Бесспокойные дни

                Беспокойные дни.

 Люди делятся на две категории: имеющие своё жильё и не имеющие своего жилья. Те, кто не имеет своего жилья, также делятся на две категории: тех, кто снимает жильё и тех, кто живёт у родителей. Последние же делятся на тех, кто живёт в родном крове и тех, кто живёт в примаках. Василий Жменя жил в примаках. Жизнь его была невыносимой до сорока лет, а потом счастье повернулось к нему лицом. Отошла в мир иной тёща ( тесть уже давно там покоился) и Жменя стал полноправным хозяином. Но счастье не бывает одноразовым и если улыбнулось раз, то жди очередной улыбки. Так и случилось. Не прошло и года, как отпели тёщу, двоюродный братец жены приказал долго жить. Жена стала наследницей большого дома. Василий не знал что и делать с навалившем на него счастьем. После далеко не мирного семейного совета решил он с супругой переехать жить в дом братца жены, а дом, доставшийся от тёщи сдавать квартирантам. Тогда и начались беспокойные дни и ночи Василия Жмени.
 Квартиранты достались Василию молодые, но не пьющие. И это его устраивало до тех пор, пока он не встретил беса, в образе соседа.
  - Сдал хатёнку? – Спросил то ли бес, то ли сосед.
 - Сдал.
 - А за сколько сдал?
 - Тысяча на лапу плюс коммуналка.
 - Ну и лох ты! Степан Прокопьевич Жмых холупку, которая в три раза меньше твоей хатёнки, сдал за полторы. Вот и цена. А ты сиди и лупай зенками.
 После этой беседы пропал сон у Василия. «Действительно лошара, - думал он. – Отдать за тысячу в наём дом, который в три раза больше холупки Жмыха мог только лох».
 Не успело встать солнце, как обиженный Василий разбудил жену.
 - Дорогая, а не продешевили ли мы? Вот Жмых свою, так сказать, юрту сдал за полтары, а мы свой дворец всего за тысячу.
 У жены сон сняло как рукой.
 - А ты куда смотрел?
 - Так вот в интернете высмотрел расценки.
 - Не знаю, что ты там высматривал, а Жмых без интернета цену выставил и не прогадал. А ты в дурнях остался вместе со своим интернетом. Иди к квартирантам и удвой цену. И ещё: мы дом сдавали, а не сад и огород. Поэтому посадим там на участке помидоры и огурцы. Так нам и доход будет и присмотр за квартирантами.
 Восхитившись мудростью своей жены, Василий направился к своим квартирантам для пересмотра договора. Те, выслушав новые требования, дали согласие платить две тысячи. К Василию вернулся покой. Но только на две недели, пока не произошла новая встреча с соседом.
 - Как там твои квартиранты?
 - Живут.
 - А платят сколько?
 - Две тысячи и плюс коммуналка.
 Сосед рассмеялся.
 - Чего ты ржёшь?
 - Потому, что ты простофиля. Вон доллар как в цене поднялся. Инфляция, дорогой ты мой. Вот Жмых уже берёт две тысячи. Так у него холупка в три раза меньше твоей.
 Опять потерял Василий сон. Три дня и ночи промаялся. Всё боялся, что жена его на смех поднимет. Но большего сердце не могло вынести и пришлось держать совет с женой.
 - Что-то, дорогая, не фартит нам? Вроде бы и подняли квартплату, а всё равно продешевили.
 - Это потому, что ты не путёвый. Надо смотреть вперёд. Потому иди и удвой квартплату.
  Василий не заставил себя ждать и через двадцать минут называл квартирантам свои новые расценки.
 - Вы поймите, инфляция. Четыре тысячи – это ещё дёшево. Смотрите, какой вам дом достался. Не дом, а дворец. Тут бы четыре тысячи долларов платить, а не…
 Квартирант, услышав за доллары, вскипел.
 - Четыре тысячи херов тебе, а не долларов. Ты мне что каждые два дня договор менять будешь. То ему тысячу дайте, то две, теперь четыре. А чего не двадцать четыре? Договор у нас на год, вот и будешь получать по две тысячи в месяц этот год.
 С двойным ускорением бежал Василий домой и преодолел дистанцию за семь минут. А дальше были громкие причитания у ног супруги.
 - Дорогая, если бы ты видела, если бы ты слышала, как они меня унизили. Сказали, что я жмот и хапуга, пустобрёх, не держащий своего слова и гнида подкоблучная.
  На этот раз не стала жена его ругать и насмехаться. Погладив по голове Василия, она сквозь зубы процедила:
 - Надо их выжить.
Вмиг прекратились слёзы и причитания.
 - А как? – прошептал Василий.
 - Договор – это бумага. А несносная жизнь – это давящая реальность. Вот и будем им капать на нервы. Значит так, дорогой, звони им каждый день по два раза, то есть утром и вечером, требуя дать показания счетчиков по газу, воде и электричеству. А я буду каждый день туда ходить будто бы на огород, а на самом деле буду докапываться до всякой ерунды.
 - Ты думаешь, поможет?
 - Ещё как поможет. Но следующим квартирантам надо сразу ставить жестокие условия.
 - Да-да, моя дорогая. В следующий раз промаха не будет.
 И началась травля, которая длилась три месяца. Всё было как по расписанию. В семь часов утра Василий звонил своим квартирантам чтобы узнать сколько нагорело, накапало и насветило за ночь, а в девять часов вечера он звонил чтобы узнать то же самое, но за день. Жена в семь тридцать утра уже бегала по огороду и считала огурцы с помидорами. Потом требовала от квартирантов объяснить разницу в овощах между сегодняшним утром и вчерашним вечером. Вечером история повторялась. Квартиранты в начале держались, а после и сами перешли в наступление. Теперь они, не дожидаясь звонка Жмени, звонили ему в шесть часов утра, в двенадцать часов дня, в пять часов вечера и в двенадцать часов ночи. Возле каждого огурца они поставили колышки с порядковым номером, каждому кусту помидоров присвоили код.
 - Три месяца насмарку, - причитал, взявшись за голову Василий. – Всё в пустую. Я не сплю, я страдаю, а им всё как с гуся вода.
 - Прекрати ныть! – Крикнула ему жена. – Мы проиграли битву, а не войну.
 Василий, сообразив, что у жены есть новый план, успокоился.
 - Говори дорогая.
 - Дом наш?
 -Наш.
 - Сдавали мы пол, потолок и стены.
 - Ну?
 - Что ну? Свет, газ, вода на нас числятся, а значит мы можем их временно отключить.
 - Дорогая, за это надо заплатить, а потом заплатить за подключение.
 - Всё дешевле выйдет. Тут дело принципа. Ни дня не хочу их терпеть в своём доме.
 В глазах жены выразилась такая ненависть, что сам Василий испугался. «Как же она похожа на свою мамашу! – подумалось ему. – Такая своего не упустит».
  После отключения света и газа квартиранты съехали. А через месяц, после подключения отключенных источников энергии, в дом въехали новые жильцы.
  Получив первую оплату за квартиру, Василий Жменя шёл домой, насвистывая любимую с детства песенку «Какой хороший день». Но бес решил боднуть его ещё раз и подослал на встречу соседа.
 - Здоров, Василий! – Окликнул посыльный беса Жменю, когда тот подходил к дому.
 - Здравствуй, здравствуй! – Отозвался Василий, стараясь быстренько юркнуть во двор. Но, как назло, в калитке заклинил замок.
 - Значит, у тебя новые квартиранты.
 - Ну да, новые.
 - А старые чем не угодили?
 - Так они мало платили, двор загадили, а ещё огурцы у меня воровали.
 - А новые что?
 Не хотелось Василию рассказывать соседу о том, сколько он берёт с квартирантов оплаты. «Скажи, так сглазит – думалось ему. – Вечно после встречи с ним всё идёт не так, как надо». Но сосед и не стал спрашивать, а рассказал о новом подходе к квартирному бизнесу Степана Прокопьевича Жмыха.
 - Степан Прокопьевич -  большая голова. Как и ты выгнал своих жильцов. Взял же пять студентов и с каждого дерёт по тысяче. В итоге пять тысяч, как с куста. Вот что значит расчёт.
 Василий, который еле-еле сторговался на оплату за дом в три с половиной тысячи, чуть не заплакал. Потом стал биться головой об калитку, приговаривая: «Это никогда не закончится! Это никогда не закончится!» На стук вышла жена. Василий уже стоял на коленях и смеялся, а сосед бежал так стремительно, что сквозь пыль были видны только пятки.
 - Что с тобой!? – Бросилась она к своему мужу.
 Василий престал смеяться.
 - Молчать, ведьма! Я всё понял. Ты не жена. Ты тёща. Да-да, ты тёща, переселившаяся в мою жену. Ты мене решила и после смерти жизнь портить. Убью!
 Он схватил камень и бросился на свою благоверную. Та, подхватив полы халата, бросилась бежать в ту сторону, куда ранее бежал сосед. Даже по прыти она не уступала ему. Василий преследовал её не долго. Через минуту он опять стоял на коленях и бился головой об землю, приговаривая: «Это никогда не закончится! Это никогда не закончится!»