Мировоззрение как смысл жизни

Автобусная перегородка, отделяющая водилу от пассажиров, было покрыта множеством разных высказываний о жизни, при чём не самых плохих. В частности, "сколько в людях добра, настолько они и живы". Пожалуй, это и правда так, в каком-то смысле. Если вывести эту доброту в вспомогательные добродетели - благосердечность, надежду, оптимизм. Прощаяся с очередной искоркой благого тепла внутри своей души, человек всё более отстранятся от этой жизни, всё менее видя в ней смысла. Я это знаю, потому что я уже мёртв, окончательно и безоговорочно. Возможно, что, ввиду устройства моей натуры, я был приговорён к этому изначально, но воздействия социальной среды, воспитания и окружения оказали на меня опосредованное воздействие. Но правда так же и в том, что хоть это и делает меня несчастным, быть отречённым от мира душой и отвергать связи с ним не есть зло и противоестественное состояние бытья само по себе, это лишь иной уровень мировоззрения, иная частота ощущения ритма существования. При этом я не несчастный заложник своих верований и убеждений, не заблудший в отчаянье и злобе слепец - едва достигнув возраста минимальной сознательности, я с каждым последующим вздохом медленно постигал и стремился выразить тот безоговорочный театр упорядоченного абсурда и насильно приведённых в согласие противопоставлений, что для краткости и из-за ограниченности языка именуют просто "жизнью". К своему нынешнему моменту, я совершенно сознательно, путём долгого и поэтапного осмысления себя, тех компонентов мира и их связующего устройства, до лицезрения которых мой разум смог дотянуться,, связующих нас законов порядка и хаоса, приобщил себя к тому, что называю фатализмом, и примкнул к его мрачной убеждённости во всеразрушительном бессмыслии и единой безблагодатной конечности для всего, что имеет свойство существовать. Таков жизнеутверждающий стержень моего я и всякое производное измышление неизбежно так или иначе основано на именно таком чувстве жизни, на угле воззрения на всеобщую действительность, который умаляет и нивелирует деяния людские, направленные лишь на трепетное поддержание своей агонии. И самое скверное для стороннего наблюдателя - мне совершенно импонирует такого рода убеждение. Я нахожусь в вечном конфликте с миром, собой, своей природой и алгоритмом бесконечного разрушения, чьими нитями прошит насквозь мирской замысел, но то немногое, что мне в себе нравится, представлено тем, как именно я усвоил к своему жизненному сроку единую для всех и принципиально разную в понимании, сверхсложную и такую простую явь. И, как не парадоксально, именно убеждённость в неумолимом деструктивизме и вкушение состояния после жизни как награды и высшего блага, избавляющего от уродливых выдумок и безумств плоти, именно сформированность этих взглядов и их главенствующая роль в моём дальнейшем развитии и ориентировании моих ценностей, желаний и путей привносят в мою печальную жизнь горсть праведного просветления, того необходимого понимания, которое само по себе не избавляет от давлеющего дыхания вселенной, но позволяет выйти из позиции беспомощной жертвы и противопоставить своё понимание первоосновам мироздания. Этого мало для того, чтобы предугадать и избежать любой возможный удар жестокой действительности, силой одного лишь мнения не сделать себя сильнее и не лишить страхов перед не понимаемым и превосходящим, но для той тлетворной и зловонной субстанции, которую представляет собой жизнь человека в мире вещей, и обретения бесстрашия перед самим фактом смерти это весьма многозначительное приобретение. Я действительно доволен этим продуктом моего лиричного ума и чувственного мироощущения, этим набором подлинных ценностей, движущих постулатов для себя и способом восприятия других людей, даже если сам не всегда способен всецело придерживаться своей совершенной во всех отношениях позиции, оставаясь тщедушным человеком, подверженным страхам и порывам. Я понимаю мир настолько, насколько мне необходимо, чтобы как-то суметь ужиться в нём, принять его, оставляя за собой право истолковывать его ни в коем разе не как самоцель, и тем более не как благо, но лишь как то временное окружение, которое дозволяет мне реализовывать и развивать первоосновы своего ума, и пока мы сосуществуем в этой хрупкой договорённости между мелким, но своевольным умом человека и жестоким безразличие безвременного космоса, я готов терпеть то тяжкое уныние и утомительную рутину, в которых я пребываю безостановочно и которые во многом порождены или укрепились в моей душе ввиду самой ей первоприроды. Резюмируя весь этот вопиющий текст, я верю в величие смерти, и эта уверенность позволяет мне проще относиться к жизни, к тем его качествам и проявлениям, что невольно приводят каждого, кто пытается их осмыслить. Возвращаясь к жизнеутверждающим высказываниям о доброте, они справедливы, по-своему. Жизнь изменчива в глазах смотрящего, сохраняя при этом свои первозданные черты, и, наверное, нет системы взглядов, что описывала бы её лучшим образом, а всё потому, что люди смотрят на мир тем образом, какой необходим им, чтобы не сойти с ума, не испытать пронзительное потрясение, ломающее волю и калечащее душу, в конце концов, не найти себя в состоянии затяжной меланхолии и эмоционально выгоревшим, как это случилось со мной - людям нужно во что-то верить и к чему-то стремиться, всегда должна быть цель у человеческого ума, и именно эта цель и формируется в искомый многими смысл жизнь, и у каждого смысл неизбежно свой, и концепция мировоззренческих и житейских догм каждый выбирает под свою природу мышления, ту корневую первооснову, что либо было взращена таковой, либо сформировалась сама собой. Если человек своей целью ставит созидание и сотворение добра, это прекрасно, это делает счастливым и его и остальных вокруг; если убедить такого человека в том, что добро есть ничто, пред тем многократно извращённое в сердцах дарителей, для него рухнет весь его мир, построенный на наивных житейских истинах. У всякой философии лишь одна конечная цель - объяснить человеку устройство бытия и тем самым успокоить его суеверные страхи перед всем, что он видит и неспособен увидеть. Каждый действительно находится в поисках своего жизненного смысла, сознательно или нет, ведомый своими убеждениями или идеями других. И дабы обрести смирение и согласие с миром, каждый должен его найти, даже при той простой правде, что смысл жизни это выдумка, иллюзия ума, созданная человеком, как и, в свою очередь, боги, дабы позволить ему просуществовать положенный ему отрезок времени без гнетущей мысли о бесконечной бесплодности каждого решения и действия, дающегося людям столь неисповедимо тяжело и дорого. И лишь одно меня смущает в этой, в целом, гармоничной лжи и самообмане целых цивилизаций - мне кажется, мне не дали возможности выбрать между смыслом жизни и чудовищной бездной осознания бытия, вместо всякого волеизъявления с моей стороны швырнув меня в оголённые недра сердца всего живого, дабы я смотрел и ужасался. И теперь, навсегда лишённый своего смысла жизни, я могу исповедовать лишь смерть.