Длинное лето. Глава 9. Маленькая дрянь
С наглой хозяйкой «треугольника» она разберётся, будьте уверены. Девчонке не поздоровится. Будет прощения просить за отнятый плеер, на коленях, перед всеми. Шайсс!(грубое немецкое ругательство).
Привлеченные криками, калиновцы оставляли свои дела и спешили к калиткам… К Пилипенковскому «треугольнику» Эмилия Францевна пришла с «группой поддержки» из восьми человек. Громко забарабанила в калитку, которая (вот же наглая девка!) оказалась запертой.
— Не отдашь плеер, сама войду и возьму, а ты калитку новую ставить будешь!
— А вы стёкла будете вставлять. Новые. Тронете калитку, я вам окна побью, все! — Вика вышла из дома, демонстративно поигрывая рогаткой.
— О как! Все видели? Все слышали? — распаляла себя Эмилия Францевна. И с удовлетворением разглядела на Викиных щеках блестящие дорожки слёз.
— Что плачешь? Боишься? Не трону я тебя, и калитку твою не трону. Чермен в пятницу приедет, сам с тобой разберётся.
— Со мной родители разберутся… Приедут, а картошка вся выкопана, — всхлипнула Вика.
Зрители восторженно внимали — поглощая, впитывая, вбирая в себя до капли чужое горе, чужое отчаяние и слёзы…
Роза стояла, закрыв ладонями лицо и не отвечая на участливые вопросы калиновцев.
Эмилия Францевна сменила тактику и перешла к мирным переговорам.
— Наша-то Роза твою картошку не копала, в сторонке стояла. Нашу-то — за что обидела? Ей плеер этот отец три года обещал, условие поставил: круглые пятерки по всем предметам, и чтоб четверки ни одной. Девка как проклятая над уроками сидела, подружки гуляют, а она сидит, зубрит. В том году одна четверка была, одна всего, по рисованию! А он упёрся и ни в какую. Девчонка слезами умывалась, а отец всё одно — не купил. А в этот год из кожи вылезла, круглая отличница, и по английскому, и по французскому, и по физкультуре… Так что игрушка эта ей не за так досталась. Она его всю неделю из рук не выпускала, плеер этот, даже спать ложилась с ним. А ты отобрала. Чермен в субботу приедет, спросит — где плеер. Что она ему скажет? Теперь не знаю, что будет, — вздохнула Эмилия Францевна, и по толпе собравшихся эхом прокатился вздох. Вика, однако, на жалость не повелась.
— Она не копала, — подтвердила Вика, и Эмилия Францевна обрадованно закивала: «Ну вот. Я же говорила, наша Роза никогда не возьмёт чужого, другое воспитание. Я же говорила, она не копала!»
— Так я и говорю, другие копали, а ваша «воспитанная» на шухере стояла, — с презрительной усмешкой продолжила Вика. — А плеер не отдам, пока они мне за картошку не отработают. Мы с каждой грядки осенью по два мешка собирали, а они две грядки выкопали, остальное вытоптали. Так что шесть мешков нам должны. Думаете, мне родители спасибо скажут, когда огород увидят? — не сдавалась Вика.
— Хулиганка! Воровка! — сорванным голосом выкрикнула Эмилия Францевна.
— Это мы ещё посмотрим, кто воровка. Через месяц папа с мамой приедут, они вам устроят. Мы на вас в суд подадим за воровство. Сначала на товарищеском суде всё расскажем, правление соберём. Потом в горсуд заявление напишем, с приложением протокола собрания, — спокойно сказала Вика, и от её спокойной уверенности Эмилии Францевне стало нехорошо. Она представила реакцию зятя («Я вам ребенка доверил, а вы и не знаете, чем она здесь занимается. На всё СНТ опозорили, скандал устроили, не хватило ума помолчать…») — и медленно осела на землю.
Вика демонстративно заперла калитку и ушла в дом. И только за дверью позволила себе слёзы: выкопанную картошку ей не простят, не будет картошки — не будет и денег на репетитора по рисунку. Плеер так или иначе придется вернуть, а без репетитора об Академии живописи можно забыть. Вика опустилась на корточки, привалилась спиной к двери и заплакала.
* * *
«Ба, ты чего? Вставай! Она все равно плеер не отдаст. Ты не бойся, тебе ничего не будет, я папе скажу, что на озеро без твоего разрешения ушла, я одна виновата, а ты ни при чём» — сказала Роза бабушке. Эмилия Францевна тяжело поднялась, отряхнула от пыли юбку и поплелась домой. Все собравшиеся молчали, потрясенные словами девочки.
Эмилия Францевна побаивалась зятя, который не позволял ей наказывать внучку за проступки и делать ей замечания. Впрочем, кормить девочку сладостями и разрешать ей валяться в постели до полудня зять тоже не позволял.
Жаловаться Инге не имело смысла, и Эмилия отводила душу в разговорах с соседкой по участку.
— Я ему нужна как нянька, пока дочка не вырастет. А как вырастет, тут он меня и турнёт, и Инга моя не заступится. Молчит и в рот ему смотрит, что он скажет, — жаловалась Эмилия Францевна соседке, с которой они частенько чаёвничали, перемывая косточки калиновцам. Забывшись, она «переводила рельсы» на дочь, которую Чермен, по её словам, избаловал донельзя:
— Инге моей ни в чем отказу нет, муж хоть бы раз прикрикнул, ногой бы топнул, совсем совесть потеряла: и то хочу, и это. А Чермен и рад стараться, то ей шубу новую, то круиз Средиземный, — подперев рукой щёку, рассказывала Эмилия, забыв, что минуту назад поносила зятя и упрекала его в скупости и домострое.
— Я-то её в строгости воспитывала, воли не давала. А теперь ей слова не скажи, у неё теперь муж есть, ей мать не указ. Жену разбаловал, а дочку в ежовых рукавицах держит, уж как она плеер этот просила, как просила, а он ни в какую. Три года обещаниями кормил, говорил, только за круглые пятерки, а круглых-то не получается у нас. Девчонка вся извелась, а он улыбается, ему — что...
Стараниями Эмилии Францевны мнение калиновцев о Чермене было сформировано неслабое: черкес он и есть черкес. Злой как собака. А плеер дорогой, Чермен его из самой Японии привёз. Страшно подумать, что он с дочкой сотворит…
Продолжение http://www.proza.ru/2018/10/19/761
Свидетельство о публикации №218101801805
Читаю дальше,чтобы не потерять нить. Всего доброго
Анна Куликова-Адонкина 01.07.2020 10:31 Заявить о нарушении
На Литнете можно скачать эту повесть целиком, так удобнее читать.
Эмилию я выдумала на 100%, прототипа нет. И вся эта сцена, как и другие, тоже выдумана. Не кинулась с кулаками на Вику? да кто ж на детей с кулаками кидается? Она нормальная бабка, и ведет себя нормально, в таких-то обстоятельствах... Ей обидно до слёз за свою внучку. но она держит себя в руках. Немка, но обрусевшая, и базар устроила чисто по-русски.
Ирина Верехтина 03.07.2020 00:23 Заявить о нарушении