Длинное лето. Часть 3. Чужие. Гл. 12

ГЛАВА 12. Лето 1995
Обустройством участка Чермен занимался сам, за помощью не обращался, с соседями вежливо здоровался, но и только. Попытка выведать хоть что-то у Эмилии Францевны, потерпела неудачу: на все вопросы Эмилия улыбалась, в дом не звала, от приглашений вежливо отказывалась:
— Некогда мне по гостям ходить, мне рабочих кормить, готовить, парник полить, грядки выполоть…
— Так может, в субботу? — закидывала удочку соседка.
— В субботу мои приедут, да за внучкой приглядывать надо. Родителям не до неё, работают оба, пусть хоть в субботу отдохнут.

Любопытные соседи пробовали «подъехать» с другой стороны, угощали десятилетнюю Розу малиной и смородиной, насыпали в кармашек сарафана стручки зеленого горошка и расспрашивали, как ей живётся. Роза с удовольствием жевала сладкие стручки и мило болтала — о том, какое в Греции мороженое, с печеньем, наше вкуснее, потому что с вафлями. О том, какое в Испании море — прозрачное, с большими красивыми медузами, которых нельзя трогать. О том, какие вкусные пирожные пекут в рижских кондитерских.
Пирожные они с бабушкой ели каждый день, с чаем, в Риге очень вкусный чай… А ещё качели-лодочки и луна-парк, где она каталась на всех аттракционах, даже на самых страшных. Роза болтала не закрывая рта, однако ни словом не обмолвилась о родителях. Папа ставит всем телефоны, а мама дизайнер интерьеров, вот и вся «информация к сведению» (калиновцы бы сильно удивились, если бы узнали, что Чермен Бариноков — племянник мэра Ферганы. Но они не узнали, как и о том, где он работает).

Откуда у телефониста столько денег? Откуда эта витиеватая дипломатия по отношению к соседям? Городской житель (Роза обмолвилась, что они переехали в Москву из Кинешмы), Чермен Бариноков обладал деревенской хваткой. Вместе с бригадой шабашников разгружал машины с металлочерепицей и дубовой доской, веранду строил по собственным чертежам.

Своих рабочих Чермен кормил как званых гостей — тушеная баранина с айвой, душистый плов с барбарисом, горячие беляши и пирожки с повидлом, которые Эмилия Францевна жарила в кипящем масле. Запах сдобренного специями мяса и горячего повидла расползался по окрестным участкам, щекотал ноздри, заставлял глотать слюнки… Как она умудряется готовить такие блюда на улице, под навесом, на сложенной из кирпича круглой печке?!
Эмилия смеялась — была бы мучка, да были бы ручки. Угощала соседей пирожками. Те не оставались в долгу и несли Бариноковым черенки смородины, луковицы тюльпанов, клубни топинамбура, саженцы вишен…

В дальнем углу участка Чермен вскопал несколько грядок, где Инга посадила цветы и зелень. Соседи удивлялись, как он всё успевает — и за рабочими приглядывать, и за участком, и за дочкой.
Всю весну Чермен занимался домом: заново перекрыл крышу, настелил дубовые полы, пристроил деревянную веранду, купил пять машин торфа и песка, поставил беседку и парники — под огурцы и помидоры. Соседям Бариноковых не на что жаловаться: Чермен не устраивал пьянок, поселил в доме тёщу с дочкой, а сам с женой приезжал по выходным.
Дочка Чермена выглядела маленькой куколкой: мелкие белые зубки, длинные косы в пышных бантах, черные стрельчатые ресницы и глаза цвета узбекской черешни.

С соседями Чермен вежливо здоровался, но и только. Жили Бариноковы наособицу, сора из избы не выносили. И только с одним человеком сдружился Чермен — с  Аниным отцом. Свёл их случай. За пять километров от СНТ «лендровер» Фомушкина встал как вкопанный. Телефон как назло разрядился, вызвать эвакуатор Виктор Николаевич не мог, проезжающие машины как назло не останавливались. В «Красную Калину» его привез на буксире не кто иной, как Чермен Бариноков.

Глазам калиновцам предстало удивительное зрелище: красавец-«лендровер» волочился на веревке, привязанный как корова за рога, к бамперу бариноковского «мерседеса». Ещё больше удивились калиновцы, когда Чермен, наспех поцеловав выбежавшую ему навстречу дочку, переоделся в рабочую спецовку и ушел к Фомушкиным.

«Нашли друг друга!» — злословили калиновцы. Чужаков в СНТ не любили, а эти двое были чужаками. Слишком большая разница, слишком резкая грань — между инженерами-проектировщиками и следователем генпрокуратуры, а Чермен вообще тёмная лошадка, в байку о телефонисте никто, понятное дело, не верил. Нелюбовь достигла апогея, когда Чермен купил соседний участок, на который, к слову, никто не претендовал).
Вдвоём с Виктором Николаевичем они копались в моторе, обмениваясь впечатлениями.

Виктор Николаевич, следователь генпрокуратуры, к замечаниям в свой адрес не привык, а указания получал только от начальника. И теперь только крякал в усы, слушая Чермена, который с ним не церемонился и определил в подручные, коротко распоряжаясь: «Отвертку. И тряпку дай, тут масло потекло. Подержи. Да не так держи, вот так! Подожди, не лезь. Тут надо осторожненько, ювелирно».

Чермен копался в моторе со знанием дела, его замечания метко попадали в цель, не унижая хозяина, но заставляя признать правоту гостя. Было уже за полночь, когда «лендровер» чихнул, фыркнул и сыто заурчал мотором. Распрямив усталые спины, Виктор Николаевич с Черменом посмотрели друг на друга и расхохотались…

— Вы себя-то видели? Как черти из преисподней, — подтвердила их неутешительные выводы Аглая Петровна, которая весь вечер не показывалась мужу на глаза, и Ане запретила выходить, чтобы не мешала отцу и не путалась под ногами. Услышав шум мотора и мужнин смех, Аглая вышла из дома, вытирая руки о фартук.
— В баню ступайте, я воды нагрела, полный бак. В дом я вас таких не впущу, даже не надейтесь...

С того вечера началась дружба Виктора Фомушкина (ох, простите, Виктора Николаевича) с Черменом Бариноковым. Утром к Фомушкиным прибежала Роза, с поручением от отца. «Здрасти, Виктор Николаевич, папа вам передаёт привет и приглашение к обеду. Он велел сказать, что всех приглашает, вашу семью, и ещё сказал, чтобы вы взяли купальники, а полотенца не надо, у нас есть» — дробным бабушкиным говорком протараторила Роза.
Справившись с «текстом приглашения», облегченно выдохнула и добавила от себя: «Папа обидится, если вы не придёте. Отказываться от приглашения невежливо» — и убежала, оставив следователя генпрокуратуры в растерянности и с красными щеками. Он не привык получать гостевые приглашения от девчонки, которая, к тому же, нагло напомнила ему о правилах приличия и законах гостеприимства. О каких полотенцах она говорила? Они что, купаться будут там?!

— Что, умыла она тебя? — сказала мужу Аглая. — Сколько ей? Лет восемь-девять, не соображает, что говорит («Для своего возраста она соображает, пожалуй, слишком хорошо» — подумал Виктор).
— Сходим, посмотрим, как люди живут, — уговаривала Аглая. — Лицом в грязь не ударим, не с пустыми руками придём («О подарках я как-то забыл. Молодец, жена, напомнила».)

«Приглашающей стороне» Аглая Петровна решила подарить луковицы махровых тюльпанов, корневые пионы и кустовые розы, мелкие, очень красивые, дивно пахнущие. Выкопала два кустика, развела в ведре земляную болтушку и, обмакнув корни, сунула каждый в полиэтиленовый пакет. Виктор Николаевич в который раз подумал, какая умница его Аглая, и похвалил себя, что не ошибся, женившись второй раз.

Тринадцатилетняя Аня, которой строго запрещалось «шататься по дачам и водить дружбу неизвестно с кем», неприметно радовалась: у неё появится подружка, и они будут проводить время вдвоём! Аглая бросила падчерице на колени журнал «Стильные причёски» и усадила перед зеркалом: «Выбери, что нравится, я причешу. У них бассейн, купаться будешь с Розой, так что волосы распускать не стоит. Соберём в пучок, стянем лентой, будет стильно. Тебе к лицу гладкие волосы. А чёлку уберём, заколем «невидимками». Нравится?»

Аня не узнавала себя в зеркале — лицо по-взрослому серьёзное, глаза словно стали больше, и лоб — высокий, чистый… красивый! Вот что сделала с ней Аглая, из девчонки превратила в девушку. Аглая наблюдала за ней с улыбкой. К дисциплине отец приучил, а на внешность ноль внимания, одеваться девчонка не умеет, следить за собой не умеет…

Собираясь к Бариноковым, Аглая взяла купальник и мужнины плавки, хотя не представляла, как они уместятся в бассейне — вшестером. Девчонки поплавают, а мы позагораем, — думала Аглая. Она не представляла, как сильно ошибалась.

Продолжение http://www.proza.ru/2018/10/19/1846