Часть I.
Гностицизм и его источники
стр. 2
;;;;;; ;;;;;; ;;;;; ;;, ;;;;;,
;;;;;;;;; ;;;; ;;;;;;;;;;;,
;;;;;; ;;;;; ;;;;;;;;,
;;;;;;;; ;;;;;;;; ;;;;;,
;;;;;; ;; ;;;; ;;;;;;;;,
;;;;;;;;;; ;;;;; ;;; ;; ;;; ;;;;,
;;;;;; ;;;;;;;, ;;;;;;;;·
;;;;;; ;; ;;;;; ;;;;;;, ;;;;;
;;;;;;;;; ;;;; ;;;;;;;;;;;
;;;;;; ;;;;; ;;;;;;;;,
;;;;;;;; ;;;;; ;;;;;;;;,
;;;;;; ;; ;;;; ;;;;;;;;
;;; ;; ;;;;;;;;;; ;;; ;;;;; ;;;;,
;;;;;; ;;;;;;;, ;;;;;;;;
«Сего ради пошли меня, Отче,
И печати неся, снизойду Я,
Через все пройду Я эоны,
И открою Я таинства все,
Образ разных богов покажу.
Всё святого пути сокровенное
Передам всем Я именем Гносиса».
[Гимн наасенов, приводимый Ипполитом Римским, заканчивается словами Спасителя.]
Офический гимн (Ипполит, V. 10.)
""Non ; puleggio da piccola barca
Quel che fendendo va l’ ardita prora,
N; da nocchier ch’ a s; medesmo parca."
Морской простор не для худого струга –
Тот, что отважным кораблём вспенён,
Не для пловца, чья мысль полна испуга.
(Данте, Рай, XXIII. 68. Перевод М Лозинского)
стр. 3
Гностики и их реликвии
Гностицизм и его происхождение
Общее понятие "гностицизма" используется для обозначения нескольких, весьма различных сект, которые возникли в восточных провинциях Римской империи почти одновременно с первым насаждением христианства. Иначе говоря, эти секты тогда впервые обрели определенную форму, и сгруппировались под разными учителями, чьи имена стали известными всему миру, хотя, по всей вероятности, их основные доктрины появились ещё до этого во многих городах Малой Азии. Там, вероятно, их приверженцы впервые стали известны под именем "Мисты" [от лат. жрец при мистериях] после установления прямого общения с Индией и ее буддийскими философами при Селевкидах и Птолемеях.
Термин "гностицизм" происходит от греческого слова гносис или знание, слово, специально использовавшееся на заре религиозных исследований для обозначения науки о божественном. Так Пифагор, если верить Диогену Лаэрцию, называл трансцендентную часть своей философии ;;;;;; ;;; ;;;;;; "Знание о сущем". А в более поздние времена гносисом называли то, что Порфирий называл древней или восточной философией, чтобы отличать его от греческих систем. Но этот термин был впервые использован (как Маттер предполагает с большим основанием) в своем истинном смысле божественных и небесных знаний еврейскими философами, принадлежавшими к знаменитым учебным заведением своего народа, процветавшим в Александрии. Эти учителя, следуя примеру известного раввина Аристобула, прозванного перипатиком, попытались доказать тот факт, что вся мудрость греков была непосредственно взята из древнееврейского
стр. 4
Писания; и посредством известного им способа аллегорического толкования, которое позволяло им добиться желаемого значения любого отрывка Ветхого Завета, они предпринимали попытки, часто преуспевая, создания своей теории. Таким образом они доказали, что Платон во время своего пребывания в Египте были их учеником; и далее, чтобы утвердить эти претензии, неутомимый Аристобул привёл ряд поэм Лина, Орфея, Гомера и Гесиода, которые все они были пропитаны духом иудаизма. Но его иудаизм очень отличался от простоты Пятикнижия. Единственным, но очень характерным произведением еврейского гносиса, дошедшим до наших времен, является книга "Еноха" (V. стр. 18), чьей основной целью является описание небесных тел и воспроизведение их истинных имён, как показал патриарху ангел Уриэль. Это признание выдаёт магический источник, откуда пришло вдохновение. Многие евреи, тем не менее, приняли его как божественное откровение; даже апостол Иуда решился представить его в качестве подлинного Писания. В "Пистис-Софии", приписываемой александрийскому ересиарху Валентину ( важное руководство в последующих исследованиях), постоянно упоминается эта книга, как высший источник знания, продиктованный самим Христом, "говорящим от Древа жизни к ;;;;, первоначальному человеку". Ещё одним еврейско-гностическим Писанием и еще более интересным (поскольку оно является "Библией" единственной открытой секты гностиков, которая сохранила своё существование до наших дней, мандеев из Басры) является их учебник "Книга Адама". Её доктрины и необычное приложение зороастризма к еврейским догматам, часто тождественны доктринам Пистис-Софии в их постоянном упоминании понятий "Религии света", о чём будет сказано подробно, когда дойдёт очередь до этого замечательного сочинения (см. стр. 14). Поэтому "гностицизму" нельзя дать более точного определения, чем определение, данное сектой, впервые специально назвавшей себя "гностиками" или наасеями (переведённое греками как "офиты"), а именно: «Начало совершенства есть знание о человеке, но абсолютное совершенство есть знание о Боге». Чтобы дать общее представление о характере
стр. 5
всей системы, ничего не могу сделать лучше, как привести точные слова эрудированного и очень проницательного писателя о гностицизме ("Христианский летописец" за 1866 год).
«Начиная с этого места, мы спросим, что такое гностицизм и чему он учит. Что такое этот гносис и на что он претендует? Ответ: это – знание о Боге и человеке, о бытие и провидении Божьем, о творении и судьбе последнего. В то время как невежественные и суеверные славу нетленного Бога изменили в образ, сделанный руками, и заменили «истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца», древние гностики придерживались более чистых и истинных понятий. И когда установились искажённые и идолопоклоннические формы религии и вероисповедания, и стали в народе считаться истинными и единственными, 'гностики' придерживались и тайно учили эзотерическому богословию, для которого общепринятая вера с множеством богов, с ритуалом жертвоприношений и богослужений была лишь экзотерической формой. Отсюда и все тайны, которыми практически чуть не все языческие религии обладали. Те, кто был посвящен в эти тайны, внешне тщательно поддерживали и поощряли великолепные службы, жертвоприношения, народные религиозные шествия и даже открыто учили многобожию и действенности принятых обрядов, но тайно верили в другое. Сначала, наверное, это было более чистое исповедание веры, но с течением времени вера вырождалась, как и её экзотерическая форма. Процесс отклонения разнился в зависимости от расы или образа мышления, на Востоке вера склонялась к суеверию, а на Западе (как мы узнаем из сочинений Цицерона) к чистому атеизму, отрицанию Провидения. Эта система была принята также у евреев, но с той разницей, что она наложилась на ранее существующую религию; в то время как в других восточных религиях внешнее добавлялось к эзотерическому или развивалось из него. В восточных системах внешнее было чувственном выражением скрытого смысла. В еврейской системе скрытый смысл извлекался из существующих внешних законов и ритуалов. У первых только эзотерическое являлось божественным, а у последних экзотерическое было предметом
стр. 6
откровения. Чтобы восстановить этот кажущийся недостаток, каббалисты или учителя «Сокрытого учения» придумали тайное предание, устно передававшееся со времён Моисея. Мы можем, конечно, отвергнуть это утверждение и заявить, что евреи узнали о скрытой мудрости, лежащей в основе Моисеева закона, в результате общения с восточными народами во время Вавилонского плена, и даже можем утверждать, что тайная мудрость зародилась в Индии. Возможно, нам нужно быть более точными, когда говорим, что евреи научились от общения с восточными народами исследованию внешнего Божественного закона с целью раскрытия его скрытого смысла. Языческие гностики, на самом деле, собирали гносис повсюду, принимали все религиозные системы, как частично истинные, и извлекали из каждой то, что соответствовало их идеям. Широко проповедуемое и сопровождаемое чудесами Евангелие, содершавшее новое учение и провозглашавшее новые истины, естественно привлекало их внимание. Каббалисты или еврейские гностики, такие как Симон Маг, нашли много общего между своим и апостольским учением, и легко привили к нему всё, что хотели. Божественная сила чудотворения, которыми обладали апостолы и их преемники, естественно, привлекала интерес тех, чьей главной тайной была магическая практика. Самаряне считали, Симон Маг обладал «великой силой Божьей»; его привлекли чудеса, совершавшиеся апостолами; и он по-своему, несомненно, искренне «верил». По его понятиям святое крещение было, вероятно, посвящением в тайны более высокого гносиса, чем тот, каким он обладал, и с помощью которого он надеялся обрести высшею силу. Итак, многие из тех, кого называли гностиками-еретиками христианские отцы церкви, вовсе не были христианами, а только принимали ту часть христианского учения, которая согласовалась с их системой».
Рассмотрение местных и политических обстоятельств основных очагов гностицизма послужит объяснению многого из того, что вызывает недоумение относительно происхождения и природы самой системы. Эфес был после Александрии самым важным перекрёстком греческой культуры и восточной мысли. Что касается
стр. 7
торговли и богатства, он уступал столице Египта, но соперничал в этом с Коринфом, которого Эфес, и в правду, превзошёл сокровищами религии и науки. Богатство Эфеса теософскими идеями и обрядами испокон веков проявлялось присутствием там Дианы, которой поклонялись "вся Азия и весь мир". Эта пантеистическая фигура соответствовала духу Востока; эфесская школа "ессеев" была посвящена этой богине, а название "Megabyzae" [храмовый раб или храмовая жрица] свидетельствует о принадлежности к магии. Отсюда появился талисман, пользовавшийся самой высокой репутацией в античном мире, а именно, знаменитое "эфесское заклинание," мистические слова, начертанные у основания "образа, который упал с Юпитера". Как рьяно магия культивировалась его гражданами видно из случайного упоминания евангелиста Луки о стоимости книг, принадлежавших тем, кто использовал "любопытные искусства" [;; ;;;;;;;; обычное название для магии или гадания], и уничтоженных владельцами в первую очередь при переходе в новую веру. Такие новообращенные, на самом деле, после того, как остывал их первый порыв, не могли противостоять соблазнам обращения к своей древней знаменитой мудрости с новым откровением; короче говоря, следовали плану, изобретённому незадолго до этого александрийским евреем, который примирил Платона с Моисеем и пророками. «В Ефесе, - говорит Маттер, теории еврейско-египетской школы и полу-персидские теории каббалы привели к значительному слиянию греческих и азиатских доктрин; поэтому неудивительно, что учителя должны были появиться там, где стремились объединить вновь проповедуемую апостолами религию с давно устоявшимися идеями. Уже в 58 году н.э. апостол Павел в Первом Послании к Тимофею обязывает его предупреждать некоторых лиц, «чтобы они не учили иному и не занимались баснями и родословиями бесконечными, которые производят больше споры». Те же «басни и родословия» относятся, без всякого сомнения, к теории эманации Эонов-Сефирот и к отношениям между хорошими и плохими ангелами, которые каббалисты позаимствовали из религии Зороастра».
После осуждения определенных доктрин относительно
стр. 8
обета полного аскетизма, воспринятого в буквальном смысле от ессеев, апостол добавляет: «храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеименного знания, которому предавшись, некоторые уклонились от веры Христовой». [1Тим.6:20] Это были, несомненно, не просто басни, которыми новообращенные стремились обогатить или пополнить христианское учение (такие примеры мы находим в детских, хотя и благочестивых вымыслах апокрифических Евангелий), и, конечно, не просто "лжеименными знаниями", которые противопоставлялись "истинным знаниям", то есть самому Откровению, как нечто высшее, чем Откровение. Это учение, наоборот, вероятно, стремилось сделать науку из христианской веры, и науку, основанную на принципах антитезы. Итак, что такое эти «антитезы» (или противоположности), как ни учение зендавесты, касающееся двух империй, Света и Тьмы, двух больших классов разумных существ, добрых и злых духов и вечной борьбой между ними? Итак, именно эти противоречия или принцип дуализма формирует наиболее бросающуюся в глаза особенность гностической схемы; и, по словам апостола, мы проследим один из наиболее очевидных способов, которым сообщалось такое учение, и путь, каким оно проникало в младенческую Церковь.
В самом деле, древние комментаторы Иоанн Златоуст и Феодорит, которые были досконально знакомы с гностицизмом их времени, применяли этот отрывок из посланий апостола Павла к фактическому предтече гностицизма, достойному сопернику Павла, Симону Магу, чьи любопытные постулаты были к тому времени широко распространены по всей Малой Азии.
Настолько глубоки проникли такие суждения в головы многих ефесян, что апостол в своем втором Послании к Тимофею, написанном шесть лет спустя, постоянно возвращает к этой теме, в то время как в Послании к Эфесской церкви он призывает паству не соблазняться ни "пустословием" [;;;;;;;;; - глупые речи] или "вновь придуманными названиями" (как говорит одна версия, и это касается гностической терминологии), ни человеческими учениями, которые имеют в себе не больше крепости, чем
стр. 9
ветер, о котором никто не знает, откуда он приходит и куда уходит. И далее он даже использует терминологию гностицизма, когда говорит: «И вас, мертвых по преступлениям и грехам вашим, в которых вы некогда [;;;;;;;;;;;;;] ходили [жили] по [;;;;; эону] обычаю мира сего, по воле [;;;;;;; архонта] князя, господствующего в воздухе», то есть Demiurgus Ildabaoth демиурга Ильдабаофа. Здесь мы имеем дэвов Зороастра, чьи воинства наполняют воздух, обманывают человечество, ослепляют разум и вводят в искушение. Опять же, когда он добавляет: "Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной" – всё это обычные гностические эпитеты, присутствующие в каббалистическом богословии. Поздний гностицизм является, по сути, как хорошо выразился Шифле, "духом азиатской древности, стремившемся раскинуть свою империю над душой человека, утверждаясь в христианской церкви." Офиты даже в ранние времена Ипполита, хвастались, что они из всех людей были единственными настоящими христианами, потому что только они постигли истинную природу Спасителя. В то же время они старательно принимали участие в праздновании всех древних мистерий, в частности Элевсинских и Фригийских, заявляя, что благодаря своим знаниям они получили ключ к тайному значению всей мистерии, которая своими формами и символами предвещала пришествие Христа. И действительно, гностицизм в его первоначальной форме был почти вытеснен из-за придания ему символизма красивого материализма древней греческой и латинской мифологии. Католицизм своим единством и простотой, в конце концов, одержал победу над противоборствующей гностической философией, которая исчезла, как открыто исповедуемая религия в шестом веке, если говорить о Европе, и чьи реликвии в Азии в то же время были покрыты непроницаемым мраком внезапного наплыва мусульман. Тем не менее, даже в первое время их господства, гностическая философия не могла быть искоренена, не оставив после себя глубоких следов в сочинениях и символах магов, астрологов и искателей великой Тайны на протяжении всей эпохи Средневековья. Так, у Данте есть стих (Рай, XVIII гл.), который пестрит глубочайшим символизмом, и, конечно, наши масоны претендуют на
стр. 10
обладание им и. конечно, совершенно секретно, потому что такой характер предъявления прав освобождает их от толкования тайны. Поэт говорит о том, как пять раз по семь букв, образуя пять слов " Diligite justitiam qui judicatis terram" [«Любите справедливость, (которые) судьи земли…» Прем.1:1], вышли в звезду Юпитера, когда блаженные духи праведных князей парили над конечным М в образе орла. Безусловно, значение, придаваемое цифрам пять и семь в этом откровении, имеет признаки гностической фразеологии, и напоминает одну из тридцати букв, которые составляют четырехслоговое имя Бога, сообщённое Истиной ересиарху Марку, история которого будет дана в соответствующем месте. Данте перед этим (Песня VI) говорил о "страхе, что охватывает его при виде B. I. C. E.", видимо, акронима какого-то сильного пароля, хотя его комментаторы наиболее прозаично интерпретировали это, как просто сокращение имени его потерянной любви, Беатрис. Именно своей связью с гностицизмом раннее христианство было обязано обвинению в магии, суеверию не nova новому, но malefica злобному. Есть любопытный текст у Диона Кассия, где упоминается о том, что христианский легион в войне с квадами М. Аврелия вызвал дождь с небес своими молитвами, и он пишет: "Христиане могут исполнить любое желание по молитве". В более поздние времена различные церковные фракции любили обвинять друг на друга в этой древней клевете язычников, а именно, по обвинению в магических практиках, говорит Аммиан, арианам удалось низложить и изгнать самого великого Афанасия.
История гностицизма, написанная его современниками, до сих пор составляет обширную библиотеку, несмотря на потери и убытки, нанесённые временем. Для достижения главной цели настоящего сочинения, то есть нахождения вещественных реликвий гносиса, ни одна из исторических летописей не сослужида мне такую службу, как "Опровержение всех ересей", написанная Ипполитом, епископом Остии (Порт) в начале третьего века. Многие вопросы, до сих пор казавшиеся безнадежно погружённые во тьму, стали понятны при внимательном прочтении его продуманного резюме о системах
стр. 11
различных гностических апостолов. Его убеждение относительно их учения было, очевидно, построено объективно и разумно, и полностью подтверждает его заявление, "что в его планы не входило поношение приверженцев таких доктрин, а просто указание источников, откуда они действительно взяли свои псевдо-откровения". И он держит свое слово, ни разу не прибегая, как более поздние полемисты, к выпадам против заявленных практик, но демонстрируя только принципы противников, и, с большой изобретательностью показывая явный плагиат языческой философии. Его стремление видеть источник языческой философии в источнике всех гностических потоков иногда приводит его к тому, что он находит родство там, где его нет на самом деле. Ещё чаще он называет более поздней копией гностицизма то, что было, на самом деле, скопировано непосредственно с того же восточного прообраза или подлинного источника древнегреческой мысли, с которой он его отождествляет. Весь этот бесценный, а также наиболее интересный трактат дышит духом милосердия и кротости, что позволило к счастью автора, принадлежавшего к по-прежнему преследуемой религии, жить среди веротерпимых соседей. Оскорбления и непристойные басни, от которых впоследствии получал удовольствие Епифаний, вполне указывают на то, что автор принадлежал к господствующей Церкви; он мог, в конце концов, обратиться к светской власти, чтобы помочь убедить всех своих противников в ошибках посредством неопровержимых аргументов дыбы, веревки или костра.
Ириней, галл по происхождению и ученик Поликарпа, бывшего учеником Иоанна, был избран епископом Лиона в 174 году. В этом городе он написал свой великий труд, как правило, называемый "Пять книг против ересей", написанный простым и действительно изящным стилем, хотя в одном месте он просит извинение за грубость, так как был вынужден в течение многих лет разговаривать "на варварском языке". Это интересное замечание показывает, что "кельтский язык" по-прежнему оставался простонародным языком в его епархии. Предполагают, что он умер вскоре после 200 года, и, следовательно, несколько раньше, чем Ипполит, кто был приговорен к смерти в 222 году, и чьи "Опровержения" явно были написаны после смерти Иринея, так как он упоминает его иногда, как ; ;;;;;;;;, «блаженный», и вставил целые главы о Марке из его труда в своё сочинение.
стр. 12
Другой его современник великий Ориген привёл несколько важных подробностей, касающиеся религиозной системы офитов в своем знаменитом сочинении "Против Цельса". Спустя два столетия после него идёт Феодорит епископ Кирский из Сирии, вторая четверть пятого века, который оставил очень полные сведения о большой гностической школе, процветавшей в этой области. Другие христианские писатели, которые рассматривали происхождение и природу этого учения, были не более чем невежественные церковники, не способные ничего разглядеть в любой религии за пределами её внешних форм. Они всему придают самый темный смысл и всегда ищут самого худшего толкования, к которым эти внешние проявления восприимчивы. Во главе этого последнего класса стоит Епифаний, автор самых подробных и вследствие религиозного рвения самых забавных описаний гностических сект, которые дошли до наших дней. Причудливое название его обширного труда Панарион "Корзинка для хлеба" или скорее "Корзинка для объедков" призвано выразить пестрый характер его содержимого, собранного со всех местностей. Этот огромный фолиант (превосходно переведенный на изящную латынь учёным Петавием) вызывает самый высокий интерес; он полон картин борьбы человеческого разума за откровение, которое бы правдоподобно решило все проблемы иной природы Человека. Его составитель был епископом Саламина на Кипре в 367-403 годах, где проявлял большое рвение и выискивал всякие скандальные истории против врагов усыновившей его Церкви. Но есть одна вещь, которая придает огромное значение его трудам, а именно, подробное описание манихейства ... последнего и величайшего достижения гносиса, которое возникло в промежутке между Епифанием и Ипполитом.
Все эти позднейшие историки гностицизма считали за правило изображать его лишь как побочное ответвление и извращение христианства, которое было изобретено, как правило, разочарованными честолюбивыми отступниками от истинной веры, установленной несколькими апостолами в восточных провинциях Империи. Ничто не может быть более голословным, чем такой способ представления этой системы. В своей ранней форме, как она проявляется в учении Симона Мага или Василида, это ниспосланное с небес знание просто добавило к старым основам те догматы и термины христианской веры, которые, как казалось,
стр. 13
уподоблялись и сочетались с ней, а с другой стороны, она воспользовалась механизмом древнего язычества, чтобы объяснить и доказать тайны новой теософии. Это было характерно для систем Иустина и ператов. Очень любопытные выдержки, данные Ипполитом из их учебников, вызывают удивление современного читателя. Этот прозорливый полемист был прав, называя все эти ереси ничем другим, чем просто древней философией, замаскированный под новыми названиями; его единственная ошибка состояла в том, что он не углубился в историю достаточно далеко, чтобы найти их первоисточник. Василид, например, никогда не исповедовал христианство (в действительности, Тертуллиан называет его неоплатоником), но он добавил к эзотерическим учениям египетских жрецов недавно заимствованные понятия буддизма ... вероятного источника многих странных понятий гносиса. Проникновение религии Будды в Египет и Палестину, являясь лишь недавно обнаруженным фактом, но подкрепленным внушительными свидетельствами, дает лучший ответ на бесчисленные вопросы в истории религии. Обстоятельствам, относящимся к этому очень важному вопросу, должна быть отведена отдельная глава.
Что же касается собственно учебников гностиков, которые в своё время составляли огромную библиотеку (каждый основатель секты по своей обязанности был очень плодовитым писателем, что видно по количеству работ, которые цитирует Ипполит), то на них охотились и тщательно уничтожали торжествующие ортодоксальные верующие. После исчезновения сект не осталось никаких копий, всё погибло, за исключением одного единственного экземпляра, подтверждающего их характер. Но этот уцелевший экземпляр настолько необычного и дивного характера, что если бы судьба не оставила его для нас, мы бы не имели столь характерного представителя этого класса. Это – «Пистис-София» или "Вера-Мудрость", работа, которая постоянно будет цитироваться на последующих страницах, так как она проливает больше света на фактические памятники гностицизма, чем могло до сих пор быть собрано у всех остальных авторов вместе взятых на эту тему. Краткое её содержание будет лучшим введением к нашему исследованию характера гностической системы.
стр. 14
Пистис-София
Этот трактат, приписываемый Валентину (я не знаю, на каком основании), был обнаружен Шварцем в Коптской рукописи, хранящейся в Британском музее. Он переписал коптский текст и перевел его на латинский язык; тексты и перевод были опубликованы Петерманом в 1853 году. Оригинал обильно пересыпан греческими словами и фразами; видимо, коптской является таким бедным языком, что не имеет собственных слов для выражения чего-нибудь, кроме материальных понятий. Явное откровение изложено с бесконечными повторами, языком, лишённым относительных местоимений, союзов и других грамматических деталей, необходимых для четкого и лаконичного выражения мысли. *
Авторство некоторых мест этой рукописи присваивается апостолу Филиппу, которого Спаситель попросил сесть и записать это всё! Это обстоятельство заставило меня сначала принять её за потерянное Евангелие от Филиппа, цитируемое Епифанием, но в ней не было одного эпизода, приведённого им из этого Евангелия. Но так как в оригинале есть много больших пропусков, которые часто выпадают на очень интересные места, как будто сделанные намеренно, чтобы скрыть важное от взора невежд. Из-за этих пропусков нельзя отождествлять эти два сочинения.
Характер этой книги можно кратко описать следующим образом. Она претендует на запись высокого учения Спасителя, сообщаемого его ученикам в течение одиннадцати лет странствия с ними по земле после распятия, когда он вернулся после своего Вознесения на небо. Он вознёсся с горы Елеонской, где получил свыше два сияющих одеяния с написанными на них пятью мистическими словами (§16) и именами всех властей, через чьи владения ему пришлось пройти. Итак, он (как он рассказывает ученикам) проходит через врата Небосвода, Сферу Судьбы и области
стр. 15
Двенадцати Великих Эонов, которые все по очереди падают перед ним, охваченные ужасом, и поют гимны хвалы. Войдя в тринадцатый Эон, он видит, что внизу сидит и плачет изгнанная Власть Пистис-София, * чьим именем названо это откровению. Она однажды мельком увидела высший свет. И её охватило желание летать вверх к нему, но Адамас, правитель того места, будучи в ярости из-за бунта против него, заставил ложный свет или блуждающий огонёк светить на водах нижележащего хаоса, чтобы заманивать вниз незадачливого искателя. Она неуклонно погружалась в бездну в окружении духов, стремящихся лишить ее естественного сияния. Учение о смешении света, исходящего от Сокровищницы Света, с материей, о его заточении в ней, извлечении и восстановлении назначенными "Приемниками света" является преобладающим понятием этого откровения, даже в большей степени, чем в диаграмме офитов. Частью того же понятия является частое указание на ;;;;;;;; или хаотичную смесь света и материи, преобразование которой является особой задачей нисхождения Спасителя.
По крайней мере, половина книги посвящена описанию последовательных шагов восхождения Пистис Софии через все двенадцать Эонов с помощью Спасителя и исповедание веры, которое она поёт на каждом этапе освобождении из хаоса. Каждое исповедание предлагается Иисусом ученикам для объяснения и сопоставления с псалмами или другими пророчествами, содержащими аналогичные настроения; такое сопоставление делалось подчас с немалой изобретательностью. Замечательная особенность этого сочинения заключается в том, что на всём его протяжении главной собеседницей Иисуса была Мария Магдалина, получавшая наиболее высокую оценку за ее духовное знание, хотя однажды Петр резко укорил её за стремление постоянно без приглашения вылезать вперёд, не давая мужчинам возможность высказаться. После того, как Пистис София, таким образом, вернула утраченные позиции, начинается самая ценная часть
стр. 16
учения. Магдалина задает главный вопрос об основной причине греха (§ 281), на что Иисус в ответ даёт длинное и подробное описание четверичного состава души человека. Причём её божественная искра (частица света, запутавшаяся в ;;;;;;;;) покрыта тройной оболочкой, образовавшейся из испарений мятежных Эонов, которые стремятся держать её в подчинении у страстей и эго, так чтобы при отделении от тела, она не могла бы прорваться через их владения, "области посередине пространства", здесь представленные как места боли. Эти Эоны в другом месте отождествляется со знаками зодиака. Далее следует подробное описание правителей областей мучений (§ 320), их истинных обличий крокодила, медведя, кошки, собаки, змеи, черного быка и т. д. и их подлинные имена; последние не являются семитскими, но коптскими или принадлежат, судя по окончаниям, таинственному языку, широко использовавшемуся на геммах гностиков. После этого описаны наказания, назначенные за различные грехи человечества, и дано точное количество лет и даже дней, необходимых для искупления каждого греха в соответствующем подземелье (;;;;;;;). Все эти места мучений находятся внутри Дракона внешней Тьмы. Стоит отметить, что змей здесь везде олицетворяет зло, верный признак того, что эта книга находилась под влиянием каббалы. Такой же вывод напрашивается вследствие злобы, пронизывающей всё описание Божьего промысла, а также явного наслаждения, которое она получает от подробного описания различных наказаний, львиная доля которых, естественно, достанется еретикам. Философские гностические диаграммы не содержат сурового наказания для тех, кто не прислушивается к ним, кроме отсутствия достаточных знаний и подчинения материи. После очищения в этих тюрьмах души отправляются в новые тела, чтобы пройти новое испытание на земле.
Судьёй душ является Дева Света, которой помогают семь служительниц. Определенные грехи, хотя и малые числом, наказываются уничтожением; не принимается ни милостыня, ни искупление. Но для всех остальных можно получить мгновенное отпущение грехов, если друзья умершего с упоминанием его имени совершат "Таинство (причащения) Несказанного". Это, вероятно,
стр. 17
самое раннее из дошедших до наших дней упоминание действенности таинства причащения для искупления души. Это – единственная возможность для спасения совершенно праведника, кто при жизни не имел возможности обращения на путь истинный. Ангелы возьмут его душу и пронесут через все миры наказание с предельной быстротой, а потом проводят её к Деве Света, которая оденет душу в новое тело, чтобы возобновить земной путь, узнать там о пользе таинств и так стать наследницей Света. Природа этого особого таинства, постоянно упоминаемого в этой работе, нигде не объясняется; оно является, однако, самым высоким из двадцати четырёх, так как такое число таинств упомянуто здесь, по одному на каждый чин небесной иерархии, согласно пять знакам, семи гласным, пять деревьям и семи аминь. Повествование перемежается частыми отсылками к печатям, числам таинств, действиям и божественным персонажам, заимствованным частично из традиций Храма, частично из древних египетских культов. Они повторяются и идут в такой разнообразной и сложной последовательности, что тому, кто не имеет ключа для их разгадки, упорно приходят на ум разные нелепости подобные тем, которые мелькают перед его мысленным взором в бреду. Даже усидчивый немецкий редактор признался в предисловии, что часто его голова шла кругом, когда он пытался транскрибировать их.
Наконец идет длинный фрагмент (§ 358) под названием "Часть Иисусовых молитв", в котором больше говорится непосредственно об этих исследований, чем мне где-либо попадалось ещё. Спаситель в окружении учеников, стоя иногда на горе, иногда у моря, а иногда в воздухе, обращает молитвы к Отцу, начиная с длинных фраз такого же характера и часто выраженные такими же словами, как те, которые покрывают наиболее важных гностические памятники. Некоторые из этих начальных просьб объяснены, и, казалось бы, перефразированы в последующих молитвах, хотя и не совсем удовлетворительным образом. Также Иисус совершает с множеством особых формальностей жертвоприношение вина и воды, которое, как есть основания полагать, является великой мистерией или таинством, так часто восхваляемом в предыдущих главах. Всё заканчивается
стр. 18
длинными объяснениями о влиянии Эонов Зодиака на душу младенца, родившегося под каждым из них, а также счастливого или пагубного вмешательства планет в таких случаях. Священные имена последних передаются, по-видимому, в том виде, в котором они использовались магами. Здесь названы несколько египетских божеств, например, Бубастис и Тифон, а сирийская Барбело часто упоминается, как персонаж очень большого значения, являясь не менее значимой, чем небесная матерь самого Спасителя. Его земная мать действительно присутствует в этих откровений, но она играет второстепенную роль по сравнению с Магдалиной и даже Саломеей. Последнее, что необходимо отметить в этом самом замечательном плоде безумного мистического воображения (трудно сказать, каббалистического, древнеперсидского магического или христианского), это противоборствующий дуализм многих сил, являющихся посредниками в структуре вселенной. Например, есть послушный Адам и непокорный Адам (высочайшее имя у древних наасеев), большой и малый Саваоф, и подобные противоречия встречаются и в более поздних диаграммах офитов.
________________________________________
Сноски
14:* Предназначен для перевода на английский язык, в качестве дополнения к настоящей работе.
15:* Изгнание Софии из общества других Эонов является великим поворотным пунктом основных гностические диаграмм, хотя каждая приводит разные причины ее низведения, как например, в системе Валентина, а также у более поздних офитов.
Книга Еноха
Это – самое древнее (как утверждают) из древнееврейских писаний, на которое, как на высший авторитетный источник, ссылается Эон Пистис София; краткое изложение его учения, по-видимому, составляет необходимое дополнение к предыдущему разделу. Несмотря на то, что Книга Еноха часто цитировалась Отцами Церкви, она считалась утерянной с восьмого века (за исключением нескольких глав греческой версии, сохраненных Георгием Синцеллом), пока Брюс не привёз три экземпляра этой книги из Абиссинии. В церковном каноне она стоит в Ветхом Завете непосредственно перед книгой Иова. *
стр. 19
Эта книга состоит из девяноста глав, и начинается с предисловия: «Во имя Бога милостивого и милосердного, долготерпеливого и великого в любви и святости. Это – книга Еноха пророка. Пусть благословение и помощь будет с тем, кто любит Его, во веки веков. Аминь. Глава I. Вот, слова благословения Еноха, которыми он благословлял избранных и праведных издревле. И Енох возвысил голос свой и сказал: «Святой человек Божий», в то время как его глаза были открыты, и он увидел видение святого в небесах, которое ангелы показали ему. И я услышал от них всё, и понял, что видел». После этого следует история об ангелах, сошедших с небес, и произведших великанов от дочерей человеческих; о том, как они наставляли их в искусстве войны и мира, и в разврате. Упоминаются имена главных ангелов, вероятно, еврейского происхождения, но искажённые греческим произношением. Затем Бог поведал Еноху о Своём решении уничтожить их. Эта тема занимает около восемнадцати глав. Начиная с восемнадцатой до пятидесятой главы ангелы Уриэль и Рафаэль проводят Еноха через серию видений, не связанных с предыдущими главами. Он увидел горящую долину падших ангелов, Рай святых, самые отдаленные уголки земли, сокровищницы громов и молний, ветров, дождей, рос и ангелов, главенствующих над ними. Его привели на место Страшного Суда, где он увидел Ветхого Днями на престоле Своём и всех царей земли перед Ним. В пятьдесят второй главы говорится, что Ной, был встревожен огромным развращением человечества, и, опасаясь мести, обратился к своему прадеду за советом. Енох сказал ему, что потоп должен уничтожить весь род человеческий, а огонь наказать ангелов, которым потоп ничего не мог сделать. В 59 главе тема ангелов возобновляется, Семеиза, Артукару, Аримеон, Какабаэль, Тусаэль, Рамиэль, Дамдал и другие числом двадцать появились во главе падших духов и вновь показали свой непокорный нрав. В главе 62 Енох даёт своему сыну Мафусаилу длинное описание солнца, луны, звезд, года, месяцев, ветров и подобных физических явлений. Это занимает
стр. 20
восемь глав, после чего патриарх кратко повторяет предыдущие страницы. Остальные двадцать глав рассказывают об истории потопа, подготовке Ноя к нему и о сопутствующем ему успехе. Уничтожение всякой плоти, кроме его семьи, и свершение божественного мщения относительно ангелов завершают это сочинение.
(*)
________________________________________
Сноски
18:* Английский перевод был сделан д-ром Лоуренсом, епископом Кашела, третье издание которого с примечаниями был опубликовано в 1837 году. Лучший немецкий перевод принадлежит Дильманну, 1857 г. См. Шодде, Книга Еноха, 1882 г.
________________________________________
стр. 21
ГНОСТИЦИЗМ В ЕГО НАЧАЛЕ
Начав с общепринятого описания возникновения и развития гностической философии, так как это и есть её правильное наименование (ересь, по сути, является разногласием между членами одной общины), мы видим, что уже в 35 году н.э. самаряне считали Симона Мага "великой силой Божьей". Он и его ученик Керинф представлены христианскими отцами как фактические основатели учения под именем гностицизма.
Относительно первого Ипполит приводит историю, и нет никаких оснований не принять её, как в основном подлинную. Он был родом из самарянского местечка Гиттон, где начал свой путь и вскоре приобрёл большое влияние среди соотечественников, практикуя магию по "методу Фразимеда" (т. е. показыванием фокусов, ранее описанных Ипполитом), и даже больше, творя чудеса "с помощью бесов". Влюбившись в красивую куртизанку из Тира, он выкупил её у владельца, и всегда возил с собой, заявляя, что она "творящая мысль" (;;;;;;), которая была заключена в теле греческой Елены, а затем в Заблудшей Овце, но теперь возвращена к ним для спасения мира. Еще до проповеди христианства он выступал для учитель новой религии, заимствованной от Моисея и Гераклита "Тёмного" [; ;;;;;;;;; ;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;, Аристотель — Гераклит, прозванный «тёмным»], и основанной на аксиоме, что огонь является первым принципом всех вещей, в подчинении которого находятся "шесть радикалов"; любопытная смесь иудаизма и персидской магии, о которых Ипполит даёт полное, хотя и не очень внятное резюме. «Этот Симон, после того, как он выкупил Елену, даровал спасение людям посредством своего собственного знания. Так как ангелы правили миром плохо по причине своего честолюбия, он сделал вид, что пришёл сделать всё правильно. Изменив форму, он уподобился началам, властям и
стр. 22
ангелам, хотя он принял облик человека, не быв человеком вовсе. Он принял страдания в Иудее, хотя на самом деле не страдал; более того, что иудеям он явился, как сын, в Самарии, как отец, а среди язычников и в других частях, как Святой Дух; но он принимал любое имя, какое им вздумается. Пророки вдохновлялись ангелами, творцами мира, когда произносили свои пророчества; те, кто верят в Симона и Елену, не обращают никакого внимания на них (пророков) даже в наши времена и поступают так, как им заблагорассудится, делая вид, что они искуплены его благодатью» . . . «Итак, этот Симон, который с помощью магического искусства прельстил многих в Самарии, был опровергнут апостолами и проклят ими, потом он потерял своё доброе имя и придумал эти басни. Наконец, приехав в Рим, он снова выступал против апостолов, и Петр часто встречался с ним, когда он соблазнял толпы народа своей магией. Наконец, отправившись в земли Персии, он нашёл место под платаном, и там проповедовал своё учение. Но наконец, когда его чуть не осудили за мошенничество в результате его слишком долго пребывания на одном месте, он объявил, что, если его похоронят заживо, то он воскреснет на третий день. И в правду, после того как его ученики вырыли яму, он приказал засыпать себя землей. Они сделали то, что он повелел, но он так и не вернулся до сего дня, поскольку не был Христом. Итак, эта история о Симоне, от кого Валентин заимствовал первые идеи, но называл их по-другому. Так, 'разум', и 'истина', и 'слово', и 'жизнь', и 'церковь' и 'человек' Эонов Валентина являются общепризнанными шестью принципами Симона, а именно, разумом, интеллектом, голосом, именем, рассудком и мыслью.'"
Но если продолжить ряд учителей, нечто обратное апостольской преемственности, то за Симоном следовал Менандр, за ним Василид из Александрии, кого после смерти в 138 году, заменил Валентин, урождённый еврей из этого же города. Последний был назван Иринеем "главой гностиков" вследствие его
стр. 23
значимости и широкого распространения его учения даже пока он был жив. В Сирии в то время существовали также другие секты, называвшиеся по имени Маркиона и Бардесана, чьи традиция были персидскими по происхождению, и, следовательно, по убеждениям они были близки к религии персидских магов. Последнюю некоторые называют уроженкой Понта; это обстоятельство, однако, не имеет никакого значения относительно источника их убеждений, так как эта область является общепризнанной сферой митраизма, находившаяся под управлением родов, претендовавших на происхождение от первого Дария или его сатрапа. Излишне здесь перечислять основателей менее важных сект. Мы переходим к появлению Мани, автору самой смелой и самой продолжительной теософии из всех, которая дважды долго и упорно боролась с католической верой. Эта секта, её происхождение, принципы её необычного учения и огромное влияние, которое она оказывала на древний и средневековый мир, будут рассмотрены в другой главе, как и офиты, чьё имя так явственно фигурирует в истории ранней Церкви.
То, что было сказано выше в отношении стран, давших основателей всех этих сект, а именно Египта, Сирии и Персии, заставляет нас ожидать какого-то единого принципа, пронизывающего все системы, и это, скорее всего, так. Фундаментальная доктрина, общая для всех глав гностических сект, состояла в том, что всё было сотворено не верховным божеством, а демиургом, простой эманацией, на несколько степеней отстоящей от высшей силы. Последней, называемой ими "Непознаваемым Отцом" (или, как Симон первым назвал его "Беспредельной силой" или "Корнем всего сущего"), они приписывали создание разумного мира, то есть разумных существ или Эонов, а также ангелов, в то время как к демиургу они относили создание мира материи, подверженному несовершенству по своей природе. Но чтобы четко понимать великие принципы, лежащие в основе этих учений, совершенно необходимо знать основные черты этих древних систем, из которых заимствовались эти доктрины. Такими системами были зендавеста, каббала (которая была чуть больше,
стр. 24
чем её перенесение) и реформированный индуизм, которому буддийские миссионеры учили во владениях сиро-македонцев, или привозили из Индии александрийские купцы, ездившие торговать в страну Гуджарат.
Для того чтобы изобразить свои понятия наглядно на памятниках (объяснение которых является предметом отдельного трактата), гностики во многом заимствовали образы и символы из древнеегиптеской мифологии (особенно те, которые относятся к Агафодемону, солнечному Богу Иао и проводнику душ Анубису с головой шакала). Но эти изображения использовались в новом смысле, если не предположить (что достаточно вероятно), что их эзотерический смысл был с самого начала похож на тот, что опубликовали учителя новой веры. Последнее объяснение было на самом деле предметом бесконечного хвастовства Валентина, и встречается в каждой его статье по теософии, как написано в интересном резюме, приведенном Ипполитом. Также никогда не нужно забывать о том (так как это является ключом ко многим из кажущихся противоречий в разных из рассматриваемых систем), что греки и евреи перенесли свои давние споры на новое поле гносиса. Первые превозносят вакхического змея и делают Бога Саваофа чуть ли ни демоном; последние по-прежнему терпеть не могут змея, считая его олицетворением Сатаны. Их Бог Саваоф "Великий и добрый" (как Пистис София постоянно называет его), защитник душ верующих от злобных "Эонов сферы". Влияние иудаизма, распространявшегося из его второго центра или александрийской школы, имело гораздо большее значение, чем простые читатели истории когда-либо могли подумать. Несколько замечаний относительно этой весьма любопытной темы станет полезным введением к рассмотрению философии александрийской школы.
Влияние иудаизма на древней мир
Люди нашего времена остаются под влиянием идей, порождённых пятнадцатью веками церковной власти, во время которых ненависть и презрение к еврейской расе составляли
стр. 25
важную христианскую добродетель, и от них полностью ускользнуло влияние иудаизма на умы народов мира в то время, когда был храм, и там во всей красе совершались богослужения. Когда римляне, завоевав Сирию и вскоре после неё Египет, столкнулись с еврейским народом, они не любя их по отдельности, всё же выражали огромное восхищение их древними, таинственными и торжественными богослужениями. И, действительно, любая система, освященная печатью древности, сразу вызывала уважение истинного римлянина. Императоры, не теряя времени, получив нового покровителя могущественной и не вполне ясной силы в лице Иеговы, установили ежедневные жертвы, оплачивая их, за себя и империю. Прекращение этой жертвы сектой зелотов, овладевших храмом, Иосиф Флавий описывает, как акт великого бунта и попытки восстановления независимости, который привёл к окончательному крушению на Сионе. Можно привести несколько примеров влияния иудаизма на мышление самых высоких классов в Риме, откуда его многократно возросшая власть над умами толпы может быть рассчитана по известному правилу пропорции. Чтобы отметить свободу Августа от предрассудков, Светоний высоко оценивает поведения его наследника внука Кая во время путешествия в Египет и Палестину, когда тот воздержался от посещения Аписа в Египте и Храма в Палестине. Уравнивание двух религий в этом случае само по себе демонстрирует высокую оценку еврейской религии, потому что в то время египетские культы, как покажет глава о культе Сераписа, в значительной степени вытеснили поклонение римским божествам. Друг Горация и поэтому предположительно влиятельный и образованный Арист Фуск приносит извинение за то, что не мог присутствовать на деловой встрече, так как был шаббат, а "он был немного суеверен, как и многие другие".
Поражает влияние евреев и количество проживавших в Риме евреев во времена Республики, когда читаешь о
стр. 26
наблюдениях Цицерона в его речи в защиту Флакка. Флакк во время правления в Азии запрещал передачу денег Иерусалиму. Эти деньги могли означать только дань, которую платил каждый взрослый еврей Храму в размере полсикля или две драхмы с человека. Люди Флакка вопреки его изъяли деньги, которые были собраны для этой цели вопреки в Апамее на сумму почти в сто фунтов золотом, а в Лаодикии до двадцати фунтов. Единственной золотой монетой того века был статер, стоявший двадцать пять драхм и весявший пятидесятую часть фунта, такие деньги могли быть собраны пятьюдесятью тысячами плательщиков на территории первого города и десятью тысячами на территории второго. Оратор считает, что "auri Judaici invidia" [лат. "к злату еврейская алчность"], наносит существенный вред его делу, так что он объясняет обстоятельства дела присяжным шёпотом, чтобы не возбуждать возмущение евреев среди своей аудитории. Он фактически заявляет, что врагам Флакка удалось добиться, чтобы его дело рассматривалось в определённом суде, рассчитывая на помощь евреев, проживавших в том квартале Рима с целью запугать присяжных, и поэтому вынести приговор в отношении него.
"Sequitur auri illa invidia Judaici. Hoc nimirum est illud, quod non longe a gradibus Aureliis h;c causa dicitur. Ob hoc crimen hic locus abs te, Laeli, atque illa turba q;sita est. Scis quanta sit manus, quanta concordia, quantum valeat in concionibus. Submissa voce agam, tantum ut judices audiant. Neque enim desunt qui istos in me atque in optimum quemque incitent, quos ego quo id facilius faciant non adjuvabo" (Глава XXVIII). 1
И что еще более удивительно, это влияние продолжалось даже после падения Иерусалима и исчезновения народа как нации. Спартиан упоминает, что Север в ознакомительном походе по всей Азии, запрещал жителям переход в христианство, а затем распространил этот указ на еврейскую религию. Опять же, чтобы показать природную доброту Каракаллы, он рассказывает о его возмущении при избиении отцом с одобрения императора мальчика, друга детства, за принятие им иудаизма. Обстоятельства дружбы указывают на то, что "признавшийся" мальчик, вероятно, принадлежал к одной из лучших семей Рима. Такое положение, занимаемое религией Авраама, было почти немыслимо
стр. 27
в поздний период, когда ей приходилось, кроме стремительного роста христианства, бороться с разновидностями гностицизма, которые удовлетворяли любой вкус, и во многих случаях выходили из неё (не из её ненавистной дочери и соперницы), и в союзе с языческой философией были, естественно, более привлекательными для язычников, нежели родительница. Даже в то время, когда можно было бы ожидать от римлян глубоких предубеждений против всего, что принадлежало к этой нации, мы находим, что Веспасиан, являвшийся фактически истребителем нации, возвёл на самом почетном месте статую александрийскому еврею Тиберию, который оказывал ему помощь в овладении империей, каким образом не указано, но, возможно, в качестве Ротшильда того времени, то есть хорошей ссудой. Правда, Ювенал не мог сдержать своего негодования относительно всей этой проституции с известным иностранцем, предпочтённым большинству именитых соотечественников, и намекает на то, что долгом каждого истинного римлянина было выражение чувства негодования, совершая безобразные дела под самым носом статуи.
" Atque triumphales, inter quos ausus habere
Nescio quis titulos ;gyptius atque Alabarches,
Cujus ad effigiem non tantum meiere fas est." 2 (1.130).
В третьем веке мы находим образцового императора Александра Севера, поместившего изображение Авраама рядом с Христом и Орфеем, которые считались боговдохновенными основателями нескольких тайных школ (или пришедших к вероятному корню своих убеждений, как многие разные Будды), в самом святом месте своей домовой церкви. Небольшое исследование летописей более поздних императоров, несомненно, предоставит множество других примеров влияния, оказываемого различными деталями еврейского вероучения периода Вавилона и Александрии, на религиозные представления римлян. Этот факт легко объяснить тем, что представления людей о природе души, Божьего правления и будущего состояния были совершенно расплывчатыми, как и у всех образованных язычников тех времен, когда (отбросив старые традиции, как неудовлетворяющие поэтические басни) они попытались построить систему,
стр. 28
объясняющую все трудные вопросы только с помощью рассудка и философии, хотя были лишены какого-либо твердого основания, на котором можно было заложить первые основы системы. При таком положении вещей, религия, уважаемая за свою древность (являющуюся непробиваемым щитом против стрел измены, так как даже Тацит признает: " Hi ritus, quoquo modo inducti, antiquitate defenduntur" История V. 5 [лат. «Каково бы ни было происхождение этих обычаев, они сильны своей древностью»]) обладающая совершенной системой, которая решала все вопросы путём божественного откровения, стоявшего абсолютно выше разума и человеческого опыта, но вызывавшего беспрекословное доверие, как наиболее достойная сила. Такая религия не могла не одержать победу над беспорядочными и разрозненными конкурентами, у которых не было ничего, кроме аргументов, выведенных из вероятности и аналогии, чтобы противостоять ей. Та же самая борьба представляется нашему взору. Римский католицизм с его доктринами, свергнутый, взорванный, отвергнутый разумом, знаниями и философией, в продолжение трех столетий стремился вернуть в свое лоно заблудших овец, которые, побродив по заманчивым тропам протестантизма и философии или измены (как люди предпочитают называть это), и не найдя здравомыслия, которое бы выдержало испытание на прочность в любом вопросе, в качестве абсолютной истины, наконец вернулись утомленные и разочарованные туда, откуда они начали свой путь, и нашли благоприятным для своего спокойствия принять суждения и древность его принципов в качестве эквивалента истинности.
Есть еще одно соображение, которое имеет большое значение в настоящем исследовании; это – тесная связь между иудаизмом того периода и персидскими магами, масштабы которой будут описаны в следующих разделах, когда мы будем говорить о Талмуде. Помня о том, сколько заимствовала одна система у другой, не приходится удивляться, когда видишь, что признанные в древности еврейские имена Божества, вполне можно отнести к источнику персидской магии.
Итак, три обстоятельства можно привести в качестве доказательства, а именно, непосредственное влияние религии Сиона, как "мистерии" наиболее почтенной древности, не уступающей мистериям Египта и Вавилона; её последующее косвенное влияние через свои ответвления
стр. 29
(которые оставили заметный отпечаток на вещах материальных); преимущество связи с вероучением персидских магов, тайного священства, вернее, масонов древнего мира. С такими трудностями сталкивается любой пытливый ум, когда начинает изучать так называемые реликвии гностиков. Исходя из вышеизложенных соображений, по крайней мере, можно найти правдоподобное основание еврейским именам Божества, ангелов и патриархов, постоянно встречающихся в сочинениях, описывающих гениев и астральных духов. Вид самых гадких чудовищ, какой можно было бы придумать, оскорблял своим союзом чувства верующих в эти священные имена; их образы были такими, что от их созерцания истинный последователь Моисея непременно должен был в ужасе отпрянуть.
Зендавеста
Зендавеста, буквально означающая "текст и комментарии", является учением Заратустры, состоящим из восьми частей, написанных в разные периоды, из которых самая ранняя часть датируется 1200-1000 годами до н. э. В своем нынешнем виде Зендавеста была собрана Ардеширом, основателем династии Сасанидов, из устной традиции того времени, когда он восстанавливал древнюю религию Персии.
В этом откровении Высшее Существо называется "Безграничным Временем" (Зарвана Акарана), потому что ему нельзя приписать никакого начала, он окружен своей собственной славой и превыше всякого человеческого понимания, что может быть только объектом молчаливого поклонения. Творение началось с эманаций. Первой эманацией Вечного был Свет, откуда вышел Ормузд (Ахурамазда), Царь Света. Ормузд называется первенцем Безграничного Времени; и его "фервер" или предсуществовавшая Душа (образ или идея по выражению Платона) существует от вечности в изначальном свете. Посредством своего "Слова" Ормузд создал чистый мир, чьим хранителем и судьёй он является.
стр. 30
Далее он создал по своему подобию шесть амшаспандов [«святые, бессмертные»], которые стоят у его престола и являются его посредниками в общении с низшими духами и людьми, чьи молитвы они передают ему, и кому они служат образцом для подражания. Итак, эти амшаспанды, и первый в их числе Ормузд, составляющие мистическое число семь, являются представителями обоих полов. Гностики приняли их, как мы увидим далее, в свою систему с тем же различием пола. Следующей группой эманаций были изеды [«досточтимые»], числом двадцать восемь, из которых Митра был главным. Являясь высшим чином, они следят за чистотой и благополучием всего мира, для которого они являются духами и стражами. Именами главных среди них являются Вохуман [«благой помысел»], Мазда т.е. «премудрый», Аша[«праведность, истина»], Ваю (Вентус) [Говад], Геуш Урван [Гош] (душа земли), Шраоша (кто по своим обязанностям точно соответствует греческому Гермесу и еврейскому Габриэлю, он передаёт приказы Ормузда и относит к нему души праведников).
Третья группа – это ферверы [фраваши] числом до бесконечности. Они являются мыслями или "идеями", возникающими в разуме Ормузда, прежде чем он приступает к созданию вещей. Они являются защитниками человечества в течение этой земной жизни, и будут очищать их души в день Воскресения.
Было необходимо создать этих руководителей с их ангельскими воинствами. Ахриман, второрождённая от Вечного подобно Ормузду эманация изначального света, равная по чистоте, но тщеславная и исполненная гордости, стала ревновать к первенцу. За это Высшее Существо осудило его населять в течение двенадцати тысяч лет пространство без единого луча света, чёрное царство тьмы. Этого времени достаточно, чтобы решить борьбу между светом и тьмой, между добром и злом. Ахриман, для того чтобы противостать сопернику, создал в свою очередь три группы злых духов, соответствующих по количеству, но антагонистических по служению духам добра, мужчин и женщин подобно им. Первая группа – это арх-дэвы, прикованные каждый к своей планете, и из которых главным является Аштомог, "двуногий змий лжи". Эти дэвы являются авторами всех зол, как физических, так и нравственных во всей Вселенной.
Ормузд после правления в течение трех тысяч лет за шесть этапов создавал
стр. 31
материальный мир, сначала создав свет, бледное подобие света небесного, потом воду, землю, растения, животных и, наконец, человека. Ахриман принимал участие в создании земли и воды, так как тьма была уже заложена в этих двух элементах, а Ормузд не мог исключить свою природу из них.
Ормузда создал своим Словом существо, тип и источник вселенской жизни для всего творения; это существо называлось жизнью или быком (на зендском языке одно слово означает обоих). Это существо Ахриман старался уничтожить, но из его рассеянного семени Ормузд посредством амшаспанда сафандомад (мудрости) создал первую человеческую пару, Мешиа и Мешиану. Ахриман соблазнил эту пару фруктами и молоком, начав с женщины. Затем, всем хорошим животным, созданным Ормуздом, он противопоставил свои вредные и ядовитые создания. Борьба всё ещё продолжается; власть тьмы часто одерживает победу, но чистым душам помогают охраняющие их добрые гении, и они, в конечном счёте, восторжествуют. Когда будет казаться, что всё очень плохо, и зло усилится во всех созданиях, явятся три пророка и восстановят утраченный свет. Один из них, Сосиош, должен восстановить мир в первоначальном совершенстве. Затем наступит всеобщее Воскресение, когда добрые сразу войдут в эту счастливую обитель или возрождённую землю, а Ахриман вместе со своими ангелами и грешниками будет очищен погружением в озеро из расплавленного металла, чтобы стать достойными членами нового царства. С тех пор все будут наслаждаться неизменным счастьем, и во главе с Сосиошем всегда воспевать хвалу Вечному.
Религия Зороастра был реформированным вариантом древней веры жителей Эритина в Бактрии. Вполне вероятно, что первыми богами арийской расы, прежде чем она разделилась на индийскую и зендскую, были силы природы, Индра, Бог грома, Митра, солнечного света, Ваю ветра, Агни огня, Армаити, земли и Сома опьянения. Поклонение последнему, возможно, было источником дионисий, привезённых из Индии, как сами греки всегда утверждали. Эти силы назвались одинаково ахурами или дэвами; но Заратустра низвёл все эти
стр. 32
силы до вторичного чина ангелов, и использовал имя дэвов только в плохом смысле. Зороастризм стал религией персов в то время, когда они завоевали Ассирию; и в значительной степени он заменил вещественное идолопоклонство вавилонян, чьих богов Дарий и Ксеркс переплавили без всякого стеснения. Но Маттер придерживается мнения, что коллегия магов, созданная задолго до персидского завоевания Вавилона, приняла новую религию при смене учителей, не сохранивших ничего из старой религии, кроме астрологии и гаданий.
Не следует забывать, как большая часть евреев не вернулись из плена и остались навсегда в Ассирии. Только два колена, Иуды и Левия, были отправлены Киром обратно в Иерусалим, а Вавилон на протяжении длительного времени оставался местом, где процветала раввинская школа, в то время как сама Иудея вплоть до Македонского завоевания оставалась провинцией персидской Империи. Очень важно, что часть персидского населения в гораздо более поздний период составляли либо евреи, либо люди, находившиеся под их влиянием. Это видно из весьма примечательного утверждения Иосифа Флавия о том, "что его народ смог выдержать все трудности в последней борьбе против властей Рима в надежде на помощь от своих братьев за Евфратом." А спустя три века Аммиан отмечает, что при вторжении своей армии Юлиан наткнулся в самом центре Персии на город, сплошь населённый евреями. После плена основные литературные учреждения евреев были основаны в Центральной Азии. Школы Нагардеи, Суры и Пумбедиты были, по крайней мере, такими же известными, как школы Палестины (ср. Иосиф Флавий, «Иудейские древности» ХVIII, 12). Последние даже проявляли некую сыновнюю почтительность к этим учреждениям. Халдейский перевод Пятикнижия, сделанный Онкелосом из Вавилона, был принят в качестве общепринятой версии всеми евреями, жившими в Палестине. Рабби Гиллель, приехавший из этой столицы в Иерусалим, был встречен учёными Святого города как украшение её национальной школы всё лишь за несколько лет до рождения Христа. Исходя из всего этого, можно легко предположить, как много зороастрийского элемента проникло в иудейскую религию во времена принятия христианства, когда её основными учителями
стр. 33
были фарисеи или "сепаратисты", если, конечно, их учёные, действительно, не получили своё название от слова фарси, т. е. "персидский". Такая этимология о чём-то говорит. Эти доктрины, как им тогда учили, изложены в каббале или "преданиях", названных по слову каббель, "получать", основные черты которой будут вкратце изложены в следующих разделах.
Каббала и талмуды
Происхождение каббалы большинство авторов относят к гораздо более позднему периоду, чем христианство; и, действительно, не исключено, что её доктрины получили широкое развитие после этой эпохи; * тем не менее, её признаки восходят к гораздо более глубокой древности. Книга Даниила носит самые приметные следы этой древности, и в подтверждение этой книги есть другие доказательства, не менее убедительные. Идея эманации является, так сказать, душой или важнейшим элементом каббалы; она, как мы уже видели, также составляет суть зороастризма. Поэтому мы можем считать, что именно благодаря очень тесной связи с Персией, евреи впитали эту идею.
Согласно каббале и зендавесте всё сущее исходит из источника Бесконечного Света.
Прежде всего существовало Первоначальное Существо, "Ветхий Днями", вечный Царь Света. Этот Царь Света есть Всё; он есть истинная причина всего сущего; он есть Бесконечное (Эйн Соф); он один есть Он, в нём нет Ты, его нельзя познать, "он есть закрытый Глаз".
Вселенная является раскрытием Царя Света, она пребывает только в Нём. Его качества проявляются в ней по-разному и в разной степени; таким образом, она есть его "Святое
стр. 34
сияние", так сказать, мантия, которой он окутан в безмолвии. Всё является эманацией этого Существа; поэтому, чем ближе к Нему, тем всё становится совершеннее, а при отдалении совершенство уменьшается. Такое понятие о градации в высшей степени присуще персам. До сотворения мира изначальный свет заполнял все, так что не было никакой пустоты; но когда Высшее Существо, пребывавшее в этом свете, решило открыться и проявить свое совершенство, оно сжалось и создало вокруг себя пустое пространство. В эту пустоту он выронило первую эманацию или луч света, который есть причина и принцип всего сущего, объединяющий в себе генеративные и способные к приятию силы; как отец и мать в самом возвышенном смысле, пронизывающие всё, и без которых ничто не может существовать ни одно мгновение.
Из этой двойной силы, называемой по первым двум буквам имени Иегова (йод, ґей *), был создан первенец Бога, тиккун или "универсальный тип" (платоническая идея), всеобщее вместилище всех живых существ, объединенных внутри посредством первичного луча. Он – творец, хранитель и главный жизнедатель мира. Он есть "Свет светов", владеющий тремя основными силами Бога: светом, духом и жизнью. По мере получения он отдаёт свет и жизнь, и считается в равной мере генеративным и принимающим принципом, как "первоначальный человек" Адам-Кадмон. Сам человек называется "малым миром" или микрокосмом, а это Существо или его образ правильно называется "великим миром" или макрокосмом. В этом их Адам-Кадмоне, принципе света и жизни, каббалисты соединяют все атрибуты тех же принципов, что и персы.
Адам-Кадмон проявляется в десяти эманациях, которые действительно не являются реальными существами, но источниками жизни, сосудами Всемогущей силы, видами всего творения. Их имена: венец, мудрость, благоразумие, великолепие, строгость, красота, победа, слава, основание, царство. Мудрости они дали имя Йа, Благоразумию Иегова, Великолепию Эль,
стр. 35
Строгости Элохим, Победе и Славе Саваоф, а Царству Адонай.
Всё это атрибуты Всевышнего, проявленные в Его творении, через которые только и возможно человеческому разуму постичь Его. Этим же эманациям каббалисты дают другие названия, которые постоянно встречаются в гностических текстах. Например, Венец (Парменид называет Бога ;;;;;;;; [Стефанос]) имеет синоним Ор или "Свет" (возможно, то же что и Оур, имя сабейскиго гения). Мудрость называется Нус или Логос, и приравнивается к Софии гностицизма; она также называется Страх, Глубина мысли или Эден согласно нескольких страстям, которые оживляют ее. Благоразумие – это "река, текущая из рая, источник масла помазания". Великолепие имеет символом львиную голову; Строгость красно-черный огонь; Красота зеленый и желтый цвета; символом Красоты является сияющие зеркало; Победа – это Иегова Саваоф, имеющий символом столп правой руки, называемый Яхин; Слава имеет левый столп Боаз, называемый также "Древним Змеем", а иногда "Херувимами и Серафимами;" этот принцип соответствует гению Офис [Змей] гностических систем. "Яхин" и "Боаз" означают силу и мощь; они явно присутствуют в символике тайных обществ нового времени; и поэтому, естественно, для этой символики иллюминаты позаимствовали (скорее всего, не понимая её) терминологию Валентина и каббалы. "Основание" становится Древом познания добра и зла. Ной, Соломон и Мессия – просто имена, выражающие вечный союз между Всевышним и всем тем, что эманирует из него, и силой этого союза он возвращает в себя все души, которые утратили свою первоначальную чистоту. "Царство" – это огонь поядающий, супруга Церкви, все три имени также использовались в системе Валентина.
Отношения "Сефирот" или Эонов друг к другу каббалисты изображают рядом кругов, переплетающихся загадочным образом до бесконечности, или опять же, образом человека или дерева, состоящего из таких же кругов. Фигура человека Зеир-Анпин состоит из двухсот сорока трёх цифр,
стр. 36
что равно числовому значению букв в имени Аврам и обозначает разные чины небесной иерархии. Первое представление такого типа было, возможно, заимствовано у индусского изображения Брамы, где несколько типов являлись прообразами различных частей его тела, которым индусы по-прежнему придают мистическое значение.
Десять Сефирот служили образцами или моделями видимого творения. Из них эманировали четыре мира: Ацилут, Брия, Йецира и Асия. Каждый мир последовательно исходит из мира над ним, обволакивая его. Эта теория, возможно, была позаимствована у Платона, описывавшего расположение семи сфер, как дано в "Видении Эра" в конце его "Республики", где он сравнивает их с набором полусферических чаш жонглеров, входящих одна в другую и двигающихся свободно внутри друг друга. (Книга X, 614B и далее).
Эти четыре мира становятся менее чистыми по мете того, как они нисходят в степени; наименее чистым из всех является материальный мир. Но ничто не является полностью материальным, так как всё существует благодаря Богу; луч света проникает через все творения, будучи Жизнью жизней, и, следовательно, "всё есть Бог". Этот универсальное Всё делится на тридцать двое "Врат", элементов или энергий, из которых образуются все существа.
Мир Ацилут населяют парцуфим, чистейшие эманации Божества, не имеющие ничего материального в своём составе. Брия принадлежит более низшему порядку, который прислуживает Ацилут, хотя состоит из невещественных существ. Еще к более низшему порядку принадлежат обитатели Йецира, к которым принадлежат херувимы, серафимы, элохимы и бней элохим. Асия населена грубыми материальными существами обоих полов или клиппот, радующих злу под руководством Велиала. Эти существа честолюбивы и всегда воюют с чистыми духами из высших миров, чьё царство они неустанно стремятся узурпировать.
Три приведённых высших порядка соответствуют амшаспадам, изедам и фравашам Зороастра; а клиппот по их огромное числу и злобному характеру – его дэвам. Такого разногласия не существовало в самом начале, оно произошло
стр. 37
в результате революции в раю, под названием "Падение семь царей", у которых * Создатель, в качестве наказания, отнял принцип добра и света, и даровал ему обитателям трёх высших сфер.
Это последнее понятие является общим для многих форм гностицизма. Офиты заставляют Ахамот отнять у Илдабаота и его шести сыновей врождённый луч Божественного света, чтобы отдать его человеку. Опять же, Пистис София говорит о двух великих ангелах Мельхисидеке и Зорокоторе (собиратель света), совершающих годовые обращения через мятежные "Эоны сфер" (знаки зодиака) и выжимающих из них все лучи Божественного света, которые еще остались в их составе, так как после их извлечения настанет полнота времени и придёт царствие небесное. Согласно каббале, когда будет вестись борьба за пространство, предопределенное от начала мира, Всевышний освободит духи в Асии от их материальной оболочки, усилит слабый луч Своего света внутри них и установит первозданную гармонию во всём творении.
Человеческая душа состоит из частей, заимствованных у всех четырех миров. У Асии она получает нефеш или место физических желаний; у Йецира руах или место страстей, у Брия нешама или разум, а у Ацилут она получает хайя или принцип духовной жизни. Это похоже на теорию Платона о получении душой соответствующих сил у планет при нисхождении её через их сферы. Но Пистис София с её привычной смелостью облекает эту теорию в гораздо более поэтичную
стр. 38
форму (§ 282). Внутренний человек точно так же состоит из четырех составляющих, но они даются мятежными Эонами сфер, будучи силой (частицей Божественного света или "Divin; particula aur;", оставшейся в них), душой, "образованной из слез их глаз и пота их мучений", ;;;;;;;;; ;;;;;;;;; или подделкой Духа (как бы соответствуя нашему сознанию), и, наконец, ;;;;; судьбой, чьей задачей является вести человека к назначенному ему концу. "Если ему суждено умереть от огня, привести его в огонь; если суждено умереть от дикого зверя, привести его к дикому зверю и т. д." Но на самом деле вся система этого самого чудесного Евангелия представляет собой смесь каббалы с понятиями астрологии магов, прикрытыми терминологией древнеегипетской веры, к которой принадлежат её "тройные силы", "невидимые боги" и "правильные формы", предназначенные для разных Эонов.
Вся человеческая раса согрешила в первом человеке, то есть в отношении душ, которые непременно содержались в его душе в момент грехопадения. Эти души оттуда были сосланы в тюрьмы материи, называемые телами, для того, чтобы искупить грехи, и проявить себя в благих делах в течение всего пребывания на земле. Если души после смерти тела не найдены достаточно чистыми для входа в Ацилут, они должны опять придти для покаяния в этот мир. Отсюда и вопрос учеников, родился ли этот человек слепым за его собственные грехи, которые по этому предположению, вероятно, были совершены им в прошлой жизни. Такое переселение душ ради покаяния составляет примечательную особенность доктрины, изложенной в Пистис Софии. Грешники после перенесенных ими мучений в течение времени, точно назначенного согласно их заслугам, отбыв в тюрьмах, принадлежащих нескольким адским силам, отправляются снова в этот мир, чтобы поселиться в человеческих телах, страдающих по разным причинам, будь то хромые, слепые или прозябающие в ужасающей нищете. Аналогично и праведный, но не возрожденный человек получает новое тело, чтобы в нём участвовать в таинствах новой религии, которую в своей прежней жизни он игнорировал по незнанию, а не умышленно.
Поэтому природа Бога и человека является предметом каббалы; управление творением изложено в
стр. 39
в Талмуде, учение которого о природе ангелов является чрезвычайно важным для понимания многих понятий в гностицизме. Вся система в данном случае заимствована из зендавесты; она не могла возникнуть раньше или вне плена, настолько противоположным был дух, пронизывающий её, духу Моисеева закона. Согласно ей управление всем сущим возложено на ангелов, у которых есть семьдесят князей, наблюдающих за каждой стихией, племенем и языком. Так, Йехуэль – князь огня, и ниже его семь подчиненных: Серафиэль, Гавриэль, Уриэль, Теманаэль, Шимсаэль, Хадранаэль и Самиэль. Опять же, Микаэль, князь воды, и служащие ему семь низших духов. Кроме того существует бесконечное число ангелов более низших степеней, хранителей различных животных, растений, зноя, ветров, дождей и т. д. Есть также и другие ангелы, управляющие страстями души, страхом, благодатью, милостью, любовью и так далее. Поэтому не приходится удивляться, что ангел, который руководит ходом солнца должен иметь под своим началом не менее двухсот девяноста шести воинств, что соответствует числовому значению букв в слове ґа-арец "земля". Их главой является "Метатрон", "числовое значение его имени" равно тремстам четырнадцати, и, следовательно, эквивалентно имени Шаддай - "Всемогущий". Метатрон – это персидский Митра; к именам остальных ангелов прибавляется слово эль, "бог", их имена говорят об их звании или служении. * Все эту небесную иерархию поименного объясняет апостол Павел, предупреждая свою паству в Колоссах от соблазнения "самовольным (то есть беспричинным) смиренномудрием и служением ангелов," в то время как частое появление их имён на талисманах явно свидетельствует о почитании их силы.
Это последнее обстоятельство было необходимо в данном случае, так как все эти памятники исходили из двух источников, двух великих школ персидских магов, упоминаемых Плинием, самой древней
стр. 40
халдейской школы, основанной Зороастром и Ортаном, и школы его дней, основанной Моисеем и Иамврием. Так Ювенал, описывая гордого и напыщенного халдея, создателя императоров--
"Cujus amicitia conducendaque tabella
Magnus civis obit, et formidatus Othoni" 3 , (VI. 557-8.)
заставляет бедную дрожащую еврейку-гадалку шептать на ухо женщине тайны, клянча подачку (ее профессия не идёт далее толкования снов или всяких бредень) " Qualiacunque voles Jud;i somnia vendent" «…торгуют евреи бреднями всякого рода…» (там же строки 546-547). Такие ночные откровения, как говорили, можно было получить, кладя нужный талисман под подушку. Так, Камилло ди Леонардо цитирует автора магических книг, который говорит, что "если выгравировать на стекле или гиацинте женщину с распущенными волосами и мужчину, приближающегося к ней с жестами любви, и положить этот талисман под голову перед сном, то он покажет во сне всё, что угодно." *
Вследствие характера предмета существующие произведения о гностицизме будут надлежащим образом исследованы в настоящем трактате, учитывая специфику различных источников, из которого они изошли. Серия начинается с митраизма, как наиболее древнего по происхождению, и в котором наиболее часто соединяются понятия магии парсов и еврейской каббалы. За этим классом следуют правильно называнные геммы Абраксаса, на которых основной сюжет магов видоизменяется тонкими деталями Василида с характерными признаками древней египетской теологии. К самому Египту скорее относятся амулеты с агафодемоном, изображавшие доброго змея Хнуфиса; от этой эмблемы произошло название широко распространённой в то время и четко обозначенной секты офитов. Последними идут бесчисленные реликвии
стр. 41
культа Сераписа, самого последнего из всех богов в египетском пантеоне, в котором наиболее отчетливо прослеживается влияние индуизма. Это последняя тема, любопытная сама по себе, будет предметом следующего раздела, где изложение многочисленных фактов, пожалуй, может послужить уменьшению доли скептицизма, с которым такой трактат, естественно, будет сначала рассматриваться.
(*)________________________________________
Сноски
33:* Преданием называется то, что было впервые записано Шимоном бен Йохай, который будучи осуждённым Титом, скрывался в пещере на протяжении одиннадцати лет, посвятив себя этой работе; ему помогал пророк Илья.
34:* I. H. так явно выделяющиеся на некоторых гностических геммах, вероятно, передают это имя, являясь ближайшими аналогами греческого алфавита, которые могут заменить ивритские буквы.
37:* Автор книги Еноха ссылается на тот же миф: "За этими источниками я также увидел место, где не было ни тверди небесной над ним, ни твердой земной под ним; и не было воды над ним, ничего, имеющего крылья, место было пустынное. И тогда я увидел семь звезд, как великие пылающие горы и как духи, умоляющие меня. Тогда Ангел сказал, что это место до скончания неба и земли будет тюрьмой звезд и воинств небесных. Звезды, которые катятся над огнем, преступили заповеди Божии до назначенного времени, ибо они пришли не в свой срок. Поэтому он был оскорблен ими и связывал их до окончания их преступлений в тайном году".--Глава II. ХVIII.
39:* Книга Еноха называет имена и чины "Ангелов, которые бдят": Уриэль заведует шумом и ужасом; Рафаэль духами людей; Рагиэль налагает наказание на мир и светила; Микаэль заведует силами человека и управляет народами. Саракиэль заведует духами сынов человеческих, которые согрешают; Габриэль икизат [змеями (Чарльз, стр. 92; Нибб, стр. 107)], раем и херувимами.
40:* Также "изображение человека с длинным лицом, бородой и поднятыми бровями, восседающим на плуге и держащим лису и коршуна, и с четырьмя мужчинами, лежащими на его шее, было на гемме, которую клали перед сном под голову, чтобы приснились сокровища и место их нахождения." Кроме того, "Цефей в виде мужчины, опоясанном мечом, с вытянутыми в стороны руками и расставленными ногами, поддерживается Овном, и помещается на севере. Он имеет природу Сатурна и Юпитера, делает владельца осторожным и благоразумным; а положенный под голову спящего человека, позволяет ему видеть восхитительные сны".
стр. 42
Индийские источники гностицизма. Мани.
После того как на предыдущих страницах было рассказано о том, что значительная часть гносиса имела персидское происхождение, остаётся показать, какая его часть обязана чисто индийскому источнику, и указать каналы, по которым осуществлялось непосредственное общение между Востоком и очагами гностицизма в Александрии и Эфесе. Христианский гносис был побочной дочерью индусского гносиса в том виде, как он преподносился в различных мистериях, и, возможно, в элевсинских и фригийских мистериях. Общие традиции позволили первому основателю мистерий Вакху привести их прямо из Индии; и ;;;;; [мерос] Юпитера, легендарное место рождения этого Бога был, возможно, ничем другим, как Гора Меру, Олимп индусского пантеона. *
Некоторые гностические догматы о двойственности Божественной эманации, о растворении в Боге, аскетизме, покаянии и концентрации идентичны буддийскому учению о тех же предметах, из которых несколько замечательных примеров будут приведены в соответствующем месте. Нам остались не только предположения на этот счёт, так как фактические обстоятельства принесения учения из Индии подробно описаны. В одном случае, где, несомненно, можно найти много параллелей, это кропотливый труд Епифания "Жизнь Мани" («Против ересей» LXV). †
Этот знаменитый ересиарх, в равной степени питавший неприязнь к зороастрийской и христианской религиям, был персом по имени Кубрик [Настоящее имя — Сураик, сын Фатака], но выйдя на служение, он взял себе имя Мани, означавшее на вавилонском языке "сосуд", по той же причине, как мы можем предположить, по какой Данте дал апостолу Павлу эпитет "Vas Electionis" [«Избранный сосуд»]. Этот Кубрик
стр. 43
был рабом, а впоследствии единственным наследником известной богатой вдовы, которая сама унаследовала богатство от одного Терминта, прозванного по-ассирийски "Буддой". Этот Teрминт также был рабом богатого сарацинского купца Скитика, который изучал греческий язык и литературу в каком-то месте на границе с Палестиной (возможно, в школе Пальмиры), и "там достиг высот в пустых мирских мудрованиях". Постоянно путешествуя в Индию, этот Скитик скопил большое состояние. С ним он поселился в Гюпселе, что в Фиваиде, где женился на красивой куртизанке, которую выкупил и освободил. «Как праздный и привыкший ко злу от чрезмерной привязанности к наслаждению, он, наконец, решил возвестить миру неслыханное: учение не на основании божественного Писания,… но на основании жалких умствований человеческой природы».
Это учение по своему характеру вряд ли могло быть его собственным изобретением, и, по всей вероятности, он привёз его из Индии, где вся древняя торговля была сосредоточена на побережье Гуджарата, территории мощной монархии джайнов. Простой восточный торговец, арабский купец, который после того, как сделал себе состояние в результате длительных и опасных путешествий по Востоку, впоследствии смог сесть за учебу уже в преклонных годах, нет, более того, получить знания по греческой философии; вероятно, он был человеком необычного интеллекта. Конечно, не просто из-за отсутствия других занятий, (как утверждают его недоброжелательные биографы), он стал проповедником новой религии. Его брак с выкупленной куртизанкой выглядит как богословское дополнение к портрету ради сходства с Симоном Магом. О характере учений, которые он скорее впитал на больших индийских рынках в Барохе, Барцелоре, Пултане или в наполовину греческих городах Бактрии, свидетельствуют и по сей день бесчисленные буддийские храмы и ступы с мощами, рассеянные по провинциям по эту сторону Инда. Их убранство говорит о расцвете религии даже тогда, когда страна очутилась под властью персидских царей из династии Сасанидов.
Но вернемся к Скитику, ушедшему от дел: "…заимствовав доводы у Пифагора, он составил четыре книги. Одной дал название Мистерии (;;;;;;;;;), другой — Кефалии (;;;;;;;;;) [Главы или краткое содержание], третьей — Евангелие (;;;;;;;;;;), четвертой — Сокровище (;;;;;;;;).
стр. 44
(Пифагор по общепринятому мнению побывал в Индии, где почерпнул основные положения для своей философии, которая определенно имела брахманической характер.) "После этого Скитик предпринял путешествие в Иерусалим во времена апостолов, чтобы там рассуждать с пресвитерами церквей о происхождении зла и подобных вопросах. Когда же не получив удовлетворительного объяснения, он взялся проповедовать магию, знание о которой он получил вместе с его другими изделиями от индусов и египтян. Но показывая чудеса на крыше своего дома, он упал и разбился. Его раб и единственный ученик Тербинт по смерти Скитика решает не возвращаться к его любовнице в Гюпселе, но взявши все свое имущество, убегает в страну персов, переменив имя, чтобы не быть схваченным, и вместо Тербинта берёт имя Будда, что означает "мудрый". (Это последнее обстоятельство неопровержимо указывает на характер учений, с которыми он и его хозяин познакомились во время своих путешествий в Индию; подоплёкой этой истории, по-видимому, является то, что он считал себя новым воплощением Будды, которых до него было семь *.)
«Этот Терминт сам был образованным человеком, знакомым с четырьмя трактатами своего учителя. Он поселился в доме вдовы, где проводил беседы со жрецами Митры, особенно с двумя из них, Парком и Лабдаком, о Двух Принципах и подобных предметах. Он тоже случайно разбился, как и его хозяин. К вдове перешло всё его имущество и религиозные книги; а та, в свою очередь, завещала их свлему рабу Кубрику, потом взявшему имя Мани».
В рассказе Епифания следует отметить некоторый явный анахронизм. Если Скитик вообще ездил в Иерусалим, то он должен был сделать это, прежде его разрушения в 70 году до н. э. Поэтому его ученик Терминт не мог жить позднее начала второго века. По этой причине хозяйка последнего вряд ли имела в рабах Мани, который процветал около двух сотен лет спустя.
стр. 45
Однако, возможно, что сочинения, которые цитировал Мани, хранились в её семье до его служения.
Однако в этой истории о Скитике, замаскированной по традиции, мы наблюдаем всю историю возникновения и развития гностицизма. Мы видим арабского купца тонкого и пытливого ума, занимавшегося во время длительных и частых пребываний на рынках Индии изучением философии преобладавших там религий, рассуждениями буддийских монахов, и в равной мере исследовавшим тайную "мудрость Египта" при посещении другого центра восточной торговли. После ухода от дел, он едет в Пальмиру с целью изучения греческой философии в том виде, как её преподавали в той школе, и чья философия была ничем иным, как неоплатонизмом. Вернувшись оттуда домой, он занимается сведением в одну стройную систему многочисленных противоречивых теорий по вопросам, слишком высоких для человеческих знаний, которые он с большим трудом собрал из трех великих источников философии в Индии, Египте и Афинах.
Наконец, привлеченный славой новой религии, предназначенной пролить ясный свет на всё то, что связано с Богом и человеком, и проповедуемой в Иерусалиме, он сразу же устремляется к источнику этого нового света, оставив жену и имущество, в сопровождении только одного раба, который сам был образованным человеком и имел свои заветные богословские суждения. По прибытии в Святой город, мы находим его (как можно было бы ожидать от его предыдущего обучения) горько разочарованным в своих надеждах получить решение всех проблем, которые так долго занимали его мысли, так как на подобные темы христианские пресвитеры не могли рассказать больше того, что он уже узнал от раввинов Александрии или монахов-джайнов Гуджарата. Разочаровавшись, он, похоже, решил сам стать учителем нового и более высокого учения, дополняя свои притязания (по обычаям того времени) чудотворениями. Само собой разумеется, что его жизнь стремительно оборвалась, так как Иерусалим не был тем местом, где новая религия могла быть безнаказанно исповедана публично одним человеком,
стр. 46
и притом арабом. Его ученик Терминт, принимая во внимание его судьбу, решает попробовать другую школу глубокой мудрости, образованную с незапамятных времен, но пока еще не посещённую его хозяином, и проводит беседы с мудрецами Востока в главной школе Вавилона, ища решение трудных вопросов в учении Зороастра. Вполне вероятно, что он, в результате этого исследования, привил к системе Скитика некоторые черты зендавесты, казавшиеся ему наиболее подходящими и соответствующими его представлениями об истине. Было бы интересно узнать, придал ли он всем этим новым приобретениям форму в соответствии с оригинальной индийской основной системой своего хозяина. Как уже отмечалось, таково было, по-видимому, его направление; это видно из его нового имени; он объявил себя восьмым "Буддой," преемником знаменитого Гаутамы, основателя религии; и подобно ему учил новому пути спасения. Терминт, как и его хозяин, умер преждевременно. Маги были членами могущественной системы, которые не могли позволить себя одурачивать и опровергать какому-то мудрому иностранцу, рассуждающему так смело –
"Of Providence, foreknowledge, will, and Fate,
Fixed Fate, freewill, foreknowledge absolute."
«О Божьем промысле, о воле и судьбе,
Судьбе начертанной, свободной воле
И о предвидение всё ж безусловном».
И более того они не могли позволить ему уйти, радуясь своей победе, как утверждал себе во вред его последователь Мани.
Мани сам, похоже, принадлежал к ордену магов (вероятно, он был принят после обретения свободы и перемены имени), так как сообщается, что он был известен своими познаниями в астрологии, медицине, магии и живописи! Последний факт любопытен; он свидетельствует о том, что маги, подобно средневековым монахам, монополизировали искусство и науку своего времени. Придумал ли он диаграмму, исходя из случайных фрагментов сочинений Скитика или нет (г-н Маттер предполагает, что он сначала получил вдохновение у некоего египтянина, последователя Василида, который пришёл в Персию), но достоверно известно, что он первым придал этим понятиям определенную форму, и построил свою систему с таким мастерством, что она распространилась не только на Востоке, но и во всей Европе. В Европе о её значении
стр. 47
свидетельствует тот факт (упомянутый, кстати, Аммианом), что сам Константин, прежде чем окончательно поменять религию, последовал апостольской заповеди "всё испытывай, хорошего держись"; он внимательно изучил манихейство под руководством ученого Музониана, который, как можно предположить, был хорошим знатоком этой секты. * Нет больше той религии, которая после длительного кажущегося исчезновения из-за упорного преследования византийских императоров, вновь засверкала необычайным блеском в павликанах Средневековья.
Великой целью системы Мани было примирение этих двух религий, которые к тому времени боролись за власть в мире, а именно процветавшее, хотя и не признанное христианство Рима, и не менее энергичный, вновь возрожденный зороастризм Персии времён Сасанидов. Называя себя "обещанным Утешителем", Мани признавал Евангелие, но лишь очищенное от всех пут иудаизма, пока он полностью не отвергнет Ветхого Завета. Но в то время как Зороастр учил, что всё начинается с гармонии и заканчивается взаимным примирением двух начал, Мани считал, что эти два начала неизменны, существуют от вечности, и вечно будут существовать. Его добро – это "Господь света" Зороастра, а его зло – это сатанинская материя, освобождение из рабства которой можно получить только через строгий аскетизм. Из христианской церкви он взял институт пресвитеров и диаконов, понимая, что такая организация способствует быстрому развитию, и у него она имела почти равный успех. Мани был настоящий пантеистом, уча, что Бог пронизывает всё, даже растения (я присовокупляю уникальную иллюстрация этого принципа его некогда ярого последователя Блаж. Августина); он также признавал теорию эманаций,
стр. 48
как она излагалась в древних гностических системах. Вот, слова Блаженного Августина ('Исповедь' т. III, гл. 10): " Не зная этого, я смеялся над этими святыми слугами и пророками Твоими. К чему привел этот смех? Только к тому, что Ты насмеялся надо мной: постепенно и потихоньку меня довели до абсурдной веры, например, в то, что винная ягода, когда ее срывают, и дерево, с которого она сорвана, плачут слезами, похожими на молоко. Если какой-то «святой» съест эту винную ягоду, сорванную, конечно, не им самим, а чужой преступной рукой, и она смешается с его внутренностями, то он выдохнет из неё за молитвой, вздыхая и рыгая, ангелов, или вернее частички Божества: эти частички истинного и вышнего Божества так и остались бы заключенными в винной ягоде, если бы «святые избранники» не освободили их зубами и кишками". [Перевод М.Е.Сергиенко] Сравните следующие правила буддийского священства: "Они не будут убивать ни животных, ни выкапывать корня, ни отрезать растений, потому что они считают, что в них есть жизнь." ('Aйин Акбари' стр. 435.)
Мани изобрел такую причудливую теорию спасения, что о ней надо рассказать здесь, чтобы воссоздать странника в этом тоскливом и сумрачном богословском лабиринте. "Когда Сын пришел в мир, чтобы искупить человечество, он изобрел механизм, содержащий двенадцать чаш (кади), † которые вращаются благодаря движению сфер, привлекая к себе души умирающих. Великое светило (солнце) принимает их и очищает своими лучами, а затем переносит на луну; и от этого диск, как мы говорим, луны становится полным." Епифаний победоносно опровергает эту теорию,
стр. 49
спрашивая, как диск луны пополнялся в течение девятисот лет, что прошли от создания мира до первой смерти?
Но жизненный путь этого изобретательного ересиарха быстро завершился. Персидский царь Варахран I (около 275 года), встревоженный стремительным распространением этих новых доктрин, созвал Верховный Совет магов для вынесения приговора; ими невезучий апостол был объявлен еретиком и предателем своих братьев, и приговорен к сдиранию кожи живьём.
________________________________________
Сноски
42:* Носитель фаллоса (лингам) в большом дионисийском шествии, устроенном Птолемем Филадельфом, был натёрт до черноты сажей, несомненно, свидетельствуя о родине этого двусмысленного символа.
42:† Самым ранним авторитетным источником, однако, (приписываемым также Епифанию) является "Диспут Архелая и Мани", состоявшийся в Касхаре в 275-9 гг. Эта книга была написана на сирийском языке, но дошла до нас только в латинской версии.
44:* Седьмым был Шакьямуни из Бенареса, распространивший буддизм по всему полуострову.
47:* "Constantinus enim cum limatius superatitionum qu;reret sectas, Manich;orum et similium, nec interpres inveniretur idoneus, hunc sibi commendatum ut sufficientem elegit; quem officio functum perite Musonianum voluit appellari ante Strategium dictitatum." Аммиан ХV. 6. [«Когда Константин хотел точнее ознакомиться с сектами манихеев и тому подобными, и не удавалось найти подходящего переводчика, он остановился на Музониане, которого ему рекомендовали как подходящего человека» Марцеллин Аммиан «Римская история» XV, 13 перевод Ю.Кулаковский]. Панегиристы святого равноапостольного императора тщательно замалчивали эту особенность пытливого духа, желавшеего оценить относительные преимущества существующих соперников католицизма.
48:* Намекая на отвержение манихеями Ветхого Завета как божественного откровения.
48:† В понятиях об этом механизме можно проследить влияние учения Платона на школу Пальмиры, так как она явно заимствовала понятия восьми концентрических чаш, одна внутри другой, приводящихся в движение перстом судьбы, подробно описанными в «Видение Эра из Памфилии».
Буддизм
Для сравнения с описанными выше системами, основанными на учении о последовательных эманациях из единой первоосновы, о способах освобождения от оков материи и о стремлении душ к полному растворению в первоисточнике, я приобщаю очень краткий очерк об основных чертах буддийской теософии. * Здесь же мы находим первого Будду в присущем ему состоянии вечного покоя («Индолетия» [лат. Освобождение от боли] Эпикура), соответствующим зороастрийскому "Безграничному времени" и «Битос» [греч. Бездне] Валентина. В состоянии, называемом "неврити", желая сотворить вселенную, Он создал пять божественных Будд, создателей стихий, которые в свою очередь произвели пять Бодхисатв, и с их помощью создал материальный мир. Великой целью этой религии является освобождение души от ее связи с материей. Всё сущее, по мнению буддистов, существуют только в иллюзии, поэтому оно может вернуться в небытие или покой только посредством получения истинного знания (сравните с рассматриваемым нами
стр. 50
гносисом). * "Иллюзия" – это вера в реальность внешнего мира; схождение души в материю является результатом последовательности действий; и поэтому на её освобождение влияет отказ от веры в реальность внешних предметов.
Буддисты Непала, которые сохранили первые учения в их предельной чистоте, учат следующей космогонии: Паднапани, одна из первых пяти эманаций, создал Браму, Вишну и Шиву или принципы создания, сохранения и разрушения. Ади-Будда сначала создал тринадцать чертогов для своей вечной обители и для обитания после смерти последователей Будды. Ниже них восемнадцать чертогов, созданных Брамой; ниже еще шесть, созданных Вишной; а ещё ниже три чертога, созданных Шивы. Эти три вида обителей обретают души последователей их создателей.
Ниже них находятся чертоги планетарных богов, Индры и Чандры; ниже них начинается земля, плавающая по поверхности воды, как лодочка. Ниже этих вод семь Патала или адских областей, обитель злых духов и проклятых. Такое расположение имеет поразительное сходство с построением диаграммы офитов (будет дана ниже), которую Ориген описал с оригинала, и которую г-н Маттер восстановил по описанию Оригена, чтобы проиллюстрировать описание таблички Х в своей книге.
Признать индийские понятия из столь отдаленного источника чрезвычайно трудно на первый взгляд, тем не менее, легко объясняемо. Дух этой религии был духом прозелитизма. Буддисты с самого начала рассылали своих миссионеров (некоторые из интересных рассказов которых сохранились и были переведены с китайского) с усердием, присущим древней пропаганде. С
стр. 51
материка они пошли на Цейлон, в Японию и дальние уголки Тартарии, проникли в такие районы, где об их былом присутствии и тихом житие сегодня мало кто вспоминает. * О фактическом насаждении буддизма во владениях Селевкидов и Птолемеев (Палестина принадлежала первому) до конца четвертого века, по крайней мере, до начала нашей эры свидетельствуют пункты эдиктов Ашоки. Этот князь был внуком Чандрагупты (по-гречески Сандрокотт, современник и друг Селевка I), который во главе армии из 60 000 воинов завоевал всю Индию в пойме Ганга. Ашока, сначала необузданный тиран, принял незадолго до этого проповедованные доктрины буддизма, брахманский протестантизм, и распространял их путем убеждения или силой из края в край его огромного царства с обычным рвением новообращенного.
Эти Эдикты высечены на каменной колонне около Гирнар в Гуджарате. Цитирую слова индийского археолога Принсепа, кому принадлежит это открытие (статья XVII. 'Индийские древности'). "Я сейчас собираюсь привести доказательства того, что знакомство Ашоки † с географией не ограничивалось только Азией, и что его безмерная благожелательность по отношению к живым существам распространилась, по крайней мере, в его намерениях почти на четверть земного шара. В его религиозные намерения входило проповедование в Египте, и поэтому надо искать следы проникновение буддизма в плодородную долину Нила, продуктивную на метафизические дискуссии с древнейших времён. Строка, которую я имею в виду, - пятая снизу. «И греческий царь (Ионираджа) ‡ кроме того, убедил царей из династии Саптах (Египет), Птолемея
стр. 52
и Гонкакена (Антигона Гонат) допустить, что и здесь, и в зарубежных странах, везде люди могут следовать учению религии Дэванипья, куда бы оно не приходило". "Ессеи" подобные буддийским монахам по многим особенностям (о этом можно прочитать в подробном описании этой аскетической общины, данном Иосифом Флавием, 'Иудейские древности' ХV. 10) обосновались на берегах Мертвого моря "за тысячи веков" до времени Плиния. «Так как западные берега были непригодны для проживания, ессеи не селились там, это – одинокий народ, отличающийся от всех остальных на земном шаре; без женщин, отказавшийся от всех привычных удовольствий, без денег, друзья пальм, каждый день к ним присоединялось много новичков; стекались в большом количестве те, которых мир выбросил бурными волнами судьбы. Невероятно, но народ, в котором никто не рождался, продолжает жить уже тысячи лет, так что для них было продуктивным отвращение некоторых людей к миру». («Естественная история» V. 15) "Тысячи лет" великого естественника надо понимать, как одно из его любимых ораторских приёмов, но, тем не менее, это служит свидетельством существования секты в глубокой древности. Возможно, она явилась продолжением ранних аскетических общин, известных как "школы пророков".
Влияние еврейских ессеев на раннее христианство (на образ жизни, по крайней мере) не оспаривается никем из тех, кто читал о них у Иосифа Флавия, с желанием узнать правду, а не уклоняться от неё. Но на полу-христианских гностиков Сирии такой древний орден, вероятно, имел ещё большее влияние. Нетрудно выяснить, что источником понятий рабов о достоинствах подвижничества, аскезы и самоистязания (из которых наиболее ярким примером является Симеон Столпник), был тот же самый источник, откуда индийские факиры брали свои практики, даже методы были идентичны. Знаменитая жизнь кающегося Симеона прошла на вершине высокого столпа (откуда его имя), которая практиковалась в этих областях за много поколений до него. Псевдо-Лукиан в своем интересном описании знаменитого храма "сирийской
стр. 53
богини" в Емесе ('De Dea Syria') [Богиня Сирии] в частности замечает, что перед зданием был установлен фаллос или обелиск высотой 300 футов, на вершине которого сидел фанатик без сна двадцать один день и ночь, и чтобы не заснуть, постоянно звонил в колокольчик. Подобные идеи пронизывали христианство Нижней Империи, более того, они составляли саму суть религии. Не трудно понять, по скольким вопросам с его жесткими буддийскими постулатами Мани вступил в столкновение с гуманным и разумным законом Зороастра (самая яркая естественная система когда-либо принятая религией), и какие веские причины были у Варахрана и его духовных советников для осуждения его в ереси.
В нашем исследовании этого конкретного вопроса никогда не следует забывать о том, что в то время, когда в Греции развивалась философия; (еще со времен Саурийского мудреца, изобретателя названия), Индия часто считалась изначальным и чистейшим источником "Истинной мудрости" или знания о божественном. Даже позже во времена Лукиана, в середине второго века, этот автор завершает, видимо, истинную историю об Антифиле и Деметрии, показав последнего философом-киником по роду занятий, оставившего всё своё имущество своему другу и отправившегося в Индию, чтобы там закончить свою жизнь среди индуистов ('Toксарис' 34). В том же веке известный путешественник Аполлоний Тианский свидетельствует о том же в глубоких диспутах с индийскими философами, записанных его товарищем Дамисом. И хотя записки спутника мудреца, вероятно, в значительной степени были дополнены и приукрашены редактором Филостратом, * основной характер повествования, несомненно, остался подлинным. Подробно описанная деятельность великого чудотворца показывает, как кажущаяся трудность такого путешествия исчезает при лучшем знании обстоятельств. Аполлоний приходит, прежде всего, к парфянскому царю Вардану ("грекофилу", как он хвастливо называл себя на своих монетах), и предупреждает почитателя греческих ученых, как и всех его предшественников Ахаменидов.
стр. 54
Он получает от него фирман, гарантирующий ему защиту и гостеприимство везде в пределах царства, которое простиралось тогда, наверное, до Инда. С того времени рекомендательные письма от "царя царей" различным местным князьям, его союзникам, гарантировали путешественнику радушный приём. Безопасная и регулярная связь между крайними точками персидской Империи была с самого начала постоянной заботой её могучих правителей (первых организаторов большаков, почтовых этапов и почтовых лошадей). Проходя через то, что сейчас является пустыней, населенной шайками разбойников, а тогда было густонаселенной и хорошо возделанной страной, заручившись документом от государя, он находил своё путешествие быстрым и приятным.
Теми же льготами всегда пользовались выходцы из Индостана. Любопытно было наблюдать, как иногда "брахман", шедший в Грецию, был принят как образцовый философ, как например, Зарманес Чаган, который пришёл из Баргозе (Барохе), и, в конце концов, сжег себя заживо на костре в Афинах в царствование императора Августа; свидетелем этого поучительного зрелища был Николай Дамасский (Страбон XV). До него был "гимнософист" Калан (удачное греческое слово для факира), имевший хорошую репутацию при дворе Александра, и который точно так же решил покинуть землю на "огненной колеснице". Их примеру последовал "Перегрин Протей", так удачно высмеянный Лукианом в своей книге под тем же названием. Протей, чтобы произвести ещё больший эффект, выбрал для своей сцены Олимпийские игры. Последний был философом, потом христианским учителем, и, в конце концов, изобрёл новую религию. То, что секта известная в древности под именем "брахманы" была буддийской, а не индуистской, можно понять из её нахождения в Бактрии и еще более из обстоятельств, упомянутых Страбоном (книга XV). Он рассказывает о том, что они посвятили тридцать лет изучению богословия, живя в общине (в вихаре или монастыре) в изоляции от мира посреди леса в окрестностях разных городов, и полностью воздерживаясь от половых связей
стр. 55
и животной пищи. Брахманы наоборот считают, что оставить детей после себя – самый священный долг, от которого зависит вхождение в рай. Являются ли буддисты истинными представителями изначальной религии * своей страны или только реформаторами более древней брахманической церкви, естественным оружием всех инакомыслящих являются насмешки и даже проклятья относительно любимых постулатов своих противников. Посмотрите на Мартина Лютера с его выпадами против обетов девства и его известным девизом:
" Wer nicht liebt Weib, Wein and Gesang,
Der bleibt ein Narr sein Leben lang."
[нем. «Кто не любит женщину, вино и песни,
Остаётся дураком всю жизнь».]
Подобное мы находим у ессеев, идущих вразрез с древними предрассудками своего народа, и непроизвольно принимающих то, что Моисеев закон объявлял величайшим из проклятий – не оставление потомства для сохранения имени в Израиле.
В качестве примера суровой дисциплины, поддерживавшейся в общине брахманов, Страбон упоминает, что сам факт высмаркивания или плевка являлся поводом исключения правонарушителя в тот же день за невоздержанность в обществе товарищей-отшельников. Точно так же Иосиф Флавий отмечает среди других правил есеев обязательное воздержание от всех естественных нужд в день субботы. Но даже их строгость уступает в наше время некой секте индийских йогов, которые заявляют, что полностью освободились от всех таких скверных естественных нужд. Они добились этого, питаясь исключительно молоком, которое после короткого пребывания в желудке, они снова изрыгают, проглотив шарик на веревочке; они поддерживают расход белков исключительно за счет питательных веществ, всасываемых системой во время пребывания жидкости в желудке, что, соответственно, не оставляет никаких остатков для прохода в нижнюю часть кишечника. В этом учении очевиден
стр. 56
приём reductio ad absurdam [доведение до абсурда] понятия похвального воздержания и выставление на показ нелепости вреда, причиняемого рационализмом в вопросах религии.
Что касается глубины философской мысли Востока, то даже в очень поздний период Агатий из Византии приводит яркий пример. Хосров (более известный у нас как Ануширван Справедливый) помимо предоставления убежища, как своим братьям, последним Афинским философам, изгнанным со своих кафедр тупым фанатиком Юстинианом, приказал все сочинения Платона перевести на персидский язык, и провозгласил, что он в состоянии постичь даже тайны 'Тимея'. Греческий софист, естественно, был возмущен наглостью иностранца, который воображал, что "его варварский и деревенский язык" был в состоянии выразить божественную мысль афинского мудреца, так как он и не подозревал, что великий царь, или, во всяком случае, его "волхвы" и "суфии" были владельцами источников, откуда Платон, возможно, взял всё свое вдохновение во время написания загадочного сочинения. Религиозному обучению персидских принцев с самого начала уделялось большое внимание, и знание богословия было предметом гордости. Так Кир Младший отмечает своё превосходное знание богословия (в своем манифесте о притязании на царство) в качестве причины предпочтения его старшему брату.
Оставляя в стороне общепризнанную теорию об иммиграции "индо-германской" расы в самые дальние уголки Европы, новейшая история приводит пример масштабной миграции, происходившей с бесконечно большими трудностями, когда орды индусов низшей касты, убегая от нашествия Тамерлана, распространились по всей Европе, в виде цыган, всё ещё сохраняя свой родной язык и обычаи. Они по сей день утверждают, что имя их народа "синд" или "синдха".
Фактов, приведенных в предыдущем обзоре, вполне достаточно, чтобы показать, каким образом зародыши различных гностических учений были принесены с Востока, как они были привиты к ранее существовавшим представлениям, и как буйно они расцвели, пересаженные на благодатную почву Александрии и Эфеса. Чтобы завершить общее представление о предмете и
стр. 57
прежде чем приступить к рассмотрению вещественных памятников, оставленных нам этими понятиями, надо будет дать обзор тех форм, в которых они достигли полного развития. Для этой цели я выбрал три основные системы, описываемые историками, как прародители всех остальных, а именно, Симона Мага, Василида и офитов; в качестве введения лучше всего привести точные слова хорошо информированного и беспристрастного Ипполита.
(*)
________________________________________
Сноски
49:* Буддизм был основан в пятом веке до нашей эры Шакьямуни, сыном раджи Капилы. В возрасте двадцати девяти лет он начал изучать религию и силой молитвы стал воплощением Верховного Божества в возрасте тридцати пяти лет. Он выбрал Бенарес центром своей миссии, откуда в течение сорока пяти лет его учение распространялось во все области Ганга от дельты до Агры и Канпура. Он умер, по мнению нескольких авторов, в 477 году до н. э.
50:* Буддийское "исповедание веры", обычно установленное в храмах и написанное на скрижалях, гласит: "Происхождение всего сущего из Причины объясняет Татхагата. Великий Шармена также объясняет причины прекращения существования". Поэтому суть религии – совершенное знание; предмет устремлений Вергилия –
' Felix qui potuit rerum cognoscere causas'" [лат. «Счастлив тот, кто мог познать причины вещей»].
51:* Двое китайских путешественников Фасян и Сюаньцзан посетили Бенарес в начале пятого и в середине седьмого века нашей эры. Эти проницательные и прозорливые наблюдатели оставили записи о своих путешествиях в Индии, имеющие первостепенное значение для историков и антикваров. Их рассказы, по большей части, являются простым изложением фактов, свободных от тумана и неопределенности сочинений индусов; и всякий раз, когда они сталкивались с чуждыми им фактами, они в значительной степени излагали правильно. Смотрите «Записки Сюаньцзана» в переводе с китайского Станисласа Жюльена.
51: Рвение† Ашока была настолько велико, что он послал своего сына и дочь, Махендра и Шаугамитру миссионерами на Цейлон, которые в короткие сроки обратили весь остров в новую религию.
51: Персидский посланник ‡ в «Ахарнянах» Аристофана использовал то же самое слово, ;;;;;;, по отношению к греческой нации.
53:* Кто сочинил очень интересную книгу «Жизнь Аполлония» по поручению императрицы Юлии спустя почти столетие после смерти философа.
55:* На что, конечно, претендуют их богословы, которые считают браминов осквернителями истинной веры. Например, Сюаньцзан пишет: "Они насчитали (в царстве Бенарес) сто храмов богов, в которых проживают около десяти тысяч еретиков, которые по большей части являющихся поклонниками Шивы." И еще он открыто признаётся, что буддисты располагали не более, чем тридцатью монастырями, насчитывающими всего три тысячи монахов в том же месте.
стр. 58
Симонианизм
"Я намериваюсь представить здесь систему Симона Мага, уроженца Гитто из Самарии, и доказать, что от него все пришедшие позже системы взяли основные принципы для своих учений, и нагло покушались на них под разными названиями. Этот Симон был искусен в магии и собирал большое количество народа, частично практикуя искусство Трасимеда тем способом, который я уже разоблачил (в книге 'Чародеи'), и частично совершая чудеса посредством демонов. Он пытался выдавать себя за Бога, будучи настоящим самозванцем, бессовестным и дерзким; он был тем, кого Апостолы отвергали, как написано в Деяниях.
"Поэтому гораздо более разумно и здраво, чем Симон, поступал Aпсет, когда он хотел, чтобы его принимали за Бога, когда он отправился на работу в Ливию. Его история не очень похожа на историю нашего глупого Симона, но она к месту, поскольку вполне вписывается в рамки поведения последнего.
"Апсет Ливийской очень хотел сделаться богом, но после долгих стараний он потерпел неудачу, потом он решил сделать так, чтобы люди приняли его за бога. И, в самом деле, в течение долгого времени он пользовался такой репутацией, и простые ливийцы привыкли жертвовать ему, как Божественной силе, уверенные, что они подчиняются гласу небес. Он собрал и поместил несколько попугаев в одной маленькой комнате, а попугаев много по всей Ливии и они точно имитируют человеческий голос. Он держал птиц в течение некоторого времени и учил их говорить 'Апсет – бог'. По истечении некоторого времени, когда птицы научились говорить это предложение, которое, как он предполагал, заставит верить других, что он – бог, тогда он выпустил их из заточения,
стр. 59
и попугаи разлетелись в разные стороны. После этого слух разнёсся по всей Ливии, и молва дошла до Греции (до Кирены); таким образом, ливийцы, пораженные голосами птиц, и не подозревавшие подвоха от Апсета, принимали его за бога. Но один из греков разгадал уловку предполагаемого божества, и с помощью попугаев не просто разоблачил, но погубил тщеславного наглеца. Этот грек запер в клетке нескольких из тех же попугаев и научил их произносить: 'Aпсет закрывал нас и заставлял говорить Апсет – бог.' Когда ливийцы услышали такое отречение от попугаев, они собрались и сожгли Aпсета живьём.
"В этом свете нам следует рассматривать Симона Мага и сравнивать его с ливийцем, который сделал себя Богом очень изобретательно; по правде, сравнение распространяется и на детали, у чародея была такая же судьба, как и у Aпсета. Поэтому я буду стараться переучить попугаев Симона, доказав, что Симон не был Христом, «Кто встал, стоит и будет стоять», но смертным человеком, рожденным от семени женщины, от крови и похоти плотской, как и всё остальное человечество. Именно это я ясно докажу в ходе моего повествования. Симон толкует закон Моисеев в наглой и жульнической манере, ибо всякий раз, когда Моисей говорит, что Бог наш есть огонь поядающий, Симон, понимая слова Моисея в превратном смысле, утверждает, что огонь есть принцип всех вещей. Он не понимает истинного смысла, что Бог не есть «огонь», но «огонь поядяющий», и не только уродует закон Моисея, но списывает с Гераклита, прозванного 'тёмным'. Беспредельную силу Симон считает началом всего, так говоря: «Эта Книга Утверждения Гласа и Имени, исходящих от Великой и Беспредельной Силы. Потому она должна быть запечатана, закрыта, скрыта занавесью и храниться в жилище, в основание которого положен корень всех вещей».
стр. 60
Это «жилище» есть Человек здесь внизу, рожденный из крови; а также означает, что в нём обитает Беспредельная Сила, которую он называет корнем всего сущего. Но эта Беспредельная Сила (Огонь по представлению Симона) не является просто субстанцией, хотя люди обычно считают четыре элемента, в том числе и огонь, простыми; напротив, он утверждает, что огонь в некотором смысле имеет двойственную природу, и, исходя из этого, одну часть его природы он называет неощутимой, а другую видимой, заявляя, что невидимые (свойства) огня скрыты в видимых, а видимые свойства огня порождаются невидимыми. (И это то, что Аристотель называет «силой» и «энергией», а Платон – «умопостигаемым» и «чувственно воспринимаемым».
" Видимая часть огня содержит в себе всё чувственно воспринимаемое, – всё, что можно представить себе или даже то, что не удаётся представить из вещей видимых. С другой стороны, невидимая часть – это всё, что можно понимать под предметом мысли, но что ускользает от чувств, и даже не может быть осмыслено. В целом можно сказать, что всё сущее, чувственно воспринимаемое и умопостигаемое или, как Симон называет это Видимое и Невидимое или хранилище, является Великим Огнём, что выше небес: «Подобно великому древу, которое привиделось во сне Навуходоносору (Дан.4:7) и «от которого кормится всякая плоть». Видимая часть огня – это, по его мнению, ствол, ветви и листья, окружающие его снаружи; все эти части великого древа, по его словам, сгорят во всепожирающем пламени огня и исчезнут. Однако плод древа, если он полностью созреет и получит подобающую форму, будет помещен в хранилище, а не брошен в огонь. Ведь предназначение плода в том, чтобы быть помещённым в хранилище, а мякина должна быть брошена в огонь (ср. Мф.3:10); ведь ствол живет не ради себя, но для плода.
" Именно об этом, как он говорит, сказано в писании: «Виноград Господа Саваофа – это дом Израиля, и человек Иуды – любимое насаждение» (Ис.5: 7). Если человек Иуды – это любимое насаждение, значит, ясно, что древо – это человек.
стр. 61
Что же касается отделения и разделения, то Писание говорит подробно и вполне достаточно ясно для наставления тех, кто достиг совершенной формы: «Всякая плоть – трава, и вся красота её, как цвет полевой. Засыхает трава, увядает цвет, а слово Господа пребудет вечно» (Ис.40: 6–8). «Слово Господа» по его словам означает речение или слово Господа, исходящее из его уст, так как «место его рождения» только там.
"Итак, вкратце: так как согласно Симону Огонь имеет вышеизложенную природу, а всё сущее, видимое и невидимое, слышимое и неслышимое, исчислимое и неисчислимое являются этим Огнём, поэтому в своём «Великом откровении» он называет его Источником всего или Великой Мыслью, являющейся основой индивидуумов всего сущего в их конечном порядке, доступном для постижения умом, о чём можно говорить, думать и действовать или по словам Эмпедокла:
«Землею видим мы землю, водою – воду,
Эфиром – эфир [дивный], огнём же – огонь губительный,
[любовью] любовь, вражду же – злой враждой».
" Ибо, как он считает, все части огня, видимые и невидимые, «обладают разумением и долей сознания».
Поэтому согласно ему сотворенный мир возник из нетварного Огня. Началом его творение была эта мудрость: шесть «основ» (букв. корней) или первых принципов начала его сотворения были взяты Рождённым из принципа этого Огня, так как он утверждает, что эти шесть корней возникали из огня парами; и он называет эти корни разумом и умом, гласом и именем, рассуждением и мыслью. В этих шести корнях, взятых вместе, содержится «Беспредельная Сила», но потенциально, а не реально.
Эту беспредельную силу Симон называет «тем, кто стоит, встал и будет стоять», а также тем, кто, полностью сформировавшись, еще находясь в шести силах, станет по сути силой, величием и действием единым с Нерожденной и Беспредельной Силой. Но если он будет пребывать только потенциально
стр. 62
в этих Шести Силах и не обретёт формы, то исчезнет или погибнет, как способность освоить грамматику или геометрию в человеческой душе. Ибо если эта сила достигает состояния определенного мастерства, то становится светом всего сотворённого, если же не достигает (мастерства), то остаётся в инертности и тьме, как если бы ее никогда не было, и умирает вместе с человеком.
" Итак, из этих шести сил седьмую силу, с ними связанную, или Первый Помысел Симон называет «разумом и умом» или «небом и землёй», уча тому, что муж смотрит сверху на свою супругу и заботится о ней, земля же внизу принимает с небес «ум» и соответствующие плоды той же природы, нисходящие на неё свыше. Потому, по его словам, Слово, смотря сверху на то, что порождается разумом и умом, говорит: «Слушайте небеса, и внимай земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против меня» (Ис.1:2). Говорящий так является Седьмой Силой, которая «стоит, встала и будет стоять»; ибо он есть причина всего того хорошего, что Моисей прославил и назвал «хорошо весьма» (Быт.1:31). «Глас и имя» означают солнце и луну, а «рассуждение» и «мысль» – воздух и воду. И со всем этим слита и смешана Беспредельная Сила – «Тот, кто стоит», как я уже упоминал.
"Поэтому, когда Моисей говорит: «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих…» (ср. Быт. 2: 2), Симон истолковывает в указанном ранее смысле, обожествляя при этом себя. Когда же симониане говорят о трех днях до сотворения солнца и луны, то они понимают под этим разум и ум, то есть небо и землю и их Беспредельную Силу, ибо таковы три первые силы, которые возникли раньше других. Сказанное же «до всех веков породил меня» (Притч. 8:23, 25), по их словам, означает седьмую силу. Эта седьмая сила потенциально присутствовала в Беспредельной Силе до начала времён. Именно эту седьмую силу имел в виду Моисей, говоря:
стр. 63
«И Дух Божий носился над водою» [Быт. 1: 2], то есть дух, который включает в себя всё, образ Беспредельной Силы, которую Симон описывает как «образ несокрушимой силы, которая одна упорядочивает всё остальное».
" После сотворения мира таким или аналогичным образом, согласно его словам, «Бог создал человека, взяв от праха земного» [Быт. 2: 7], и это творение было не простым, но двойственным: «по образу и подобию» [Быт. 1: 26]. Образом является душа, носящаяся над водой, которая, если не облечётся формой, исчезнет из мира, так как она [в этом случае] останется в потенции, и не приобретёт реальное бытие. Именно на это указывает изречение: «…чтобы не быть осужденными вместе с миром» [1 Кор.11:32]. Если же она примет форму и изойдёт из неделимой точки, как об этом написано в его «Откровении», то «бывшее малым становится великим». Это «Великое» будет продолжаться вечно, так как оно уже не сотворено (т.е. больше не абстрактно).
" Как же и каким образом Бог создает человека? В раю, с этим Симон согласен. Но этот рай, вероятно, по его словам является чревом. Писание убеждает нас в истинности этого такими словами: «соткал меня во чреве матери моей» [Пс.138:13]. Так он предпочитает понимать этот текст. Раем Моисей аллегорически называет чрево, если верить этому Божьему слову. Если же Бог создал человека в чреве матери, то есть в раю, тогда «Рай» – это и есть чрево, Эдем – это то же место, а «река, выходящая из Эдема для орошения рая» [Быт. 2: 10] – пуповина. Эта пуповина по его словам «разделена на четыре реки» (там же), потому что с каждой стороны пуповины идут бок обок две артерии, каналы для воздуха, и две вены, каналы для крови. Когда же пуповина, выходящая из области Эдема, присоединяется к утробному плоду в области живота, в том месте, которое обычно называют пупок…(Здесь несколько слов, очевидно, утеряны.) и две вены, по которым течет и переносится кровь из Эдема в так называемые «врата печени», – это то, что питает
стр. 64
эмбрион. Две протока, о которых мы говорили как о каналах, переносящих кровь, окружают мочевой пузырь, проходя вдоль тазовых костей с обеих сторон, и соединяются с большой артерией у позвоночника, которая называется аортой. Так воздух, проходя через боковые проходы в сердце, сообщает движение эмбриону. Зародившись в «раю» младенец не питается через рот и не дышит ноздрями; ведь он окружен жидкостью, поэтому немедленно бы умер, если бы вдохнул эту жидкость в себя. Он полностью окружен тем, что называется амниотическим пузырём, кормится через пуповину, и вдыхает воздушную субстанцию через аорту, которая идет вдоль позвоночника. Река, выходящая из Эдема, делится на четыре потока, то есть четыре органа чувств, зрительный, обонятельный, осязательный и тактильный. Ведь ребенок в Раю имеет лишь эти органы чувств.
" И это, по словам Симона, есть закон, установленный Моисеем, и каждая из книг написана именно об этом законе, как показывают их заглавия. Первая книга называется «Рождение» (Бытие), и из этого названия понятно, чему книга посвящена. Рождение, по его словам, является зрением, первым потоком, на которые разделились реки, потому что весь мир воспринимается зрением. Вторая книга называется «Исход», ведь при рождении ребенку надо пройти через Чермное море (подразумевая под Чермным морем кровь), войти в пустыню и испить горькую (мара) воду. Горькая вода, находящаяся за Чермным морем, есть путь знаний всей жизни, проходящий через трудные и неприятные места. Измененная Моисеем, то есть Словом, горькая вода становится сладкой. В том, что это действительно так, можно убедиться, послушав хорошо известные слова поэта:
«Корень был чёрен его, цветы же молочного цвета.
«Моли» зовут его боги. Отрыть нелегко это средство
Смертным мужам. Для богов же – для них невозможного нету».
Гомер, «Одиссея», X 304–306,
пер. В. Вересаева
"Даже сказанного язычниками, достаточно для познания всего предмета
стр. 65
теми, кто имеет уши, чтобы слышать. Ведь человек, отведавший плода, данного Киркой, не только сам не превратился в животное, а, воспользовавшись силой плода, преобразовал, улучшил и возродил тех, кто уже обратился ею в животных, вернув им надлежащий вид. Ибо преданный человек и возлюбленный чародейкой, узнаётся с помощью божественного зелья молочного цвета.
"Так и третья книга – «Левит» означает обоняние и дыхание. Эта книга посвящена жертвоприношениям и дарам, когда бы ни приносилась жертва, от неё поднимается благоухание, судьей которого является чувство обоняния.
«Четвертая книга – «Числа» означает вкус, ибо тогда активна речевая деятельность; ведь именно через речь все предметы указываются в числовом порядке. Симон считает, что название «Второзаконие» указывает на то, что ребёнок создан для осязания. Так как осязание через прикосновение соединяет воедино и подтверждает воспринятое другими органами чувств, убеждая в том, что это действительно твёрдое, теплое или клейкое, так и пятая книга закона – это соединение воедино всего того, что написано в предыдущих четырех.
"Поэтому всё то, продолжает он, чего нет в нас потенциально, не реально, как знание грамматики или геометрии. Поэтому в том случае, когда встретятся с истинным учением или наставлением, тогда «горькое обратится в сладкое», то есть «перекуют мечи свои на орала, а копья свои – на серпы» [Ис.2:4], они больше не будут хворостом или палками, сжигаемыми в огне, но Совершенным Плодом, равным и подобным Нерожденной Бесконечной Силе. Если же Древо останется бесплодным, так как оно не получило форму, оно будет уничтожено. «Уже и секира при корне дерев лежит; всякое древо, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» [Мф.3:10].
стр. 66
" Так, согласно Симону благая и нерушимая природа скрыта в каждом существе в потенциальной форме, до поры не проявляясь явно, или «тот, кто стоит, встал и будет стоять»; кто стоит наверху в Нерожденной Силе; кто встал внизу в «Реке вод», будучи рожденным в образе; и тот, кто будет стоять наверху рядом с Благословенной и Беспредельной Силой, если он получит форму. Так как есть трое, которые стоят, и без этих троих стоящих эонов не украшается Нерождённый, который по мнению Симона был тем, кто носился над водами, кто был воссоздан по совершенному небесному образу, и кто по подобию ни в коей мере не ниже Нерожденной Силы.
"Есть поговорка среди симониан: «Я и ты – одно, ты – до меня, я же – после тебя». Такова единая сила, разделённая на высшее и низшее, себя порождающая, себя питающая, себя ищущая и себя находящая, сама себе мать, отец, сестра, муж, дочь, сын, мать и отец, только она есть корень всего.
" То же, что начало всему возникшему – огонь, можно понять таким образом. Во всех возникающих вещах желание возникнуть берёт начало от огня. Поэтому желание порождения в подверженных изменению вещах называется «горением». Огонь, изначально единый, через изменение становится двойственным. Так кровь, по его словам, на вид теплая и ярко-красная, как огонь, в мужчине превращается в семя, а в женщине та же самая кровь обращается в молоко. Это изменение в мужчине создает порождающую силу, а в женщине – питающую то, что порождено. И это, как он говорит, есть «пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к древу жизни» [Быт. 3: 24]. Ведь кровь «обращается» в семя и молоко, и эта сила становится матерью и отцом, отцом тех, кому должно родиться и питанием тех, кого нужно питать, нуждающихся друг в друге и самодостаточных. Более того, Древо жизни, охраняемое обращающимся пламенным мечом, есть седьмая сила, исходящая из
стр. 67
себя, всеобъемлющая и пребывающая в шести других силах. Ибо если этот пылающий меч не был бы обращающимся, то это прекрасное дерево погибло бы и исчезло. Если же оно обращается в семя и молоко, тогда Тот, кто пребывает в них потенциально, получив необходимый Логос (рассудок) и подобающее место, где может зародиться Логос, словно из маленькой искорки, достигает совершенства, увеличивается и вырастает в Силу без границ, неизменную, равную и подобную бесконечному Эону, больше не рождающемуся в течение бесконечных веков.
"На основании этой теории, по всеобщему признанию, Симон превратил себя в бога для невежд, как и вышеупомянутый ливиец Апсет. Рожденный и подверженный страстям, он из исходной потенциальности перешел к состоянию нерожденности и бесстрастности, полностью сформировавшись и став совершенным, и удалившись от двух исходных сил, то есть неба и земли. Сам Симон так объясняет это в своем «Откровении»: «Вам говорю я то, что говорю, и пишу то, что пишу – это вот сочинение: существует два рода Эонов, всё собой обнимающих, без начала и конца, происходящих из одного корня, которое есть Безмолвие, невидимое и непостижимое. Один из этих родов проявляется свыше, а именно великая сила, которая есть всеобщий Ум, правящий всем, мужское начало; другой род, проявляющийся снизу, есть Великая Мысль, женское начало, всё порождающее. Поэтому они дополняют друг друга, образуя пару, и освещают среднее пространство, находящееся между ними, (которое есть воздух), безначальное и беспредельное. Внутри среднего пространства находится Отец, поддерживающий и питающий всё то, что имеет начало и предел. Он и есть Тот, “Кто стоит, встал и будет стоять”, – мужеско-женская сила, подобная предсуществующей
стр. 68
беспредельной Силе, не имеющей начала, ни конца и существующей в Единстве. Ибо Мысль в Единстве изошла из него и стала Двумя. Итак, Он (Отец) Один, так как когда он содержал эту Силу в себе, он был сам по себе. Однако он не был первым, хотя он всему предшествует. Явившись себе самому из себя, он становится вторым. Отцом он также становится не ранее, чем Сила назовёт его так. Как он вывел себя из себя самого, явив себе собственную мысль, так же явившаяся Мысль не создаёт, но созерцает Его, и поэтому Отец восстаёт в ней, т. е. в Силе. Подобно и Мысль является мужеско-женской Силой. Они дополняют друг друга, так что Сила не отделена от Мысли, но едина [с ней]. С высот она открывается как Сила, а снизу – как Мысль. Таково же Единство, которое проявляется через них, единое сущее оказывается двумя, так что мужеско-женская сила содержит в себе женское начало. Так Ум существует в Мысли – они не отделены друг от друга. Будучи единым, они оказываются двумя».
"Поэтому Симон раскрывая свои понятия, не просто исказил и истолковал согласно своим целям высказывания Моисея, но также и слова языческих поэтов. Ибо он использует аллегорию троянского деревянного коня, историю Елены с факелом и многое другое и применяет её к своим басням о себе и его Мысли'.' * Опять он делает из Елены «Заблудшую овцу», жилище которой всегда было в телах женщин, которые отваживались терпеть неприятности среди всех земных властей по причине неземной красоты; и потому Троянская война происходила из-за неё. Ибо эта "Мысль" *, выйдя из него, поселилась в Елене, которая родилась как раз в то время; и поэтому, когда власти претендовали на её обладание, распри и раздоры возникали среди всех народов, у которых она проявлялась. Во всяком случае, по этой причине Стесихор был лишён зрения за то, что поносил её в своих стихах; но потом, когда он покаялся,
стр. 69
и написал своё «Покаяние», в котором воспевал ей дифирамбы, он вновь обрёл зрение. Затем, после того, как она была помещена в другое тело ангелами и низшими властями (которые, как считал Симон, были создателями мира), она поднялась на кровлю * в Тире, в Финикии, где он нашел её при приземлении. Он претендует на то, что отправился туда прямо за ней для освобождения её из рабства; и, после того, как выкупил её, он всегда возил её с собой, делая вид, что это заблудшая овца, а он сам был Силой, стоящей над всеми. Но, по правде говоря, самозванец был очарован этой блудницей, чьё настоящее имя было Елена, так что он выкупил её и держал возле себя; но из-за стыда перед своими учениками изобрел оную басню. Более того, в настоящее время последователи этого обманщика и мага, Симона, подражают его примеру, утверждая, что правильно иметь сношения со всеми женщинами без разбора, ибо они говорят, что земля есть везде земля, и что не имеет значения, где сеять, пока можно сеять. Более того, они гордятся беспорядочной половой жизнью, утверждая, что это – совершенная любовь, и приводят текст 'святое святых должно быть свято'. Ибо они считают, что они не связаны обязательством по отношению к тому, что, как правило, считается грехом, поскольку они искуплены. Таким образом, Симон после того, как он выкупил Елену, даровал спасение людям посредством своего знания (или гносиса). Ибо как ангелы управляли миром из рук вон плохо по причине своего честолюбия, так и Симон делал вид, что он пришёл, чтобы всё исправить, изменив свою форму и сделавшись подобно Началам, Властям или Ангелам. Поэтому он появился в мужском виде, хотя и не был вовсе человеком, и принял Страдания в Иудее, хотя он не ощущал их; кроме того, он объявлял себя иудеям как Сын, в Самарии, как Отец, а среди язычников в других местах, как Святой Дух, но принимал любое имя от людей. Пророки получали вдохновение от Ангелов, творцов мира, когда
стр. 70
пророчествовали. На них, верующие в Симона и Елену, не обращают никакого внимания даже в наше время; и они делают всё, что им заблагорассудится, утверждая, что искуплены его благодатью. Ни во что ставится проклятие, предположим, посылаемое грешнику, ибо зло является злом не по природе вещей, но по соглашению. Ибо Ангелы, создавшие мир, предназначили ему быть таким (как они утверждают) для того, чтобы они могли держать в повиновении с помощью такой выдумки всех людей, которые должны прислушиваться к ним. Кроме того, они объясняют конец мира искуплением их секты.
"Итак, ученики этого Симона занимаются искусством магии и колдовством, делают приворотные зелья и заклинания; они также посылают так называемых «приносящих сны» демонов, чтобы беспокоить тех, кто им нужен. Они также совершают обряды в честь богов по имени Паредрои (советники); у них также есть статуя Симона в образе Юпитера и Елены в образе Минервы; они им поклоняются, называя одного 'Господом', а другую 'Госпожой'" *.
Вот, всё о системе известного самарянина, в которой, как было видно, вместо логического рассуждения присутствует игра слов, взятых абсолютно без какой-либо привязки к контексту; однако надо признать, что из-за стиля аргументации он имел весьма высокий авторитет. В ярком контрасте с ним выступает следующая система, которая отображает большую изысканность и глубокое образование (наряду с экстравагантностью) греческого сознания.
________________________________________
Сноски
65:* Симон здесь подзабыл "Одиссею"; противоядие моли было дано Улиссу Гермесом.
68:* Это – его жена Елена. По удивительному, хотя, несомненно, случайному совпадению, Фра Дольчино из Новары также ходил в сопровождении аналогичной женского "ума".
69:* Эвфемизм выражения "жить в борделе", так эти дамы представляли себя.
70:* Здесь следует рассказ о его жизни и конце, уже приведённый (стр. 21, 22).
________________________________________
Василид
Ипполит, в соответствии со своими тезисами, говорившими о том, что все эти "ереси" являются всего лишь плагиатом более древних философских систем, заявляет, что Василид украл свою схему у Аристотеля, и продолжает обвинение посредством следующего сравнительного анализа.
"Аристотель делит все субстанции на роды или виды
стр. 71
и индивиды. Род является как бы совокупностью разных семян, из которых берутся совокупности всех видов; род является достаточной причиной для всего, что существует. Например, "животное" совершенно не означает какое-то конкретное животное. "Животное" не означает ни лошадь, ни быка, ни человека, а просто животное.' Из этого абстрактного животного происходят все виды животных, и это "животное" без видов является источником всех животных, произошедших в соответствии с их видами, а не что-то одно из рождённого. Таким образом, человек есть животное, берущее своё начало от животного, и лошадь есть животное подобным же образом. Аналогично все другие животные происходят от этого «животного», которое само по себе не является ни одним из них. Если это «животное» не является ни одним из них, то по Аристотелю субстанция всего сущего исходит из несущего, поскольку животное, из которого все они исходят индивидуально, не является сущим (или 'не сущим'). И это не сущее является источником всего сущего.
"Итак, сущность делятся на три категории: род, вид и индивид. Мы определили род как 'животное', 'человек' как вид, выбранный из массы животных, но, однако, неотличимый и неотделённый по форме определенного существа. Но когда я определяю особым именем, таким как Сократ или Диоген, человека, взятого из вида (недостающее слово) рода, тогда это существо называется 'индивид'. Таким образом, род делится на виды, вид на индивиды; но индивид, однажды идентифицированный, не может быть разделён. Это то, что Аристотель справедливо и правильно называет 'сущностью', что не может быть предикатом «субъекта» или «в субъекте». Под термином 'субъекта' он имеет в виду такое понятие, как животное, которое может быть предикатом всего субъекта животных по отдельности, например лошадь, бык или человек, все они называются одинаково – животное. Следовательно, то, что может быть предикатом 'субъекта', является предикатом, который присущ многим и разным видам без разбора. 'Субъект' означает то, что не может быть предикатом без предыдущего существования чего-то еще, где он может существовать, как "белый", "черный",
стр. 72
'справедливый' или 'несправедливой', что является "акциденциями" по отношению к сущности, и, следовательно, называются 'свойствами', потому что выражают то, что представляет собой каждая вещь. Но ни одно свойство не может существовать само по себе; должно быть что-то еще для того, чтобы оно могло существовать. Следовательно, ни род 'животного', которое есть предикат всех животных, существующих по отдельности, ни "акциденция", которую можно найти только в существующем, не могут существовать сами по себе. И если индивиды состоят из этих двух, а именно рода и акциденции, то из этого следует, что сущность, состоящая из этих трех, и из ничего более, состоит из вещей, которые не существуют.
"Следовательно, если то, что правильно и в основном называется 'сущностью' (индивидом), состоит из них, то она по Аристотелю состоит из вещей несуществующих.
"К тому же термины, такие как род, вид, индивид и субстанция далее обозначаются как 'материя' и 'формирование.' На данное определение опирается теория о вселенной Василида. Василид делит вселенную на несколько частей. Та часть вселенной, которая простирается от земли до луны, лишена предвидения и руководства, и довольствуется своей собственной природой. Та часть, что за пределами луны, составлена предвидением, разумением и руководством, вплоть до поверхности неба. Эта 'поверхность' является пятой субстанцией, свободной от всех элементов, из которых создан мир; она, следовательно, является пятой или надмирной субстанцией.' Эти три деления Аристотель рассматривает в трёх разных сочинениях: «Физика», «Метафизика» и «О пятой субстанции». Не только его идеи, но и слова, и термины были заимствованы Василидом, и применены к Писанию. Как же тогда его ученики, на самом деле являясь язычниками, рассчитывали на благодать Христа?
"Василид и его законный сын, и ученик Исидор говорят, что Матфей (евангелист) передал им тайные учения, которые слышал от Христа. Было время, когда не было ничего. Не было даже самого Ничто – без всяких софистических ухищрений – ничего вообще. Говоря «было», я не имею в виду какое-либо бытие, но просто хочу сказать, что не было абсолютно
стр. 73
ничего". Это не просто невыразимое, которое мы и называем невыразимым, но нечто даже и никак невыразимое. То, что невозможно даже выразить, мы называем «никак невыразимым», тем, что за пределами всякого выражения. Не хватает имён даже для этого видимого мира, столь разнообразны его деления. Я не в силах найти подходящие имена, которые могли бы всё это высказать. Лучше просто попытаться постичь многие из его свойств из уже данных им названий, причём эти (другие) свойства невыразимы. Поскольку одинаковые названия различных вещей приводят только к путанице и ошибкам в умах учеников. (Это явный плагиат обсуждения Аристотелем синонимов в своей книге 'О категориях'.)
"Так как не было ничего, ни субстанции, ни несубстанционального, ни простого, ни сложного, ни невоспринимаего, ни человека, ни ангела, ни бога, ничего такого, что можно поименовать, воспринять органами чувств или помыслить, и, следовательно, ничего такого, что можно было бы описать даже самым утонченным образом, тогда этот не сущий Бог (Аристотелевскую «мысль мысли» Василид меняет на «не сущее») без мысли, без намерения, без совета, без страсти, без желания «восхотел» сотворить мир. Я говорю «он восхотел», поскольку надо как-то это выразить, ибо это было сделано без помышления, восприятия или воли. Под миром я понимаю не этот созданный впоследствии мир, который был разделён широтой и долготой, но я понимаю под ним «Мировое семя». Это «Мировое семя» включает в себя всё, как горчичное зерно, несмотря на свой малый размер, включает в себя и корни, и стебель, и ветви, и бесчисленные листья, и семя, которое само происходит из этого семени и, в свою очередь, дающее начало другим растениям. Так, не сущий Бог создал не сущий мир из не сущего, поместив и посеяв одно единственное семя, которое включает в себя всю совокупность семян вселенной. Чтобы пояснить то, что я хочу этим сказать, представьте себе яйцо пестрой и многоцветной птицы, например, павлина; хотя оно одно, но в нём уже содержатся разноцветные и разнообразные формы разнообразных субстанций. Так и мировое семя, осаждённое не сущим Богом, уже содержало в себе все многообразие и разнообразие совокупности семян вселенной.
стр. 74
" Так в этом семени было заложено всё то, что можно было уже назвать, и всё то, о чем ничего нельзя было сказать, поскольку оно ещё скрыто в будущности, чтобы возникнуть из этого семени и в положенный срок вырасти и развиться. Точно так же мы видим, как новорожденный ребенок постепенно приобретает зубы и другие признаки своего родителя, а также разум и всё остальное, что сначала не было заметно, и превращается в зрелого человека по мере взросления. Но поскольку невозможно использовать термин «эманация» не сущего Бога (фактически, Василид против каких-либо схем творения путём «эманации»), так как нельзя предположить, что требовалась какая-то эманация, или какая-то предсуществующая материя, из которой Бог впоследствии мог создать мир, свивая его, как паук паутину или как человек делает что-то из меди или дерева? Вместо этого: «Он сказал и стало». Именно это имел в виду Моисей, когда написал: «Да будет свет, и стал свет». Откуда же свет? Ниоткуда, поскольку, по его словам, не сказано, откуда он происходит, просто говорится, что он произошел из голоса, который говорил это. Ибо говорящий не существует, по его словам, точно так же не существует и то, о чем сказано. Семя мира произошло из этого слова (логоса), которое сказало: «Да будет свет». И это – то самое, о чем сказано в Евангелии: «Это был истинный свет, который провещает каждого человека, пришедшего в мир». Так как человек берёт своё начало из этого семени и освещается им. (Это «семя», делящееся на бесчисленное количество других семян, является ничем иным, как родом Аристотеля, который делится на неисчислимые виды. Тогда как «животное» или род, сам по себе не существующий, делится на виды, такие как бык, лошадь, человек и пр.)
"Приняв, таким образом, мировое семя за основу, Василид говорит далее: не спрашивайте меня о том, откуда произошло всё то, о чём речь пойдет далее. Достаточно сказать, что это (мировое семя) уже содержало в себе семена всего, поскольку не сущий Бог сделал так, чтобы не сущее получило развитие.
Рассмотрим теперь, что, по их представлению, возникло из мирового семени первым, что вторым, а что третьим. В семени содержалось трехчастное сыновство, которое во всех отношениях единосущно этому не сущему Богу и которое возникло из ничего. Из этих сыновств первое было тонким, второе – плотным, а третье – нуждающемся в очищении. Тонкая часть, немедленно после того, как семя было извергнуто не сущим, выделилась и воспарила вверх, как «перо или мысль»,
стр. 75
и достигла не сущего. Ведь всё сущее стремится к этому не сущему, поскольку оно прекрасно и совершенно. Плотная часть стремится подражать ему, но притягивается вниз своей более грубой природой и удерживается в семени. Поэтому в помощь ей Сыновство снабжает её крылом, так же как Платон в Федре даёт крылья душе. Итак, это крыло есть Святой Дух, одев которое более плотная часть приносит пользу себе и ему. Действительно, если отделить крылья от птицы, то они не полетят сами по себе, но и птица без крыльев также не птица. Таково отношение Сыновства к Святому Духу, и Святого Духа к Сыновству. Так и сыновство было вознесено духом, как крыльями, а дух, эти самые крылья, также вознёсся вместе с ним. Но, когда они приблизились к не сущему Богу, Осознающее Сыновство уже не могло более воспринимать духа, поскольку его природа отличается от Его сущности. Как чистый и сухой воздух смертелен для природы рыбы, так и место, более невыразимое, чем Невыразимое и более высокое, чем все имена, которые можно назвать, где обитает не сущий Бог и Первое Сыновство, было противоположно природе Святого Духа. Так сыновство оставило дух на границе той благословенной области, о которой невозможно помыслить и которую нельзя описать словами, которая, однако, не совсем была покинута им и удерживала кое-что из его энергии (сущности) подобно сосуду, который когда-то был наполнен драгоценным благовонием, сохраняет следы его аромата, даже если он полностью опорожнён. «Как драгоценный елей на голове, стекающий на бороду Ааронову» [Пс. 132:2], то есть аромат Сыновства, принесённый Святым Духом вниз в нечистоту и упадок нравственности, откуда он сам вначале воспарил, поднятый Сыновством, как на орлиных крыльях, прижавшись к его спине. Ибо всё сущее стремится вверх, из того, что внизу, к тому, что наверху, от «худшего к лучшему», и ничего из того, что наверху, не стремится вниз. Третья часть сыновства, а именно, та, что требует
стр.76
очищения, осталась заключённой в бесконечной главе (сумме) бесконечного семени, одновременно принося и получая пользу, однако это будет объяснено ниже. После первого и второго вознесения Сыновства Святой Дух, который был оставлен выше, стал 'твердью' между этим миром и высшим миром. Василид делит всё сущее на два больших класса, 'мир' и 'верхний мир', и поэтому дух, занимающий промежуток между ними двумя (а именно, Святой Дух, который сохраняет аромат сыновства) он называет 'Пограничным Духом.' После того как таким образом утвердилась твердь, из Мирового Семени выделился Великий Архонт или Глава мира, красоту и величие которого невозможно описать, поскольку он неизреченней неизреченного, сильней сильного и мудрей мудрого и прекрасней всего того, что только можно представить. Как только он родился, он взлетел вверх и в скором времени достиг тверди, решив, что это предел движения вверх и ничего более не существует за её пределами. И действительно, он был красивее, сильнее и мудрее всего, что лежит внизу, за исключением Сыновства, то есть Третьей неочищенной Личности, которая всё ещё оставалась заключённой в огромном вселенском семени. Решив, что он – Господин, Правитель и Разумный Архитектор, он принялся за создание мира. Для начала, не желая пребывать одному, из того, что было внизу (земных элементов), он создал себе сына, который был мудрее и прекраснее, чем он сам, так как его сын был, на самом деле, Третьей Личностью, пока заключённой в семени. Ибо не сущий Бог замыслил всё это от начала. Когда он увидел своего сына, он был так поражён его совершенной красотой, что посадил его справа от себя. То, что называется ими Огдоадой [Восьмой (8-й) — ;;;;;, «огдоо»] (восьмым небом), обителью Великого Архонта. Небесная или эфирная область была устроена великим и мудрым демиургом, однако его сын содействовал и помогал ему, будучи в действительности более мудрым. (Эта идея скопирована с «энтелехии» (осуществленность) Аристотеля относительно природного организма, где активная душа мудрее, сильнее и лучше тела. Итак, эту теорию, первоначально выдвинутую Аристотелем относительно
стр. 77
тела и души, Василид применяет к Великому Архонту и созданному им Сыну, ибо, как Архонт создает сына, так и Аристотель делает душу созданием или результатом природного организма.) "Всё сущее управляется провидением великого архонта (или скорее энтелехией его самого и сына). Всё, что лежит, так сказать, ниже луны или в пределах эфира, так как луна есть разделение эфира от воздуха.
«Когда творение завершилось, из семени возник Второй Архонт, значительно ниже первого, но также несказанный. Этот (архонт) называется Эвдомадой [Седьмой (7-й) — ;;;;;;;, «эвдомос»]. Он начинает созидать всё сущее ниже эфира, демиургом которого он является. Он, в свою очередь, породил себе сына безмерно превосходнее себя. Промежуточное пространство между Огдоадой и Эвдомадой занимает вселенское семя, совокупность видов или частиц, управляемых мыслью, насаждённой в них Первым Творцом относительно сроков, природы и способа, в которых они должны явиться. Для этого им не нужно другого руководства или творца.
"Когда весь мир и то, что за его пределами, было создано, не тронутым осталось еще семя «Третьего Сыновства», и ему также было необходимо развиться, открыться и вознестись за пределы Пограничного Духа к Тонкому Сыновству и самому не-Сущему. Это есть то, что сказано в Писание: «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих». [Рим. 8: 19]. Эти «сыны» означают духовных людей, оставшиеся здесь для того, чтобы направлять и совершенствовать души, которые по своей природе соответствуют этому месту. «Ибо грех (смерть) царствовал от Адама до Моисея» [Рим. 5:13] – означает, что в это время правил великий архонт, власть которого не распространяется выше тверди, и он думал, что за пределами этой тверди ничего нет. Ибо всё, что выше него, хранилось в глубокой тайне… Это есть «тайна, не открытая нашим Отцам». Великий Архонт или Огдоада был по его представлению Господом или Правителем вселенной. Но «промежутком» или средним пространством правила Эвдомада. Огдоада невыразима, а Эвдомада выразима. Именно глава Эвдомады говорил с Моисеем так:
стр. 78
«Являлся Я Аврааму, Исааку и Иакову с именем "Бог Всемогущий ", а с именем Моим "Господь " не открылся им» [Исх.6:3], то есть он не открыл им неизреченное правителя Огдоады. Все пророки, которые были до прихода Спасителя, говорили по вдохновению от второго Архонта.
"Когда пришло время проявление сынов Божьих, в этот мир пришла Благая Весть (Евангелие) и последовательно прошла через все начальства, власти и господства и все имена, которые могут быть названы, хотя Сыновство не спустилось со своего места одесную непостижимого не Сущего. Подобно индийской сырой нефти, которая воспламеняется от огня на расстоянии, эти энергии воспаряют из семени к Сыновству за пределы тверди. Сын великого архонта Огдоады, подобно нефти, улавливающей пламя на расстоянии, получает эманации Сыновства, которое находится за пределами тверди. Для последнего Пограничный Дух служит средством передачи мыслей от одного к другому.
«Так Благая Весть, которая происходила от сыновства, через сына, достигла самого великого архонта, и он раскаялся, пришёл в ужас, стал мудрым и понял свое незнание. Поэтому и говорится, что «начало мудрости – страх Господень» [Пс.110:10; Притч.1:7]. Ибо Христос, сидящий около него, объяснил ему, кто такой не Сущий, Сын за пределами тверди, а также то, как была сотворена вселенная. После наставления Великий Архонт исполнился страха, осознал грех, в который впал, возвеличивая себя. И это значение слов: « я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего» [Пс.31:5]. …После того, как великий архонт получил наставления, и знание было открыто всей Огдоаде, настало время для просвещения Евангелием правителя Эвдомады. С этой целью сын великого архонта передал сыну второго архонта тот свет, который он сам получил свыше. Этот сын точно так же передал это знание своему отцу, и тот раскаялся. К тому времени все творения Эвдомады были просвещены, и слышали Благую весть. Ибо в этом делении (области ниже эфира) также есть бесчисленное творение начальств, властей и господств
с. 79
(в отношении которых у Василида имеется длинный трактат; причем в эту область он помещает 365 небес, и их правителя АБРАСАКСА, названного так потому, что таково числовое значение его имени, по той же причине год состоит из того же количества дней).
"После того как это случилось, настало время таким же образом просветить ту бесформенность, которая существует в нашей области, открыть сыновство, которое было оставлено заключённым во всей совокупности, как недоразвитый орган. Так свет через Эвдомаду снизошел на сына Эвдомады, то есть Иисуса, сына Марии. Это – то, что сказано: «сила Всевышнего осенит тебя», а именно, сила помазания, нисходящая от Всевышнего через Демиурга на Сына.
"Нынешний порядок вещей будет продолжаться, пока каждая частица Сыновства, окутанная бесформенной массой, не привлечётся в Иисуса, не отделится, не очистится им, и не сможет сама вознестись к первоисточнику света, с которым она имеет естественное сродство.
"После того как три лица Сыновства вновь соединятся над твердью, они явят милость творению, которое «стенает и мучится, ожидая явления сынов Божьих», так как все люди, принадлежащие к Сыновству, вознесутся к нему. После того как это случиться, Бог погрузит мир в великое неведение, так чтобы каждый человек жил в согласии со своей природой и не желал ничего, ей не соответствующего. Души, которые по своей природе принадлежат этому миру, останутся здесь, не зная ничего о том, что существует выше них, чтобы души не мучились бесполезным стремлением к тому, что для них недостижимо, как если бы рыбы стремились на луга, где пасутся овцы. Осуществление такого желания было бы губительным. Всё в этом мире вечно, пока занимает подобающее ему место, однако немедленно гибнет, если пытается выйти за пределы своей природы. Правитель седьмого неба также не будет знать ничего о высшем мире, не соответствующем его природе, чтобы он также ни к чему не стремился и не испытывал страданий.
стр. 80
То же незнание снизойдёт на великого архонта Огдоады, и по той же причине на все подвластные ему творения. Это есть «восстановление всего, заключённого от начала в семени и оставленного до времени. Это – то, что Спаситель сказал: «Ещё не пришёл час Мой». То же самое имели в виду волхвы, увидев звезду, поскольку его пришествие, провозглашенное с самого начала, было подвержено расположением звезд. *
"Евангелие – это провозглашение всего надмирного, о чём не знал Великий Архонт. Но когда ему рассказали о Сыновстве, о Пограничном Духе, о не сущем Боге, он возрадовался величайшей радостью. В отношении рождения Иисуса, все сбылось, как написано в Евангелиях. Он был первенцем разделения классов, ранее смешанных здесь внизу. Итак, когда мир разделяется на Огдоаду, главу вселенной, чьим правителем является Великий Архонт, и на Эвдомаду, главой которой является Демиург, а также главой нашего уровня, где существует бренность (подверженность ошибкам), необходимо, чтобы эта путаница была решена и приведена в порядок Иисусом. Поэтому та его часть, что была от бесформенности, а именно, его страдающее тело снова вернулось в бесформенность. Та часть, которая принадлежала Эвдомаде, а именно, его душа, вернулась опять в Эвдомаду после воскресения; часть, принадлежащая Огдоаде, осталась с великим Архонтом, а часть, принадлежащая Пограничному Духу, осталась там при его вознесении. Но третье Сыновство, очищенное таким образом при переходе наверх, вновь вернулось к блаженному Сыновству, которое является высшим наверху. (Короче, вся теория религии состоит в смешении совокупности семян, их перераспределении на классы и в восстановлении всего сущего на своих природных местах. Это деление на классы было принято в первой инстанции Иисусом, а единственным предметом его желания стало восстановление смешанных классов в их правильном порядке. И по этой причине Иисус сам был
стр. 81
разделён, как мы показали, на несколько классов. Всем этим басням Василид научился в Египте, у египтян он перенял эту мудрость, что принесло такой плод.)"
Это заключительное замечание Ипполита заслуживает особого внимания. Оно показывает, что он рассматривал теории Василида, как простую адаптацию к современным требованиям древней эзотерической доктрины, принадлежащей египетским жрецам. То, что это был не более чем плагиат Аристотелевской философии, ученый отец, проявивший столько изобретательности, как мне кажется, не разглядел. Но в теории Василида есть одна поразительная особенность, которая отличает её от всех других форм познания, в ней полностью игнорируется существование злого начала или злость и бунт против Верховного Бога. Его двое правителей верхнего и нижнего миров, Великий Архонт Огдоады и Демиург Эвдомады далеки от неприятия Евангелия, но с радостью принимают его и смиренно признают свою ущербность перед посланником. Иисуса подвергается страданиям не из-за злобы одного из них, но они носят добровольный характер, и свершаются в качестве единственного средства восстановления смешанных элементов всего сущего в гармонии необходимой для вечности. Даже окончательное изъятие Божественного света из Огдоады и Эвдомады делается с той же благой целью, для того чтобы оба их правителя и их величие вечно покоились бы в блаженном неведении, и каждый считал бы себя высшим в своём собственном творении, не зная ничего выше него, и не терзаясь напрасно устремлениями к совершенству, на которое его природа не была способна. Доброжелательный дух, который пронизывает всю теорию, решительно поддерживает утверждение Ипполита, и указывает на её источник в египетской мифологии, для которой понятие двух принципов, равных по силе, но антагонистических по своей природе, было бы несказанно шокирующим.
________________________________________
Сноски
74:* Соответствует "нематериальному, материальному и смешанному".
80:* Это намекает на раввинское объяснение "знамения пришествия" Мессии соединением Сатурна и Юпитера в Рыбах.
стр. 82
Офиты
Офиты должны по праву занимать первое место среди рассматриваемых нами школ, так как беспристрастный и проницательный историк гносиса Ипполит именует их «наасенами, которые в особенности называли себя гностиками. Поскольку их обман многообразен и имеет много голов (намёк на их имя змее-последователей), подобно Гидре из мифа, то если я поражу все головы сразу жезлом истины, я уничтожу всего змея, так как остальные секты лишь незначительно отличаются в главном от этой». Поэтому он начинает историю о гностических ересях, по сути так называемых, с подробного описания этой секты, иллюстрируя большими выдержками из их учебников. По причине их древности и значения он отводит им намного больше места, чем любым другим из их ответвлений или соперников.
Их странно звучащее название "наасены"--"последователи Нааса" (единственный вариант греческого написания еврейского слова «нахаш» или «змей») было буквально переведено "офиты", и это имя с тех пор служило для их обозначения. Впервые их существование упоминается примерно в то же время, когда жили валисидане, в середине второго века, хотя элементы их учения берут начало из источника гораздо более отдаленного. Этим источником были тайные учения различных языческих мистерий; а также некоторые философские теории греков, хотя, конечно, не до такой степени, как труды учёного Ипполита стараются продемонстрировать.
В поддержку этого заявления я приведу цитату из того же самого отца, содержащую любопытные примеры того, как наасены претендовали на принадлежность своих "знаний" к эзотерическим религиям древности. Процитировав длинный отрывок из Пиндара о противоречивых теориях относительно создания первого человека * и имён, данных ему разными народами, учебник офитов продолжает:
стр. 83
«Это был Человек, порождённый Землёй спонтанно; и он лежал бездыханный и бездвижный, не содрогаясь, подобно статуе, будучи образом их небесных Адамов, которых они воспевают в гимнах. Его сотворили многие силы, которые они подробно описывают в своих мифах».
Поэтому чтобы можно было достичь этого небесного человека, «от которого» происходит «каждый род, поименованный на земле и на небе» (ср. Еф.3:15), ему была дана душа, чтобы через эту душу образ небесного человека мог бы испытать страдание и понести наказание в рабстве. Природу и источник души, сошедшей вниз, чтобы оживить этот образ, офиты берут не из Писания, а из мистерий. «Евангелие Египтян» является их учебником по этому вопросу. Они основывают свои предположения на том, что природу души чрезвычайно трудно исследовать по причине присущей ей изменчивости, так как она никогда не пребывает неподвижно в одном месте, а также из-за её привычек или страстей. И в этом они излагают те же понятия, что и ассирийские мистики. Их интересует вопрос, приходит ли душа от Предсущего или Самородного, или от 'Излияния Хаоса'. Они принимают ассирийское деление души, единое или трёхчастное! Всякая природа, говорят они, стремится к душе. Душа является причиной всего растущего, питающегося и действующего. Ничто не в силах питаться или расти, не имея души. Даже камни имеют душу, ибо обладают способностью к росту, а эта способность не может существовать без питания. Так что всякая природа на небе, на земле или в бездне жаждет души. Ассирийцы называют душу Адонисом, Эндимионом или Аттисом. Отсюда миф о любви Венеры к Адонису. (Венера означает рождение.) Любовь Прозерпины к Адонису означает, что душа мертва, если отделена от Венеры, то есть, от рождения. Когда же Селена желает Эндимиона, то в этом случае сама природа нуждается в высшей душе. Когда же Мать богов, любя Аттиса, оскопляет его, тогда Сила свыше
стр. 84
призывает к себе мужскую энергию души. Небесный Человек – двупол. (В соответствии с этим они яростно порицают соитие женщины с мужчиной). Аттис был лишён мужской силы, то есть, отделен от находящихся внизу бренных частей творения, и перешёл в Верхний Мир, где нет «ни мужского, ни женского, но новая тварь», небесный двуполый человек. И об этой истине свидетельствует не только Рея, но и всё творение. Об этом Павел упоминает в послании к Римлянам (1:20-27) (где они странно извратили слово ;;;;;;;;;; (безобразие), как означающее небесное, возвышенное блаженство или отсутствии всех форм, что является истинным источником всех форм). Эти же стихи Павла, по их мнению, содержат ключ ко всей их системе, и к их «Таинству небесного наслаждения». Ибо обещание омовения есть не что иное, как введение того, «кто омыт в животворной воде и умащён невыразимым умащением» в неиссякаемое блаженство. Фригийские мистерии, наравне с ассирийскими, учат об этой же великой истине, когда говорят о блаженной природе вещей прошлых, настоящих и будущих, сокрытых и проявленных, об «истинном царстве, которое внутри вас». С той же целью они приводят стих из Евангелия от Фомы, который говорит: «Ищущий меня, найдёт меня среди отроков от семи лети и ниже, ибо я объявлюсь, будучи сокрытым в четырнадцатом роде». [Это, однако, не изречение Христа, но Гиппократа, который использует такие слова: «Семилетний ребенок – это половина отца»].
"Египтяне после фригийцев были самым древним народом, установившим мистерии. Офиты объясняют следующим образом эзотерическое учение об Исиде и половом члене Осириса, потерянном, найденном и завёрнутом ею семь раз в черное (или темно-синие) * облачение. Осирис – это элемент воды; природа, семь раз окутанная эфирным одеянием, то есть семью планетарными сферами, означает Рождение и Изменение или Творение невыразимого, лишённого всякой формы или образа, непостижимого божества. То же подразумевается в словах Писания, 'ибо семь раз упадет праведник и встанет' - это
стр. 85
обозначает вращения планет, приводимых в движение тем, Кто движет всё.
"Они также рассуждают о сущности (или существовании) 'семени', * основной причине всех вещей, которые существуют, хотя никто сами по себе, и всё же делая и производя всё; или, как они сами это выражают, «Я становлюсь тем, чем я хочу, и я есть, что я есть; поэтому, когда я говорю, что всё движется, я сам недвижен». Так как продолжается то, что есть, создавая всё, хотя само не сделано из ничего, что существует. К этому учению относятся слова Спасителя: «Что ты называешь меня благим? Никто не благ, только один Бог, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» [Мк.10:18, Мф.5:45]. И это великая и неведомая мистерия, скрытая египтянами и, однако явленная, ибо Осирис стоит в своём храме перед Исидой, выставив и направив вверх свою тайную часть, увенчанную всеми плодами творения. И по той причине тот же член [фаллос] занимает первое место в самых священных местах, будучи явленным миру, как свет на подсвечнике': он устанавливается на кровлях, на улицах и как межевой знак. Он признаётся и провозглашается всеми, как благословение, ибо они называют его 'приносящим удачу' (;;;;;;;;;;), не понимая, что говорят. Эту мистерию греки получили из Египта, и соблюдают её до сего дня. Под этим символом они представляют Гермеса и называют этого бога «Logicos» [Логикос], ибо он интерпретатор и создатель всего, что сделано, делается и будет сделано, и его представляют этим соответствующим символом. Гомер понял, что Гермес является руководителем, спутником и автором душ, ибо он говорит (Одиссея XXIV 1-2)-
«Вызвал души мужей женихов, Одиссеем убитых,
Бог Гермес Килленийский». [перевод В.Вересаева]
Имеется в виду не души женихов Пенелопы, а наши пробудившиеся и предупреждаемые.
'От счастья огромного, славы высот,'
мы упали, а именно, от Изначального человека, высших Адамов
стр. 86
в этот сосуд из глины, и стали рабами Демиурга, Ильдабаофа, Бога огня, четвертого по счёту (этим именем они называют создателя «Мира видов», ;;;;;; ;;;;;;).
"В руке его жезл прекрасный и золотой, чьей силой глаза усыпляет у смертных, если захочет, других же от сна пробуждает. Ибо он является единственным автором жизни и смерти, поэтому написано: 'ты будешь пасти их жезлом железным.' Но Гомер, желая приукрасить непостижимую реальность природы Логоса, дал ему жезл золотой, а не железный. Одних он усыпляет, других пробуждает до осознания своего состояния: 'Встань, спящий, и воскресни из мертвых, да осветит тебя Христос' [Еф.5:14]. Ибо именно Христос проявляется во всех сынах человеческих с помощью непроявленного Логоса. Великой и глубокой тайной Элевсинских мистерий является крик, ;; ;;;, Дождь! Зачни! Всё сущее подчиняется ему, ибо их звук раздаётся во всех землях'. И опять же, это есть скрытое чувство Гомера
«Двинув им, души повел он, и с писком они полетели».
То есть души непрерывной чередой, и поэт продолжает это сравнение –
«Так же, как в темном пространстве пещеры летучие мыши
Носятся с писком, когда с каменистого свода, где густо
Всё теснятся они, одна упадет вдруг на землю», -
то есть души упали с высшей скалы, а именно от Адамаса. Этот Адамас является краеугольным камнем, «который делается главою угла», потому что во главе помещается формообразующая субстанция или мозг, из которой проистекают все роды. Я положу Адаманта в основание Сиона – это аллегория для установления образа Человека (в душе). А слова: «Этот Адамас прочно удерживается зубами на стене», - это Внутренний человек, который вырезан на камне без помощи рук, и который упал с высшего Адамаса в этот земной сосуд горшечника, эта образ забвения. *
стр. 87
«С писком таким же и души неслись. Их вел за собою
Темным и затхлым путем Гермес, исцеленье несущий».
То есть, он ведет их к вечным местам, где нет зла; куда они направились?
«Мчались они мимо струй океанских, скалы левкадийской,
Мимо ворот Гелиоса и мимо страны сновидений».
"Этот "океан" означает род богов и род людей, всегда мятущихся в вечных приливах и отливах. Когда он катит вниз, это – людской род; когда он до предела вздымается вверх, * до скалы левкадийской, это – род богов. 'По этой причине', - говорит Мудрый, - Я сказал: вы – боги и сыны Всевышнего – все вы, когда вы поспешите убежать из Египта и придете за пределы Чермного моря в пустыню'; то есть, из этой земной смеси (или смешения) в Вышний Иерусалим, который есть Матерь живых. - Но если вы вернетесь в Египет (или в земную природу), вы умрёте. 'Египет' – тюрьма для тела. Именно могучий Иордан, который течёт вниз, преградил путь сынам Израилевым; но Иисус (т. е. Иехошуа) обернул его вспять».
"Следуя только что приведённым руководствам, эти очень странные ребята гностики (замечает Ипполит) изобретатели новые правила грамматики (или критики) и несказанно превозносят своего пророка Гомера, который открыл им это учение, соблазнив этих людей, несведующих в Священном Писании, подобными фантазиями, они делают из них глупцов описанным выше образом."
"Еще одна из их сентенций заключается в том, что 'Тот, кто говорит, что всё исходит от Одного, грубо обманут; но тот, кто говорит, что всё исходит от Трёх, имеет истинный ключ к системе мироздания. Ибо одна природа у Человека, что наверху, у Адамаса; одна у смертного здесь, внизу, одна без царя, род, существующий наверху, где находится Мариам знаменитая, великий и мудрый Иофор и Сепфора, которая
стр. 88
видит, и Моисей, чьё потомство не из Египта, так как его сыновья родились в земле Мадиамской. Эта истина не ускользала Гомера, ибо он поет--
" All things are parcelled into portions three,
And to each portion its due honour falls".
«Всё сущее на три части делимо,
Части каждой должная честь выпадает».
Необходимо, чтобы Великие (;; ;;;;;;) были выражены словами, но такими мудрыми, что "они видя не видят, и, слыша, не слышат, и не разумеют" [Мф.13:13]. Ибо если бы Великие не были названы, то мир не мог бы существовать. Вот, три самые возвышенные имени: КАВЛАКАВ, САВЛАСАВ и ЗЕЕСАР. Кавлакав является именем Адамаса, который находится наверху; Савласав - тот, кто ниже, смертный; Зеесар – Иордан, что течет вспять. Это – тот, что пронизывает всё сущее, будучи одновременно мужчиной и женщиной, называемый греками Герион, у которого три тела, истекающие из земли: кого греки часто называют "небесным рогом луны", потому что он смешал и сочетал всё сущее (игра слов, похожих по звучанию, ;;;;; и ;;;;;;). "Все вещи были сделаны через него, и без него ничто не было сделано, и что было сделано в нём, есть жизнь". Эта жизнь есть жизнь неизреченная, род Совершенного Человека, неизвестного в прежние эпохи. "Ничто", что было создано без него, есть Мир Видов, так как этот мир был сотворен без него Третьим и Четвертым. * Это есть Чаша (потир) Иосифа, "из которой пьёт господин мой и гадает." [Исх.44:5] Об этом поют греки (Анакреонт) в вакхическом исступлении,
«Bring me, boy, the draught divine;
Bring me water, bring me wine;
Make me drunk with quaffing deep,
Lull my charmed soul to sleep;
For my cup predicts to me
Of what country I shall be».
«Нам богов напиток дай,
Вин, воды нам наливай,
Пьяным стану, осушив
Чарку, душу усыпив,
Чаша же подскажет мне,
Где я буду, в чьей стране».
Здесь немая чаша Анакреона произносит неизреченную тайну, так как она говорит ему, где его страна, в духовном или плотском мире. Это и есть "вода, претворённая в вино", на знаменитой свадьбе в Кане, когда Иисус явил Царство Небесное, то царство, которое
стр. 89
скрыто в каждом человеке, подобно закваске достаточной для трёх мер муки. В этом также заключена непередаваемая тайна самофракийских мистерий, которую никто, кроме нас "совершенных" не в состоянии понять, так как самофракийцы особо упоминают небесного Адамаса, изначального человека. В храме самофракийцев стоят две статуи голых мужчин, с руками и детородными членами, поднятыми к небу, * как у Гермеса Килленийского. Эти две статуи изображают изначального человека или духовного человека после того, как он "рождается вновь, и становится подобным ему полностью."'
"Это есть истинный смысл слов Спасителя: «если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни [Ин.6:53]; хотя «чашу, которую Я пью, будете пить» [Мк.10:39], но «куда Я иду, туда вы не можете придти» [Ин.8:21]. Ибо он знал характер своих учеников, и что каждый человек должен пребывать в своей собственной природе. Ибо из двенадцати колен он выбрал двенадцать учеников; почему не все, кто слышал их учение, приняли или поняли его; потому что оно не соответствовало их природе, но противоречило ей. Его (Адамаса) именем у фригийцев было Корибас, ибо он сходит с головы (кори), которая находится наверху, т. е. Высший мозг, пронизывающий Всё непостижимым образом. Как говорит пророк, «глас слов Его вы слышали, но образа не видели» [Втор. 4:12], т. е. образа, сошедший от Бесформенного свыше, никто не знает, ибо он скрыт в глиняном сосуде. Как говорит псалмопевец: «Глас Господень над водами; Бог славы возгремел, Господь над водами многими»
стр. 90
[Пс.28:3]; то есть, он взывает из многообразного смешения (или смеси) вещей смертных к Бесформенному наверху 'спасти своего Первенца от львов.' (Так они толкуют любые сравнения с «водами» и обещанием Божества, никогда не забывать Свой избранный народ.)
"Вознесение или Возрождение, то есть, преобразование плотского человека в духовного, так объясняется любопытной комбинацией слов, взятых из разных псалмов: ' Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы! Кто сей царь Славы? [Пс.23:7,8] Поношение у людей и презрение в народе [Пс.21:7], Он – царь Славы, сильный в брани' [Пс.23] Брань означает войну, постоянно ведущуюся членами нашего тела в земном существе, состоящем из противоречивых элементов. Это – врата, которые видел Иаков, когда он направлялся в Месопотамию; то есть, это – мальчик, превращающийся в юношу, а Месопотамия означает течение Великого океана, которое истекает из средины Совершенного Человека. Это же божество называется фригийцами ПАПА [Аттис], потому что он унял сумятицу и хаотический беспорядок, царивший перед его пришествием. Ибо это имя есть единодушный крик ;;;;, ;;;; [греч. “прекрати, прекрати”, "прекрати, прекрати несогласье вселенной" (;;;; ;;;; ;;; ;;;;;;;;;; ;;; ;;;;;;)], * всего сущего на небе, на земле и под землёй, призывая его успокоить раздоры и послать «мир дальнему», то есть земным или смертным, и «мир ближнему», то есть духовным и совершенным. Он также называется фригийцами "мёртвым", поскольку он похоронен в могиле тела; сюда подходят слова: вы «подобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты» [Мф.23:27], поэтому в вас нет Живого Человека.
"'Мертвые восстанут из своих могил' означает, что земной человек должен родиться свыше духовно. Если они не пройдут
стр. 91
сквозь эти "врата", то по-прежнему будут мертвы; но того, кто прошел через них, фригийцы называют Богом, так как он становится Богом, лишь пройдя через врата на небо. Павел то же самое имеет в виду, когда говорит: «…восхищен был до третьего неба…и слышал неизреченные слова» [2Кор.12:2-4]. Опять же, «мытари и блудницы вперёд вас идут в Царствие Божие» [Мф.21:31], где мытари означают язычников, на которых сошли все концы мира; *, где "концы" есть семена вселенной, разбросанные Бесформенным, как говорит Спаситель: «кто имеет уши слышать, да слышит», имея в виду, что никто, кроме совершенного гностика не может постичь эту тайну.
"Тех, кого любит Бесформенное, являются жемчужинами в глиняном сосуде; и к ним относится заповедь, 'не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями [Мф.6:7]; это означает, что половые сношения с женщинами являются актом, подходящим только для собак и свиней. Фригийцы также называют его ;;;;;;; Эйполос, не потому, что он действительно пасёт стада, как может вообразить профан, а потому, что он ; ;;;; ;;;;;, - тот, который «вечно вращает» вселенную в должных оборотах, Отсюда фраза: на "полюсах" небес. И Гомер (Одиссея, IV 384-85) говорит ...
'Here turns about the truthful sea-god old,
Immortal Proteus by the Egyptians called.'
«Часто бывает старик здесь морской из Египта, правдивый,
Бог бессмертный Протей, которому ведомы бездны».
"Он также называется «Плодотворным», потому что «детей у вдовы должно быть больше, чем у той, что имеет мужа», то есть духовных людей, рождённых свыше или бессмертных, больше (хотя мало кто из них родились в этой жизни), чем плотских, которые, несмотря на их нынешнюю многочисленность, в конце концов, все погибнут.
"Знание о совершенном человеке очень глубоко, и его трудно постигнуть. 'Начало совершенства – это знание о человеке, но абсолютное совершенство в познании Бога.' Фригийцы сравнивают его (Адамаса) с «зеленым колосом пшеницы»; по этой причине в Элевсинских обрядах посвящённый, молча подаёт зеленый колос пшеницы руководителям этой чудной мистерии. Этот колос пшеницы является Совершенным Сыном, сошедшим от Адамаса свыше, Великий Даятелем
стр. 92
света, как сам Иерофант. Последнего, на самом деле, не кастрируют, как Аттиса, но лишают мужской силы с помощью болиголова, так что он презирает все плотские удовольствия; и во время празднования мистерий посреди пылающих факелов, он громко кричит: «Святая Бримо родила божественного сына Бримоса», имея в виду духовное рождение. Обряды называются 'Елевсинскими' и 'Aнакторианскими’ по греческим словам, означающим пришествие и вознесение. Вот, что сами посвящённые говорят о мистериях Прозерпины; о дороге, ведущей умерших к ней вниз поэт (Амфис) писал -
'But underneath her lies a rugged path,
Hollow and muddy, yet the best to lead
Down to the lovely groves of precious Venus.'
«Под ней лежит путь грязный и не плавный,
С ухабами, всё ж, сразу приведёт
Вниз к роще он Венеры славной».
"Это – меньшие мистерии земного происхождения, на которых люди должны отдохнуть какое-то время, а затем перейти к большим мистериям, - то есть к небесному возрождению.
"Отец Всего называется фригийцами 'Амигдаль' миндальное дерево, что не означает простое дерево, но Предсуществующего, кто, имея в себе совершенный плод, пульсирующий и двигающийся в его глубинах, разорвал (;;;;;;;) грудь и извлёк Невидимого, Неизреченного Сына, которого мы рассматриваем. * Его также называли 'игроком на свирели', потому что то, что рождается, гармонично духу (или дыханию, греки не делают никаких различий между двумя значениями этого слова). Дух также называется отцом, и сыном, рожденным от отца; ибо поклонение Совершенному не является плотским, но духовным, и, следовательно, «ни на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться» [Ин.4:21].
"Это – тайна Непостижимого с бесчисленными глазами, которого вся природа страстно желает по-разному. (Возможно, намек на брахманический образ Индры, Бога неба.) Это – Слово Божье, то есть
стр. 93
слово утверждения его Великой силы; для чего оно будет запечатано, завуалировано и скрыто, находясь в жилище, где установлен корень всех Эонов, Сил, мыслей (Платоновских идей), богов, ангелов, духов-посланцев, которые рождены и не рождены, постижимы и не постижимы, и которые от лет, месяцев, дней, часов, минут, откуда время начинает расти и увеличиваться по частицам, так как мгновение (или геометрическая точка) само по себе ничто, создано из ничего, неделимо, растет за счет приращения непостижимой величины.' Это есть Царство Небесное, зерно горчичное, неделимая точка, существующая внутри каждого, но известная только духовным людям.
"'Не слышно среди них ни речи, ни языка, но только голоса, это означает, что всё, что люди говорят или делают, имеет духовное значение для совершенства; также актеры в театре не произносят ничего без вмешательства Божества. Когда зрители рассаживаются, и актер выходит на сцену, пышно одетый и перебирающий струны своей лиры, он поёт о великой тайне, сам не зная, что говорит: «Ты ли потомство Сатурна или Юпитера благословенного, или могучей Реи радуйся! Тебя ассирийцы называют трижды-желанным Адамасом; в то время как Египет зовёт Тебя Осирисом, греки в своей мудрости (эзотерических знаний) Святым Рогом Луны; самофракийцы почтенным Адамнасом; фессалийцы [Haemonia (Aemonia), a poetical name of Thessaly] Корибасом; фригийцы называли его то Папа или Мёртвым, то Богом или Бесплодным, или срезанным зеленым колосом пшеницы, или тем, кого плодотворное Миндальное Древо породило человеком, играющим на дудке.' Это – многоликий Аттис, кого они так описывают в своих гимнах: 'Я буду воспевать Аттиса, любимца Реи под звон кимвалов, рёв идейской трубы куретов, соединяя со звуком лира Феба. Elohe! Evan! Ты, который подобен Пану, Бахусу, ты – Пастырь белых звезд!'
"По этим" (добавляет Ипполит) "и другим подобным причинам эти офиты часто совершают мистерии Великой Матери, воображая, что через совершаемое ими, они могут проникнуть в тайны. Но в действительности у них нет ни малейшего преимущества перед другими людьми, за исключением того, что они лишены
стр. 94
мужественности, и все же они ведут себя так, как будто у них есть преимущества. Они самым строгим образом запрещают любые сношения с женщинами, и во всём другом, как мы уже подробно описали, они ведут себя, как евнухи, обычные жрецы Реи".
После описания их поклонения и прославления Змея (которое я приведу при изложении религии Агафодемона) Ипполит продолжает:"Вышеизложенное является образцом безумных, абсурдных и бесконечных теорий этой секты. Но, чтобы показать, насколько это в наших силах, знание их незнания', здесь приведён гимн*, содержащий краткое изложение их вероисповедания:
Hippolytos († 235), Refutatio omnium haeresium 5, 6-11
;;;;; ;; ;;;;;;; ;;; ;;;;;; ; ;;;;<;;;;>;; ;;;;;
; ;; ;;;;;;;; ;; ;;; ;;;;;;;;;; ;; ;;;;; ;;;;;
;;;;;;; ;;;; ;' ;;;;;;+ ;;;;;;;;;; ;;;;;;
;;; ;;;;; +;;;;;; ;;;;;; ;;;;;;;;;;;
5
;;;;;; ;;;;;;; ;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;
;;;; <;;;> ;;;;;;;;; ;;;;;; ;;;;;; ;; ;;;,
;;;; ;' ;;; ;;;;; ;;;;;;;;; ;;;;;,
+;;;; ;; ;;;;;;;; ;;;;;;,
+;;;; ;; ;;;;;; ;;;;;;;;,
10
+;;;; ;; ;;;;;;;; ;;;;;;;;,
;;;; ;; ;;;;;;;
<;>;;;;;;;; ; ;;;;; ;;;;;
;;;;;;;;;; ;;;;;; ;;;;;;;;;.
;;;;; ;' ;;;;;;; ;;;;; ;;;;;,
15
;;;;;; ;;;;; <;;;'> ;;; ;;;;;
;;; ;;; ;;;;;; ;;;;;;;;;;;.
;;;;; ;; ;;;;;; ;; ;;;;;; ;;;;,
;;; ;;; ;;;;<; ;>;;; ;;;;;;;;;;;.
;;;;;; ;; ;;;;; ;;;;;;, ;;;;;;
20
;;;;;;;;; ;;;; ;;;;;;;;;;;,
;;;;;; ;;;;; ;;;;;;;;,
;;;;;;;; ;;;;; ;' ;;;;;;,
;;;;;; ;; ;;;; ;;;;;;;;;
[;;;] ;; ;;;;;;;;;; ;;; ;;;;; ;;;;
25
;;;;;; ;;;;;;; ;;;;;;;;.
"'The generative law of the All was the First Mind;
But the Second was the effused chaos of the First:
In the third place the Soul received a law, and began to operate. †
Whereupon She (the Soul) enveloped in the figure of a fawn,
Struggles with Death, suffering a probationary penance.
At one time, invested with royalty, she beholds the Light;
At another, cast down into misery, she weeps.
Now she weeps and rejoices;
Now she weeps and is judged;
Now she is judged and dies.
When shall her deliverance be?
The wretched one
Hath entered, as she strayed, into an evil labyrinth.
But Jesus said: Father, suffer me;
She in quest of evil (or, the chased of evil ones) upon earth
Wandereth about, destitute of Thy Spirit:
She seeketh to escape from the bitter chaos,
But knoweth not how to pass through.
For this cause send me, O Father!
I will go down holding the Seals,
I will pass through all the ;ons;
I will reveal all the mysteries;
I will manifest the forms of the gods; ‡
And the hidden secrets of the holy way
I will teach, giving unto them the name of GNOSIS.'
«Разум Первый законом рождения был,
А Второй – это хаос, изверженный Первым,
В месте третьем душа, закон получив,
В образ лани она, облачаясь при этом,
Всё воюет со смертью, скорбя в испытаньях,
То в чертогах живя, видит свет
То в страданиях горьких рыдает,
То рыдая, довольна бывает,
То рыдает, суду предаваясь,
То суду предаётся и так погибает.
Но когда ж избавленье от тягот придёт?
Ведь попала заблудшая в злой лабиринт.
Иисус так сказал: о, взгляни же, Отец,
Как трудна ей задача на этой земле
Здесь без Духа Святого блуждать,
Всё ища, как бежать ей из хаоса злого,
Но не ведает, как поступить.
Сего ради пошли меня, Отче,
И печати неся, снизойду Я,
Через все пройду Я эоны,
И открою Я таинства все,
Образ разных богов покажу.
Всё святого пути сокровенное
Передам всем Я именем Гносиса».
"Таким образом, такова система (или претензия на неё) наасенов, которые называют себя гностиками.' Но их
стр. 95
ложь многообразна и имеет много голов, как мифическая Гидра, если я поражу всех главы одним ударом жезла истины, то уничтожу всего змея, так как все остальные секты лишь немного отличаются в главном."
Ипполит не провёл связанного анализа всей системы офитов; он, вероятно, счёл это излишней работой, так как он уже был проделан с большой точностью Иринеем в своём великом труде, на который первый иногда ссылается как на очень популярное сочинение того времени. Мы должны обратиться за информацией к епископу Лугдуну, которая изложена подробно в главах XXXI-XXXIII первой книги его Истории. Он утверждает, что офиты, как и другие гностики, отвергали Ветхий Завет вообще как произведение второстепенной божественности и не содержащие ничего из откровений их Софии или Божественной мудрости. В то же время они утверждали, что Новый Завет, хотя изначально являлся более высоким авторитетом, но был искажён апостолами и потерял всякую ценность как откровение Божественной истины. Они основывали свои принципы на различных "Заветах" и подобных книгах того времени, приписываемых патриархам и наиболее древним пророкам, например, книга Еноха.
Основным принципом их учения была эманация всего сущего от Единого Высшего, ранее непостижимого человечеством, и, наконец, открывшегося лишь очень небольшому числу людей, способных принимать такие озарения. Поэтому он называется Битос или "Бездна", чтобы выразить его бездонную, непостижимую природу. Следуя зороастрийским и каббалистическим терминам они также называли его "Источником Света" и "Изначальным Человеком", объясняя последнее имя тем, что "человек был создан по образу Бога", эти имена указывают на природу прототипа.
Началом творения, то есть изначальной идеей или эманацией была "мысль" Эннойя [;;;;;;] Битоса [;;;;;], которая носит также многозначительное имя Сиге [;;;;], "безмолвие". Эта идея, будучи первым актом творения Изначального Человека, правильно будет назваться "Вторым Человеком". Эннойя является супругой (сравните с индусской Дургой) Битоса, и она произвела пневму или «дух»,
стр. 96
который, будучи источником всего сущего, называется "матерью всех живущих", а также Софией или Высшей Мудростью. Как мать всех живущих София является посредником между духовным и материальным миром. Вследствие этого, когда Битос и Эннойя, очарованные ее красотой, дали ей божественный свет, София испустила две новые эманации: одну совершенную, т. е. Христа, и другую несовершенную или София Ахамот. (Эта схема напоминает буддийскую; Битос соответствует первому Будде; Сиге, София, Христос, Ахамот и Ильдабаоф последующим пяти.)
Из этих эманаций Христос был предназначен для руководства теми, кто исходит от Бога; а Ахамот для руководства теми, кто исходит из материи; тем не менее, Совершенный был призван помочь вести наверх свою несовершенную сестру.
Кроме того, дух покоится на хаосе или водах творения, которые есть материя, вода, тьма и бездна. Этот хаос был лишен всякой жизни, так как в конечном итоге жизнь исходит от Всевышнего, который не имеет никакой связи с материей. Не могла и его чистая духовная дочь Софья действовать непосредственно в ней; поэтому она использовала как посредника свою собственную эманацию Ахамот, чья смешанная несовершенная природа подходила для такого служения.
Первая Тетрада или Битос, а именно Эннойя, Сиге и Софья была в то же время Церковью или идеей Святой Церкви. Однако несовершенная Ахамот, спустившись в Хаос, заблудилась там и из тщеславия захотела создать мир только для себя. Она плавала по бездне в восторге от того, что давала жизнь и движение инертным элементам, пока безнадежно не запутались в материи, так что не могла выбраться из её сетей. В таком состоянии она произвела творца материального мира Демиурга или Ильдабаофа.
Но после этого события Ахамот, ощущая непосильное бремя своей материальной части, после долгих и неоднократных усилий, наконец, выбралась из хаоса. Она никогда не принадлежала к Плероме, но достигла "срединного пространства", где полностью стряхнула материальную часть и твердо решила воздвигнуть барьер между миром разума и миром
стр. 97
материи. Ильдабаоф или "сына Тьмы", творец и тиран Нижнего мира, последовал примеру Битос, создав низшие эманации. Прежде всего, он создал Ангела по своему образу и подобию, а этот Ангел второго, и так далее до шести. Все они отражения один другого; они населяют вместе с их отцом Ильдабаофом семь различных областей, к которым присоединяется восьмая область или Срединное пространство, владение Ахамот. Их имена: Иао, Саваоф, Адонай, Элой, Оурей, Aстафей. Они стали гениями семи миров или планетарных сфер. Первые четыре – это мистических имена Бога иудеев, низведённые офитами до подчиненных Творца; последние два означают силы огня и воды.
В этом принижении значимости имён, самых священных в еврейской теологии, ясно видно учение тех "мечтателей", обличаемых Иудой (1:8), как отвергающих "начальства" и злословящих "высокие власти". Так как "начальства" - это сефира "царство" (см. стр. 35), которую каббала называет Адонай. Итак, мы здесь видим, что офиты делают Адонай третьим сыном злобного гения Ильдадаофа, и подобно его отцу и братьям вечным противником Христа. "Высшие власти" означают другие сефирот, подобным же образом обесчещенные новым учением. Иуда ясно показывает, кого он имел в виду, противопоставляя в следующем стихе наглость этих "богохульников" уважению архангела Михаила по отношению к своему противнику из-за его ангельской природы, но павшего с его высокого положения. По странной случайности (слишком похоже, чтобы быть просто случайностью), порицания Иуды, нет, скорее его выражение повторил Петр в своем Втором Послании (2:10). Если какое-либо из этих посланий было действительно написано апостолами, имена которых они носят, эти отрывки проливают свет на очень раннее существование этой школы гностицизма, которая, возможно, действительно была основана еще до принятия христианства. Но вернемся к делам Ильдабаофа. Помимо вышеупомянутых духов, он создал архангелов, ангелов, силы и власти, руководящих всеми элементами создания. Ильдабаоф был далеко не чистым духом; тщеславие
стр. 98
и гордость преобладали в его природе. Поэтому он решил разорвать все связи с матерью Ахамот и создать мир только для себя. С помощью своих шести духов, он создал человека, предназначая его для отображения своей власти, но потерпел полный крах в делах, так как его человек представлял огромного, бездушного монстра, ползавшего по земле. Шести духам снова пришлось представить свою работу перед отцом для оживления. Он оживил человека, направив на него луч Божественного света, который он сам унаследовал от Ахамот, наказавшей его за гордость и самонадеянность лишением этого луча.
Человек, таким образом, облагодетельствованный Ахамот за счет её собственного сына, последовал импульсу Божественного света, который она передала ему, забрав ресурсы из творения, с которым он был смешан; и он начал представлять не образ его создателя Ильдабаофа, а Высшего Существа, "Изначального Человека". При виде этого Демиург исполнился злобой и завистью, так как создал существо, превосходящее его самого. Его внешность, вдохновленная страстями, отразилась в бездне, как в зеркале, этот образ наполнился жизнью, и так возник "Сатана Змееподобный" или Офиоморфос, воплощение зависти и коварства. Он сочетает в себе всё самое низкое в материи с ненавистью, завистью и хитростью мысли духов. Из своей обычной ненависти к иудаизму офиты дали этому существу имя Михаила, ангела-хранителя еврейского народа, по словам Даниила (5:21). Но они также называли его Самаэлем, еврейским именем князя бесовского.
Испытывая злость после творения человека, Ильдабаоф приступил к работе по созданию трёх царств природы: животного, растительного и минерального со всеми имеющимися сейчас недостатками и пороками. Далее, для того чтобы вновь вступить во владение всего лучшего, он решил ограничить человека в пределах своих владений. Чтобы отделить его от его покровительницы Ахамот и от небесной области, он запретил ему вкушать от Древа познания, которое могло бы раскрыть тайны и даровать ему благодать свыше. Но Ахамот для того, чтобы разрушить его планы, отправила своего гения Офиса в виде
стр. 99
змея, чтобы соблазнить его преступить заповедь, и поэтому нарушать Закон Ревности. Хотя и не говорится, но похоже на то, что вид змея был принят служителем Ахамот для того, чтобы скрыться от бдительного Ильдабаофа под прикрытием его детища Сатаны Офиоморфоса.
Просветившись от вкушения запретного плода, человек стал способен постигать небесное. Тем не менее, Ильдабаоф был достаточно сильным, чтобы отомстить за себя, что он и сделал, заключив первую пару в тюрьму материи, то есть в тело, недостойное их природы, в котором человек до сих пор находится. Ахамот, однако, продолжала защищать его: она извлекает из его состава и растворяет в себе искру божественного света, не переставая поддерживать его и защищать во всех испытаниях.
Это было необходимо. Новый враг выступил против человека. Гений Офис, которого Ильдабаоф схватил и наказал за его участие в деле Древа познания, низвергнув его в бездну, и кто, оскверненный погружением в материю, стал преобразовываться в точный образ его соузника Орфиоморфоса. Первый был типом, а второй прототипом, и их часто путают. Итак, мы получаем третий дуализм в этой схеме. София и София Ахамот, Адам Кадмон и Адам, Офис и Офиоморфос. Офис, будучи сначала другом человека, теперь стал его ненавидеть, по причине (хотя и невинной) своей собственной деградации. С Ильдабаофом и его сыновьями он постоянно стремился приковать его к телу, заражая всевозможными скверными желаниями, особенно земной любовью и страстями. Но Ахамот дала человеку божественный свет, благодаря которому он стал сознавать свою наготу, то есть, несчастье его заключения в этом смертном теле, и его единственным утешением была надежда на окончательное освобождение.
Но соблазны Ильдабаофа и его команды действовали на всё потомство Адама, кроме Сифа, истинного типа духовного человека. Его потомки хранили зерно света и знания божественной истины на протяжении всех последующих поколений. Когда они в пустыне получили
стр. 100
заповеди и законы Ильдабаофа и его сыновей, планетарных гениев, а потом учение пророков, вдохновенных тем же источником, Ахамот вплела в их предсказания что-то высшее, непонятое даже для их Господа, и заставила их проповедовать о явлении Изначального Человека, вечного Эона, небесного Христа. (Та же мысль была излюбленной среди средневековых катаров.)
Ахамот была так озабочена состоянием человека, что не успокоилась, пока её мать небесная София не привела в движение Битос, чтобы тот послал Христа на помощь духовным сынам Сифа. Ильдабаоф сам был вынужден приготовить путь для его пришествия через своего служителя Иоанна Крестителя, в надежде, что грядущее царство Христа будет лишь временным, такое его предположение было хитроумной затеей Ахамот. Кроме того, вынудив его отправить предтечу, она заставила его вызвать рождение человека Иисуса от Девы Марии, так как создание материального человека может быть только делом Демиурга, что не входит в область высших сил. Как только родился человек Иисус, Христос, объединившись с Софьей, спустился через семь планетных областей, принимая в каждой соответствующую ей форму, таким образом скрывая свою истинную сущность от их главных гениев и одновременно привлекая к себе искры божественного света, всё ещё хранившихся в их сущностях. (Эти "соответствующие формы" объясняются тем, что диаграмма офитов изображала Михаила львом, Суриэля тельцом, Рафаэля змеем, Габриэля как орлом, Саваофа медведем, Эратаота собакой, Оуриэля ослом.) Таким образом, Христос вошел в человека Иисуса в момент его крещения в Иордане. С того времени Иисус начал творить чудеса; до этого он был в полном неведении относительно его собственной миссии. Но Ильдабаоф, наконец, обнаружив, что он ниспровергал своё собственное царство на земле, возмутил евреев против него, и предал его смерти. Когда он был на кресте, Христос и София оставили его тело и вернулись на свои места. После его смерти Эти Двое взяли человека Иисуса, оставившего материальное тело на земле, и дали ему новое тело, сделанное из эфира. С тех пор он состоял
стр. 101
только из души и духа, что и стало причиной того, почему ученики не узнали его после воскресения. Во время его пребывания на земле в течение восемнадцати месяцев после воскрешения, он получил от Софии совершенное знание или истинный гносис, который сообщил немногим апостолам, способным его воспринять. Оттуда, вознёсшись в срединное пространство, он сел по правую руку Ильдабаофа, не узнанный им, и там собирает все души, которые были очищены через познание Христа. Когда он соберёт все духовное, весь свет из царства Ильдабаофа, искупление завершится и наступит конец света, что не означает ничего другого, кроме нового растворения света в Плероме, из которой первоначально он изошёл.
Секты разделились в своих мнениях относительно природы Офиса. Хотя все были согласны с тем, что этот гений был в начале служителем Ахамот, офиты времён Феодорита считали, что он был преобразован во врага Человека; хотя, соблазняя его нарушить заповедь Ильдабаофа, он показал, что избавление Человека находится его власти. Но все эти тонкие различия и сложный механизм искупления были изобретены позднейшими школами, неизвестными секте, описанной Ипполитом. Так, ранние офиты, сохранив египетское почитание Агафодемона, считали змея Наас идентичным Софии или Христу. Этот автор говорит однозначно, что Наас (иврит «нахаш») был единственным, кому они поклонялись, поэтому они называются наасенами. Даже два века спустя, когда Епифаний писал, что они использовали живых прирученных змей, чтобы те ползали между хлебами, которые ели на евхаристической вечери для их освящения. Еще Тертуллиан пишет (в Praescriptio или Доказательстве) " Serpentem magnificant in tantum ut etiam Christo pr;ferant" [«Они возвеличивают змей до такой степени, что они даже предпочитаются Христу».] Этот отрывок говорит о том, что их Офис был связан с античным солнечным гением религии фараонов. Особенностью египтян, как и настоящих индусов, было деление, как бы, на секты, в каждой из которых выбирали одно божество из пантеона для особого поклонения, не обращая никакого внимания на всех
стр. 102
остальных. Как в современном индуизме Вишну и Шива завладели религией этой страны, так и в Египте первого века Анубис и Кнуф стали единственными объектами почитание египтян, о чём свидетельствуют древние памятники.
Для установления идентичности их Офиса со Спасителем его последователи приводили слова св. Иоанна: "ибо как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому" (3:14). Все это доказывает, что часть офитов, которые считали, что змея злым по своей природе, были введены в заблуждение примитивным учением своей секты с преобладающими зороастрийскими и еврейскими понятиями относительно этого понятия. Вероисповедание ранних гностиков наасенов содержало совсем другое мнение о природе змея, рассматриваемом только как образ. Об этом будет сказано в разделе, посвященном поклонению Агафодемону.
Епифаний приводит следующие тезисы своего учения, чтобы объяснить их почитание змея, как истинного автор божественного знания. "Верховный Эон, создав другие Эоны, один из которых женский по имени Пруник (т. е. похоть), спустилась в бездну вод: откуда, не имея возможности выйти, осталась в серединном пространстве, слишком крепко завязнув в материи, чтобы вернуться наверх, но не опускаясь, однако, ниже, где не было ничего родственного её природе. В таком состоянии она произвела Ильдабаофа, Бога евреев; а он в свою очередь семь Эонов или Ангелов, которые создали семь небес. Из этих семи Эонов Ильдабаоф закрыл всё, что было выше, чтобы они ничего не знали, что есть выше его. Тогда семь Эонов создали человека по образу своего отца, но лежащего ничком и ползущего по земле, как червь. Но Небесная мать Пруник, желая лишить Ильдабаофа власти, которою она необдуманно дала ему, вселяет в человека небесную искру или душу. Тотчас человек встаёт на ноги, воспаряет умом за пределы восьми сфер и прославляет Высшего Отца, того, кто выше Ильдабаофа. Поэтому Ильдабаоф, полный ревности, опустил глаза на нижний слой материи и родил силу, которую они называют его сыном. Ева,
стр. 103
послушав его, как Сына Божия, легко согласилась вкусить от Древа Познания". Таково краткое резюме постулатов офитов, данное Епифанием. Подробности сложной системы, приведённые на предыдущих страницах, взяты у Феодорита, чей расцвет приходился на полвека спустя.
(*)________________________________________
Сноски
82:* "Ливийцы считали, что Иарбас (лат. Иарбант) был первенцем из людей; тот, кто, поднявшись над их засушливыми равнинами, стал первенцем романтических свиданий Юпитера (был его сыном). И даже в наши дни, Нил, удобряя Египет илом, стр. 83 и давая жизнь облеченным плотью, посредством влажного тепла плодит живые существа. Ассирийцы претендуют на то, что первый человек появился в их стране, а именно Оаннес, поедатель рыб; а Халдеи говорят, что это был Адам".
84:* ;;;;; имеет оба эти значения.
85:* "Мировое семя" в системе Василида, как уже говорилось (стр. 73).
86:* В значении тела, заключённое в котором внутреннее " я " человека утратило всякие воспоминания о своём первоисточнике.
87:* У Василида "Пограничный дух" или "Святой Дух" (стр. 76).
88:* Ильдабаоф, Бог огня.
89:* Ценное замечание относительно характера изображения Кабири в этом самом чтимом из всех греческих святилищ. Это любопытно отображено группой на бронзовой цисте Фикорони. изображённой в его "Memorie di Labico" и переданной музею Кирхериано. Женщина, наполовину завернутая в звездно-полосатое одеяние, держит руки на плечах двух юношей с эрекцией, их уши и торчащие волосы напоминают фавнов, один держит рог, а другой держит вазу за ручку. На основании надпись очень архаичными буквами:
DINDIA MAGOLNIA FIEA DEDIT NOVIOS PLAVTIOS MED ROMAI FECID [Диндия Малкония дарит своей дочери, сделано Новием Плавцием в Риме.]
Из надписи видно, что имя Диндия образовано от имени матери в этрусской манере. Этой группа шести дюймов высотой служила в качестве ручки на крышке цилиндрической цисты глубиной в две ладони, стоящей на трех львиных лапах. С ней было найдено зеркало, на задней стороне которого выгравирован бой между Поллуксом (Полидевком) и царём Амиком, и Лосна (этрусская богиня луны) с полумесяцем, стоящая посередине; названия на обычном этрусском языке.
90:* Последующий тысячелетний опыт благословения этого церковного правила дал повод Вальтеру Мапу для более шутливой этимологии этого звания ...
" Papa, si rem tangimus nomen habet a re,
Quidquid habent alii solus vult pappare:
Aut si nomen Gallicum vis apocopare,
Payez, payez dit le mot, si vis impetrare."
91:* Игра слов: ;;;;;;; [мытари] и ;;;; [концы].
92:* Некая тайная традиция этой мистерии, возможно, предполагает механизм из миндаля (machina della mandola), содержащий Архангела Гавриила, построенный к празднику Благовещения Брунеллески для церкви Санта-Кроче. Смотрите подробное описание Вазари этого замечательного примера чудесной игры.
94:* Этот гимн написан размером анапест; его текст во многих местах безнадежно повреждён переписчиках. Поэтому я был вынужден часто догадываться о первоначальном смысле.
94:† Изложение фундаментальной доктрины "Всё есть Три", уже приведённое Ипполитом.
94:‡ То есть, раскрою для верующих разные образы Архонтов низших сфер, это обещание было в полной мере выполнено автором Пистис Софии.
стр. 104
Структура гносиса
После того как были полностью описаны учения главных школ гностицизма в предыдущих разделах, следующим естественным шагом будет рассмотрение структуры, принятой их учителями для изложения нового учения.
Божества античной мифологии продолжали удерживать свое место в произведениях известной секты, чьим местом рождения была Александрия. Следовательно, можно получить некоторое представление об отношении новой теософии к ним, изучив способности и атрибуты этих самых богов, когда поклонение им было бесспорным достоянием страны. По этой причине будут кратко описаны главные божества Египта и их признанные изображения вместе с их коптскими названиями, часто встречающиеся на этих памятниках в странном сочетании со святыми именами еврейского вероучения, с духами персидских магов и даже с именами индусских богов. Сама терминология этой религии прямо указывает на её отдаленные и разнообразные источники.
1. Великий Бог Нижнего Египта Пта (Птах) изображается в плотно облегающем одеянии, его ноги соединены, он стоит на четырех ступенях, называемых "четырьмя основами", которые символизируют четыре элемента, великим ремесленником которых он являлся. Этот символ был потом принят с тем же значением розенкрейцерами. Иногда его изображают гномом или похожим на Приапа, а иногда как Ка Птах с жуком на лбу. Его неотъемлемым атрибутом является бабуин кинокефал. Четверо его сыновей кабири изображаются маленькими уродливыми карликами, несущими на крючке знаки служения: меч, крокодила, змею, голову человека. Они становятся в иерархии Пистис Софии "Собирателями на гнев" (;;;;;;;;), служением которых является обвинение душ на Страшном Суде. Многорукий гений, размахивающий аналогичным оружием, часто встречается на гностических талисманах, наверное, выражая ту же мысль в сжатой форме.
стр. 105
2. Аммон (фонетически, Амен) имеет человеческую, а иногда баранью, голову, на которой возвышается разноцветный плюмаж. Он преобразуется в "Пана-Мендес" (Банебджедета) или Припа, размахивающего плеткой. Как "Аммон-Хнубис" он изображается со связанными ногами и рогами козы. Его часто рисовали как змея, называемого греками "Агафодемоном". Его символом является сосуд «канопа», потому что так греки произносят имя Хнубис. Соединенный с солнцем, он становится "Амоном-Ра".
3. Бог Солнца Фре или Ра изображался с головой сокола, поддерживающим солнечный диск, обвитый змеем Уреем.
4. Тот или Тойт с головой ибиса является "писцом богов". Иногда он изображается с головой сокола и становится знаменитым "Гермесом Трисмегистом." Его символом является крылатый диск «тат», соответствующий диску «мир» персов. (Он является четвертым непокорным ангелом Пенумук пророка Еноха,"кто открыл сынам человеческим горечь и сладость и показал им подробно свою мудрость. Он учил людей понимать написанное и пользоваться чернилами и бумагой. Поэтому много было тех, кто сбиваются с пути во все времена этого мира и по сей день. Так как люди не были рождены для того, чтобы пером и чернилами утверждать свою веру". [LXVIII, 10, 13])
5. Сохет (по-древнегречески Сухос, ;;;;;;) изображался с головой крокодила, также его символом является крокодил с загнутым хвостом.
6. Бог Луны, Па-Ио, (Па – это коптский определенный артикль) изображается со сдвинутыми ногами, с одной прядью волос и полумесяцем на голове. Он также изображается бисексуалом, подбрасывающим золотую пыль в небеса, то есть, осыпая их звездами.
7. Осирис – человеческая фигура в высоком коническом шлеме, держащая посох и кнут. Глаз является его символом.
8. Ароэр (Арой) или Гор греков имеет одну прядь волос на голове. На рисунках Исида кормит его грудью или он сидит на лотосе; он также иногда имеет голову сокола, который есть один из символов Бога Солнца.
стр. 106
Его символ, сокол, появляется на груди Исиды на бюсте в коллекции Борджиа.
9. Анубис (Анбо) всегда изображается с головой шакала, а иногда имеет ещё и голову человека на отдельной шее. Его коптское имя ;;;; часто можно встретить в гностических мифах.
10. Бебон или Бебис имеет голову гиппопотама или крокодила и носит меч. Так раньше изображали Тифона. Он обозначает Созвездие Большой Медведицы на дендерском зодиаке.
Из богинь главными являются:
1. Нейт: изображается в виде грифа или женщины с головой грифа или льва. В последнем случае она принимает имя Танит. Она символизирует Небесный свод.
2. Атор: с головой коровы или в виде женщины, покрытой опереньем королевского грифа. Она обозначается иероглифически соколом, помещённым в квадрат.
3. Исида: женщина с рогами коровы, между которыми находится диск Луны.
4. Сате: греческая Гера с высокими перьями на голове, а иногда персонифицируется с пером вместо головы, её имя означает "истину"; в этом качество она регулярно появляется на Суде душ.
Четыре духа Аментеса (Аменти) или Аида представлены головой человека, шакала, бабуина и сокола соответственно; и часто изображаются вместе в виде мумий на сосудах канопа.
Символы этого поклонения были до некоторой степени объяснены людьми, писавшими в то время, когда они еще употреблялись в живом, хотя и быстро исчезающем, языке. Таким наиболее ценным автором является Плутарх, который в своём любопытном трактате «Об Исиде и Осирисе» дает значение некоторых из этих символов, и, как видно, из очень хорошего источника. По его словам Исида иногда символизирует Луну, поэтому она обозначается полумесяцем, а иногда Землю, оплодотворённой водой Нила. По этой причине воду, как семя Озириса, носили в сосудах во время шествий, совершаемых в её честь.
Символом Осириса является глаз и скипетр; его
стр. 107
имя составлено из слов Ос "много" и ирис "глаз". По этому поводу Макробий говорит («Сатурналии» I, 21): "Египтяне для обозначения того, что Осирис означает солнце, всякий раз, когда хотят выразить его имя иероглифическим письмом, вырезают скипетр, а на верху форму глаза. Этим символом они изображают 'Осириса', что значит – этот бог есть солнце, восседающий на небе в царственной власти и смотрящий вниз на всё сущее, потому что в античности Солнце называлось ‘Глазом Юпитера'".
Фиговый листок означает "царя", а также "юг".
Ящерица, которая, как считалось, зачинается через ухо и рождается через рот, является образом зарождения Слова, то есть Логоса или Божественной Мудрости. (Такое понятие объясняет появление ящерицы на груди некоторых изображений Минервы.) *
Скарабей, изготавливая сферический сосуд для своих яиц и перекатывая его с востока на запад, имитирует действие и движение Солнца. У этого насекомого нет самки по поверью египтян.
Аспид означает планету, так как это светило движется быстро, хотя и без каких-либо видимых органов передвижения.
Исида означает луну: птица с расставленными ногами образует равносторонний треугольник. (Трудно разглядеть какие-то аналогии между луной и этой геометрической фигурой. Но еще пифагорейцы обозначали Афину таким же знаком. Но то, что Плутарх здесь прав, доказано многими геммами, на которых изображён треугольник на алтаре и поклоняющегося ему бабуина, любимого животного Луны.) Как позже египтяне обозначали солнце и луну, хорошо видно на яшме (Уотертон), где Гору, восседающему на лотосе, поклоняется бабуин на фоне солнца и полумесяца над соответствующими фигурами, а также очень хорошо видно треугольник.
Гор, как отмечает Плутарх, носит корону из ветвей персеи, потому что её плоды напоминают по форме сердце, а листья язык. Легенда гласит, что это дерево (Сordia myxa или слива (кордия Себестена)) было впервые посажено в Мемфисе героем Персеем, откуда и его название. [ Филип Миллер , который использовал это имя при описании данного рода, заимствовал его у древнегреческих авторов, Теофраста и Гиппократа , которые называли так некое египетское дерево — возможно, Cordia myxa или какой-то вид из рода Mimusops .] В память своего мифического предка,
стр. 108
Александр распорядился, чтобы гирлянда из листьев персеи была призом на Играх, установленных в его новой столице. Это дерево никогда не испытывает недостатка в цветах и плодах. Плиний сравнивает его с красной сливой, добавив, что оно не растёт в Европе.
Мы подошли к следующему учёному трактату на эту малопонятную тему, а именно, «Интерпретация священных животных» Гораполлона. К сожалению, эта работа имеет явные следы того, что была измышлена неким прагматическим александрийским греком, совершенно не знающим того, о чём он писал, но нагло выдавая свои глупые домыслы о значении изображений на древних произведениях, окружавших его, как если бы они были интерпретациями какого-то древнего авторитетного источника. Он, вероятно, писал во времена Нижней Империи, когда искусство прочтения иероглифов было полностью потеряно. Мы знаем, что оно существовало еще в первом веке; в частности, Тацит отмечает, что старейший из жрецов прочитал Германику во время его визита в Фивы исторические надписи на зданиях этого города. "Mox visit veterum Thebarum magna vestigia; et manebant structis molibus liter; ;gypti; priscam (priorem) opulentiam complex;, jussusque e senioribus sacerdotum patrium sermonem interpretari" [«Посетил Германик и величественные развалины древних Фив. На обрушившихся громадах зданий там все еще сохранялись египетские письмена, свидетельствующие о былом величии, и старейший из жрецов, получив приказание перевести эти надписи…"] (Корнелий Тацит «Анналы» т. 2, 60). Это случилось в 19 году н. э. По-видимому, знание иероглифов быстро вымирало, и сохранилось только у представителей предыдущего поколения. *
Только в нескольких местах Гораполлон сохранил истинное значение тех символов, которые наиболее широко использовались, и поэтому об этом авторе можно забыть. Из его объяснений наиболее важными являются следующие:
"Бабуин кинокефал обозначает луну, потому что это животное имеет определенные симпатии к данному светилу, в период новолуния он не ест, устремив глаза в
стр. 109
землю, как будто скорбя о потере луны. Кроме того, он означает жреческий орден, потому что он, естественно, обрезан, и ненавидит рыбу и рыбаков. Стоя с поднятыми лапами и василиском (аспидом) на голове, он символизирует новолуние, первое появление луны он приветствует следующим образом. Мочась через строго установленные регулярные промежутки времени, он сначала предлагает наблюдателям регулярное разделение дня на часы, и дополняет первую идею изобретением Клепсидры или водяными часами.
"Собака (шакал) является священным писцом, потому этот служащий должен всегда учиться, а также должен облаивать всех и ни с кем не соглашаться. В другом смысле он означает пророка из-за привычки пристально посмотреть на статуи богов.
"Сокол означает 'Бога' или 'солнце.'
"Лев из-за сходства его круглого лица с солнечным диском, находится под троном Гора, египетского названия солнца.
"Разлив Нила, называемого на коптском языке Нов или Нев, обозначается тремя большими сосудами, а также львом, потому что он достигает своей полной высоты, когда солнце находится в этом знаке Зодиака. По этой же причине жёлобы священных сосудов для омовения были сделаны в форме львиных голов.
"Под ибисом подразумевается сердце, потому что эта птица принадлежит Гермесу, который главенствует над сердцем и рассудком. Ибис по форме напоминает сердце; по этому поводу есть у египтян очень длинная легенда."
Но наиболее яркое описание символов и церемоний культа Исиды ещё в его полной красе (середина второго века) можно найти в рассказе о торжествах в её честь, который Апулей (сам один из посвященных) изложил в одиннадцатой книге своего "Золотого осла". "Следом шла многочисленная группа посвященных в божественные мистерии мужчин и женщин всякого положения и возраста, одетых в сверкающие льняные одежды белого цвета; у женщин умащенные волосы покрыты прозрачными покрывалами, у мужчин
стр. 110
на головах сверкали выбритые тонзуры; эти земные светила ночной церемонии потрясали медными, серебряными и даже золотыми систрами, извлекая из них высокие звуки. Но главными участниками церемонии были высшие служители таинств, одетые в узкие белые льняные одежды, подпоясанные у груди и ниспадающие до самых пят, они несли знаки достоинства могущественнейших божеств.
«Первый держал на вытянутой руке лампу, горевшую ярким светом и нисколько не похожую на наши лампы, что зажигают на вечерних трапезах; это была золотая чаша с отверстием посредине, через которое выходил очень широкий язык пламени. Второй, одетый так же, как первый, обеими руками нёс алтарь, получивший название от благого промысла верховной богини. За ним шел третий, неся высоко пальмовую ветвь с листьями, сделанными из тонкого золота, а также кадуцея Гермеса. Четвертый показывал символ справедливости в виде левой руки с открытой ладонью, которая по причине слабости от природы, не одарённая ни ловкостью и ни хитростью, могла олицетворять справедливость лучше, чем правая рука. Тот же служитель нёс небольшой золотой сосуд круглой формы похожий на вымя, из которого совершалось возлияние молока. Пятый нёс веялку-опахало, состоявшее из золотых веточек; последний нес огромную амфору.
"Вскоре показалась и процессия богов, соблаговоливших воспользоваться человеческими ногами для передвижения. Первым среди них шёл наводящий ужас посредник между небесным и подземным миром, с величественным ликом, то темным, как ночь, то золотым, как день, высоко держа свою песью голову Анубис, в левой руке у него был кадуцей, а правой рукой он размахивал зеленой пальмовой ветвью. Сразу же вслед за
ним шла на задних ногах корова, символ плодородия всеобщей родительницы; саму богиню нёс на плечах один из священнослужителей, легко и красиво выступавший под блаженной ношей. Другой нёс закрытый ларец, содержавший святыни и великие тайны святой религии. Третий радостно принял на своё лоно страшное изображение верховного божества; оно не было похоже ни на домашнее или дикое животное, ни на птицу, ни даже на человека; но, по мудрому замыслу самой необычностью внушал
стр.111
страх, этот неизреченной символ высочайшей тайны должен быть сокрыт в глубочайшем безмолвии. Далее подобным же образом несли небольшой сосуд из ярко блестевшего золота, искусно выполненный с полусферическим дном, снаружи украшенный дивными египетскими изображениями. Над отверстием подымалось не очень высокое горлышко с длинным, далеко выступавшим носиком, а с другой стороны была приделана широкая ручка, на которой свернулась в клубок змея, раздувая поднятую вверх чешуйчатую шею, покрытую морщинами."
Эти образы и символы требуют некоторых пояснений, данные древними авторами, или с помощью изображений этих предметов на дошедших до нас памятниках этой религии. "Вымяобразный" сосуд в точности совпадает с описанием сосуда, изображающегося на гностических геммах, и который Маттер так странно трактует как "Сосуд грехов" умершего. Вряд ли такая тема была бы выбрана, как талисман, предназначаемый обеспечить благосклонность небес. Гораздо больше к цели догадки Кёлера, что это один из глиняных горшков, привязываемых по окружности оросительного колеса, до сих пор используемого для забора воды из Нила при удобрении близлежащих полей. "Оплодотворение Исиды семенем Озириса" в древнем выражении и верёвка, завязанная вокруг её верхней части, поддерживают такое объяснение; в действительности, мы имеем пример подобного почитания сосуда в случае с канопа или кувшина, в который наливали ту же воду, но очищенную для питья. "Веялку-опахало" тоже часто изображают над полусферическим сосудом; этот предмет играл важную роль в церемонии бракосочетания греков, когда наполненный фруктами всех видов сосуд ставился на голову невесты. Такой же важный предмет в виде широкой неглубокой корзины был колыбелью младенца Бахуса – " mystica vannus Iacchi" «таинственная веялка Бахуса». Золотая "ваза", служившая в качестве лампы, часто фигурирует среди различных символов, украшающих наши талисманы. "Систр" получил необычную форму от индийской Йони (символа женского пола), и из-за сходства с миндалём или “luz” также считался священным в Египте, чьё, по-видимому,
стр. 112
истинное происхождение от "vesica piscis" [( лат. рыбий пузырь) — фигура , образованная пересечением двух кругов с одинаковым радиусом, наложенных так, что центр одного лежит на окружности другого], он служил для ограждения божественных образов. В Британском музее есть индийский алтарь из твёрдого камня, аккуратно отполированный с плоской вершиной в виде линга-йони, на каждом углу площадки по маленькому идолу, сидящему на корточках. Это индийское изображение, обозначающее активные и пассивные силы природы, сочетающиеся для творения, вырезано, как круглая неглубокая чаша с длинными выступающими и завёрнутыми краями, в центре которой возвышается усечённый конус. Это – точная форма большого коричневого светильника из Геркуланума (Келюс, VII. таб. 33), только из ее центра, вместо конуса, выходит согнутый указательный палец, digitus obsc;nus «непристойный палец» (с тем же значением, как лингам), служащий ручкой, а из сторон выходят три конца египетского тау. Это сосуд, вероятно, служил для поклонения Исиде в этом городе, и без сомнения был популярен в соседней Помпеи. Что же касается служения "Анубиса-хранителя", то, как говорят, когда Коммод исполнял эту обязанность в шествии, он с безумной жестокостью своей натуры разбивал все бритые черепа в пределах досягаемости увесистой головой идола. Казалось само собой разумеющимся, что Анубис Апулея, для того, чтобы показывать поочередно черный и золотой лик, должен был обладать парой голов, человеческой и собачьей, как он полагал, и держащим кадуцея и ветку пальмы на некоторых геммах Василида. И, наконец, таинственный образ, слишком ужасный, чтобы его описать, но о чьей мрачной природе намекали, как о природе ни птицы, ни зверя, ни человека. Эти выражения соблазнили меня поверить в смесь всех трёх; словом, настоящую фигуру Абраксаса Бога. И нужно помнить, что это был образ "Верховного Бога", и он, как мы знаем, был ИАО Египта. Этот идол, вероятно, был небольших размеров, так как посвящённый носил его за пазухой. Мои подозрения подтвердило наличие в последней коллекции Мертенс-Шаффхаузена бронзовой статуэтки, пять дюймов в высоту, найденной в Южной Франции и описанной в каталоге. "№ 2002. Статуэтка стоящего Иао, вооружённого кирасой, щитом и кнутом; голова в форме петуха, ноги переходят в змей".
________________________________________
Сноски
107:* Этому есть прекрасный пример, инталья из Музея Одескальки.
108:* Но демотическое письмо, вероятно, употреблялось намного позднее, так как Капитолин, кап. 34, упоминает "египетский", как один из существующих алфавитов третьего века. "Солдаты возвели гробницу Гордиану в Цирцеум Каструм на границе с Персией, написав на этом сооружении эпитафию на греческом, латинском, персидском, еврейском и египетском языках, чтобы все могли прочитать. " Divo Gordiano, victori Persarum, victori Gothorum, victori Sarmatarum, depulsori Romanarum seditionum, victori Germanorum, sed non victori Philipporum"
[«Божественному Гордиану, покорителю персов, покорителю готов, покорителю сарматов, укротителю римского мятежа, покорителю немцев, но это не побеждённому Филиппом».]
Гностики и их реликвии Часть 1
© Copyright: Ольга Крубер-Федорова, 2018
Свидетельство о публикации №218101700637
Свидетельство о публикации №218101700637
Рецензии