Рыцарь с копьём

Рассказ Николая Михеева (Белова)

Ничего я не помню, что было до войны. Совсем ничего. Я и слова-то «до войны» произносил в одно слово. Однажды у матери спросил, кто такая «Довойна»? У которой всегда всё хорошее было…Думал, женщина такая. Мать обняла меня и заплакала… Похоронку на отца уже получили.

Я долго не знал, что приёмный. Только когда уж война к концу подошла и в школу пошёл. Вот тогда многих ленинградцев стали находить и забирать. Ну, не многих, некоторых. Меня не искали…
Мать тоже запросы писала, а ночами не спала, плакала. Что, как заберут? А ей уж со мной расстаться никак нельзя было…

Потом узнал, что привезли нас в село двенадцать человек. Сколько в дороге умерло, не знаю. Поместили в школе. Ну, и потянулись в школу женщины, кто подкормить, а кто и совсем забрать домой. Мать моя пришла, увидела меня. Говорит, в сторонке сидел, в сторону смотрел безучастно. Она подошла, присела, а я, говорит, ручонки к ней протянул и за шею обнял, прижался… Не плакал. Она заплакала. Так и ушли с ней, я на руках у неё.

Дома меня отмыли и рыдали все – худенький был такой, что они таких и не видели… У неё, у матери моей, три дочки было – пятнадцати, тринадцати и шести лет. И ещё мать – бабушка наша. Старшие, когда не учились, с матерью работали в колхозе. А что делать? Мужиков нет. Одни старики, да увечные.

Ну, а мы с Настюшкой, это младшая сестрёнка, с бабаней. Не, у нас тоже работа была, мы не всё бегали да играли. Настюха пол мела, я кур кормил. Такие помощники – шести и четырёх лет…
А потом сказки бабанины слушали, она мастерица была сказки рассказывать… Так и жили.

Война кончилась, девчонки замуж повыходили, я школу окончил, на тракториста выучился. Женился. И тут  случайно открылось, что у жены моей тётка двоюродная в Ленинграде живёт, в гости зовёт. Ну, сразу поехать не получилось, нет. Детишки ещё маленькие были, куда… А подросли, вот мы и собрались. Детей бабушкам оставили, поехали.

Меня иногда спрашивали – помнишь, что? Нет. Ничего не помню. Вот только сон мне странный часто снился. Будто взлетаю я, аж дух захватывает, а передо мной рыцарь с копьём. Такой, как бы из мозаики рыцарь. Дверь распахнутая, большая такая… И сразу шум, голоса детские, смех…  И всё. Ничего больше.
Ну, приехали и ничего у меня не дрогнуло, совсем ничего. Жена спрашивает – чувствуешь, что город родной?  Нет. Красивый город, очень красивый. А вот ничего не чувствовал…

Сначала, конечно, тётушка её все красоты нам показала. Эрмитаж там, площадь Дворцовую, мосты… А в последние дни решили по магазинам пройти – надо же подарки всем купить, а как иначе.

А я не любитель этого дела, по магазинам ходить. Вот пришли к одному магазинчику почти в центре, я с ними не пошёл. Решил покурить на улице. А тротуар узкий, мешаю пешеходам. Вижу – рядом арка полукруглая, заглянул, там двор небольшой. Вот здесь, думаю, никому и не помешаю.

Ну, стою, курю. Двор рассматриваю. А прямо против меня – дверь.  Большая дверь. Как во сне… Но закрытая, заколоченная. Много таких дверей в Ленинграде. Глаза поднимаю – над дверью окно полукруглое, арочное. Фанерой забито и краской выкрашено. И тут, знаете, у меня мысль мелькнула. Даже не мысль, молния: «А где рыцарь?» Даже похолодел я. Стою и руки дрожат… Сигарету выкинул… Вдруг, из парадного, где я рядом стоял, женщина выходит молодая с девочкой.  Подошёл, спрашиваю, не знает ли она кого, кто здесь до войны жил? Она удивилась, но говорит, что мать её здесь жила. И до войны, и в войну. Мол, сейчас выйдет, они её ждут. Ну, вышла женщина немолодая, девушка ей что-то сказала, на меня кивает. Я подошёл, спросил, не помнит ли она жильцов по фамилии Михеевы? У них мальчик был маленький, Коля.

Подумала она и говорит – нет, к сожалению…  Не было у нас Михеевых. Морозовы были, а Михеевх не было. Спрашиваю, а в том подъезде? Может, были?
Она мне – а там не жил никто… Там детский сад был, одна группа, младшие. А остальные группы были со стороны улицы, там магазин сейчас.

Потом ещё подумала, говорит – знаете что, я пару лет назад встретила воспитательницу этой группы, малышовой.  Мы вместе работали, только я у старших. Может, она вам что подскажет. Может, Коля Михеев просто в садик ходил здесь? И даёт мне телефон этой Натальи Ивановны. Ну, спросил ещё так, наудачу, а над дверями был рыцарь? Чувствую себя дураком, конечно…

Она посмотрела на меня изумлённо так и говорит – был.  Там витражное стекло было, красивое, говорит… Разбилось в войну. Так и не восстановили…
Ну, поблагодарил я, а сам не свой. Пошёл к женщинам своим, а они уж меня потеряли, волнуются. Отругали…

Назавтра у них планы были опять в магазины. Меня не взяли. Сказали, сам погуляй, раз магазины не любишь. Ну, мне того и надо.
Дома у тетки телефона не было, позвонил из автомата на улице.
Со второго раза дозвонился. Голос молодой такой, звонкий. Как узнала, о чём я ей сбивчиво наговорил, сразу посерьёзнела. Говорит, приезжайте немедленно, если можете. А то я завтра в больницу ложусь. Адрес сказала, как доехать…

Приехал я.  Женщина немолодая встретила, маленькая, худенькая. Комнатка чистенькая. Говорит, давление, сердце, вот доктор настаивает… Но, мол, давайте о ваших делах. Я рассказал подробно. Про сон, про дверь эту…
Она смотрит на меня внимательно, потом полезла в ящик какой-то, фотографию достала. Говорит – был Михеев… Только не Коля,а… Вова. Подвижный мальчик. Шустрый.  Только и кричала – Вова Михеев, слезь оттуда! Вова Михеев, не лезь в лужу!

Думаю, как же, забыл, что ли? А она продолжает.
Вова, мол, Михеев, её дальний родственник, племянник троюродный. И от всей большой семьи в блокаду только они с Вовой и остались…  Она его к себе забрала, усыновила… Теперь, говорит, вон, внуки… А за стеклом в серванте фотография – девочка постарше и мальчик маленький, прям как мои…
Фотографию повернула и говорит – вот вся группа. Незадолго до войны… И показывает мне мальчишку. Вот, говорит - это Михеев Вова.
Вижу, ну совсем на меня не похож этот Вова…

А вот это, говорит, в нижнем ряду – Коля. Коля Белов… Это же вы, говорит…
Смотрю, верно…. И светлый, а Вова тёмненький, и уши… Уши у меня немного лопоухие… Говорит, за Колей часто папа приходил и сразу его на плечи сажал.
Вот я и запомнил рыцаря, ведь он перед глазами оказывался. Я  же выше всех на плечах был…

Фотографию мне не дала. Говорит, сын сделает копию и пришлёт вам, обязательно пришлёт.
И правда. Через какое-то время получаю письмо из Ленинграда, фотография эта и ещё одна, увеличенная, где я только.
Жена говорит, что ты ещё сомневаешься? Посмотри на нашего Саньку – копия! И уши топориком…
Ну, послали это фото в Ленинград, в газету. Мол, Николай Белов ищет родственников…

Ответа долго не было, год, может. Я уж и отчаялся что-то узнать.
А через год приходит мне письмо.  Аж из Краснодарского края. Женщина пишет, что она, возможно, моя сестра…  Что отец вернулся с фронта, а никого и нет. Ему сказали - умерли. Что в этой квартире все умерли, все...
Что вырезку эту из газеты ей подружка прислала, случайно увидела.

Меня же нашли рядом с мёртвой матерью, сказал, что зовут Коля Михеев. Ещё буржуйка чуть тёплая была, значит мать только что умерла…А квартира вся пустая была, никого живых больше. Всё это потом из личного дела узнал.
Почему Михеев? Да просто часто фамилию слышал. Вот и всё. А свою забыл.

Так вот, отец в госпиталь попал в Ленинграде, после войны уж. Там познакомился с медсестричкой, она и увезла его в Краснодарский край, к родне. Отцу климат ленинградский после ранения не подходил.  Родилась у них дочка, Катерина. Вот она и пишет, что отец часто рассказывал обо мне. И фотография у него была, весь фронт прошла, там мы с мамой. Фотографию эту мне прислала. Ну, я там на руках маленький, точно я. И уши эти же… Так мать первый раз увидел… Красивая была. И фото отца мне Катя прислала. Его уже не было самого, к сожалению. Ранения достали-таки… А похожи мы с ним – один в один. Даже ушами…

В гости пригласила. Ну, съездили мы с женой, погостили. Катя тоже немного лопоухая, сестра же…  А уж по телефону сколько разговаривали, просто через день. Она так рада! А потом они к нам приехали с мужем, с дочкой. Теперь мы одна большая семья.

Настя, сестрёнка, с которой сказки бабанины слушали, сдружилась с Катей, переписываются, перезваниваются постоянно.  А недавно мать моя с тёщей к ним ездили погостить. Это уж Катеринина мать пригласила…
Многие мне не верят. Говорят, так не бывает. Бывает.  Мы же люди все.

И неплохие, по всему, люди…