Алевтина цукор, мамлюки гл. 5, крестовые походы на
Крестоносцы и крестовые походы против мусульманского Востока
Чтобы продолжить работу, необходимо самым кратким образом рассказать о войнах, которые велись на протяжении двух столетий между крестоносцами и исламским миром, и обозначить причины этих войн.
Несколько слов о западной и восточной христианской цивилизации. Для христианской цивилизации средоточием всей жизни было Средиземноморье. В 400 году нашей эры Римская империя распалась на две части: Восточную и Западную. Греческую часть или Восточную империю называли Ближний Восток, а латинскую - Римской империей. Так в бассейне Средиземноморья образовалось две столицы: Константинополь и Рим. Между Римом, резиденцией западного главы церкви – папы римского, и Константинополем существовали давние разногласия и весьма натянутые отношения.
Итак, в XI веке христианство и ислам – это две успешно развивающиеся религии, которые одинаково считали себя призванными к господству во всем мире. Однако успехи ислама существенно превосходили успехи христиан. В результате арабских завоеваний было создано огромное государство, включавшее Аравийский полуостров, Ирак, Иран, большую часть Закавказья, Среднюю Азию, Сирию, Палестину, Египет, Северную Африку, большую часть Пиренейского полуострова, Синд. Эпоха существования Арабского халифата, вместе с несколькими последующими веками расцвета общеисламской науки и культуры, стала Золотым веком ислама. Обыкновенно эту культуру называют арабской, потому что органом умственной жизни всех народов халифата сделался арабский язык.
Г.Л. Курбатов в книге «История Византии» пишет о том, что к середине X века пределы арабо-мусульманского государства простирались от Китая и Индии до Пиринеев. Но его экономическое процветание уже катилось к закату. Абассидский халифат распадался на отдельные эмираты. Феодальное землевладение в конечном счете способствовало росту крупной землевладельческой собственности и вело к превращению бывших халифских наместников в самостоятельных правителей. К созданию наследственных эмиратов. Процессы были необратимыми.
Разложение старых форм военной организации привело к возрастанию наемной придворной гвардии. При самостоятельности и сепаратизме эмиров гвардия становилась решающей военной силой, а халифы – марионетками в ее руках.
При внешнем благополучии и единстве арабо-мусульманского мира халифы утрачивали политический вес, сохраняя духовный авторитет главы мусульманского мира.
Мирные отношения с соседями позволили развить замечательную меновую торговлю: с Китаем через Туркестан, с волжскими булгарами и с Русью, морем, через Индийский архипелаг. Безопасность путей стимулировала передвижение огромных масс товаров. Южное Средиземноморье превратилось в торную дорогу для арабских купцов. Создавалась реальная база для массового обмена и торговли со стороны Западной Европы, но одновременно и ужесточилась борьба за господство на средиземноморских путях. По объему и качеству товарной продукции страны мусульманского Востока намного превосходили страны Западной Европы.
Поэтому в основе крестоносного движения лежало сознание захвата восточного рынка, невозможности иным путем создать более благоприятные условия для торговли с Востоком. Как и в римские времена, золото и серебро Запада уплывало на Восток в обмен на значительно более дорогие восточные товары. «Запад фактически не мог дать по ценности товары, необходимые для сбалансированной торговли. Восток нуждался в очень немногом европейском, а Запад – в очень многом с Востока» (Г.Л. Курбатов «История Византии», М., «Высшая школа», 1984)
Особых притеснений со стороны арабов в отношении христиан, в сущности, не было, даже, невзирая на врожденную у арабов гордость по отношению к людям другой нации. Уплачивая поземельную (харадж) и поголовную (джизия) подать, иноверцы-христиане могли спокойно сохранять свою религию.
Арабы, которым долгое время принадлежала Палестина, терпимо относились к христианским паломникам, они позволяли христианам беспрепятственно посещать Святые места, поклоняться Гробу Господню.
Но в 1036 году страшное несчастье поразило всю мусульманскую Азию: турки-сельджуки приступили к своим опустошительным завоеваниям и нанесли первый смертельный удар азиатско-мусульманской цивилизации.
Откуда и как появились турки-сельджуки? Степные кочевники, выходцы из Центральной Азии, принявшие ислам они стали главной силой на Ближнем Востоке. Фатимидская аристократическая верхушка и халифы использовали их в качестве наемников (гулямов) в своих армиях. Но потомки чингизидов, коварные, храбрые и не знающие пощады воины Золотой Орды – сельджуки недолго были вассалами Арабского халифата, вскоре они сделались самостоятельной силой.
«В известной мере поворотным пунктом в истории Ближнего Востока стал разгром халифата в середине XI века турками-сельджуками. Овладев в 1055 году Багдадом и разгромив византийское войско в бите при Манцикерте в 1071 году, тюрки-кочевники заняли почти всю Малую Азию, а также Сирию, Палестину вместе с Иерусалимом. Они продвинулись до самых проливов и сделали столицей одного из своих султанатов Никею. В 1084 году была взята Антиохия» (Г.Л. Курбатов «История Византии»)
Религиозные фанатики разгромили, разграбили Иерусалим и не пощадили никого. Паломничество христиан в Святую землю стало делом чрезвычайно опасным. Римские папы опасались, что, если, Палестину не отвоевать у сельджуков, христиане полностью утратят доступ к святыням.
Несмотря на постепенный распад государства Великих Сельджуков на отдельные султанаты, сельджукской владычество оказалось более устойчивым. Именно с этой эпохой связывают существенную перестройку в феодальных отношениях и военной организации в мусульманском мире – утверждением господства икта как основы военной организации, организации сельджукской армии по «феодальному принципу». С этой точки зрения она становилась достаточно серьезным противником. (Что, кстати, после произошло и в отношении мамлюкской гвардии, и что стало косвенной причиной возможности военного переворота).
Т ем не менее сельджукское завоевание, разрушив старые торговые связи с Востоком, угрожая дальнейшим продвижением существованию Византии, стало важным основанием для подготовки войны Запада против мусульманского Востока.
«Византийский престол после смерти Василия II (1025) занимали слабые императоры, к тому же часто сменявшиеся».
В самый критический для Византии период к власти пришел Алексей Комин – талантливый полководец, гибкий и решительный политик, тонкий и дальновидный дипломат. Новое правительство получило императора, способного и на смелую инициативу, и на решительность действия.
Перед лицом смертельной опасности полного уничтожения Византия в лице императора Алексея вынуждена была просить Папу римского о помощи.
«В начале марта 1095 года в собор в Пьяченце прибыло посольство с прошением оказать Византии помощь в борьбе с сельджуками» (Васильев А.А. История Византии, М., 1989).
Хотя, к началу Крестового похода Византия уже преодолела глубокий политический и военный кризис и пребывала в периоде относительной стабильности примерно с 1092-го года. Печенежская орда была разгромлена, сельджуки не вели активных компаний против византийцев, а даже наоборот, император часто прибегал к помощи наемных отрядов, состоявших из турок и печенегов, для усмирения своих врагов.
Но в Европе считали, что положение Византии бедственно, рассчитывая на унизительное положение императора.
«Запад все более сталкивался совсем не с той Византией, о которой у него складывалось представление. Помощь была нужна, но не в такой форме, как это казалось западным политикам, и не в таком размере. Велись переговоры об унии, но вяло. Византия уклонялась и не шла на уступки, которые рассчитывали от нее получить. Но это сопротивление западными политиками рассматривалось как желание поторговаться. Но византийцы, пережившие острейший социально-политический кризис, ощущали реальное начало выхода из него» (Г.Л. Курбатов «История Византии»)
Этот расчет Запада оказался неверным, что привело в дальнейшем ко многим противоречиям в византийско-западноевропейских отношениях.
Обдумав и взвесив все «за» и «против» папа Урбан II все более приходил к мысли о начале крестовых походов на мусульман. Нужна была веская причина, которая смогла бы поднять массы и двинуть их на Восток. Таким народным вдохновителем стал Пётр Амьенский, прозванный Пустынником, которому удалось проникнуть в Иерусалим, и который на личном опыте прочувствовал и своими глазами увидел изуверства турок, чинимые христианам. Он добился аудиенции папы Урбана II, чтобы рассказать то, что он видел в Палестине и Иерусалиме. Папа выслушал пустынника и решил, что время пришло.
В ноябре 1095 года он собрал внеочередной собор во французском городе Клермон.
«Речь папы, с которой он выступил перед лицом знати и духовенства, неоднократно прерывалась взрывами воодушевления и подъема. Он призвал собравшихся отправиться на Восток и освободить Иерусалим от владычества мусульман. Этот призыв лег на благодатную почву, потому что идеи Крестового похода уже были популярны среди народа западноевропейских государств, и поход мог организоваться в любой момент. Речь папы лишь обозначила устремления большой группы западноевропейских католиков» (Успенский Ф.И. «История крестовых походов СПб, 1900-1901)
При этом, что папа обещал участникам Крестового похода отпустить грехи, простить долги перед церковью, взять духовную заботу о семьях крестоносцев. Тут же в Клермоне, рыцари, решившие принять участие в походе, приносили торжественные клятвы и, в знак наложенного на себя обета, нашивали на одежды кресты из полос красной ткани. Именно из-за этих нашитых на одежды крестов рыцари получили название «крестоносцы», а название их миссии – Крестовый поход.
Нужно отметить еще один очень важный факт: идея первого Крестового похода в частности и всего крестоносного движения в целом берет свое начало в обстановке, которая сложилась в Западной Европе по окончании эпохи раннего Средневековья. За предыдущие несколько веков в Европе сформировался целый класс воинов, которым, когда в государстве «все спокойно», приходилось употреблять свои силы на усмирении крестьянских бунтов и на разрешение междоусобных конфликтов.
Аристократическим семьям Западной Европы Ближний Восток всегда представлялся сказочно-богатым, обладавшим несметными сокровищами и роскошью. Именно оттуда шли караваны, груженные шелковыми тканями, кисеей, муслином, атласом, муаром, парчой... Оттуда везли оружие: сабли, кинжалы, кольчуги. Там были вышивки на холсте и на коже, ручной работы ковры, мягкие как атлас шали, чеканенные, гравированные, резные изделия из слоновой кости и металлов; везли мозаику, фаянс и стекло. Феодалам грезился мир с широчайшими возможностями, который мог стать объектом захвата - земель, богатств, рабов. Объектом для увеличения их собственных доходов, могущества и престижа.
И еще, что немаловажно: в Западной Европе действовала практика наследования на основе первородства, которая лишала наследства младших сыновей и участия в дележе отцовских земель. Они могли рассчитывать только на собственные усилия в добыче благосостояния. Приняв участие в крестовом походе, они могли надеяться на приобретение земли и положения в обществе, которым обладали их старшие более удачливые братья.
Крепостным крестьянам крестовые походы давали возможность освободиться от зависимости, они записывались в походы в качестве слуг, поваров, конюхов и составляли обоз войска крестоносцев.
В крестовых походах были заинтересованы и европейские города, которые основывали вне Западной Европы фактории, и осуществляли экономический контроль на ангажированных территориях. Например, несколько веков итальянские города Генуя, Венеция, Пиза сражались за господство над Западным и центральным Средиземноморьем. К 1087 году они вытеснили мусульман из южной Италии и Сицилии. Они предпринимали морские и сухопутные путешествия с целью возможности осесть и организовать факторию, добиваясь у местных жителей привилегии в торговле. Как это сложилось и в Черкесии, генуэзцы на всем побережье держали торговлю в своих крепких руках.
Для Италии крестовые походы могли означать расширение возможностей контролировать торговлю на завоеванных территориях.
Но у крестовых походов была предыстория: восприняв нашествие сельджуков как угрозу потери главной христианской святыни, римский папа Григорий VII пожелал лично возглавить поход. На его призыв откликнулись до 50 тысяч энтузиастов, но борьба папы с германским императором не позволила осуществить эту идею. Преемник Григория VII, новый папа Виктор III повторил призыв, обещая отпущение грехов участникам крестового похода. Жители Генуи, Пизы дали деньги на снаряжение флота, который отплыл, но вся его ярость обрушилась на Тунис, в котором было разрушено и разграблено два города.
Так что добровольцев хватало. К тому же в Западной Европе в этот период царил религиозный подъем: Пётр Пустынник, одетый в рубище проповедовал в городах и весях, рассказывал о зверствах «неверных» турок.
Что касается Византии, то как пишет историк Г.Л.Курбатов, еще до крестового похода византийцам удалось отбить натиск норманнов, сельджуков и печенегов, жестко подавить народные движения и фактически преодолеть крупные феодальные распри. А теперь, «с началом Первого крестового похода (1096-1099) нужно было «поставить» крестоносцев «на место». В Константинополе их вожди во многом оценили реалии. Многие из них стали вассалами Алексея I, хотя и не отказались полностью от своих первоначальных планов. Дальнейшее зависело от развития событий. Взятием Никеи и утверждением византийской власти в Западной малой Азии совместные действия Византии и крестоносцев, по существу, и ограничились. Вопреки ожиданиям Алексея, в битве под Дорилеем крестоносцы одержали блестящую победу, что не только отдавало в руки византийцев основные области Малой Азии, но и обеспечивало крестоносцам их продвижение на Восток. Они взяли Антиохию. На территории Северной Сирии стали возникать первые крестоносные княжества. В 1099 году пал Иерусалим. Началась история крестоносцев на Востоке. О чем говорится, и о чем мы будем читаем в романе Исхака Машбаш «Восход и закат».
Свидетельство о публикации №218101901261