Гностики и их реликвии Пред. Ч. У. Кинг

Предисловие.

  (*)"Nam veluti pueri trepidant atque omnia c;cis
In tenebris metuunt, sic nos in luce timemus
Interdum nilo qu; sunt metuenda magis quam
Qua, pueri in tenebris pavitant, finguntque futura."

«Ибо как в мрачных потемках дрожат и пугаются дети,
Так же и мы среди белого дня опасаемся часто
Тех предметов, каких бояться не более надо,
Чем того, чего ждут и пугаются дети в потемках».

[Тит Лукреций Кар
«О природе вещей» гл.6, перев. Ф.А.Петровского]

Предисловие.
Когда  это сочинение впервые появилась двадцать три года назад, оно сразу же  стало объектом незаслуженных оскорблений, и столь же незаслуженных  похвал. Малоизвестные богословы, приняв его за коварную попытку  свержения мнения, "законом установленное", навострили против него перья,  которые обмакнули в молоко Евангелия, в то время как под воздействием  тех же галлюцинаций "друзья света" превозносили его до небес, но обе  стороны не разбираются ни в предмете, ни в цели моего сочинения. Один из  них заметил, что Зоил (чьи воспоминания о Гомере, казалось бы, имеют  такой же глубокий характер, как у прапорщика Блифила) возмущен моим  упоминанием "Адониса", как имени Бога Теней; другой удивляется моему  невежеству, когда я называю Барданиса персом, в то время как он был  родом из Понта, не поняв, что мой аргумент был в равной степени  действительным, несмотря на ошибку ... Понт был сначала одной из  провинций империи Дария, и более того, фактически являлся центром,  откуда митраизм широко распространился по всему Римскому миру.
Еще  более серьезные протесты относительно этой книги было вызваны моей  попыткой наложить дерзкие руки на Священный Ковчег масонства, и открыто  высказать мнение о том, что "Свободные и Признанные" нашего времени  имеют не большее отношение к древнему ремеслу, из терминов и форм  которого, как из листьев смоковницы, они сшили себе фартуки,  употребляемые для прикрытия фактической наготы своей претенциозности,  чем итальянские карбонарии времён Мюрата к ремеслу угольщиков, чьи  корзины были заимствованы для председательского трона. Череп царя Хирама  скрежетал зубами от ярости внутри cista mystica [лат. таинственного  ларца], и один доблестный молодой левит из Авиевой чреды [см. Лк.1:5]
Стр. VI
так  продолжает логически опровергать все мои доводы: «Этельстан построил  церковь; он не мог строить без каменщиков, из чего следует, что  Этельстан был основателем масонства в Англии».
Но довольно об этом; такое же отношение непременно будет к настоящему изданию; ему следует ожидать
" Verbera, carnifices, robur, pix, lamina, taedae."
[лат.  «Побоев, палачей, робур (подземная тюрьма в Риме), дёгтя, раскалённой  пластинки (орудие пыток), горящей смоляной щепы (орудие пыток)».]
Один  рецензент его предшественника, который проявил какое-то знание  литературы данного предмета, чувствовал себя (по своему положению)  "обязанным", уменьшить похвалу, вынося заключительное суждение, а  именно, "что я проявил в сочинении больше от духа гностиков, чем от  католицизма". Эту фразу, предназначенную для осуждения, я принимаю как  высшую похвалу, которая может быть оказана моему труду- ;;;;;;;;; в  буквальном смысле означает "тот, кто пристрастился к знаниям"; и кто  поэтому изучает историю и реликвии каких-либо взглядов с единственной  целью - познать истину, а не ради какой-то демонстрации; Истина может  существовать только в одной определенной форме.
Позвольте мне теперь  перейти к изложению того, как в настоящем издании я постарался ещё  больше заслужить имя, присвоенное мне добродушным Аристархом. Мой  трактат был единственным на тему «Гностическая археология» (так как  небольшая книга д-р Уолша вряд ли заслуживает этого названия), который  появился после замечательного "Apistopistus" («Апистописта») Шифле (1617  г.) [Abraxas seu Apistopistus (Абраксас или Апистопист) Jean L'Heureux,  Jean Chiflet, Жан Леоро и Жан Шифле]. Мазерс в своём сочинении  «Histoire Critique du Gnosticisme», [«Критическая история гностицизма»]  (1827 г.), этом отличном анализе доктрин гностицизма, ничего не говорит о  его памятниках, только копирует в уменьшенном масштабе гравюры из  "Apistopistus." Единственными источниками информации для меня на момент  написания этого издания были те же, что и у Мазерса, а именно трактаты  Иринея и Епифания. За прошедшее время я познакомился с двумя недавно  обнаруженными сочинениями, которые проливают свет на многие трудные  вопросы в этом исследовании, и для досконального понимания я сделал  полный перевод. Одним из них является сочинение «Опровержение всех  ересей», приписываемое Оригену или Ипполиту. Его автор был хорошо знаком  с доктринами, которые считал
стр. VII
отвратительными или  нелепыми; и (что делает его критику гораздо важнее для студентов  сегодняшнего дня), иллюстрирует их обильными выдержками из столь же  обширной еретической литературы, которая вскоре была полностью  истреблена торжеством "традиционной" веры.
Другой поддержкой была  "Пистис-София", единственно уцелевшее сочинение из некогда  многочисленной семьи гностических Евангелий; но, к счастью, самое важное  из них для нашей цели, и именно за спасение этого сочинение (в коптском  виде) археологи должны быть весьма признательными невежеству  истребителей. В то время как другие гностические учителя (как Ипполит  любит подчёркивать) строят свои системы согласно различным греческим  философиям, "Пистис-София" сообщает нам о глубочайших тайнах известных  египетских мистерий, которые идентичны тайнам раввинской каббалы с  единственной разницей, заключавшейся в том, что их вкладывали в уста  персонажей Писания с целью их адаптации к сложившейся смене понятий. Эта  книга, таким образом, по самой своей природе представляет своего рода  объяснение тому, почему современные ей памятники нельзя нигде найти, так  как христианские отцы обсуждают только учения своих противников,  пренебрегая писать об их использовании в повседневной жизни. Именно  последнее привлекает большой интерес к "Пистис-Софии", в которой мы  находим целую плеяду Святых Имен чудодейственной силы; чины и звания  подлинных гениев, строение души и ее состояние после смерти. Но что еще  более любопытно, в "Пистис Софии" изложены основные принципы уже  существовавшей тогда каббалы, которые отражали высшую истину, точно так  же эти принципы были использованы ересиархом Марком в третьем веке. И  здесь следует отметить в скобках, что никто, действительно хорошо  знакомый с историей религиозных взглядов, не может ни на минуту  представить, что Марк (помните, что он – урождённый еврей) был первым  изобретателем чудесной структуры, которую он использовал при разработке  своей системы. «Проявление истины» - это лишь новое применение законов,  которые уже пользовались большим авторитетом в раввинских
стр. VIII
школах.  В религии нет ничего "нового"; одни и те же идеи разрабатываются снова и  снова; золото сегодняшнего суверена сначала имело хождение, как только  что отчеканенный статер Креза.
Последним по времени источником, но не  менее ценным, чем другие новые источники, которые служили мне для  завершения этой работы, я должен с благодарностью признать лекции  раввина д-ра Шиллера-Сцинесси, неизменного представителя древнего  Гамалиила, у чьих ног я сидел в течение многих лет, слушая его  толкование "Святого Зоґара." Независимо от даты настоящей формы  трансцендентного развития Торы, никто, кроме обращённого еврея,  совершенно несведущего в сочинениях греческих историков гностицизма, не  сможет понять, что её принципы и традиции остались такими же, как и те,  что преподавались в учебных заведениях Вавилона и Тверии в тот момент,  когда учились там Симон волхв и Юстин.
В течение многих лет, которые  промчались с момента первой публикации, я время от времени переделывал и  переписывал весь трактат, вставляя в прежний материал любую свежую  информацию, понятие или случай, оказавшиеся на моём пути. В тот же  период появились две другие работы на эту тему. Сочинение «Гностики»  Дина Манселя хорошо написано и точно подводит итог всему, что греческие  отцы оставили нам относительно учений различных сект; но, так как книга  явно предназначена для студентов только духовных заведений, автор  рассматривает свой предмет с чисто профессиональной точки зрения,  полностью игнорируя археологическую сторону вопроса (которая главным  образом меня интересует), как совершенно чуждую цели его сочинения.
С  другой стороны «Каббала: её учение, развитие и литература» д-ра  Гинсбурга обладает не только достоинством ясного изложения наиболее  трудной для понимания из всех теософий, рассматриваемой в том виде, к  которому её привели уточняющие тонкости последующих поколений раввинов,  но является бесценным пособием для всех, кто пытается расшифровать  магические надписи. Например, корни древнееврейских слов, обозначающие  имена сефирот, следует искать среди греческих
стр. ІХ
согласных, теперь немых из-за отсутствия гласных, которые до сих пор ставят в тупик изобретательность любого читателя.
Есть  основания предполагать, что Сивилла эзотерического буддизма извлекла  первые представления о своей новой религии из анализа «Внутреннего  человека», изложенного в моем первом издании. Поэтому я, возможно, дам  себе слово отблагодарить этих "чистых духов" (выражение Милтона),  которые заняты "поиском Бога", так как теперь им известна еще более  глубокая теософия, чьи откровения наверняка решат трудные проблемы,  связанные с нашей психической природой и загробным миром. Исследователи  того же порядка, что и эзотерические буддисты, найдут здесь готовое для  них Евангелие, полное великих истин и настолько оригинальное по своим  понятиям, что, казалось бы, исходит не из человеческого источника и  должно убедить в своём божественном происхождении любой ум, который  способен по своей природе принять благое семя.
В заключение я должен  выразить благодарность за помощь моему неутомимому другу г-ну С. С.  Льюису, сотруднику колледжа Корпус-Кристи, если бы не его уговоры и  переговоры с издателями, эти страницы никогда бы не увидели свет. И не  только это, он помог мне преодолеть кажущиеся непреодолимыми трудности  на пути публикации (ослабление зрения полностью помешало мне заниматься  публикацией), взяв на себя работу корректора, трудоемкую и утомительную  задачу для любого автора и требующую огромного времени, что может  оценить только тот, кто, подобно мне, познал многогранный характер  обязательств при полной загруженности каждого часа жизни .
Мистер  Джозеф Джекобс предоставил тщательно составленный список авторов,  цитируемых в данной работе, а также ссылки на них, которые будут  полезными для тех, кто желает развивать эту тему дальше.
Ч.У.КИНГ
ТРИНИТИ-КОЛЛЕДЖ, КЕМБРИДЖ,
26 августа 1887 г.