Глава 2. Улица Тампль

  Утром вторника 10 июня 1565 года гугеноты въехали в Париж через ворота Сен-Оноре. Уже на въезде они обратили внимание на солдат Пикардийского полка, в большом количестве стоящих на воротах. Впрочем, те не задавали никаких вопросов, и путники оказались на широкой улице Сен-Оноре, ведущей вглубь города. Агнеса почувствовала столицу еще в предместье. Застоявшаяся жара усиливала запахи перенаселенного города, вызывая отвращение. Жители Юга привыкли к ароматам цветов и чеснока, постоянно витавшим в воздухе на их малой родине, здесь же все перебивали запахи нечистот, выливаемых прямо на улицы и стекавших в широкую и полноводную, несмотря на засуху, Сену. Уже в первые минуты поездки по городу маркиза ощутила, что съеденный утром завтрак просится наружу. Смутившись невольной слабости, она крепко сжала зубы, стараясь сдержать дурноту. К счастью, спутники, поглощенные внезапно представшим шумным городом, в котором некоторые из них раньше не бывали, глазели по сторонам, не замечая ее состояния. Впрочем, Менвиль тоже зажимал то и дело зажимал нос и стискивал зубы. Сложно было представить, как им удастся жить в этом жутком городе.

  Когда-то Агнеса провела в Париже несколько месяцев, но это было осенью и зимой, кроме того она почти не покидала острова Сите, обосновавшись у своего друга виконта де Рибомон, который пригласил ее к себе после того, как маркиза поспособствовала его переходу в кальвинизм. Еще совсем недавно блистательный придворный и повеса виконт изменил своим привычкам ради новой веры, с тех пор главным его интересом стали знания, которые он получал в Наваррском Коллеже.  Тогда неторопливые и спокойные дни были полны интересных бесед и раздумий о Боге и смысле Бытия, но вскоре Агнесу вызвали ко двору Королевы Наваррской. Она с благодарностью вспоминала то тихое время в Париже и своего доброго друга, ставшего ей большим братом, чем родной брат Антуан, который все это время никоим образом не интересовался судьбой младшей сестры.

  Мысли на какое-то время отвлекли Агнесу от неприятных запахов, ей даже почти удалось перестать их замечать, а дурнота начала отступать. Все было бы хорошо, если бы их путь не лежала мимо кладбища Невинных мучеников, где к запахам нечистот примешивалась трупная вонь. За оградой виднелись могилы и сложенные в кучу кости. Некоторые тела еще не успели захоронить, иные были погребены недостаточно глубоко, наполняя воздух сладковатым запахом гниющей плоти. Впрочем, это не мешало парижанам прогуливаться в установленных здесь же беседках, держа под руку дам и откидывая черепа наконечником трости.

  Увидев, что прямо на могилах расположились торговки, продающие съестное, Агнеса не смогла более сдерживаться. Она еле успела свеситься с седла, как ее вырвало прямо на каменную мостовую. Шарлотта Годар и Бабетта тут же кинулись к госпоже с платками и флакончиком нюхательной соли. Не отставал от них и шевалье де Корильон. Едва Агнеса выпрямилась, он взял ее лошадь под уздцы и проговорил, что нужно, как можно быстрее доехать до улицы Тампль, а по пути посетить парфюмерную лавку. Парижане перебивают запахи города, обильно пользуясь духами. В этом спасение.  Маркиза кивнула и доверилась приставленному к ней телохранителю. Он уже успел сообщить, что неоднократно бывал в Париже, поэтому неплохо знает улицы. Пропетляв еще какое-то время, отряд остановился возле лавки со странным названием «Жабий глаз», а Шарлотта и Корильон отправились внутрь за духами. Агнеса распорядилась купить по флакончику для всех присутствующих, в том числе и для малознакомого месье де Ланеля. Лишь надушив как следует платки и прижав их к лицам гугеноты смогли продолжить путь.

  Улица Тампль отличалась чистотой и добротностью стоящих на ней домов. Гугеноты всегда были чистоплотнее католиков, кроме того, они никогда не подавали нищим, считая, что человек должен помочь себе сам, а не ждать подачки от Бога и работать пока может, поэтому бродяги здесь не обитали. Улица тянулась на продолжительное расстояние, заканчиваясь городскими воротами, находящимися возле Тампля – бывшего замка Тамплиеров, а ныне обители ордена госпитальеров и окруженного крепостными стенами привилегированного квартала. Гугенотам бы там не обрадовались, что было вполне очевидно.

  Дворец Шатильонов, в котором с позволения Адмирала де Колиньи квартировал Граф де Грамон, находился примерно в середине улицы. Туда они и направились. Уже на подъезде к прекрасному, украшенному замысловатыми фигурами зданию, путники отчетливо различили звон шпаг за воротами, а у входа во двор стояло несколько дворян в скромной и небогатой одежде, но при этом довольно задиристого и лихого вида. «Гасконцы» - тут же определила Агнеса. Перигор и Гасконь находились по соседству, поэтому ей часто доводилось видеть этих храбрых, отчаянных, но порой излишне вспыльчивых воинов, над которыми посмеивались за сильную любовь к чесноку. Неудивительно, что Граф де Гамон – уроженец Гаскони – привез их в своей свите. Тем временем отряд добрался до ворот и спешился. К ним тут же подбежал симпатичный молодой человек, одетый достаточно богато и внешне больше похожий на парижанина:

- Де Ланель! Сколько лет, сколько зим, дружище!, - весело воскликнул он. – А я как раз вспоминал, что ты должен мне четыреста ливров за ту игру в карты.

- А, Жарнак, - без особого энтузиазма ответил лемузенец, и полез за кошельком, который опустошил почти полностью, отсчитывая требуемую сумму.

  Парижанин тем временем разглядел маркизу и рассыпался в комплиментах, она же ощущала себя грязной и запылившейся с дороги, что мешало непринужденному общению с юношей. Получив свои деньги, тот стал вдвое любезнее. Представившись Леонором де Шаботом виконтом де Жарнак, он сообщил, что неподалеку у него есть дом и он будет рад оказать дамам гостеприимство, чтобы те могли привести себя в порядок с дороги и немного передохнуть. Агнеса тут же воспользовалась предложением. Оставив мужчин возле дворца Шатильонов, она последовала за шевалье.

  Дом действительно оказался в пяти минутах неспешной ходьбы. Молодой человек быстро отдал распоряжения, и сообщил, что будет ожидать маркизу примерно через час. Та поблагодарила и поднялась вслед за горничной на второй этаж в небольшую уютную комнату, куда вскоре принесли таз и кувшин с теплой водой. Бабетта и Шарлотта в это время доставали из тюка и расправляли новое платье госпожи. Вскоре внесли вино и фрукты, но спешащая Агнеса к ним не притронулась. Наскоро помывшись, и переодевшись в синий струящийся шелк после бархатного мужского костюма, она почувствовала себя лучше и увереннее.  Бабетта подала маркизе надушенный платочек и собрала вещи, чтобы потом их отчистить. Все вместе они спустились к ожидавшему виконту, который поклонился и подал руку, предложив сопроводить маркизу к графу, который, скорее всего, уже ожидает прибывших.


  Менвиль и Ла Рош Новель ждали возвращения Агнесы во дворе Дворца Шатильонов, ведя оживленную беседу с гасконцами графа. Де Ланель нашелся тут же. Он встретил еще одного знакомого и говорил с ним с заметной радостью. Де Жарнак назвал Агнесе собеседника Де Ланеля. Это был  Франсуа де Бонн виконт де Ледигьер, которому спутник маркизы тут же ее и представил. Та успела услышать что-то о приглашении на завтрак, пока мужчины не прервали разговор, но не стала вдаваться в подробности, улыбнувшись молодому и обаятельному Ледигьеру, когда тот склонился к ее руке. В это время к ним подошел пожилой, но вполне крепкий мужчина в добротном суконном костюме серого цвета, держащийся сдержанно и с достоинством. Он сообщил, что граф ждет вновь прибывших у себя. Немедленно. Де Ланель обрадовался очередному знакомому:

- Господин де Криспи! Рад вас видеть. –

  Тот лишь кивнул, с явным нетерпением поглядывая на  механические часы, висящие на цепочке – новомодное чудо техники – и просил поспешить.

  Его Сиятельство Антуан д`Ор, виконт д`Астер, граф де Грамон оказался высоким и привлекательным мужчиной с изящными манерами и внимательным взглядом темных глаз. Его костюм был модным и роскошным, но скромного серого цвета. Лицо украшала треугольная бородка, покоящаяся на пене белоснежных кружев, выглядывающих из высокого стоячего воротника. Тонкие пальцы привычно лежали на рукояти шпаги, но поклон, которым великий протестантский военначальник ответил на глубокий реверанс маркизы, был безукоризненным. Помимо Его Сиятельства в комнате находились барон де Пиль, державшийся проще и скромнее и несколько гасконских дворян из свиты графа, которых никто не удосужился представить. Де Ланель вышел вперед, показывая, что чувствует себя как дома. Агнесе его поведение показалось несколько дерзким, в конце концов, именно она должна была заговорить первой, как носительница более высокого титула, но похоже в Лемузене на слишком следили за обучением хорошим манерам. Ее спутник же всеми силами выражал радость от встречи со своим покровителем, до которого он наконец-то добрался. Если графа это чем-то и задело, то он не подал виду. Его изящные придворные манеры внезапно уступили место гасконскому нетерпению, когда он, поприветствовав де Ланеля, все же обратился к Агнесе:

- Итак, сударыня, господа, вы все же прибыли. Надеюсь, дорога не оказалась слишком трудной?  И полагаю, что вы в курсе сложившейся ситуации?-

- Насколько это возможно, Ваше Сиятельство. У нас есть письмо, есть догадки и есть задача, которую мы должны решить к исходу десяти дней, когда мой муж будет ожидать меня в условленном месте, - произнесла Агнеса своим мелодичным голосом.

  Граф выслушал ее и кивнул. Как на любого гасконца, неравнодушного к женской красоте, маркиза произвела на него впечатление. Мысленно он поздравил своего давнего друга Помпе де Карназе с удачным выбором. Кроме того, ему уже успели доложить о боевом прошлом всей троицы, стоящих перед ним дворян. А для де Ланеля это будет отличная возможность проявить себя.

- Надеюсь, вы поняли, что нужно только собрать информацию, но не более того? – еще раз уточнил граф.

  Дворяне склонили головы, соглашаясь с его словами.
- Ну что же. Тогда жду вас сегодня к вечеру. Там мы обсудим наши дальнейшие планы.

  Дворяне еще раз поклонились и покинули дворец Шатильонов, оставив де Ланеля с его покровителем. Агнеса намеревалась уже к вечеру купить дом, чтобы провести ночь под собственным кровом. Благо ее муж заранее позаботился о вариантах и написал нотариусу господину Требуле с улицы Гравильщиков. Оставалось лишь найти его, в чем маркиза полагалась на Корильона, неплохо разбирающегося в здешних закоулках. Обходительный де Жарнак, оставшийся во дворе вместе с виконтом де Ледигьер сообщил, что дамам не стоит ходить по Парижу пешком, а лошадей лучше оставить здесь. Он готов предоставить Ее Милости портшез, пока та не обзаведется собственным. Поблагодарив виконта за его любезность, Агнеса осталась ждать обещанного транспорта, в компании обоих молодых людей. Те сообщили, что стоят здесь в карауле, сегодня до обеда, после чего их сменят гасконцы. Времена нынче неспокойные, поэтому граф предпочитает быть настороже. Вечером они  также приглашены на совет, на котором будут распределены обязанности между их группой и группой Агнесы. Они обещали познакомить маркизу со своими товарищами, как только те окажутся на месте, уверяя, что те достойные люди и бывалые воины. Молодая женщина кивала и улыбалась. Жарнак еще успел поведать, что он и его мать гугеноты, а отец – католик, но сейчас его нет в Париже, поэтому его портшез столь во время оказался свободен.

  Агнеса приказала всей своей свите, состоящей из Бабетты, Батиста, Люсьена, Шарлотты, ее мужа кузнеца господина Годара, Корильона, его слуги и двух егерей с арбалетами, выделенных маркизом для охраны, следовать за ней к воротам, когда носилки прибыли. Транспорт оказался довольно комфортным и удобным. Там хватило бы места для двух человек. От любопытных глаз пассажира закрывали тяжелые бархатные занавеси, а сам каркас был деревянным. Чтобы поднять всю конструкцию в воздух, требовалось четыре человека. Маркиза назначила носильщиками Люсьена, Батиста, кузнеца и слугу де Корильона. Сам шевалье и егеря сопровождали ее верхом.  Еще раз поблагодарив Жарнака,Агнеса села в портшез и отправилась на улицу Гравильщиков.


  Путь до конторы нотариуса не занял много времени. Маленький седой и суетливый гугенот действительно был предупрежден заранее о визите знатной гостьи. Он успел приготовить несколько вариантов, побывать там и в красках описал несколько домов. Агнесе хотелось максимально обезопасить будущее жилище. Дом должен был иметь задний выход, крышу, по которой сложно забраться и находиться на более или менее патрулируемой улице. При этом бюджет ограничивался десятью тысячами ливров, полученными от маркиза. Так в итоге и вышло, что она приобрела двухэтажный дом, с фасада которого отчетливо виднелись охраняемые гвардейцами ворота Тампля. На домовом знаке мускулистый Геркулес разрывал пасть поверженному льву. Ее предупреждали, что колокольный звон может помешать спать и что за каменными стенами бывшего тамплиерского замка живут фанатичные католики, но Агнеса рассудила, что врага лучше держать как можно ближе, а вставала он и без того всегда рано. К тому же через вторую дверь можно было выйти на маленькую улицу с колодцем, где набирали воду окрестные жители. Отсюда в случае нападения маркиза и ее домочадцы могли бы успеть спастись бегством. Пережитые опасности сделали молодую женщину предусмотрительной и настороженной. Она знала, что всегда должен быть путь к отступлению.

  Забрав положенную сумму, господин Трибуле удалился, пообещав все уладить с бумагами, а Шарлотта и Бабетта принялись приводить в порядок двухэтажный дом, который давно стоял пустым. Выделив им денег на покупку продуктов к ужину и вещи первой необходимости, Агнеса велела разместить всех, а сама отправилась в том же портшезе во Дворец Шатильонов на совет.

  Граф де Грамон обедал, в компании ее спутников, недавних знакомых и нескольких новых пока неизвестных дворян. Камергер Рауль Криспи предложил маркизе присоединиться к трапезе, та не стала отказываться, узнав по запаху чеснока  кухню Гаскони. После обеда все перешли в небольшой зал, где граф представил капитана Пьера де Шуппа и Жана де Бове, сеньора де Брикмо. Они в компании де Жарнака и де Ледигьера должны были заниматься тем же делом, что и Агнеса со спутниками. Вопрос же стоял в распределении обязанностей. Первая четверка должна была наблюдать за упомянутым в письме эшевеном и его соратниками, а вторая за людьми Гизов. Принимать решение пришлось маркизе, а она выбрала Гизов. В это время вошел молодой человек сурового вида, одетый в черное. По фанатичному блеску в глазах, Агнеса распознала в нем священнослужителя, а граф представил им главу местной протестантской общины пастора Батистена. Тот был в курсе дела и хотел познакомиться с вновь прибывшими. Также он сообщил, где находится молельный дом, в котором его всегда можно найти, и что службы проходят каждый день в десять утра и в четыре вечера. На этом совет закончился. Граф вышел в сопровождении пастора.

  Агнеса сообщила спутникам о покупке дома и пригласила быть ее гостями, если те еще не нашли подходящего жилья. Однако Менвиль и Ла Рош Новель отказались. Как оказалось, они побывали в таверне «Орлеанская дева» и сняли там комнаты. Де Ланель же в отличие от товарищей охотно согласился. Он собирался еще сделать некоторые покупки, а потом обещал прийти по указанному адресу.

  К возвращению хозяйки женщинам уже удалось навести некое подобие порядка и купить готовые блюда и вино в таверне «Золотой лев». Вскоре они вместе поужинали в столовой на втором этаже, которая также служила кабинетом. Госпожа Годар сетовала, что нет простыней и одеял, а эта убогая обстановка не достойна ее знатной хозяйки. Откуда ей было знать, что маркиза спала и в худших условиях?

  Помимо столовой наверху было еще три комнаты, одну из которых предоставили Корильону со слугой, вторую де Ланелю, а третью заняли маркиза и ее женщины. Остальные разместились на первом этаже, где находились кухня и комната для слуг. В доме имелась еще мансарда, но она была завалена каким-то хламом, который не успели разобрать. Маркиза велела заняться этим завтра, чтобы устроить еще одну комнату. За окном уже стемнело, но спать она пока не собиралась. Чем скорее они примутся за задание графа, тем будет лучше. Пока же можно дождаться прихода лемузенца и решить что делать дальше.