Однажды вечером. Часть 3. 20. Андрей. Надежда

Андрей. Черновик романа.
2003 год, 21 февраля.  Николина Гора.

Глава 3. «Красный. Первый круг»

Мокро, больно и противно. Ненавижу ждать – точность – вежливость королей – но это, по рассказам, не её стиль. Вот не прийти, опоздать, заставить себя ждать, чтобы вся фирма ходила в постоянном напряжении – это то, что требуется для установления собственной роли. Синий чулок или просто стервоза? В офисе - не курить. Черт меня дернул приехать. Ведь не езжу я на подобные встречи – есть Сашка, ну пускай бы и решал все эти дурацкие вопросы, а мне надо работать, а не расшаркиваться. Будут вопросы – решим в рабочем порядке на стройке – там можешь опаздывать, я найду себе дело!
Как болит нога! Наверно, сползла повязка, и стой тут у подвала, мерзни, кури и жди! Чего спрашивается? Нужен мне этот заказ?! Уже целый час я её ожидаю!
Он стоял в темном колодце старого московского двора в самом центре Москвы, заваленном весенним подтухшим снегом, курил, злился и нервничал.  Она позвонила и предупредила, что задерживается. Она – глава маленькой полуподвальной фирмы, сделавшей у него заказ на ремонт паршивого помещения, с дурацкой планировкой недалеко от его офиса. Этот факт определил его желание взять этот объект. Надо было подбирать очередную хорошую строительную бригаду – а где прокачивать людей, чтобы были на виду? Объект дешевый, стоимость и качество работ вполне соответствуют, так что для его сегодняшних целей предложение вполне устраивало. Никаких чудес он не ожидал от этой ситуации, а поэтому злился на своего заместителя, организовавшего эту встречу, но, поскольку провалялся месяц в больнице, чувствовал себя неловко по отношению к компании, которой достаточно успешно управлял Сашка. Он должен был стоять и ждать эту полуподвальную особу, о которой он знал только одно – что она порядочная стервоза с упрямым характером и непредсказуемым восприятием всего происходящего вокруг неё.

      Секунда их встречи неумолимо приближалась. Там, наверху, кто-то уже кинул кости, и они покатились по зеленому сукну, сверкая гранями, и, повинуясь этой силе игры, расталкивая других, они, влекомые судьбой, понеслись друг к другу, создавая хаос вокруг себя. Они уже потеряли хранившие их звезды, сцепились в едином объятии, и кости открыли свои грани: «Телец и Весы», и нет пути назад, не дано Вам!

      Молитесь! Молитесь! И первая молния взрезала серое весеннее небо и, вырвав из него синий лоскут, бросила его на землю в виде голубого Мерседеса, въезжавшего во двор. Их стало двое.

      Ну, наконец-то дождались Вашего прибытия! И на этой развалюхе ещё можно и ездить? Неудивительно, что ты опаздываешь, по такой дороге легче передвигаться пешком, чем так-то ездить. Ну-ну. Заказчица! Подвезло, надо сказать! У Азаровой хоть водитель на развалюхе, а эта из экономии ездит сама на этом рыдване. В музей! И навечно.

      Он злился! Водительская дверь приоткрылась, и из неё высунулась нога в красивом сапоге. Неожиданно элегантно поставив обе ноги на землю, поднялась норковая шуба и плавно повернулась в его сторону.

      Глаза – это всё, что он увидел – её глаза – они излучали свет, манящий и неотвратимый, как сама судьба. Он не понимал этого, он чувствовал, и злость прошла – её не было. Это была высокая милая женщина с усталым лицом, немного помятом от недосыпания, с небольшими припухлостями под глазами, стройной фигурой и красивыми руками.

– Лидия Владимировна, – приятный, хорошо поставленный голос в сочетании с протянутой рукой сделали свое дело: он больше не злился. Ему было приятно смотреть на неё, почувствовать её руку и слушать, что она ему говорила. – Пойдемте, поговорим,  извините, что опоздала. Потом был никчемный разговор – он не помнил его! Он слушал, слушал её голос, и больше не было ничего… Только время понесло его дальше, плавно разрывая тонкую пленку темпорального перехода. Скачкообразное наслоение событий вне её стерлось из его памяти

      На улице таял снег и была весна, и она уехала в Америку. Вычеркни и забудь.

      Он еще не сознавал, что нужно забыть её, не чувствовал изменений в своем обычном мире, но в памяти туда и не было доступа, и даже сейчас она не допускала его обратно к тем далеким дням без неё.