Гниль привлекает вредителей

Мистер Робинс мыл руки, а миссис Робинс лежала в ванной, разрезанная на двенадцать частей.
Целлофан с пола был убран, вещи выстираны, ножи отмыты и вычищены до блеска.
Мистер Робинс всегда трепетно относился к чистоте, по тому тем более удивлялся сейчас, как мог связаться с такой грязной женщиной, как миссис Робинс. Да, она была на пятнадцать лет моложе его, хороша собой, но как же он пропустил в ней эту внутреннюю гнильцу? Он должен был заметить ее раньше – в неуемности в сладостях, громкой музыке, толпах друзей и подруг, ее полоумной сестре, которую считали ведьмой. Но нет, каким-то образом, он был слеп слишком долго. По крайней мере, до этого дня.
В любом случае, пять лет их брака закончились тем, что мистер Робинс нашел ее переписку с любовником (какой-то Джо, он понятия не имел кто это, но переписка могла трактоваться весьма однозначно), а миссис Робинс получила шесть ударов ножом в грудь.
Робинс стоял в душе и после осознания измены, и после убийства жены, но от измены отмыться было сложнее, запах, пот, каждая молекула этого Джо будто въелась в его кожу, не желая исчезать. А вот кровь смывалась на удивление легко.
Мистер Робинс всегда был человеком плана и расписания, по тому заранее расстелил в гостиной и коридоре целлофан и надел фартук, прежде чем нанести эти шесть ударов.
В процессе убийства он уже не был зол, ему просто необходимо было очиститься, но как он мог отмыться от всей этой грязи, если ее разносчик, этот паразит - его жена оставалась бы в живых?
Сейчас дом снова сверкал чистотой, оставалось только избавиться от трупа, но мистер Робинс продумал все заранее - не останется ни мяса, ни костей, ни единого следа его жены. А если нет тела, значит, нет и дела. Копы могут подозревать его сколько угодно, но доказательств у них не будет. Тем более, его жена вполне могла просто сбежать с этим Джо или еще кем-нибудь из своих любовников.
Мистер Робинс погрузил миссис Робинс в черные мешки для мусора, и не спеша понес из дома к пикапу.
Да, дом был идеально чист, только в ванной вились несколько мух, хотя тело и пролежало там не более двух часов, и не должно было привлекать их своим запахом.
Мужчина выгнал их на улицу и поехал в последнее путешествие со своей женой.
Робинс вернулся поздно, уставший, но пребывающий в прекрасном настроении. Завтра он позвонит подругам свой жены, а затем в полицию, но сегодня его ждет только теплая накрахмаленная постель и никаких забот.
Солнце скрылось за горизонтом, гул Сан Сити затих вдалеке, казалось, ни один звук не нарушал тишины пригорода. Робинс вытянулся на кровати, приготовившись к сладкому сну, но что-то все же нарушало его покой. Словно кто-то двигался в ванной, хотя Робинс был уверен, что запер дверь туда еще до отъезда.
Полный недовольства он встал, на ощупь сунул ноги в тапки и двинулся к ванной комнате.
Оттуда определенно доносился шум, но что, черт подери, могло его издавать?
Открыв дверь, Робинс опешил - по кафельному полу ползали жабы. Огромные, медленно переваливающиеся существа не обращали на хозяина дома ни малейшего внимания.
- Какого хрена? - Робинс топнул, топнул еще раз, ударил в стену. Жабы продолжали игнорировать его как и раньше.
Робинсу чертовски не хотелось прикасаться к этим скользким бородавчатым существам, но выхода не было - взяв резиновые перчатки и мусорный пакет, он принялся собирать жаб с пола. Они не сопротивлялись и двигались медленно, так что их отлов не представлял сложностей, но все же что то сжималось внутри Робинса, когда он был вынужден прикасаться к очередному холодному мягкому существу.
Собрав всех (а жаб оказалось более двух десятков), и выбросив их в мусорный контейнер, Робинс вымыл руки и с мылом и повалился в постель.
Дрема уже начала одолевать его, когда странное ощущение, словно легкая щекотка, вырвала мужчину из блаженного полусна.
Вскочив, Робинс включил свет и отбросил одеяло. Вся его кровать кишела насекомыми: жуки, пауки, клопы, личинки - тысячи существ словно лезли из какого-то неведомого портала, скрытого во влажной скомканной простыне.
Робинс закричал, его тело начало чудовищно зудеть, словно он одновременно почувствовал последствия сразу сотни укусов.
На ходу скидывая пижаму, Робинс бросился в душ. Он должен был смыть с себя эту грязь, этих тварей.
А потом позвонить дезинсекторам. До подруг жены, до полиции, пусть сейчас и глубокая ночь, ему не было дела - пусть приезжают прямо сейчас и освободят его дом от этих тварей.
Горячая струя из душа немного успокоила его. Откуда они могли появиться? Один-два, еще ладно, но сразу столько... Да еще эти жабы...
Робинс начал выходить из себя - похоже, кто-то решил сыграть с ним злобную и отвратительную шутку, и, дождавшись пока он уедет, подбросил жаб и насекомых к нему в дом. Значит... Значит он ждал и следил. А значит, мог видеть, как Робинс убивает жену!
Не смотря на горячую струю воды, Робинса пробило на холодный пот. Кто-то мог видеть. Кто-то мстит!
Робинс протянул руку к крану, чтобы выключить воду, но что-то скользкое и холодное обвилось вокруг его запястья.
Змея неотрывно смотрела в полные ужаса глаза мужчины, медленно приближаясь по мокрой  руке к его лицу.
Робинс завопил и дернулся, чтобы выскочить из ванны и одновременно стряхнуть змею. Его нога опустилась на скользкий пол слишком резко, и, потеряв равновесие, мужчина упал посреди ванной, растянувшись на кафельном полу. Со стен, ванной шторки, из вентиляции к нему ползли десятки змей. Их чешуйчатые тела блестели под брызгами воды и переливались в желтом электрическом свете.
Робинс пополз к выходу, его ноги подкашивались, волосы были в крови, но он не замечал ни разбитой головы, ни ссадин на руках и спине.
Ужас поглотил все его сознание, теперь его единственным желанием было вырваться из дома как можно скорее.
Робинс готов был рассказать копам все, сдаться, показать, где останки его жены, только бы сбежать от этих вездесущих грязных тварей, только бы они перестали преследовать его.
Он чувствовал, что под его босыми ногами лопаются личинки, когда несся к выходу.
Распахнув входную дверь, он выскочил во двор. Холодный ночной воздух кусал мокрое тело, но это было куда лучше, чем укусы паразитов в спальне.
Но ночь больше не была тихой, гул, словно далекий самолет заходил на посадку, заставлял воздух дрожать, и с каждой секундой гул этот был все ближе к Робинсу.
Мужчина поднял голову. Небо над ним было черным, но то была не чернота ночи, пусть даже облачной и беззвездной.
Звезд не было видно из-за жужжащего роя, закрывшего собой все небо над домом Робинса.
Миллионы мух непроглядной стеной заслонили небосвод, и эта движущаяся и голодная чернота двигалась к свету единственной лампочки, тускло горящей над крыльцом.
Робинс повернулся ко входу в дом - змеи медленно сползали по ступенькам. Мусорный бак раскачивался - из него слышалась жабья песня, тонущая в мушином гуле.
Спастись было негде. Робинс хотел бы сбежать, но змеи плотно обвили его ноги, не позволяя и двинуться. Хотел закричать, позвать на помощь, но стоило ему открыть рот, как туда ринулся рой мух.
Они заполняли его легкие, не позволяя дышать, скребли своими лапками по языку, горлу, двигались дальше, достигая самого желудка.
Дернувшись в конвульсии, Робинс повалился на землю, и в мгновение исчез из вида, срытый сотнями змей, жаб и пауков.
А затем все паразиты ушли - двинулись прочь, вслед за ночью, подальше от разгорающегося на востоке оранжевого зарева.
Улица пригорода была пуста, лишь нагой скорчившийся мужчина, чье сердце остановилось, а глаза застыли с выражением невыразимого ужаса, да женщина в темном плаще и с острыми чертами лица, что хотела навестить сестру, но увидела лишь ее смерть, оставались на улице. Но к рассвету ушла и она, и лишь над мистером Робинсом в рассветных лучах кружилась пара мух, привлеченная запахом мертвой плоти.