Боль

Керчь, 17 октября. Погибли люди. Дети погибли...

Говорят, с человеком может случиться большее горе, чем собственная смерть. Считается, также, что смерть можно победить: память, вера, любовь, человеческий нравственный долг сильнее смерти. Всегда ли? Для всех?
А может ли что-то победить или отменить скорбь?

Что заставляет человека, выросшего в обществе, взращенного, воспитанного людьми, осознанно убивать людей?
Война, борьба за собственную жизнь, защита своих родных или других людей, жизнь которых в опасности – отдельный разговор, хотя и названные причины далеко не всегда могут служить не только оправданием, но и объяснением убийства. Вероятно то же можно сказать и о тех случаях, когда убивают "по неосторожности" при попытке напугать, нанести увечье, при совершении насилия; бьют-то, стреляют или окунают в воду целенаправленно и расчетливо! Этакий "сдержанный и локальный" терроризм.
А иногда для уничтожения человека достаточно слов. Не раздавить и убить, так унизить, уязвить. Кто не пытался ударить человека словом, полыхая страстью нанести как можно большую обиду; а если б дали волю в этот момент (читай: не было бы ответственности за большее) … Ведь находятся же доморощенные "таланты" а, может, и специалисты, виртуозно владеющие этим ремеслом.
Что же движет пребывающим в здравом уме человеком, когда он без видимых причин лишает жизни другого человека? Человечество в который раз оказывается перед ужасающим фактом, когда жертвами внезапно возникшего убийцы становятся десятки людей, которых, может и видит-то впервые, но стреляет, пока не кончаются патроны.
Месть? Зависть? Злоба? То, что называют смертными грехами.
Или причиной тому отчаяние, синдром Герострата, острый конфликт или иное противоречивое отношение с обществом?
В этом заключается одно из самых известных социальных противоречий: между личными и общественными интересами, выливающихся в конфликты между индивидом и коллективом, между гражданином и государством, между отдельным человеком и обществом. Но ведь не до смертоубийства. Хотя…

Разуверившись в друге, можно прервать с ним отношения. Перед окончательно разочаровавшимся в мире, в самой жизни (не дай Бог!), вероятно, встаёт вопрос о собственной жизни. А как себя ведёт человек, разуверившийся в обществе, и можно ли вообще потерять веру во всё общество сразу, без всяких исключений? Некоторые склоняются к ответам предельно ясным, но слишком обобщённым, не объясняющим детали и механизмы падения. Например, называют причиной саморазрушения потерю человеком Бога (не Бог теряет человека, Он-то любит всех своих чад).
Вероятно, вера многим помогает оставаться человеком. Да вот беда: значительная, если не большая часть террористических актов вдохновлена, спланирована и исполнена теми, кто считает себя верующим. С другой стороны, есть немало людей далёких от религиозности, но от того не ставших менее нравственными, порядочными, ответственными перед обществом и миром.

А как быть с молодыми людьми, а, тем более школьниками, студентами? Они ещё не успевают осознать себя Геростратами, не понимают ещё несовершенства общества, не видят абсурда, не должны оказаться в безысходности. Ведь, у них всё впереди…
Но факты в прямом смысле слова убийственны.
Как следует из информационных сводок, в семье молодого человека из Керчи, которого называют, то ли основным, то ли единственным преступником, источником трагедии 17 октября, не было не только большого, но и среднего достатка. Что ж, бедность, конечно, не нравственный приговор, но благородства и достоинства она вряд ли добавит. И государство, в котором бедных не единицы, а миллионы, вряд ли может считаться благополучным, сколько бы в нём не говорили о тучных годах, о борьбе с коррупцией, о благоприятной динамике цен на углеводороды.
А вот СМИ и во второразрядной стране – первое дело. Державе, играющей ключевую роль в судьбах мира, без развитых информационных служб не обойтись. На радио, на телевидении, в печати немало талантливых и, судя по всему, переживающих проблемы Отечества журналистов, остро реагирующих на несправедливость, на горе. Не раз непреклонная последовательность журналистов заставляла и на проблемы большого масштаба обратить внимание, и судьбу простого человека помогала решить. Они чутки и неравнодушны к чужой боли и в этот раз …
Но вот наступает время рекламы, … и трагедии, как будто и нет. Реклама может отменить все, даже с горем повременить. Коммерческий интерес сильнее этики и милосердия.
Разумеется, жизнь нельзя остановить, но проявления жизнелюбия могут быть различные и их принято дозировать согласно ситуации.
Каждая отдельная личность – будь то собственник, чиновник, художник или телеведущий, а также политик, человек "с электоральной историей" – может ради общества и другого человека пойти на уступки. Отдельные люди готовы и на личную жертву, и искренне жертвуют; военные, врачи, учителя в борьбе с трагедией в первых рядах.
Но вот в системе … Она, Левиофан, упрямо видит в человеке средство, а не цель.
Так что же толкает человека на злодеяние, что стирает грань между подвигом и преступлением, актом протеста, самореализации и убийством?

Тяжело осознавать свою беспомощность … Но еще горше не понимать того, что вместо поиска гармонии и справедливости, мы во всём упорно ищем виноватого на стороне, выгораживаем себя едва ли не в любой ситуации.
Человечество уже тысячелетия настойчиво взывает к себе, к каждому человеку – "НЕ УБИЙ!"
Однако люди слушают, но не слышат, как будто это не про них; будто купили страховку от горя, от ошибок, от смерти. При этом многие выказывают невероятную сноровку и изобретательность в искусстве самооправдания. Люди стараются не видеть своей ответственности, а то и прямой вины, в проблемах общества и у многих это выходит убедительно.

Почему человек в начале третьего тысячелетия может быть безответственным и жестоким?
Дать верные ответы на подобные вопросы не так просто.
Но если на них не отвечать каждый день – искренне, требовательно к себе, честно – то это и было бы самым однозначным ответом.
Ответ прозвучал бы с ужасающей простотой и ясностью, но его бы никто не понял.
Понимать тогда будет некому …


17 октября 2018 г.