработали, что-то упустили. Я никогда не боялся смерти, старался…
А здоровье, как говорит наш друг Веселов, здоровье - это когда у вас каждый день болит в другом месте…

Кеша стал задыхаться, он слабеющими пальцами пытался сжать мою ладонь и я почувствовал, что ладонь становиться холодной. Я еле расслышал последние слова Кеши:
- Надёжен, русский народ достоин уважения, служи ему…
   
Когда я вышел во двор дома и остановился, глядя на веселящихся внуков Кеши, сыновья и его жена, увидев моё лицо, всё поняли. И внуки, как по команде, замолчали.
Похороны друга оставили на душе тяжёлые воспоминания. Я никому не рассказывал о последних словах друга.
Минуло девять и сорок дней после захоронения Кеши, я не любитель просмотра телевизионных программ, но утром, после сорока дней, находясь в доме Кеши, я услышал, как его старший сын читал новости в ноутбуке:
- Россия активно скупает иностранную валюту. Спустя три дня после того, как спикер Госдумы Вячеслав Володин заявил о «дыре» в бюджете и нехватке денег на выплату пенсий, Минфин РФ отчитался о рекордном с 2011 года профиците федеральной казны. Об этом писал портал Финанс.ру.
К июлю правительство собрало с налогоплательщиков 10,497 триллиона рублей. На фоне роста цен на нефть и падения рубля доходы увеличились на 1,705 триллиона рублей по сравнению с прошлогодними доходами.
Впервые за семь лет федеральный бюджет находится в профиците: за семь месяцев поступления превысили расходы на 1,383 триллионов рублей.
Эти средства в полном объеме Минфин направил на скупку иностранной валюты, следует из данных ведомства. В общей сложности на эти цели к 6 августа было потрачено 2,039 триллионов рублей.
В доллары, евро и фунты стерлингов был конвертирован не только весь бюджетный профицит, но также и средства, которые Минфин занимает на рынке через облигации федерального займа в объеме около семисот миллиардов рублей.
Приобретение валюты стало второй крупнейшей статьей расходов федерального бюджета, уступая лишь ассигнованиям на социальную политику - два триллиона семьсот миллиардов рублей.
Последние, тем временем, сократились на двести тридцать восемь миллиардов рублей по сравнению с прошлым годом, главным образом за счет экономии на пенсионном обеспечении населения.

И в этот момент я подумал, что моё, Кешино, Стапаново детство прошло в послевоенное время. Конечно, детство у каждого своё, но у каждого неповторимое.
В то время, для нас, родившихся в сороковых - пятидесятых годах двадцатого века, есть общие моменты, объединяющие несколько поколений в одно понятие: советский человек. Ведь все мы родом из детства.
Независимо от места проживания в СССР и национальности, все советские дети воспитывались на одинаковых ценностях.
Малышей с детского сада учили различать «что такое хорошо, а что такое плохо». Всегда приводили в пример знаменитых исторических персонажей, известных современников, это герои пионеры и комсомольцы, рабочие и солдаты, герои войны и труда, лучших представителей самых разных профессий.
Воспитатели и педагоги приводили детям и негативные примеры, причём преподносились они настолько педагогически верно, что вызывали у маленьких граждан СССР неприятие на подсознательном уровне.
Все понимали: не воруй, не обижай маленьких, помогай старшим, береги свою страну.
А как мой отец рассказывал про пенсию, да и сам я читал много.
Закон о пенсиях в Советском Союзе был принят 14 июля 1956 года. В документе государство закрепило главные принципы пенсионной системы:
- Гарантированные ежемесячные выплаты без вычетов из зарплаты рабочего;
- Выплаты пенсий благодаря средствам общесоюзных фондов;
- Единые требования и возраст пенсионного стажа;
- Единый размер начисляемых средств из заработка.

Для тех, кто зарабатывал мало, предусматривались дополнительные преимущества. Полную пенсию платили мужчинам с шестидесяти лет. Стаж работы у них должен был быть не меньше двадцати пяти лет. Женщины, которые проработали два десятилетия, выходили на пенсию с пятидесяти пяти лет.
Хотя у отцов Степана, моего и Кешиного, трудовой стаж был больше сорока лет.
В соответствии с законом о пенсиях платили надбавки тем, кто трудился на одном месте всю жизнь, или имел на иждивении нетрудоспособных членов семейства.
От зарплаты зависело, сколько будет получать советский гражданин. На заслуженном отдыхе выдавали:
70-80 рублей – уборщицы;
120-150 рублей – различные специалисты;
300 рублей – старые большевики;
35 рублей – те, кто не получил достаточно трудового стажа.
100 рублей составляла средняя пенсия в Советском Союзе.

 Я попытался сравнить с теперешними пенсиями в среднем по стране в пятнадцать тысяч рублей и даже не удивился.
За 100 рублей можно было купить, к примеру:
Мужской костюм-тройку;
500 килограмм пшеничного хлеба.
Мой отец мой, уйдя в отставку в звании майора, получал 127 рублей пенсии

Я часто думаю, почему не люблю смотреть телевизор. Я не смотрю почти все центральные каналы, надоело пустословие и большой обман. Бывает, включаю «Звезду», «Поехали», «Моя планета». Но там теперь навязчивая реклама каждые семь минут, отбивает желание смотреть передачу.
Многие телеведущие наговорили о пенсиях столько легенд. Например, что колхозникам её не платили. Однако это не так, потому что в государстве не существовало единого пенсионного фонда.
Такие категории граждан получали деньги от колхозных артелей. Эти организации должны были создавать специальные фонды.
А вот ветеранам войны платило государство.
Закон о государственных пенсиях гарантировал пенсионное обеспечение всем гражданам СССР.
В Советском Союзе в 1964 году создали единую систему пенсионного обеспечения. Главное значение в ней имел законопроект «О пенсиях и пособиях членам колхозов». После этого правительство полностью взяло на себя ответственность, чтобы выплачивать гражданам пенсионные отчисления. Конечно, для тех, кто имел на это полное право.

И вот теперь принят Закон о пенсионном возрасте. Подняли планку - шестьдесят пять лет для мужчин и шестьдесят лет для женщин.
Нам всё говорят о «западном опыте». Но прежде, чем опираться на опыт стран Европы, необходимо поднять наш уровень жизни до европейского.
Кроме того, остро необходимо привести в порядок системы здравоохранения и социальной защиты, улучшить условия труда. Нужно значительно поднять зарплату и пенсию, чтобы качество жизни людей улучшилось. Чтобы к шестидесяти годам они чувствовали себя относительно хорошо, а не обивали пороги государственных и частных поликлиник, так как к этому возрасту у многих почти все денежные средства уходят на лечение многочисленных хронических заболеваний. Какая уж тут работа - до шестидесяти пяти лет.

Я обратил внимание на игрушки Кешиных внуков и ещё раз убедился, что они китайские, скорее всего опасные для здоровья.
А в Советской стране игрушки были просты и незамысловаты, но все изготавливались из качественных материалов. За этим в СССР, следили строго: лозунг «Все лучшее - детям» был не просто красивой фразой. А главное, все игрушки, да и детская одежда с обувью стоили недорого.
Я помню, что в многодетных семьях с небольшим достатком игрушек было много, все были одеты и обуты в добротную одежду.
Главное, что мне не нравится в сегодняшнем подходе к воспитанию детей, это их мечтания - стать миллионером!
Не космонавтом, моряком, писателем, а сразу, богатым и знаменитым! Это что, уже индивидуализм, когда человек человеку волк? Стать капиталистом и эксплуататором?
А вот наше поколение прекрасно знает, что воспитание в коллективе, это основа основ.
О том, что человек - существо коллективное, рассказывалось советским детям с рождения. И не только рассказывалось, но и подкреплялось общепринятой схемой «ясли - детский сад - школа», тогда дефицита с местами в детских дошкольных учреждениях не было: постулат «Всё лучшее - детям» работал и здесь.  Другое дело, что результаты этого коллективного воспитания имели две стороны медали.
Вроде, детские садики были эффективным инструментом для реализации доктрины, обозначенной государством: воспитание подрастающего поколения в духе коммунизма, где на первый план ставились общественные интересы. К тому же, режим дня, который надлежало беспрекословно соблюдать, дисциплинировал и готовил дошколят к успешному обучению в школе.
С другой стороны, в тех же детских садах малышей приучали быть «такими как все», не выделяться, делать не то, что хочется, а что скажут.
Личные желания каждого отдельно взятого ребенка при этом не учитывались: манная каша - значит, всем; на горшок направляли всей группой, строем; дневной сон, так не любимый большинством детей - обязателен для всех.

Но тогда меня радовало то, что в детских садах были такие воспитатели, которые могли обратить минусы в плюсы: умели убеждать, а не заставлять; обладали способностью не вдалбливать знания, а вызвать желание научиться.
 Малышам, у которых были такие воспитатели, несказанно повезло: в них воспитывали личность в теплой, доброжелательной атмосфере без тени авторитаризма.

А какие воспитанные, честные и грамотные были командиры, и политработники в Советской Армии, среди них Иннокентий, мой лучший друг, и таким же считаю я Степана и себя - полковника в отставке Надёжена.
 
Я сделал для себя вывод, нужно самому вспомнить и поделиться с теперешними родителями, как мы росли, чем занимались, как укрепляли мощь своей страны.
 Это нужно для того, чтобы капитализм и разделение народов нашей страны на богатых и нищих, не привёл к лихоимству миллионеров и не превратил Россию в третьесортное заштатное государство, нужное только для того, чтобы обслуживать богатые и процветающие страны Европы и Америк, добывать для них нефть и газ.
Я купил несколько толстых тетрадей. В них стал записывать события, большие и маленькие, повлиявшие на выбор своего пути, вспоминая двадцатый век и текущий.
Изыскивая причину, которая разделила народы Советского Союза, в том числе русский народ границами суверенных республик, я многое переосмыслил.
Мой отец родился на Украине, Кешин в Белоруссии, жена Кеши после войны в семье военнослужащего в Литве. Первый сын Кеши родился в Эстонии, второй в Таджикистане, третий в Грузии.
Мы, это народы, населяющие территорию России, не только русские, хотя их большинство в стране - помним свою историю, волнуемся за будущее своих детей, внуков и родной страны.
Я попытался проанализировать свой путь, от рождения в Белой Церкви, до сегодняшнего проживания в Можайском районе Подмосковья.
Я представитель русского народа, мой путь  не окончен.
Я Надёжен!