Убить Коха... Глава-56. Подвиг разведчика...

 
Неописуемый ужас охватил доморощенных диверсантов, каждый из них понимал, что им осталось жить считанные часы.

О возвращении в отряд, не могло быть и речи.

Медведев сразу же отправил бы их во взвод Кривулина(так между собой партизаны называли расстрельную команду), тем самым обезопасил бы себя, а заодно бы, избавился от головной боли в лице Кузнецова, который к тому времени стал обузой и ему, и московскому начальству.

Нужно было, что-то предпринимать и Кузнецов решается на очередную авантюру.

На следующий день, несмотря на то, что в городе шли повальные облавы - искали Ильгена, - боевики возвращаются в Ровно.

Кузнецов проникает в здание суда и на лестничном пролёте, в упор расстреливает председателя Верховного суда Украины Альфреда Функа - третье по значимости лицо на оккупированной Украине.

На Лубянке заурядный теракт был возведён в ранг специальной операции, а Советская пропаганда преподнесла это убийство как подвиг разведчика,

Начальство осталось довольным и на некоторое время Кузнецова оставили в покое.

И на этом можно было бы поставить точку, если б, где-то в подсознании, не мелькал расплывчатый образ фрау Уинь, которая многие годы с завидным упорством:

"... клялась, что бомбу бросил немецкий эсес, приехавший военным автомобилем ",да навязчивая мыслишка, со временем переросшая в уверенность, что когда-то я и сам об этом читал или слышал от кого-то.

Вновь и вновь перечитывал я скупые строчки подлинных материалов о разведчике-боевике опергруппы 4-го Управления НКГБ СССР, вновь прочитал всю хлестаковщину партизанских вожаков, но нигде, не было даже намёка об агенте НКВД, или о доморощенном партизанском лазутчике появлявшимся в Ровно под личиной офицера СС.

Оставалось пролистать ещё одну книгу с символическим названием:

"Люди с чистой совестью",

когда-то уже прочитанную, но не оставившую глубокого следа в детской памяти, видимо потому, что не было в ней залихватского вранья о партизанских рыцарях без страха и упрёка, а была нудная для детского восприятия, не прикрашенная правда о партизанах и партизанщине.

Автор книги - начальник разведки партизанского соединения С.А. Ковпака Герой Советского Союза Петр Петрович Вершигора.

C декабря 1943 - командир этого соединения, которое было переименовано в Первую Украинскую партизанскую дивизию имени дважды Героя Советского Союза С. А. Ковпака.

Кинорежиссер, писатель, один из образованнейших людей того времени, ещё до войны получивший два высших образования в первые дни войны отказывается от брони и рядовым бойцом отправляется на фронт.

Вот как описывает Вершигора, человек сугубо мирной профессии, начало своей военной карьеры:

"Война для меня началась на крышах киевской киностудии.

В этой студии я работал режиссером.

На четвертый день войны, когда я дежурил на одной из башен, над студией пролетели первые двадцать черных самолетов.

Это было в среду 25 июня в 9 часов утра.

Самолеты шли бомбить авиазавод, находившийся недалеко от студии.

Военные познания мои были очень невелики, и я не знал, что если бомбы отрываются от самолета над твоей головой, то личная опасность миновала.

А бомбы, предназначенные для авиазавода, сбрасывались гитлеровскими летчиками как раз над моей головой.

По телефону, который был проведен к моей вышке, я прокричал на командный пункт какие-то торжественные слова, вроде:

погибаю, мол, но не сдаюсь, - и упал лицом вниз, ожидая смерти.

Вероятно, я тогда всерьез верил, что именно от моего поста на крыше многое зависит в ходе военных действий, а то и во всей войне.

Далее мои военные похождения продолжались в Полтаве, на футбольном поле стадиона, где в спешном порядке формировалась 264-я стрелковая дивизия приписных.

Месяца через два, отступая, я поднял на мостовой книгу Хемингуэя, выброшенную взрывной волной из библиотеки районо.

Перелистывая страницы, я нашел в ней слова, которые показались мне тогда подлинной и обнаженной "правдой" войны:

"Кадровые офицеры нужны для парадов, а когда нужно лежать в окопах и стрелять, то это делают купцы, бухгалтера, учителя, музыканты и дантисты".

Прочитал и задумался.

"Бухгалтера?

Тоже нашел вояк!"

Но вот в своем взводе я обнаружил двух кооператоров.

А когда пригляделся поближе, то увидел, что дивизия, наспех сформированная на полтавском стадионе, состояла из дантистов, продавцов, дворников, учителей и артистов города Киева.

В последних числах июля поезд десять часов мчал нас из Полтавы и на рассвете подвез к Днепру, к затерянной в песках левобережья станции Леплява.

Наша дивизия занимала по фронту километров шесть, перекрывая важную дорогу.

Я начал боевую карьеру в должности помощника командира взвода.

Вернее говоря, вначале у меня была более почтенная должность - интенданта полка.

Но на столь высоком посту я удержался всего лишь два часа.