Сказка о лесной речке

Из глубин таёжных, извилистою змейкой.
Бежит, течёт, журчит лесная речушка.
Огибая руды богатые железом, пески золотые.
Течёт неспешно, степенно скрываяся в лесной глухомани.
А. Г. Пушмин «Ненайденная летопись исследователей России. Сказ дедушки о лесной речушке».


Истоки…

 В один из сентябрьских вечеров 2009 года во время дружеской встречи, ныне почивший  Анатолий Петрович Гирёв, электрик Песковского металлургического завода рассказал мне одну историю. В стародавние времена, в нескольких верстах на юго-восток от Песковского завода был вырыт пруд, располагался он на р. Бизенка. Целью создания пруда было дополнительное питание водой основного заводского водоёма. Для этого был прорыт канал от пруда на р. Бизенка до р. Песковка.
Увлекаясь охотой, Петрович не раз бывал там, в поисках лесной дичи. Об этом месте он узнал от своего отца, который и показал ему эту историческую гидросистему.  По моей просьбе, Анатолий Петрович показал сие место, проведя по лесным тропам, вывел к каналу. Немного пройдясь по нему и далее через лес, мы вышли к бывшему Бизенскому пруду.  [3]
 « Земли эти стояли в пустых и диких лесах и болотах от верхокайских живущих (т.е. заселённых) мест по р. Вятке и других урочищах»: сведения из Вятских писцовых книг Новгородского Приказа 1629 года. [4]
Подготовка к постройке Песковского завода началась в 1766 г., когда по указанию великоустюжского купца Курочкина люди Песковской конторы усмотрели удобное место к строению плотины, где завод назначен был строить. О чём и доложили: «Место оное внеже посмотрено и помечено, доброе и паче быть не может. На сем месте до строения новой плотины кроме Песковки реки воды не было и о том леса и низкие места свидетельствуют». Чтобы закрепить за собой место, сюда приглашается член Обер-бергамта (Канцелярия Главного правления Сибирских, Казанских и Оренбургских заводов, Екатеринбург; январь 1755 – ноябрь 1781гг.)  обер-маркшейдер (главный межевщик)  Гофман, находившийся тогда в Климковке. Он и освидетельствовал всю эту местность и по возвращению в Обер-бергамт в конце августа 1767 г. обстоятельно рапортовал о намерениях  и возможностях строить завод в землях и лесах Коллегии Экономии. Рапорт был одобрен, тем более что ближайшие заводы Яковлева (Ново- Троицкий, Климковский, Холуницкий) находились в 110 верстах, а Пудемский в 80- ти. Место, где тогда уже велись работы по строительству завода Осокина, находилось в 50 – ти верстах.
Тогда же, в августе 1767 г. хозяева Кирсинского железоделательного завода великоустюжские купцы Андрей Федорович Юринский и Иван Яковлевич Курочкин подают официальное прошение о строительстве железоделательного завода с  1 домне и 1 фабрик при двух молотах. Работы по расчистке местности под плотину, заводские строения и заготовке леса начинаются весной 1769 года.
В скорости в контору Кирсинского завода приходит указ Берг-коллегии №613 от 6.05.1771 г. о разрешении строительства нового металлургического завода на р. Песковка. Получив официальное дозволение, начинается строительство домны и плотины, в коей основываются два прореза весняжный и рабочий. Окончательно, право на строительство металлургического завода на р. Песковка, после судебных тяжб с заводчиками Осокиным и Мосоловым. Было закреплено за Иваном Яковлевичем Курочкиным указом Берг-коллегии от 6 октября 1772 г. № 1959. [2]
Отвечая на заблуждения многих песковчан, отметим, что местность в округе Песковского завода была освоена русским людом задолго до его строительства. К середине 18 столетия рудознаи кирсинского завода разведали и добывали здесь богатые залежи железосодержащих руд. К моменту возникновения завода уже существуют близлежащие деревни: Дубровская-основана в 1700 гг., починок Заленёвский (д. Колпашинская) - 1720 гг., д. Горевская 1710 гг., д. Турундаевская - в 1720 гг. Деревня Холунская (Волоковые) возникла спустя два десятилетия после пуска в строй Песковского завода. Основателями Песковскаго железоделательного завода являются великоустюжские купцы Андрей Федорович Юринский и Иван Яковлевич Курочкин, а не тульские и уральские заводовладельцы Антюфеевы, ставших впоследствии Демидовыми.
В связи с началом строительства нового металлургического завода, начинает образовываться и его гидротехническая система. Ведь слово завод образуется от понятия – за водой. А, как уже известно, основной движущей силой российской металлургии в период 18-19 столетий являлась именно вода. [3]


Срединное течение…

Наработанный опыт плотинного строения подтвердил: горный завод может экономить на ком и на чем угодно, только не на плотине.
Основой этого опыта и вечным стимулом является суровый и изменчивый климат – замерзание рек зимою, сильное обмеление летом, у малых рек нередко до полного пересыхания. Столь жестокие колебания температуры вкупе с весенним таянием снегов и обильным половодьем вело к выработке особой техники для получения водной энергии.
Благоприятными факторами к выработке плотинного строительства,  можно считать преобладающие в верховьях р. Вятки глинистые почвы и крайне разнообразный береговой профиль. Почти на каждой реке от пологих и широких берегов, до высоких и узких.
Гидротехнический комплекс металлургического завода предполагал устройство водного резервуара. Основное внимание уделялось возможности равномерного распределения водной энергии в течение всего года и мерам безопасности в критические периоды весеннего половодья. Сформулированные Вильямом Генниным теоретические выводы и практические принципы плотинного устройства 20 – 40-х годов 18 века оставались неизменными для всей гидравлической заводской техники вплоть до начала 20 века. [1]
Выбор места на реке для Песковского завода определялся стремлением построить широкую и высокую плотину. Так же в фундаменте плотины желательно было избегать слабого сыпучего грунта. Для этого требовалось найти участок с высоким берегом и последующим понижением вверх по течению. Для этого, подошло место в полутора километрах от р. Вятка, близ дороги, ведущей в северном направлении в Кирсинский завод, на юг в Омутнинский и Залазнинский заводы. Правый берег р. Песковка здесь имеет высокий и крутой склон. Левобережье отмечается пологим затяжным подъемом. Поверхностный слой почвы составляет каменистый песчаник, с заглублением переходит в глинистый грунт. Прежде чем начать возведение плотины, работные люди под руководством плотинного мастера должны были отвести речные воды в искусственное русло, в обход площадки будущего завода, вычистить от леса всю территорию будущего пруда, подготовить стройматериалы. Выбор места для устройства завода обуславливают два важных момента - это гидроэнергия и топливо.  [1,3]
При строительстве по всей длине будущей плотины, отмеченной кольями, отрывали ров до твердого материка, глубиной много ниже дна реки. По краю рва, обращенному к будущему пруду, вбивали 3 ряда свай.  На сваи уступами настилали реж (бревенчатую решетку) перекладывая места соприкосновения со сваями мохом и забивая промежутки между поперечными бревнами глиной. После этого реж выводили по краю, обращенному к будущему заводу. При этом оставляли отверстия для ларевого (рабочего) и вешнякового (вешнячного) прорезов, которые по обоим концам ограждали свинками, (4-угольные срубы с перегородками внутри, плотно набитые глиной).
Свинки верхней или наличной, половины плотины (обращенной к пруду) назывались относными. Нижней или задней, части (обращенной к заводу) - разносными. Другой вариант названия подчеркивал тип сбойки: крепостные свинки (равносторонние) – в средней части плотины; откосные (со скошенным углом) – установленные по краям тела плотины, в отсыпи. Под прорезами,  режи выводились во всю ширину плотины.
 Далее ров забивали глиной, трамбуя ее слоями и смачивая для придания вязкости. На практике часто поступали, куда менее тщательно: глиной набивали лишь верхнюю часть плотины, а нижнюю – обычной землей, мешая со сланью (хвоей, пересыпанной глиной) и илом. Заднюю стенку рва могли укрепить фашинником (связками хвороста с дерном), уложенным уступами. При этом общая плотность в теле плотины не нарушалась.
После возведения корпуса плотины в сторону спруженной воды насыпали глиняную насыпь, как можно более отлогую. Ширина ее составляла от 1/3 до ; общей ширины плотины в основании. Верхний край отсыпи приходился на середину высоты плотины от основания.
Верховья будущих прорезов со стороны пруда окружали устоями, или быками, укрепленными в основании свинками и снабженными в верхней части сбитыми острым углом деревянными брусьями – ледоколом. Все последующие простейшие, а потому наиболее частые, мероприятия по укреплению плотин сводились к досыпке корпуса и отсыпи. Довольно быстро расширение приводило к засыпке пространства между устоями прорезов и берегами, благодаря чему сглаживалась первоначально ломаная линия прудовой стороны плотины. Таким путем, кроме повышения устойчивости,  решались проблемы промышленных отходов, позднее в качестве досыпки использовали шлак.
Сооружение, а также капитальная перестройка прорезов, начинались с устройства перемычки для временного отвода воды от главного русла. Для этого в дно реки забивали несколько рядов свай, уставляя их тыном толщиной в 3 – 5 аршин (2 – 3,5 м), а затем постепенно смещали его по руслу. На пороге прореза, лежащем на среднем гребне свай, кольями отмечали стекловой ряд, условную границу двух частей плотины. На прудовой стороне, параллельно стекловому ряду отмечали расстояние в 3 раза превосходившее ширину прореза. Образованный прямоугольник назывался водяным двором, соответствующее ему пространство в нижней половине плотины – стекловым двором.
Однако на практике чаще употреблялось лишь обозначение дна вешнячного прореза, которое именовалось вешнячным двором. Его покрывали пологим настилом из досок или плах, который назывался сливным или понурным мостом. Верхним концом он упирался в брус, лежащий на прудовом ряде свай. Под этот брус подкладывали вываренное в смоле сермяжное сукно.
Порог прореза, называемый «мертвым брусом», располагался как раз в уровне или несколько выше горизонта воды в реке. Пространство под понурным мостом забивали глиной, а при слабом грунте предварительно настилали хворост и набрасывали камней. Цель понурного моста заключалась в предохранении от прожимания водой всего основания прореза. Для придания ему упругости его могли продлить далеко за пределы собственно вешнячного двора. Именно проседание понурного моста, наряду с гниением свай и режа, считалось наиболее частым и характерным повреждением плотины.
Боковые края понурного моста строились приподнятыми под углом над общей его поверхностью и назывались крыльями; отводы их в прудовую сторону назывались открылками, в заводскую сторону – закрылками. Между крыльями понурного моста и боками свинок оставалось небольшое, за исключением весеннего половодья не заливаемое водой пространство – пазухи. Вешнячный прорез покрывался сверху вешнячным мостом, иногда довольно узким, шириной для проезда не более двух телег в ряд.
Возведение корпуса плотины и устройство прорезов с возможностью полного (на практике частичного) перекрытия речного течения означало завершение земляных плотинных работ и готовность собственно плотины. Это называлось занять плотинную заимку. [1]
Плотина Песковскаго железоделательного завода имеет направление с севера на юг. Своё начало берёт от улицы Крестьянская (Хомятская) у современного сквера, где расположен мемориальный комплекс участникам ВОВ с востока и с запада у корпуса энергоцеха бывшего Песковского литейного завода. Своим окончанием упирается в улицу Володарского (Шахровскую). С развитием горнозаводского дела и увеличением выработки присоединяется еще одно важное условие: обеспечение дешевого транспортного пути для продукции, главным образом водного. Так как грунтовые плохо устроенные дороги были очень тяжелы для обозов и почти полгода (весна и осень) были не проезжие. Только при наличии всех этих данных в намеченном районе можно было подыскать наиболее подходящее по своей конфигурации место на речке, где легко было поставить плотину и заводские фабрики.[3]
Вешнячный прорез предназначался для спуска из пруда излишней воды. Начиная с 1730-х годов на некоторых заводах у передней части прореза пытались устраивать разборные затворы для ослабления напора воды и защиты прореза от плавуна. Между обитыми железом стойками устанавливали съемные дощатые ставни, общей площадью, не превышавшие половины сечения прореза. При этом увеличивалась и площадь вешнячного двора за счет дальней забивки свай с наложенными на них брусьями. Впервые такая система на казенных заводах была опробована в 1733 г. при реконструкции поврежденной половодьем плотины Каменского завода при непосредственном руководстве Вильяма Геннина.
Еще в марте 1724 г. В. Геннин предлагал изучить пример использования некоей «защиты» плотины Быньговского завода Демидовых. Скорее, всего, она представляла собой выдвинутые в пруд перед вешняком бревенчатые срубы со съемными досками. В дальнейшем оптимальной защитой плотины (главным образом вешнячного прореза) от плавуна, льда и т.п. считалась система выдвинутых за вешнячный двор стоек и поперечных съемных брусьев. [1]


Движительная сила...

Основным рабочим элементом всего плотинного устройства являлись водяные лари, система трубопровода, разводящего воду из пруда к колесам фабричных механизмов. Лари 18 века и последующих времен принципиально отличались от ларей 17 века большей глубиной, чем шириной, и неизменным сечением на всем своем протяжении и в ответвлениях к фабрикам. Лари 17 века сужались по мере удаления от плотины, из-за чего напор воды был слаб и крайне неравномерен, и колеса зимой обмерзали.
Форма внутреннего сечения на всем протяжении 18 века продолжала медленно видоизменяться – лари делались все уже и глубже. Стандартная ширина 1,5 – 2 аршина (1 – 1,5 м) к концу века уже редко превышала 1,5 аршина. При этом мастера стремились, чтобы весь внутренний объем ларя был заполнен водой. В прямоугольном сечении всегда старались сгладить нижние углы, что усиливало напор воды. В конечном счете, это привело к трансформации традиционных «водопроводов» в почти круглые трубы.
С конца 1730-х гг. открытые сверху лари все чаще стали переделывать в закрытые. Открытыми они оставались на небольшом расстоянии у плотины, а иногда и на ответвлениях к фабрикам. В середине века, однако, от ларей к колесам вели уже почти круглые «трубы». Закрытые участки ларей обивались железом для возможности обогрева кострами во время морозов. С 1750-х гг. ларевые доски предпочитали укладывать не внахлест (не «в закрой»), как прежде, а стык в стык – «в сплотку», а пазы конопатить вываренной в смоле пенькой.
Металлические лари 19 в. повсеместно имели круглое или овальное сечение, гораздо большего размера, чем деревянные. Против замерзания воды они были снабжены второй – внешней стенкой. Размеры ларя не ставились в прямую зависимость от глубины и площади пруда или от высоты спруженной воды.
Оптимальное давление воды достигалось расположением ларевого окна и регулированием уровня пруда через вешняк. Ларевое окно (т.е. отверстие в плотине, пропускающее воду из пруда на ларь через ларевой прорез) оборудовалось ставнем из толстых досок, который двигался сверху вниз в раме и мог полностью закрыть окно.
Давление в металлическом ларе регулировалось системой механических поршней, установленных в прорезе непосредственно за окном и на стыках на всем протяжении ларя. Подошва (ларевое дно) крепилось на костылях параллельно горизонту воды в реке (в 17 веке лари делались наклонными) и располагалась выше фундамента плотины. Металлический ларь лежал на земле на уровне или даже ниже уровня фундамента.
Обычно устраивали либо один ларь, иногда почти примыкавший к вешняку, либо два – по обе стороны вешняка на расстоянии, позволявшем поставить фабрику. Впрочем, заводская планировка часто исходила из рельефа местности, расположение и конфигурация ларей имели множество вариантов.
Как правило, ларевая система включала ларевые колодцы – полые деревянные срубы, связанные трубами с ларем, своеобразные промежуточные резервуары для усиления водного напора. Ларевые колодцы устраивали при необходимости круто изменить направление тока воды (обычно под прямым углом) и при удаленности водяных колес от ларя.
На вододействующих фабриках уральских заводов в подавляющем большинстве случаев устанавливались верхне и среднебойные колеса. Деревянные водяные колеса имели косоугольные «ящики», состоявшие из пера и подпушины. Льющаяся с желоба ларя вода падала на «ящики» колеса и приводила их в движение. Чем выше над колесами крепился желоб ларя, тем быстрей оно вращалось. Однако высокое расположение желоба и, соответственно, самого ларя ослабляло давление воды на дальние колеса. Поэтому высокий ларь делался короче низкого и мог обеспечить энергией меньшее количество колес.
С 1730-х гг. деревянные колеса делались по образцу шведских, чему местных плотников обучил механик Никита Бахорев, сам учившийся мастерству в Швеции. Диаметр деревянных фабричных колес в среднем равнялся 4,5 аршина (3,6 м), пильных мельниц – на аршин больше (приблизительно 4 м). Железные колеса 19 века вместо «ящиков» имели гораздо более тонкие, косоугольные лопасти, что увеличивало число оборотов в единицу времени притом же расходе воды. Диаметр их, в отличие от деревянных, более разнился: от 1,5 – 2 м. в токарных мастерских до 14-15 м при воздуходувных мехах. Под колесами вырывали канал для отвода стекающей воды в реку. [1]


Нижнее течение…

Нормальное функционирование вододействующего оборудования, естественно, во многом зависело от состояния пруда. Одновременно с закладкой плотины проводились работы по расчистке чаши будущего пруда – вырубался лес и сейчас же пережигался на уголь. Площадь будущего пруда всегда была первой заводской дровосекой и первым заводским куренем. По мере разлива главное внимание в прудовом хозяйстве уделялось поддержанию необходимого уровня воды. В качестве мер против понижения его использовалась расчистка русел впадающих рек от лесных завалов и установленных крестьянами рыболовных язов и морд. Со времен Геннина запрещалось строить мукомольные мельницы на всех прудовых притоках. Сохранению водотока малых рек способствовали также активные лесоохранные меры. [1]
Однако основное значение имело практиковавшееся строительство  резервных (верхних) заводских прудов, позволявшее без особых проблем регулировать уровень воды в основном пруду. Для этих целей в девяти верстах на юго-запад от Песковскаго завода на р. Бизенка строится плотина и образуется дополнительный верхний водоём. Что бы отводить из него воду прорывается канал до р. Песковка. По опросу старожилов сие событие отмечается в период 1910-1913 гг. Когда на Омутнинских заводах ярославского купца Леонида Николаевича Пастухова проводится модернизация предприятий, под руководством управляющего Омутнинскими заводами горного инженера Рейнгольда Яковлевича Гартвана.  При строительстве плотины и рытье канала задействуются рабочие Песковского завода и крестьяне близлежащих деревень.
В ходе краеведческого исследования Бизенской гидросистемы, в июле 2014 года, были произведены её замеры, фотодокументирование, нанесение объекта на карту. Зеркало Бизенского пруда могло бы составлять до 1300 м. в длину и 800 метров в ширину. В основании плотина по ширине колеблется от 3 до 6 метров, в вершине 0,5-1 м. Высота насыпи 3-5 метров. В плотине имеются места разрушения (размывы водой). Остатков шлюза при обследовании объекта не обнаружилось. Место, где он находился, размыто. Конструкция плотины выполнена в виде насыпного холма протяженностью 457 м. Отсыпалась песчаным грунтом, взятым у её основания.
Бизенский канал растянулся на 2,5 километра. На большем его протяжении глубина составляет 3 метра, с резким понижением берегов водоотводящего канала до небольшой канавы к окончанию. Далее, предположительно,  могла использоваться складка низменности, уходящая к р. Песковка. Из рассказа песковских старожилов известно, что работы по возведению Бизенской гидросистемы были прекращены в связи с началом первой мировой войны в 1914 г. В настоящее время Бизенская плотина и канал заросли лесом. Зеркало бывшего пруда сильно заболочено. [3]
Гидротехническая система Песковскаго железоделательного завода не ограничивается возведением основного и резервного (Бизенского) водохранилищ. В 1820 гг. ниже к устью реки Песковка для запруды отработанной воды из основного заводского водоема возводится ещё одна плотина, ныне у перекрестка улиц Сюткина и Красноармейской. На этом же водоеме, в левобережье р. Песковка, закладывается кричная фабрика с четырьмя горнами и таким же количеством молотов для ковки железа. Место расположения фабрики было названо Нижне-Петровским заводом.
Отработав около 20-ти лет, в связи с экономической нерентабельностью, кричная фабрика закрывается. На ее месте оборудуется лесопильная мастерская, в которой производилась разделка леса для заводских нужд и постройки транспортных барок. [3]
С наступлением весны к надзору за уровнем спруженной воды к плотине назначались караульные, которые обязывались ежечасно производить замеры. А в случае угрожающего повышения уровня воды бить в набат. Частичный выпуск воды использовался не только как предохранительная мера для сохранности плотины. При необходимости транспортировки чугуна на Кирсинский завод, во время весеннего половодья или летом в основном водоеме Песковского завода поднималисьзатворы. Это предоставляло возможность сплавить груженные металлами коломенки (барки) как на другой завод, так и для продажи готовой продукции на торговых ярмарках и рынках. Помимо этого на случай малоснежной зимы, засушливого лета на некоторых лесных речках впадающих ниже по течению в р. Вятка возводились плотины сезонных водоемов. [1, 3]

Используемые материалы:
1. Н. С. КОРЕПАНОВ (в соавторстве) «Индустриальное наследие Урала»
2. А. В. Гунбин «Анкетные данные по приходам и церквям 1882 г.»
3. А. Г. Пушмин «Ненайденная летопись исследователей России»
4. Краеведческий портал «Родная Вятка»