Побег из тьмы средневековья. Глава 5

                Глава 5.Молнии высекаются в сердце
      Никита проснулся в семь утра по местному времени. Принял душ, погладил костюм и рубашку. Бегло просмотрел доклад. Разбудил Наташу поцелуем в щеку.
     Наташа тоже приняла душ и начала приготовления к семинару – пусть и в качестве зрителя. Она хотела надеть розовое платье, но Никита не одобрил.
- Не серьезно, не солидно. И слишком по-детски. Ты и без того выглядишь, как подросток, - пояснил он. И протянул ей другое – черное, с золотистыми узорами на рукавах и фиолетовой треугольной вставкой на груди.
- А  почему именно это платье? Не кажется тебе слишком строгим? – усомнилась Наташа, рассматривая себя в большом зеркале.
- Оно полностью отражает твою сущность. Светлое, яркое, зажигающее других сердце, которое не скроешь даже под серой оболочкой. Поверь, я такой отважный лишь потому, что твой безгранично-разноцветный внутренний мир вдохновляет меня, - шептал Никита, помогая ей одеться и не упуская случая ласкать ее плечи. – И мне хотелось бы, чтобы другие тоже это заметили.
Потом он помог ей сделать прическу и подобрать макияж.
   - Приготовление индейцев к бою, - пыталась сострить Наташа. Но Никита юмора не оценил.
- Сегодня – особенный день, Наташа. Такого в нашей жизни больше не повторится. Во всяком случае, в Великобритании, - сказал он без тени улыбки и внимательно оглядел её своим обволакивающим взглядом.
  - Ты меня пугаешь, Никита, - Наташа содрогнулась.
- Я констатирую факт, - уверенно ответил он.
Перед тем, как выйти, они ненадолго присели «на дорожку», взявшись за руки.
      При входе в конференц-зал они столкнулись с отцом Себастианом.
- Are you mature for today’s competition, guy? – язвительно спросил католический священник.
- Precisely, - коротко и жестко ответил Никита. Честно говоря, он не мог предугадать исход битвы. Но соперник не должен был видеть его слабым.
     Конференция началась в десять часов утра. Первым на сцену вышел отец Себастиан.
- Наши предки, конечно, перегибали палку, учредив инквизицию и требуя от всех безоговорочного подчинения церкви. Но наши современники перегибают палку, пользуясь вседозволенностью. Без самоуничижения, без трудов поста, молитвы и паломничества мы выказываем свое равнодушие к спасительной работе Христа. Снова объединившись в нераздельное христианство,   мы должны приложить немало усилий на земле, если надеемся получить спасение на небе. И необходимо пресекать тех еретиков, которые учат по-другому! – говоря последние слова, он молниеносно глянул на Никиту. Никита в ответ ухмыльнулся.
  Затем вышел отец Амвросий.
- Отец Себастиан, возможно, излишне категоричен. Но он прав в том, что к порядку богослужения и к изучению Священного Писания следует подходить со всей серьезностью. И это весьма трудно понять самостоятельно, без помощи священнослужителя. А то ведь многие люди имеют дома Библию, читают её и думают, что этого достаточно. Нужно человека возвышать до уровня Неба, а не Небо опускать до уровня грешных людей.
         Потом на сцену поднялся брат Вальтер.
- Я считаю, церковь во всех направлениях должна не требовать исполнения от людей, а вначале собой пример подать. Зачем нам роскошные дворцы, если деньги, потраченные на них можно было отдать на благотворительность? Продемонстрировать свое богатство? Но ведь вдова в Иерусалимском храме оказалась богаче всех, положив в жертвенник всего две лепты! (Евангелие . от Марка 12:42-44).  К чему громогласные песнопения, если сам Господь заповедал нам: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, который в тайне; Отец твой, видя тайное, воздаст тебе явно.(Евангелие от Матфея, 6:6) Молясь, не говорите лишнего, как язычники… Ибо знает Отец ваш, в чем имеете нужду, прежде прошения вашего» (Матфея 6:8) Поступая так, первые последователи Христа были куда ближе к Богу, нежели наши современники!
   Когда выступали отец Себастиан и отец Амвросий, то все слушатели одобрительно кивали. Потому что они родились и выросли в этих уставах и не представляли себе «достойной веры» без тщательного соблюдения религиозных форм. И, бедные, они даже не подозревали, что поступают в корне неверно. Слова брата Вальтера заставили некоторых людей пересмотреть свои взгляды и ценности. В последнем ряду, на третьем справа месте сидел мужчина интеллигентного вида. Он скромно поднялся со своего места и негромко, но одухотворенно произнес:
- It makes me to change my view on religion. It seems so easy to be a protestant....
С четвертого ряда поднялась женщина, небрежно одетая в домашнюю тунику, с бесформенной копной на голове вместо прически. Глаза её вращались в истерике.
- We must to wipe out Protestantism all over the world! – Истошно крикнула она на весь зал.
 И зрители разделились на два лагеря, каждый из которых с пеной у рта отстаивал свою позицию. Специально нанятым охранникам едва удалось успокоить их.
     Илона, в свою очередь выйдя на сцену, долго смотрела в зал, ожидая реакции на свое появление. Потом неуверенно, боясь обидеть кого-либо, заговорила:
- Я считаю, что неподготовленным людям нелегко сразу приступать к изучению Священного Писания, потому что там много перекликаний прошлого и будущего, Ветхого и Нового заветов, иной взгляд на историю, иные центры цивилизации. Главное, что должен понять каждый из нас – Бог есть любовь. Когда мы научимся по-настоящему любить природу и окружающих нас людей, тогда мы сможем по-настоящему и углубленно понять Божий характер.
       Таир слушал Илону с умилением и даже украдкой смахнул слезу. А когда она вернулась на место, крепко пожал ей руку. Никита тоже улыбался, потому что здесь он был хотя бы частично согласен с Илоной.
      Настала очередь Никиты. Он поцеловал Наташу, взял доклад и вышел на сцену. Сразу помрачнел, заметив неодобрительное отношение к себе со стороны половины присутствующих. Негромко кашлянул и, раскрыв папку с докладом, но не глядя в нее, заговорил. И слова его сразу были грозны и пронзительны.
- Об объединении христианства не может быть и речи.  Почему? Потому что те направления, что называют себя основными мировыми религиями, позволили себе, ради символики отодвинуть Божий закон. «…Таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим». Евангелие от Матфея, глава 15, стих 6.  Может, и правда, некоторым людям трудно сразу понять Библию, - он  взглянул на Илону, - но в таком случае необходимо обратиться за разъяснениями к пастору, а не «хранителям традиций». «Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, дабы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано», так сказано апостолом Павлом в первом послании коринфянам, глава 4, стих 6. И потом, нелегко будет принять истинное христианство полуобращенным язычникам и алчным священникам, которые сами не хотят войти в Царство Божие и не дают это сделать другим. 
      По глазам большинства присутствующих Никита понял, что здесь к нему относятся негативно, обстановка была весьма накаленная. Некоторые слушатели как-то странно зашевелились, а полицейские глядели на них с недоумением. Не хотелось навлекать неприятностей на себя и Наташу. И он поспешил закончить выступление.
     - Любой историк скажет вам, что все мы произошли от язычников. Но те, кто ходят в храмы и поклоняются изображениям, статуям и реликвиям, участвуют в странных обрядах – те еще большие язычники. Истинный Храм – это сам человек, так говорили апостолы Пётр и Павел. Храм – вот здесь, - во власти Духа он перешел на шепот и указал на сердце. – Иисусу не нужны от нас никакие жертвы, потому что Он уже пожертвовал Собой. А мы должны в это просто верить. Честь имею!
      Он эффектно поклонился и широкими шагами покинул зал. И даже не пытался реагировать на свист и крики за спиной. Наташа выбежала за ним.
    Стоя на улице, Никита содрогался, а по лицу его текли крупные капли пота – так давало знать о себе нервное напряжение, которое усиленно сдерживалось весь последний час. Наташа вытирала его лицо влажной салфеткой, ласково гладила его по плечу, чтобы успокоить. Он сначала молча смотрел в ее бескрайние голубые глаза, в которых, наконец, проявилась та самая внутренняя душевная яркость, сидевшая взаперти все эти годы. А потом вдруг Никита  крепко обнял Наташу, вплотную прижимая к себе. Украдкой закусил губу и заморгал, чтобы нечаянно не проронить слезу. А слеза была наготове. Ведь если на семинаре в университете он, Никита, противостоял одному только отцу Себастиану, то теперь ему приходилось противостоять целому монастырю, если не половине Англии. И Наташа в этой борьбе оставалась единственным союзником и родным человеком.