Марионетка Старик и человек-маска Толстого

   Приглядимся снова к нашим марионеткам. На левом крае стоит Старик с бородой и закрытыми глазами.

   Не напоминает ли он этого человека:

   "На одном и том же углу, в продолжение нескольких дней, Семён Иванович встречал молчаливого и неподвижного гражданина. По виду это был еврей, с ярко рыжей, жёсткой, греческой бородой. Он обычно стоял, запрокинув лицо, покрытое крупными веснушками. Глаза - заплаканные, полузакрытые. Рот - резко изогнутый, соприкасающийся посередине, раскрытый в углах. Всё лицо напоминало трагическую маску.
 - Опять он стоит, тьфу, - бормотал Невзоров и из суеверия стал переходить на другой тротуар. А человек-маска будто всё глядел на галок, растрёпанными стаями крутившихся над Москвой."

   Это – отрывок из романа Алексея Николаевича Толстого «Похождения Невзорова, или Ибикус».

   Да-да, мы думаем, что всю идею этого самого Эскиза «Конёк-Горбунок» подсказал скульптору Сарре Лебедевой именно Алексей Толстой!

   Ведь именно Толстой мог знать эту тайну от нашего прадеда – своего четвероюродного брата – Ивана Дмитриевича Калошина. Тайну «Конька-Горбунка».

   К сожалению, у нас нет никаких подтверждений тому, что они были знакомы и общались… Так же, как нет никаких подтверждений знакомства Толстого с Лебедевой. Хотя не быть знакомы они, кажется, просто не могли! Лебедева была женой (хоть и бывшей уже к тому времени) художника В.В. Лебедева, который был «правой рукой» С.Я. Маршака, - а с Маршаком Толстой дружил! Кроме того, они были, можно сказать, свояками: пасынок Толстого Фёдор Волькенштейн был женат на племяннице (по мужу) сестры Лебедевой – Анны Радловой. Кроме того, жена Толстого, - Наталья Крандиевская, - училась в художественной школе Е.Н.Званцевой, в которой училась и С.Д. Дармолатова (в будущем - Лебедева).

   Так что мы думаем, что это пока нет никаких документов, подтверждающих общение Толстого и с Калошиными и с Лебедевой. Рано или поздно они должны обнаружиться!

   И здесь, в этом Эскизе марионеток, слишком явно читаются мысли Толстого, чтобы это было случайностью.

   В марионетке Старика нам видятся черты Гомера и – при этом – и черты Ленина.
   А разве не то же видится и в странном гражданине из романа Толстого? Рыжеватый, еврей (а Ленин по матери с еврейской кровью), - и при этом – знак древнегреческой драмы – маска…

   Мало этого, в романе «Хлеб» - тот человек-маска из «Невзорова» и действительно стал – Лениным:

   «Владимир Ильич щелкнул выключателем, гася лампочку на рабочем столе (электричество надо было экономить). Потер усталые глаза. За незанавешенным раскрытым окном еще синел тихий вечер. Засыпая, возились галки на кремлевской башне…». Всё повторяется – прикрытые глаза (открытые не потрёшь), галки…

   В другом эпизоде романа, в образе Ленина у Толстого есть и какие-то противоестественные черты:

   «С висков на углы век набежали морщинки, глаза засветились юмором и добродушием…», - пишет Толстой.

   Но это – невозможно, - чтобы с висков на углы век набежали морщинки, бывает только наоборот, - от углов век – к вискам. А с висков к углам век расширяется -  маска!

   И – галки – и там, и там! Есть легенда, что в галку превратилась девушка, предавшая свою страну…

   Так что, старик Лебедевой, заключающий в себе и Гомера и Ленина, очень уж похож на образ, подсказанный Толстым. Отчего он похож на Ленина? Для маскировки, - решили мы. Но – не только. Благодаря Ленинской революции появилась возможность провести революцию и в Литературе, - пересмотрев наше отношение к Пушкину.  Так думал Толстой, - что можно увидеть из его статьи «Чистота Русского языка». *

  А то, что предстаёт перед нами в этом «Эскизе марионеток» Лебедевой – и есть такая революция.







Продолжение: http://www.proza.ru/2018/10/20/1279


   * «Не напрасно за нынешние годы литература полным лицом повернулась к Пушкину. Это был революционный инстинкт. Ничто не порождается без преемственности. Преемственность послеоктябрьской литературы – Пушкин». / А.Н. Толстой. Чистота русского языка. 1924.