Знал, чем удивить

Настойчивый звонок в дверь. Как хорошо, что ты не один в этом мире. Старость перестаёт пугать, одиночество отступает.
 На пороге в красивой цветастой шали коренастая, кареглазая соседка.
Юрьевна — частый гость. Поболтать, то да сё: шоппинг, внуки, фотосессия, диеты, баня, происшествия.
За ней Степаныч, тот, что с двадцать пятой. Худой, бородатый, бравый. Седые волосы собраны в хвост. На голове неизменная бейсболка. Книголюб-философ. Молчун, от которого, тем не менее, жильцы ждут занимательных историй, потому как великолепный рассказчик, гордость двора.

— Заходите гости дорогие, завсегда вам рады.
Юрьевна верна себе. Переступила порог, прижала пухлые ладошки к румяным щекам и начала тоскливо, жалобно стенать:
— Погода — дрянь. Хмуро. Хлябь. Небо в клочьях. Давит.
Стыло-о-ой-ёй-ёй.
— Да нет, — возразил мужчина. — Прощальная краса — очей очарование.

— Ну да, очарование, но кости ноють. Спина дугой — проклятый ревматизм. Сердце колотится. В глазах, то ли рябь, то ли затмение, — женщина оседлала любимого конька.

 Пора её отвлечь. Хозяйка перехватила инициативу.
— Степаныч, отчего такой довольный?
— Разве нельзя?
— Можно. Куды пропал-то? Не видно, не слышно.
— Путешествовал.
— Хорошее дело. Забыла, что ты — морской волк.
— Моряком я был до шестидесяти пяти, за семьдесят шагнул в пропасть банджи-джампером.
— Новый джемпер купил? Красивый? Почём? Где? В «Тетрисе»? — оживилась соседка.
— Не джемпер купил, а банджи-джампером стал.
— Это как?
— Прыгаю с тарзанки головой вниз. Вначале с шестидесяти метров, затем с двухсот семи. Сейчас сиганул с китайской башни в двести тридцать три метра.
— Зачем? — охнула Юрьевна.
— Просто так. Захотелось.
— Тебе что, жить надоело?
— Жизнь люблю, скуку ненавижу. Читайте, что написано на моей футболке:
«Счастлив, кто падает вниз головой
Мир для него, хоть на миг, — но иной!»
— Чьи слова?
— В. Ходасевича.
— Дедушка банджи-джампер, — съехидничала Юрьевна. — Знаменитость!
— Подумаешь, прыжок засняли, да интервью взяли, — смутился сосед.
 Степаныч — самый настоящий герой. Знал, чем нас удивить.
— Гости дорогие, а не попить ли нам чайку?