Как в России за хлебом ездили 2

                Из цикла "Невероятные приключения Расквасова и его друзей"





                Россия, 1919 год

Назад возвращались мокро растопырясь, дыша ртами, тягостно, видя настороженных чекистов и бегущих от родного эшелона волнующихся отрядников.
Ветряной дед жалобно семенил за красными палачами, изредка падая в степную пыль от недавней бомбовой контузии.
 
-  Ты чего там бедняцкий народ с говном мешаешь? – осуровился неразглядевший суть чекистский деверь, зажимая рубленный нос. – Где с офицера  портупей… сапоги?
- Убег… - дыша одышкой сказал Семенов. – Наган, сволочь… видать белогвардейский был… три подряд осечковых выстрела дал!.. Это ж надо, какая обсрукция вышла…
- А ну… дай мне!.. И не подходи ко мне вблизь… И ты, дед, иди на хрен отсель – аж капает с тебя…
- Да я… как с вами пострадавший невинно… как с вами попутный пассажир… - замолил воняющими руками старичишка.
Чекист Вехоткин пощелкал барабаном подлого нагана, взвел курок и пробахал раз за разом семь громовых выстрелов в падающее вечернее солнце.
-Так… - и в голосе Вехоткина появился неродственный металл. – Это ж как теперь понимать… дорогой товарищ Семенов Захар… паровозный мудозвон… контрреволюционного врага - упустил…Антанту - обрадовал… Мешочникам – смех дал над революцией…  Сам – в говне… боец, обратно – тоже… Деда постороннего, вон, и то – обкрасавил…
- Да я… да мы… да пущай!.. Как попутный с вами пассажир…  - возрадовался вниманию взорванный старик.
Семенов окаменел, видя вокруг себя глаза отрядников, захолодевшие внезапным подозрительным вопросом.
- А ну… дай его!..
Он вбил в оружие  испачканные патроны, покрутил барабан и загрохотал семью наганными ударами в сторону ртищевского оврага.
- Ты смотри… инструмент – рабочий!... Да что ж такое делается?... 
- Иди-ка ты… мойся под водокачку… и вали-ка ты… на … куды хочешь!.. - Вехоткин с хрустом отвернул презрительную голову. – Пошли, товарищи!
 Чекисты нешумной толпой удалились.
Оставшиеся переминались,  дыша ртами махорочный дым.
- Чего уставились!.. Говорю вам – осекся!.. Вон – Авгеев и дед-говнюк... Соврать не дадут!.. Приеду - из этого нагана Загоруйке писне на лорнетке отолью,  для меткости!..  - озлобился Семенов.
 -  Точно говорит товарищ Семенов – вздохнул молодой Авгеев. - Что было - то было… и стреляли мы и  взрывали мы… да видать – не судьба… 
- Точно, точно! – заторопился попутный дед – как на духу, красные товарищи бойцы – и взрывали мы, и стреляли мы…
- Все! Хватит!.. – крикнул занемогший от непонятного положения и окружающей сортирной вони Семенов. – Давай, Авгеев и ты дед… как тебя?..
-  Савков Егор, Ляксандров-сын…
- С нами поедешь… как  начальная жертва разверстки… Давай все мы – под водокачку!.. Коровин – поднимай пар!.. Остальные по вагонам!.. - и расстроено повернулся к Босых Степану:
- Вы хоть пожрать-то оставили?… Чекистских харчей?..
- Тама харчей наволокли – и поросятины и курятины… в смысле самосада… – заулыбался Босых – на вас здо-о-о-рового  поросюка прицелили… Жареный, немолодой уже… в самом соку…
- О! В самый сейчас раз! -  и Захар, хлюпая набухшими мохнатыми портянками, небыстро побежал к близкой виселице-водокачке,  бьющей вниз холодной струей,  перед  которой уже  стояли  задумчивые нерешительностью Авгеев и дед Савков.

…В накаленном вагоне, обсыхающие Семенов с бойцом Авгеевым сразу же пристроились к лежащему на  мешке печеному поросенку, которому  кто-то из  ненаевшихся  отрядников все-таки уже отгрыз задорный нос.
Дед Савков тоже мостился к столу, суетливо доставая из тощего, совместно путешествующего с ним мешка то соль в тряпице, то звенящий камнем сухарный огрызок.
- Да не мельтеши бородкой своей…  - приветил его Захар –  бери по-братски… вон хвост… ухи…
Старичишка обрадованно захрустел.
- Издалека мешочничаешь? – увлекаясь окорочком,  спросил Семенов.
- И…и…  красные мои братцы… весь мировой свет, почти насквозь пробил – и в фихляндии был, и в поляках, и у партугалов, и у ишпанцев… даже память отшибло у кого не был… Год уже как с Канатской страны через окиян вертаюсь…
- И что?…
- Хороша страна-канада!.. хлеба там!... рыбы там!.. А люди там, однако, все сплошь – индевцы!.. Изредка – канбойцы!
- Кто такие?..
- Это по нашему – коровьи пастухи или опять же – конские пролетарцы!.. Канбойцы – за нас!
-Что ж ты там делал, то… среди канбойцев-индевцев?
Дед гордо хмыкнул:
- «Чего делал»… Портомойню открыл!.. Прямо  у под над озером Онтарным!.. Они ж там, индевцы да канбои сплошь немытые, бань да веников там нетути… Порты опять же только кожаные признают… Вот я им и стируху-постируху и сотворил…
- Ты смотри!..  А этого… индевца… с паровым именем…  Чига-чука видел? – спросил по старой читательской памяти Семенов.
-  Конешно, он у них главный пролетарский герой!..  – не желая обидеть интересующегося человека и  укрепляя себя для  дальнейшей паровозной поездки, подтвердил путешествующий дед.
 - Еще чего можешь сказать о Канаде?
- Я же говорю – рыба там соленая вкусная! Ох, и поел я этой жирной рыбы у жителей-индевцев – только ею и питаются…
- Везешь? – сурово сглотнул  слюну Семенов.
- Кого?..
- Рыбу, кого…
- Да ты что, мил служивый красный человек – там ее и поели… всю!..
- Тогда – слезай к хренам с машины…
Дед печально увял  кишочной бородкой и положил недогрызенное ухо на стол.
Семенов с Авгеевым заржали сальными от поросятины ртами.
- Да брось ты… индевец! Мы ж – шуткуем!.. Ты теперь, как пострадавшая  от нас мешочная единица, во втором строю значиться будешь! Не робей –  и без канатской рыбы доставим!..
Новая мешочная единица, дед-Савков воссиял  старозабородевшим лицом и вновь обратился к уху.
 - Семейный то хоть?
- А то! Все как у людей - пять сынов. Старший - Матвей, младший - Ефим. Троих в середке по очереди не помню. Дорогой  память отшибло.
- А сюда-то зачем возвернулся, ежели в Канате жратвы навалом?.. – спросил Семенов.
- Так – жить же!..
- Эх, дед… Жить он захотел в Расее… Да какая в ней жизнь-то, она-то, Расея, для жизни совсем неприспособленная… Для всего прочего  – орать, кричать и драться - да всегда с нашим интересом!... А для жизни – шалишь!... Тут только успевай… сражайся… Вот сейчас революцию доделывать будем… Это, брат, лет на тридцать… с гаком…потом, как пить дать – войны пойдут…
- Ну - после потом жить будем…
- Потом тоже дела найдутся…  Да и тебя-то – на пяток годков и хватит… Смотри – ухо сьел и уже – одышка!.. А ежели хвост добьешь?..
- Да мне чем их больше – тем здоровше!  В ухах - самая мужская сила!  А от хвостов – любой мужик молодеет! В натяжку кожи лица идет!.. - завеселился канадский старик.
Босых вылупил на него глаза и отобрал одно ухо.
 - Вот и давайте, натягивайтесь… - печально улыбнулся Захар, - У нас этих хвостов… вон –  бойцы набросали… да ухов… роту омолодить можно…  Вот только как бы  нас тут в скорости самих  не натянули…